И хотя ее новое искусство, в сущности, облегчало существование людям, полиция все же нашла какую-то зацепку, которая довела ее до суда. Из суда ее отправили в тюрьму, где она провела целых пять лет. В тюрьме Мара вела себя очень пристойно и покорно и была так покаянно послушна, что рассказала начальнице женского отделения тюрьмы о всех способах облегчения жизни мужчин. Начальница же хотела узнать о них во что бы то ни стало, чтобы иметь представление о глубине вины несчастной, а также потому, что тюремным счетоводом был молодой человек.

Там, в тюрьме, Мара научилась гадать на картах и по руке, а вернувшись после длительного отсутствия в Белград, надумала посвятить себя этому занятию. Но сразу же поняла, что успеха иметь не будет, потому что в этом ремесле главное – не столько уметь угадывать будущее на картах или по руке, сколько получить известность. Итак, сперва надо было прославиться, и для этого Мара решила послужить в нескольких изысканных белградских домах, потому что изысканные дамы быстрее всего разносят слух о хорошей гадалке.

Решившая создать себе репутацию таким способом, Мара поступила прислугой в один изысканный дом, а через пятнадцать дней, изучив в доме всю подноготную, она погадала своей хозяйке на картах и… попала в самую точку. Мара сказала ей: «Вы несчастливы в браке, вы рождены для большего, но судьба связала вас с человеком, который недостоин вас. По вас вздыхает один молодой человек!»

Хозяйка удивилась искусству Мары и на первом же приеме рассказала о ней.

– Вы не поверите, сударыни, – поведала она собравшимся изысканным дамам, – как эта женщина гадает! Она сказала мне всю правду!

Потом Мара поступила к другой изысканной даме, а спустя несколько дней погадала ей и… попала в самую точку. Мара сказала ей: «У вас много врагов среди женщин, они завидуют вашей красоте, но зато мужской пол сходит по вас с ума».

И эта хозяйка удивилась искусству Мары и на первом же приеме рассказала о ней собравшимся изысканным дамам:

– Это, скажу я вам, удивительная женщина! Она так гадает на картах, будто ей известны все интимные стороны чужой жизни.

Затем Мара поступила к третьей изысканной даме, спустя несколько дней погадала ей и… попала в самую точку. Мара сказала ей: «Вы живете с вашим мужем скучно, а о вас дни и ночи думает один молодой человек, который живет из-за вас скучно и тоскливо. Известие… ближняя дорога… постель. Некая вдова желает завладеть им, но он всеми своими мыслями с вами!»

И эта хозяйка удивилась искусству Мары и на первом же приеме рассказала о ней подругам:

– Это необыкновенная женщина, это просто пророк божий. Она так угадывает мысли и чувства, словно читает по книге!

Трех изысканных дам ей вполне хватило; для Мариной репутации они сделали больше, чем могли бы сделать объявления в двадцати утренних газетах.

Обеспечив себе репутацию, она рассталась со своими хозяйками и сняла отдельную квартиру, чтобы основать там собственную фирму. С той поры ее и стали называть госпожой Марой.

Дело пошло исключительно хорошо, ее посещали дамы и господа из лучших белградских кругов, но одна совершенная ею ошибка вызвала длительный застой в деле и едва не свела на нет реноме, добытое с таким трудом.

Еще будучи в прислугах у первой из изысканных дам, она познакомилась с кучером хозяйки, который особенно нравился Маре, когда надевал белые перчатки и цилиндр. Знакомство это не прервалось и закончилось тем, что Мара по настоянию кучера согласилась обвенчаться с ним. Но кучер-молодожен потребовал, чтобы Мара бросила гадать. Она согласилась.

За несколько лет уединенной жизни люди совсем забыли Мару. К тому же появились другие, новые знаменитые гадалки. А годы семейной жизни Мары не были самыми светлыми в ее жизни.

Сперва все шло хорошо, в любом браке сперва все идет хорошо. Правда, он по кучерской привычке иной раз натягивал поводья, но Мара сбавляла шаг, и они снова неплохо тянули брачную повозку, которая тряслась не очень сильно.

Позже, как это бывает в любом браке, все шло уже не так гладко. Кучер-супруг начал пить, как извозчик. Он и прежде это делал, но пил ровно столько, сколько требовалось, чтобы «смазать оси», то есть время от времени и не больше пол-литра. Однако случилась такая лютая зима, что ему, как он говорил в свое оправдание, потребовалось «смазки» в два раза больше. Эта привычка сохранилась и в теплые дни, пока наконец дама, у которой он служил, не выгнала его за пьянство.

Тогда к привычке присоединилось отчаяние, и он с головой погряз в спиртном. Трезвым он не бывал ни вечером, ни с утра, а чтобы иметь возможность пить, уносил из дому вещь за вещью и продавал. Теперь он уже заставлял Мару взяться за гадание, но дело у нее не пошло, потому что ей было трудно восстановить репутацию.

Госпожа Мара, разумеется, пригорюнилась. Пыталась лечить мужа: посоветовала ей одна соседка сварить какую-то траву, от которой появляется отвращение к спиртному. Однако чем больше он пил этот отвар, тем больше потреблял водки и до того наконец дошел, что по целым неделям не мог выговорить слова из двух слогов.