В его армии не было никого, кто бы рискнул ослушаться его приказа. Он, кажется, выразился достаточно ясно, когда велел ей близко не подходить к барону, не говоря уже о том, чтобы его лечить.

Дай Бог, чтобы своими дурацкими травами она не лишила старика жизни!

Если это все же случится, ее заключат под стражу прежде, чем они покинут пределы Айверсли. Добрые намерения ее не спасут, если баронесса против нее ополчится. Однако Люк не мог не признать, что женщина прониклась к Мерри доверием и было бы бессердечно отнимать у нее последнюю надежду.

Завтра же он займется спасением Мерри. Вспомнив слова девушки, Люк испытал укол совести. Мерри права. Если старик умрет, то виновата в этом будет отнюдь не она. Причиной апоплексического удара послужила угроза сровнять с землей его прекрасный замок.

Люк все же решил, что в любом случае Мерри признают виновной, несмотря на ее благие намерения. Необходимо срочно найти способ отлучить ее от постели больного, пока не поздно.

Люк придумал план. Достаточно простой. Завтра в это время упрямица будет находиться под его крылом и в полной безопасности.

Он уже собирался возобновить работу, когда ему на ум пришла тревожная мысль: его действительно заботит безопасность Мерри или же он хочет любой ценой оставить ее при себе?

Эта мысль все утро не давала Люку покоя. Он вспомнил, как вчера коснулся ее губ. Мягкие и шелковистые, они разожгли в нем желание.

Усилием воли Люк прогнал эти воспоминания и подал сержанту сигнал приступать к работе. Перепрыгивая через две ступеньки, он мчался вверх по лестнице на башню, пообещав себе больше не думать о Мерри.

Убрав за ухо выбившуюся прядь, Мерри распрямилась. Она провела весь день у постели больного, склонившись над ним, и спина нещадно болела. Мерри не могла уговорить барона выпить целую чашку снадобья, которое приготовила, а одного глотка было явно недостаточно, тем более что настойка была слабой.

Оставив больного на попечение жены и дав ей соответствующие инструкции, Мерри пожелала баронессе спокойной ночи и выскользнула за дверь, чтобы наконец рухнуть на постель и забыться сном.

Когда она вошла к себе, от стены отделилась тень.

Это был Люк.

– Я бы хотел поговорить с вами, леди, – вежливо начал он.

Мерри подняла на него глаза. Он был неотразим при свете факела, который держал над головой, блики пламени играли на его темных волосах.

– Я слышал, вы приготовили настойку из сорняка, сорванного на внешнем дворе.

– Пустырник не сорняк. Это лекарственное растение с успокаивающим эффектом. И оно не может убить больного, что бы вы там ни думали. Так что не трудитесь читать мне нотации.

На губах Люка заиграла легкая улыбка.

– В таком случае позвольте мне сразу перейти к делу. Ваше искусство пригодится нам на стене.

Мерри изумленно уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

Его глаза сверкнули, и на мгновение Люк ощутил прилив радости.

– Сегодня пополудни у меня пострадали трое, когда на них обрушилась часть стены. От мази Жервеза им стало хуже.

Мерри поморщилась.

– Жервез – всего лишь брадобрей, – выступила она на его защиту. – Наверняка он хорошо вправляет кости, чего я не умею делать.

– Да, это у него отлично получается, но ему нужен помощник, который лечит раны. – Люк склонил голову набок, сверля ее взглядом.

Мерри уловила подвох.

– А как же барон? – спросила она. – Я не могу его оставить.

– Настой готов? – осведомился Люк.

– Да.

– В таком случае пусть за бароном ухаживает баронесса. Вы сделали все, что могли, даже больше.

– Что, если я откажусь? – спросила Мерри.

– Поступайте, как вам угодно, – ответил он, пожав плечами. – Мои люди обойдутся. Им не привыкать.

– Здесь я больше нужна, – заявила Мерри. – Я буду лечить барона.

На лице Люка не отразилось никаких эмоций.

– Могу лишь сказать, что вы подвергаете себя опасности.

– Ерунда. – Девушка с удовольствием противоречила ему. – Настойка такая слабая, что я могу ее выпить прямо сейчас, и ничего со мной не случится. Если барон умрет, в этом будете виноваты вы. – Девушка многозначительно на него посмотрела.

– Я делаю эту работу по приказу короны, – заметил Люк.

– А я должна выполнять свою работу, – решительно заявила Мерри.