– Сэр, я ни за что не стал бы выдвигать столь жестких обвинений, не имея серьезных доказательств.

– Никаких доказательств не существует, – уверенно сказал граф. – Больше того, несмотря на все старания напомнить мне о ваших блестящих родственниках, вам не стоит забывать, кто отец моей жены и кто я. – Он неожиданно шагнул вперед и щелкнул пальцами перед самым носом Гая. – Я могу прикончить вас вот так.

Однако Гай даже и ухом не повел, что еще больше вывело Мурфилда из себя.

– Одного я никак не пойму: почему вы принимаете такое участие в притязаниях этой дикарки? Что это – злоба, зависть или что-то другое?

– Зависть по поводу вашей коллекции орхидей? – лениво поинтересовался Гай. – Или по поводу того, что вам так везет в жизни?

Мурфилд ударил кулаком по столу. Сара затаила дыхание. Только теперь она поняла, что Гай намеренно так ведет себя: он хочет, чтобы граф потерял самообладание и проговорился!..

Внезапно Рейчел вырвала руку, которую удерживала Сара, и бросилась к Гаю, вынудив его вскочить со стула и поймать ее в объятия. Затем, обмякнув с трагическим видом в его объятиях, Рейчел повернулась к графу. Она выглядела великолепно – красивая, оскорбленная, хрупкая, точно сделанная из позолоченного фарфора, с золотистыми волосами, образовавшими ореол на темном фраке Гая.

– Вы не до конца нас поняли, лорд Мурфилд, – гневно сказала она. – Мистер Деворан – отец моего ребенка.

После этих слов в комнате воцарилось молчание, словно все ощутили угрожающий подземный толчок; прошла, наверное, целая минута, прежде чем Гай помог побледневшей Рейчел сесть.

– Бэрри – сын мистера Деворана, – настойчиво повторила Рейчел. – Нас безжалостно разлучили, но теперь мы собираемся обвенчаться. Свадьба состоится в Уайлдши на Рождество: вот почему вы не можете противостоять притязаниям истинного отца, лорд Мурфилд.

Лицо графа побелело.

– Неужели это правда?

Гай улыбнулся:

– Правда – странный продукт. Впрочем, о приготовлениях к свадьбе речь пока не идет.

– Тем не менее, вы этого не отрицаете. – Граф нахмурился. – И все же вы вряд ли можете…

– Поверьте, он может, – снова вмешалась Рейчел. – Хотя я и была его любовницей, мне нечего стыдиться. Вот и кузина подтвердит. Посмотрите на нее – вы увидите по ее лицу, что я говорю правду.

Граф молча взглянул на Сару, потом сел, сложил руки на животе и рассмеялся.

– Теперь мне все понятно, сударыня.

Словно уступая поле битвы, Гай направился к окну и стал спокойно смотреть в сад, а Рейчел опустила голову на руки и заплакала.

– Господи! – Мурфилд поморщился. – Только слез мне не хватало!

Подойдя к кузине, Сара села рядом с ней и протянула ей носовой платок. Однако на этот раз куда больше, чем кузину, ей было жаль маленького ни в чем не повинного ребенка.

Все еще продолжая смеяться, граф налил себе вина.

– Итак, некая любовница приходит к вам и рассказывает дикую историю о том, как она потеряла вашего маленького ублюдка. И вы, сэр, действительно готовы вступить в брак с такой нелепой женщиной? Что ж, это ваше дело, но я, разумеется, не стану жертвовать сыном в угоду таким фантастическим домыслам.

И тут Гай наконец заговорил; при этом слова его падали с ледяной размеренностью.

– Вы не будете, как бы вам этого ни хотелось, оскорблять мисс Мэнсард. В мои намерения не входит встреча с вами на рассвете, но если вы настаиваете, я это сделаю.

При этих словах граф вскочил, словно подброшенный пружиной, подошел к камину, заложил руки за спину.

– Значит, сэр, как я и предполагал, вы не можете ответить на мой вопрос. Я думаю, мы сказали достаточно. Вы любезно покинете мой дом, прежде чем вся эта нелепица станет неуправляемой, и заберете с собой обеих ваших блудниц.

Гай с беспечным видом выглянул из окна.

– Миссис Каллауэй вы в особенности не будете оскорблять. Вы можете считать, что вашим притязаниям на ребенка ничто не грозит, но могилы часто начинают говорить, когда этого совсем не ждешь.

Графиня вздрогнула.

– Нет! Как вы можете что-либо доказать?

Гай повернулся и любезно улыбнулся ей.

– Мне жаль огорчать вас, леди Мурфилд, но таковы уж причуды судьбы. Сестра повитухи написала полный отчет о том, что произошло.

Граф загоготал:

– Подделка, сэр, если такой документ вообще существует! Подумайте хорошенько, прежде чем пытаться украсть у меня сына.

– Эта женщина жива, – подтвердил Гай.

– Но сама повитуха умерла, а в доках любая сводня за три шиллинга наговорит вам кучу небылиц.

– Да, но я еще не сказал, где живет сестра повитухи, – спокойно продолжал Гай. – Мы снова ступаем на опасную почву. Если вы считаете, что я стал бы платить за фальшивое свидетельство, вы порочите мою честь гораздо сильнее, чем я намеревался оскорбить вашу.