Ассистент закивал:

— Я забыл. Проводница болеет. Сейчас она у себя в Новомосковске.

Денисов оглядел купе. Шторки на окне были тщательно задернуты, у входа висела верхняя одежда. Сбоку на стенке — два эстампа; на одном изображен сельский дом, опушка, овраг, второй — больший размером — оказался натюрмортом, художник изобразил на нем желтоватую, почти прозрачную селедку и свежесваренный рассыпчатый картофель.

«Жанзаков, вернувшись со съемок, сначала прошел в сторону Кожевнической улицы — у него там были дела. Затем вернулся в поезд».

Денисов задержал взгляд на эстампах.

«И на малом полотне можно рассказать о лесе, о доме, и на большое положить селедочную голову и несколько картошин, и тоже рассказать о доме».

Давно, в школе, он хотел быть художником и даже написал несколько натюрмортов, как оказалось потом — подражание Моранди: разнокалиберные глиняные сосуды — кашпо, бутылки из-под рижского бальзама.

«Переоделся, поехал в центр на автоматическую станцию и исчез. У него сложилась промежуточная модель поведения Жанзакова, которая хотя бы что-то могла объяснить. — Связано ли дальнейшее с междугородным звонком или звонками? Может, принужден был срочно выехать? А возможно, были на вечер другие планы…»

Стукнула дверь, в купе появилась актриса — Денисов видел ее на съемках в форме проводницы МПС, теперь на ней был свитер, брюки, заправленные в сапоги.

— Не помешала?

— Наоборот. — Антон одернул тесный китель. — Нам как раз нужен человек, который бы присутствовал при осмотре.

Денисов развернул лежавшую у окна книгу, она называлась «Точечный массаж», вторая, под нею, была «Я умею готовить» Жинет Матьо.

— Жанзаков не болен? Не жаловался?

Ассистент режиссера улыбнулся:

— Сабир? Да здесь он всех здоровее! Спортсмен! Чемпион республики…

— Вы думаете, с Сабиром что-то произошло? — спросила актриса. Почти каждый из съемочной группы уже через несколько минут задавал милиции этот вопрос. — Только пожалуйста! Прошу вас. Не вывешивайте повсюду портрет Сабира и не пишите крупными буквами «Найти человека»! Он появится, вот увидите!

— Оля! Не кокетничай! — ассистент режиссера шутливо погрозил пальцем. — Все скажу Сабиру, когда вернется!

— Прости! Девушка забылась!

— Понимаю: красиво жить не запретишь!

Антон поддержал их настроение:

— Вы снимались в «Москва слезам не верит»? — Актриса ему явно понравилась.

— Вы могли меня видеть… — Она назвала несколько проходных фильмов.

— Я знаю, на кого вы похожи! — вспомнил Антон. — Американский фильм «Кабаре». Я видел во время фестиваля.

— Лайза Миннелли. — Она покраснела от удовольствия. — Мне многие говорят!

— А вы Геннадию Петровичу не звонили? Может, с Сабиром все в порядке? А мы тут головы ломаем и отвлекаем вас! — ассистент режиссера обернулся к сотрудникам. — Вы ужинали? У нас в поезде плов, лепешки… — Несмотря на кажущуюся застенчивость, ломающийся от смущения басок, он был искушенней и опытней, чем казался.

Антон поблагодарил:

— Спасибо, мы ели.

Денисов продолжал осматривать купе. Ему хотелось составить хотя бы общее представление об исчезнувшем актере, которого он собирался искать.

На полочке над постелью Жанзакова лежала толстая, в коленкоровой обложке тетрадь. Денисов перелистал ее. Часть страниц оказалась грубо выдранной, остальные были чисты. На внутренней стороне обложки было записано четверостишье, Денисов показал его актрисе:

— Это почерк Жанзакова?

Она пробормотала неразборчиво:

— «Забудь судьбу мою, забудь, и, если встретишь ты другую, ей не дари любовь такую, какую я должна вернуть…» Чьи-то стихи! Почерк не Сабира!

— Может, кого-то из группы?

— Не знаю.

Ассистент режиссера согласился:

— Незнакомая рука.

С тетрадью лежал пустой конверт. Денисов поднес его к свету — на клеевой поверхности были заметны соскобы. Адрес отсутствовал.

— Не помните, конверт утром лежал здесь? — Ассистент пожал плечами:

— Я его вообще не видел!

Набирая телефон управления в Душанбе, Денисов поймал себя на том, что, как и все вокруг, вдруг подумал:

«А может, все уже разъяснилось? Жанзаков просил кого-то сообщить режиссеру о том, что уезжает, а тот не смог или забыл!»

— Дежурный по управлению… — В Душанбе сняли трубку.

— Из Москвы. Насчет киноактера Сабира Жанзакова…

— В курсе дела. Нет, Сабир не приезжал. Проверили. Как появится, сразу сообщим. — Денисов понял, что его таджикский коллега не очень обеспокоен. — Мог на три дня уехать погостить. Везде друзья, коллеги. Парень — душа. Всегда аншлаг. Сейчас новая работа. Все ждут… — Он оперировал знакомыми словами-предложениями, которые, видимо, ему тоже представлялись точными, а главное, емкими.