– Что он?

– Он от боли орал, как… как…

– Как резаный.

– Что? А, ну да. Идти уже не мог, только кричал. – Бес замолчал, а Палач его не торопил.

Он представлял себе, что именно мог ощущать Бес в тот момент, когда Жук, измывавшийся над ним полтора месяца, оказался в его руках.

– Дальше, – потребовал Палач через минуту.

– Тащить я его не мог, там того и гляди, могли менты появиться, шуму столько! А у нас и стволы, и гранатомет этот…

– Ну и…

– Ну, я его и замочил.

– Замочил…

– Да не мог я по-другому, гадом буду, не мог. Сам рассуди, – Бес чуть не сорвался на визг. – Я забрал пистолеты, гранатомет, у Жука из кармана все выгреб – бабки, бумажки все, фотку эту – все. Потом стволы забросил в мусор на стройке, там неподалеку. Вот. И это, машину я отогнал на два квартала в сторону, закрыл и поставил возле дома, на площадке. Чтобы, значит, можно было потом забрать. Там шмотки, и все такое…

– И все такое… – протянул Палач.

Бес закончил свой рассказ и сидел, прижавшись к дверце. Теперь он ждал. Палач это хорошо понимал.

Всю дорогу к месту встречи Бес готовил свой рассказ, старательно прикидывал, о чем можно промолчать, а о чем лучше рассказать. Похоже, почти не врет. Подробности можно будет узнать через Пустышку. Сегодня вечером. А пока…

Вот приказа они не выполнили. Это плохо. Так нельзя. Так он никогда не поступал и не собирается поступать так и напоследок.

– Где фотография?

– Что? А – фотография, – Бес полез во внутренний карман куртки и достал смятый снимок. – Вот.

Насквозь промок Бес, даже фотография намокла.

Палач остановил машину и заглушил двигатель.

– Пойдем, я тебя отведу к остальным, а сам займусь вашей с Жуком недоработкой.

– Я сам могу, – встрепенулся Бес.

– Ладно, пойдем.

Они подошли к старому двухэтажному зданию, вошли в пропахший тухлой едой и сыростью подъезд и поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. На стук Палача дверь открылась сразу – Блондин, похоже, дежурил возле двери.

– Все в порядке? – спросил Палач.

– Все хоккей, – ответил Блондин, пропуская Беса и Палача в квартиру и закрывая входную дверь на замок.

Никто из группы не спал. Наташка сидела в углу старого дивана, на другом конце дивана сидел Агеев, Стрелок сидел на стуле недалеко от окна. В воздухе витало напряжение.

Присматриваются, подумал Палач. Пауки в банке тоже поначалу присматриваются.

– Знакомьтесь, – сказал Палач и подтолкнул Беса на середину комнаты. – Это Бес. Вы с ним помягче, он в печали. Ему только что пришлось пристрелить своего напарника.

Бес замер. На лице его отразился страх. Он наверняка испугался, что сейчас Палач сделает что-то страшное с ним на глазах у всех, чтобы другим неповадно было нарушать приказы.

– Я вернусь не позднее, чем через четыре часа, – Палач посмотрел на часы. – На вашем бы месте я лег спать. Из квартиры можно выходить только Наташке. Пусть сходит в магазины за едой и что там кому будет нужно.

Наташка поймала брошенные Палачом скомканные купюры.

– И что там еще закажут остальные – тоже купи. Только все в одном магазине не бери, – Палач оглядел всех. – Вопросы есть?

– Нет, – ответил за всех Агеев.

– Проводи меня, – сказал Палач Блондину.

К тому моменту, когда Палач подошел к своей машине, дождь стих.

Сейчас заняться этим… Палач достал из кармана фотографию, взглянул на оборот. Гаврилиным. Александром Гаврилиным. Место работы тоже на всякий случай указано, и даже мобильный телефон. Значит, проблем быть не должно.

Палач повернул фотографию.

Я его знаю, подумал Палач. Я его наверняка видел уже раньше. Когда и где?

Неожиданно ему показалось, что вспомнить это сейчас очень важно, что это самое важное сейчас для него.

Он давно уже не наталкивался на знакомые лица. Гаврилин. Александр. Имя точно ничего не говорило Палачу. Только лицо. Снимок официальный, Гаврилину на нем около тридцати, внимательный взгляд, в уголке рта, еле заметно, – намек на улыбку.

Палач закрыл глаза. Где? Где и когда?

Внутри все похолодело. Июль. Прошлый проклятый июль, курорт, раскаленная площадка летнего кафе. Даша стреляет, человек в пиджаке падает, у Палача мало времени, он только мельком оглядывает пластмассовые столики. Этот парень был там. Точно. Палач вспомнил – именно в кафе он видел этого Гаврилина.