Шрифт:
Объяснение ничего не дало.
Состав тронулся. Один из стоявших на балконе помахал вниз рукой, вернулся в комнату. В окне квартиры светился экран телевизора.
«Все необычным образом связано, — подумал Денисов. — Кто-то из этих мужчин вчера на улице Горького мог случайно оказаться рядом с Жанзаковым, а до этого в метро в час „пик“ стоял рядом со мной или Антоном… А однажды увидит фильм, который вот здесь, сейчас снимают под этим балконом. Мы даже не представляем, как тесно все связаны друг с другом…»
К Жукову мосту ползли медленно — в сгустившихся сумерках, узким коридором между двумя двигавшимися по обе стороны состава электропоездами…
Впереди, наконец, показались входные стрелки. Вокзал выступал освещенной громадой центрального зала, вместившего затейливые постройки начала века и снаружи стилизованного под них. Сбоку, по домам, бежала неоновая строчка из тех, что никогда не задевают: «Пользуйтесь безналичным перечислением доходов по вкладам…»
Что она означала?
Денисов и Сабодаш вышли в коридор. Почти весь состав съемочной группы в ожидании высадки выстроился вдоль окон.
Еще издали потянулись платформы с круглыми каплевидными светильниками, с низким, нависшим над перроном небом.
В начале платформы локомотив резко погасил скорость, но это еще не было остановкой. Помощнику машиниста, как водится, дали выйти — чтобы меньше топать пешком к диспетчерской.
Поезд двинулся дальше.
У купе, служившего съемочной площадкой, показалась жокейская шапочка режиссера. Он нашел глазами милицейских.
— В понедельник, к финалу, желательно знать ваш твердый вывод… — Сухарев поправил аккуратный клинышек, делавший его похожим на старорежимного профессора. — Скажите, — он вдруг изменил официальному тону, — может, надо поставить кого-то в известность? Вам могут придать дополнительные силы…
— Госкино? Оно, по-моему, знает… — Антон надулся, усилив давление на швы кителя. — И министерство тоже. Колесо завертелось.
Сухарева кто-то позвал, он отошел. Сквозь строй съемочной группы к Денисову пробилась маленькая скуластая гримерша:
— Вспомнила! — Она рада была помочь. — Женщина, которая спрашивала Сабира!.. У нее варежки домашней вязки, серые. С одним пальцем… В Москве такие не носят!
— Вы больше ничего не знаете о ней?
— Нет. Варежки вот только… Она приезжая. С Севера. Или сибирячка!
В конце почти полукилометровой платформы состав наконец замер.
Денисов и Сабодаш вышли последними. На платформе, рядом с «лихтвагеном», покуривал знакомый уже дозорный. Прощаясь, он кивнул обоим сотрудникам.
— Сбегаю, возьму папирос, — Антон спрыгнул с платформы.
— Аккуратнее…
По соседнему пути двинулся в отстой фирменный «Лотос». Постельное белье в вагонах успели уже снять, на полках виднелись полосатые оболочки матрасов.
Перронное радио объявило посадку на донецкий. Денисов посторонился, пропуская людской поток. Все было новым и в то же время тысячи раз виденным. Матовые круги светильников вдоль платформ казались отверстиями в плотной, спустившейся сверху завесе.
— Товарищ уполномоченный!
Денисов не сразу понял, что обращаются именно к нему, обернулся. В толпе пассажиров мелькнула шапочка режиссера, он возвращался на платформу.
«Сухарев знает больше, чем рассказал. Он знает что-то важное о Жанзакове…» — Денисов не мог заставить себя назвать исчезнувшего актера коротким, но абсолютно чужим именем — Сабир.
Поезд съемочной группы еще стоял. Бритоголовый в чапане у «лихтвагена» внимательно смотрел в их сторону.
— Вот, — Сухарев протянул вырванный из блокнота листок с телефоном. — Чуть не унес с собой… Она училась вместе с Сабиром на режиссерских курсах.
Денисов понял: речь шла об актрисе, приезжавшей к Жанзакову.
— Фамилия ее — Рудь…
— Жанна?
— Вы ее знаете? — Сухарев удивился.
— Я видел дело администратора киногруппы. Он погиб. Жанна снималась у них в картине…
— Лучше, если вы позвоните ей прямо сегодня. По-моему, в воскресенье у нее начинаются съемки на юге. В Молдавии или Закарпатье… Жанна Рудь!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сыщика кормят ноги
— Добрый вечер, инспектор!
Денисов узнал актрису с трудом. Кокетливая молодая женщина в коротком пальто, в надвинутой на лоб, с опущенными полями шляпе махнула рукой.
— Опоздала?
— Нет-нет.
Жанна назначила встречу на Пушкинской, в самом центре. Вокруг сплоченной группой держались завсегдатаи, демонстрировали «фирму». Трепались. Над подземным переходом несколько легкомысленного вида девиц, покуривая, стряхивали пепел на головы подымавшихся снизу. Два молоденьких солдата, оба в очках, с погонами военных музыкантов, следили за ними округлившимися от смятения чувств глазами.