— Кто приглашал его? — спросил Фултон громким шепотом.

— Это общественные танцы, — любезно уточнил Большой Джон, останавливаясь, чтобы кивнуть Эмме. Он был одним из примерно трех человек во всем городке, кто не боялся власти Фултона.

Эмма была совершенно уверена, что Хлоя попросила Большого Джона прикати своего нового десятника на танцы, чтобы его можно было представить обществу. Ее цель была очевидной — отвлечь Эмму от Фултона.

Банкир кипел под любезной улыбкой, обращенной к Большому Джону. Взгляд Эммы скользнул со своего кавалера на улыбающуюся Джоэллен, а потом на Стивена, который пристально смотрел на нее. Она подумала, что видит себя обнаженной среди маргариток в его светло-карих жестких глазах.

— Вот уж не думал, что смогу потанцевать с мисс Эммой, — прогрохотал Большой Джон, сияя улыбкой, полной дружелюбной уверенности.

Даже в самые худшие времена Эмма не могла бы не улыбнуться Большому Джону, поэтому, когда оркестр снова заиграл, она легко скользнула в его руки, оставив на тротуаре перед гостиницей Фултона, Стивена и Джоэллен.

— Признаюсь, что несколько недоумеваю, мисс Эмма, — сказал Джон Ленаган своей партнерше, кружась по залу. — Я думал, что у вас с Фултоном младшим все кончено.

Большой Джон был всегда очень добр к ней, когда приезжал к Хлое, и Эмма смотрела на него почти как на отца.

— Да, — призналась она, только тогда заметив, что партнер подвел ее к выходу.

Они вышли в звездную ночь, и Эмма была рада прохладному ветру с озера и относительной уединенности. С самого начала танцев на нее таращились горожане.

— Я так запуталась, — призналась Эмма и заплакала.

Большой Джон крепко обнял ее.

— Ну вот, малышка, все будет хорошо. Фултон не будет долго переживать, потеряв тебя.

Эмма вытащила из-за манжета носовой платок и громко высморкалась.

— А я-то буду переживать, — пожаловалась она. — Правда, я не люблю его, но кто я такая, чтобы выбирать?

Хозяин ранчо засмеялся.

— Не могу сказать, что действительно считаю, будто ты много потеряешь, отказавшись от Уитни, Эмма.

— Всего лишь респектабельность, — сказала Эмма, снова сморкаясь, — а собственный дом, а дети.

Большой Джон поднял ее подбородок.

— Респектабельность должна прийти изнутри, мисс Эмма. Больше никто не даст ее тебе.

Эмма вытерла мокрым платком глаза. Большой Джон был прав, хоть ей и не хотелось признаваться в этом. Респектабельность не награда, которую кто-то дарит человеку. Ее надо заслужить.

Она растерянно улыбнулась своему другу.

— Это будет нелегко, знаете. Фултон настырный человек.

— Прямой путь, может быть, не самый легкий, но всегда самый лучший, — посоветовал Большой Джон. У другого эти слова прозвучали бы проповедью, но у него они были твердыми как скала.

Эмма вдохнула ночную свежесть и надолго задержала воздух в легких.

— Мне кажется, что я влюблена в мистера Фэрфакса, — вдруг сказала она, и это признание удивило больше ее самое, чем Большого Джона.

На самом деле он совсем не удивился. Он кивнул и сказал:

— Нам лучше вернуться в зал, мисс Эмма. Младший не волнует меня, но я не хотел бы оказаться в числе врагов мистера Фэрфакса.

Эмма взяла его под руку, и он повел ее обратно к двери.

— Он никогда не говорил вам, почему или от кого он убегает?

— Нет, мисс Эмма, — ответил хозяин ранчо, открывая дверь, — я думаю, он расскажет вам, и это случится не раньше, чем он захочет.

Эмма последовала за Большим Джоном, и на пороге столкнулась лицом к лицу с возбужденным Фултоном.

В какой-то миг она подумала, что Стивен сказал ему про то, что произошло днем на острове, и не знала — чувствовать ли ужас или облегчение. Потом она заметила Стивена, танцующего с Джоэллен, и поняла, что это испытание он оставил ей.

— Я везде искал тебя, — пожаловался Фултон Эмме, одаривая Большого Джона улыбкой банкира. — Я подумал, что ты заболела или что-нибудь еще похуже.

Эмма покачала головой.

— Со мной все хорошо, Фултон, — сказала она. — Мне просто необходимо поговорить с тобой наедине, вот и все.

— Конечно, дорогая, — холодно произнес он, снова ведя ее к входной двери.

Когда Большой Джон растворился в толпе, Эмму охватил страх. В этот момент Стивен, наблюдавший за ней поверх светловолосой головы Джоэллен, поймал ее взгляд.

Она понимала, что больше не сможет прожить во лжи даже дня.

— О сегодняшнем дне…

Он прервал ее на середине фразы, потащив к двери и сажая в стоящую рядом коляску.