— Спасибо, Леша! Только… все равно это меня не спасет. Если окажется, что там действительно на пять тысяч ущерба, я пропала. Придется, видимо, ждать суда, пока у меня имущество не опишут. А тогда я ласточки лишусь. Или придется бабушкино колье продавать…

Лена вновь заплакала и Алексей, недолго думая, сгреб ее в охапку и прижал к груди.

— Тише, подруга, тише! Еще ничего не потеряно! Нечего тут сырость разводить, а то глазки покраснеют и веки опухнут. И будешь ты вылитая рева-корова. Ну же, прекращай слезы лить, я тебе помогу, обещаю!..

Лена не вслушивалась в то, что бормотал ей на ухо Леша, но успокаивающие интонации, с которыми он неуклюже пытался привести ее в чувство, сделали свое дело. Через пять минут она уже вполне контролировала себя и могла адекватно реагировать на происходящее.

Чуточку отстранившись от Алексея, она поблагодарила его и принялась пить остывший чай, чтобы справиться с некстати напавшей икотой. Убедившись, что Лена больше не собирается проливать слезы над своей загубленной судьбой, Леша спросил ее:

— У тебя координаты этого господина с собой?

— Да, он визитку оставил, я ее в органайзер засунула.

— Будь добра, покажи мне ее!

Пожав плечами, Лена полезла в сумочку и извлекла оттуда ежедневник. Перерыв небрежно воткнутые в его кармашек визитки, нашла нужную и отдала ее Алексею. Тот задумчиво посмотрел на карточку, повертел ее в руках и спросил:

— Не возражаешь, если я ее у тебя на пару дней позаимствую?

— Можешь вообще оставить ее себе, — мрачно заметила Лена.

— А что так?

— Все равно мне с этим мужиком нечем расплачиваться. Значит, звонить ему и договариваться о встрече я не буду. Он мой адрес знает, захочет — сам найдет.

— Ну, смотри, как знаешь.

— А ты-то что собираешься предпринять?

— Ну, позвоню кое-кому, проконсультируюсь, — уклончиво ответил Алексей. — Авось что и всплывет.

— А мне что делать?

— Прежде всего — не хандрить! И не сдаваться! Судьба порой такие сюрпризы преподносит, что потом только сидишь и диву даешься, как жив остался. Мне-то можешь верить: я такого нахлебался, что иному и не снилось. А если и снилось, так только в кошмарах.

— Да, Дмитрий мне рассказывал…

— О чем? — тут же насторожился Алексей.

— Ну, о том, как ты в армию пошел, и что потом случилось. И про ранение, и про вертолет…

— Вот трепло! — поморщился Алексей. — И кто его только просил?!

— Ну, он особенно в подробности не вдавался, — встала Лена на защиту Дмитрия. — Просто я его спросила про тебя, вот он и…

— Поведал тебе о том, как я стал уродом! — закончил ее фразу Алексей. — Так ведь?! Да ладно, можешь не отвечать. Я Димку хорошо знаю, и о том, как у него язык за зубами не держится, тоже! Блин, а ведь какой классный парень был! До сих пор вспоминаю, как мы на дискотеках зажигали! А потом раз, и как подменили человека! Вроде тот, а вроде и нет! Все деньгами мерит, на уме одни лишь развлечения. Уже так жалею, что…

— О чем ты жалеешь? — спросила Лена, когда Алексей внезапно замолчал на полуслове.

— Да так, ерунда. Проехали!

Лена поняла, что большего ей Алексей не скажет, и тоже замолчала. Допила чай, повертела в руках кружку и решила, что пора и честь знать. И так человека от работы отвлекла, своими проблемами загрузила. Если останется здесь хотя бы еще на полчаса — это будет форменным свинством с ее стороны.

Обернувшись к Алексею, она увидела, что тот ушел в себя. Сидел, отстраненный, печальный, смотрел куда-то под ноги, и если бы не дергающаяся в тике щека, его вполне можно было бы принять за восковую фигуру. Повинуясь минутному импульсу, Лена сказала:

— И вовсе ты не урод, нечего на себя наговаривать! У тебя очень красивые глаза, правда-правда! Да и сам ты симпатяга, честно!

Щека Алексея задергалась еще сильнее. Лена поняла, что сморозила что-то не то, и быстро-быстро продолжила:

— Честное слово, если бы не вся эта катавасия — я бы в тебя влюбилась! Ты — чудесный человек, и даже сам не подозреваешь, насколько чудесный!

Алексей развернулся и в упор посмотрел на Лену.

— Не принимай чувство благодарности за то, чем оно не является. Не надо! Не оскорбляй меня этим, я не могу смотреть на то, как ты превращаешься в моральную проститутку! Это слишком больно!

— Но это же чистая правда! — горячо запротестовала Лена, и тут же оказалась лишена возможности сказать что-либо еще, потому что Алексей запечатал ее рот поцелуем.

К подобному повороту событий она явно не была готова. Первой мыслью Лены было вырваться и как следует проучить нахала. Наверное, именно так и надо было поступить, но отчего-то вышло все наоборот. Лена так и не попыталась высвободиться, и их долгий поцелуй закончился только тогда, когда Алексей отстранил ее от себя и внимательно посмотрел ей в глаза.