— Уже почти осень, — сказала она и чуть вздрогнула. — Я никогда не любила осень. Странно не слышать больше горна, — продолжала Люси, стараясь поддержать разговор с Тони хотя бы таким, не совсем удачным способом.

Тони не ответил. Он посмотрел на часы.

— Когда приедет папа? — спросил он.

— С минуты на минуту, — Люси снова ощутила свое поражение. — Он обещал приехать в три часа.

— Я, наверное, пойду встречу его у ворот.

И Тони направился прочь от дома.

— Тони, — позвала Люси.

Он послушно остановился.

— Что? — спокойно спросил он.

— Подойди сюда, — ее тон был почти кокетливым. — Пожалуйста.

Тони неохотно вернулся и остановился перед матерью.

— Что ты хотела? — спросил он.

— Хочу посмотреть на тебя в твоей городской одежде, — ответила Люси. — Ты выглядишь таким взрослым. Рукава слишком коротки. — Она прикоснулась к руке сына. — И в плечах тесно, правда? ты вырос на несколько дюймов за лето. Как только приедешь домой, тебе нужно будет купить новую одежду для школы.

— Я пойду к воротам, — прервал ее мальчик.

Люси сделала последнюю попытку.

— Тони, — она несмело улыбнулась, чувствуя, что это последняя возможность быть с ним наедине, когда никого уже нет в округе, только озеро и холмы, постепенно погружающиеся в осень. — Тони, поцелуй меня.

Он стоял совершенно безмолвно, но без всякой злобы вглядываясь в лицо матери. Потом он повернулся и равнодушно пошел к воротам.

Люси покраснела.

— Тони, — резко выкрикнула она. Он снова остановился и терпеливо ждал.

— Что ты хочешь?

Люси помедлила, потом сказала:

— Ничего.

Из-за дома донеслись шаги и появился Джеф. На нем тоже была городская одежда — коричневый твидовый костюм и тщательно завязанный галстук. Под мышкой он нес грамофон. Этот мальчишка все свои выходу на сцену и уходы совершает с грамофоном, подумала Люси, испытывая истерическое желание расхохотаться. Джеф нерешительно приблизился к крыльцу. Он был бледнее, чем две недели назад, как будто все это время безвыходно сидел дома. Он остановился, не поднимаясь на крыльцо.

— Привет, Тони, — сказал он. — Люси.

Тони не ответил. Люси растерялась. Она усилием воли уже давно вычеркнула Джефа из всех своих планов. Теперь, глядя на него, она испытывала смешанное чувство — воспоминание о восхитительных мгновениях прошлого и раздражение. Она замаскировала свое недовольство наигранной небрежностью интонаций.

— Привет, Джеф, — легко сказала Люси. — Я и не знала, что ты еще не уехал.

— Я снова приехал, — смущенно начал Джеф, — чтобы помочь сестре упаковать вещи. Я узнал, что вы еще здесь и подумал… Он посмотрел на вещи расставленные на крыльце.

— Вы сегодня уезжаете?

— Что тебе надо? — обратился к нему Тони, не обращая внимания на заданный вопрос.

— Просто пришел попрощаться, — ответил Джеф. Аккуратный городской костюм и очевидное замешательство делали его таким маленьким и по-юношески неуклюжим. Если бы он так одевался все лето, отметила про себя Люси, вспоминая его футболу, босые ноги, я бы ни за что не прикоснулась к нему. Джеф поставил грамофон на край крыльца. Он заискивающе улыбнулся Тони.

— Я подумал, что тебе это может пригодиться. Это подарок. Очень хороший грамофон. Я знаю, что ты любишь слушать музыку, и я подумал… -Он осекся под угрожающим взглядом немигающих глаз.

Люси вмешалась, тронутая смущением Джефа.

— Это так мило с твоей стороны, — ее слова звучали неестественно с наигранной гостеприимностью. — Но это слишком. Что ты будешь делать в эти холодные вечера в Нью-Хэмпшире, когда воет ветер и метет снег? — Она с преувеличенным восторгом посмотрела на грамофон. — Это действительно превосходная вещица, правда, Тони?

Тони не шелохнулся. Он стоял, широко расставив ноги, чувствуя свою власть над ними обоими.

— Ты мне даришь его? — переспросил он у Джефа.

— Да, — ответил тот.

— Зачем?

— Зачем? — Джеф удрученно повторил вопрос. — Не знаю. Просто мы так хорошо проводили время вместе этим летом. Я хочу подарить тебе что-то на память.

— Ты может скажешь наконец «Спасибо»? — подсказала Люси.

— И что он теперь совсем мой? — продолжал Тонни, не обращая внимания на мать и обращаясь прямо к Джефу.

— Конечно, — заверил Джеф. — Ты можешь взять его с собой в школу и поставить в своей комнате. Когда вы будете собираться, можете танцевать под музыку и… — Джеф остановился и напряженно наблюдал за Тони, который сделал шаг к грамофону не сводя с него глаз и бесстрастно прикасаясь к блестящей поверхности. Затем он подошел к углу, где стояла прислоненная к стене бейсбольная бита, и взяв ее вернулся к грамофону. Свободной рукой он сбросил его с крыльца и с тщательным расчетом начал направлять удары.