Кэролайн засмеялась:

– Признаюсь, что сон – это роскошь. Я всегда жду воскресенья, чтобы выспаться как следует.

– Я тоже помню эти воскресенья, – сказал Штайнер. – Полчаса на чтение газет, и затем – изучение сборников показательных случаев.

– Как приятно сознавать, что это можно пережить.

Кэролайн смотрела на Марка Штайнера, но ее затылок жгло, будто там был сфокусирован луч лазера. Дэниел Фрателли стоял сбоку и чуть позади нее. Она слегка покрутила головой. Смешно. Этот человек вовсе не смотрел на нее. Она просто слегка спятила, наверное, от перенапряжения на занятиях.

– Конечно, это можно пережить, – пробасил декан. – Кэролайн, вы говорите об этом так, будто юридическая школа Урбана – форпост испанской инквизиции.

Какой-то бесенок заставил Кэролайн сказать:

– Вы знаете, декан, некоторые профессора очень напоминают Торквемаду.

Она не смотрела на профессора Дэниела Фрателли. Она и без этого чувствовала, что он закипает.

– Некоторые профессора стараются создать на занятиях атмосферу соревнования, в которой оказываются начинающие юристы, покинув школу. Зверь кусает зверя. Выживает сильнейший, – произнес Фрателли с хрипотцой.

Он приблизился к Кэролайн почти вплотную, и она увидела на его лице легкую улыбку.

– Интересная аналогия, профессор Фрателли, ответила она, подняв голову и расправив плечи. – Я думала, что мы говорим о законе как предмете изучения, но, кажется, вы проповедуете закон джунглей.

– Приятно видеть, что студент может на равных спорить с профессором, как это было принято у нас в Гарварде, – сказал декан Гриерсон с гаснущей улыбкой. – Штайнер, я вижу профессора Гранта. Вы помните его? Должны помнить: он ведет курс защиты права. Уверен, что он не прочь встретиться с вами.

И без лишних слов декан проворно увел адвоката по недвижимости на встречу с профессором.

– Вряд ли декану понравился наш обмен мнениями, профессор, – сказала Кэролайн.

– Не знаю, – улыбнулся ей в ответ Дэниел. – Это дало ему возможность упомянуть о Гарварде. Он обожает говорить об этом.

Кэролайн почти не слышала его. Она была очарована его улыбкой, как бы приглашавшей ее разделить с ним его искреннее веселье. Кэролайн была вовлечена в силовое поле, порожденное этой улыбкой, и даже не заметила, как начала улыбаться в ответ. Это был инстинктивный отклик.

«Этого нельзя делать», – сказала себе Кэролайн.

Она не поддавалась никаким инстинктам уже два года, с тех пор как рассталась с Гарри. Она была заперта в башне, как Рапунцель, и поэтому испугалась потока живой энергии, исходившей от Дэниела Фрателли. В ее жизни не осталось места для мужчин.

Дэниел дотронулся до ее руки:

– Что-нибудь не так, мисс Фолкнер?

– Нет!

Кэролайн отдернула руку. Его прикосновение было еще опасней, чем улыбка. Кроме того, она не выносила этого Фрателли. Он был самолюбивый маньяк, который получал удовольствие, насмехаясь над студентами. Однако чем больше она думала о нем, тем менее правдоподобным ей это казалось. В этом человеке, который с участием смотрел на нее сейчас, было что-то привлекательное, но Кэролайн не хотелось доискиваться, что именно.

– Со мной все в порядке, профессор.

– Тогда почему вы от меня шарахаетесь? Вам будто недостает креста с распятием, чтобы помахать им передо мной.

Он казался рассерженным. Улыбка исчезла, а вместе с ней и участие. Теперь это был прежний мрачный Фрателли, и Кэролайн облегченно вздохнула.

– Мне приходила в голову такая мысль, – сказала она, – но все же я не воспринимаю вас как графа Дракулу из Трансильвании.

– До графа я не дотягиваю. – В его голосе слышался привычный сарказм. – Узнав графа-вампира, вы бы тут же захотели вбить в него осиновый кол. В вашем перечне действующих лиц я фигурирую как сицилийский крестьянин, не так ли, мисс Фолкнер?

Он шагнул к ней, и Кэролайн отступила на шаг, чтобы держаться от него на расстоянии, но у нее за спиной оказалась одна из колонн, поддерживающих своды зала. Кэролайн почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она увидела золотистые искорки в карих глазах профессора и почувствовала слабый запах крема, которым пользуются после бритья.

– Нет, профессор Фрателли. Неужели вы забыли? Вы – Торквемада, великий инквизитор.

К радости Кэролайн ее голос не дрогнул и она не отвела взгляда. Ей даже удалось изобразить прохладную улыбку.

– Вы считаете, что эта характеристика мне подходит, мисс Фолкнер? – Он не отступил от нее ни на шаг и продолжал всматриваться в ее глаза. – Я не вижу сходства.

– Мы редко замечаем наше сходство с кем-нибудь, – прошептала Кэролайн и попыталась проскользнуть мимо него.

Дэниел сделал незаметное движение и загородил ей путь:

– Вероятно, вы думаете о себе как о старом добром мистере Чипсе, – сказала Кэролайн, глядя в эти ироничные глаза цвета черной патоки. [1]