Однако пора было ехать, нужно ещё найти место встречи. Если он не приедет вовремя, информатор ждать не станет. Сотников сел за руль, включил двигатель и двинулся через тоннель. Как всегда, возникло желание задержать дыхание, пока машина выедет на свет божий, пришлось даже отключить вентиляцию салона, чтобы не закачивать внутрь веселящий газ. К счастью, тоннель быстро закончился, машина преодолела подъём и выехала на кольцо. Здесь Анвар немного притормозил, чтобы подумать, в какую сторону ехать. Вправо дорога уходила только по набережной, развёрнутой в сторону порта, а ему требовался другой берег, занятый в этом направлении ремонтным предприятием. Оставался один путь — влево, через жилой квартал. Насколько следователь помнил, там был небольшой лесок, выходивший прямо к воде — излюбленное место спонтанных шашлыков для тех, кто жил и работал поблизости. Единственное подходящее место для встречи.

Анвар включил сигнал поворота, проехал по кольцу налево, оставил справа серое здание таможни и разогнался по довольно приличной дороге, тянувшейся между двух рядов тополей. Разогнался он зря — пришлось экстренно тормозить, когда дорога, как это принято в Питере, без предупреждения превратилась в танковый полигон. Машину тряхнуло так, что лязгнули зубы.

Самое обидное, что и здесь улица плавно упёрлась в закрытые железные ворота — тот самый лесок оказался на территории какого-то недавно созданного автотранспортного предприятия. Сотников развернулся и, проклиная информаторов, дорожные службы и вообще всех тех, кто скрывался за словом «они», поехал по колдобинам обратно. Не выезжая на хороший асфальт, он свернул влево, прямо к жилым девятиэтажкам, попетлял по узким дворикам и нашёл, наконец, место для стоянки, максимально близкое к заливу. Не слишком широкое открытое пространство заставили гаражами и завалили кучами мусора, битого кирпича и металлическими обрезками. Вместо приятного вида на море местным жителям предлагалось наблюдать почти постапокалиптическую картину. Тот самый пресловутый «вид на залив» превратился в едкую насмешку. Дальше Анвар пошёл пешком.

Гаражи выходили на круто обрывающийся вниз берег. Несколько рыбаков разматывали свои удочки, двое мужиков возились с надувной резиновой лодкой — хотели порыбачить на глубине. Метрах в ста от берега уже болтались на волнах несколько плоскодонок. Как можно есть выловленную здесь рыбу, Анвар не понимал, но рыбаки, очевидно, имели своё мнение на этот счёт. А может, удили просто из спортивного интереса, тут же выпуская пойманную рыбу. Ведь каждый развлекается по-своему.

Сотников минуту постоял, раздумывая, стоит ли искать дальше или проще всего расположиться здесь, в расчете на то, что информатор сам подойдёт, когда появится. Рассудив, что начальство всё равно просило не сильно гнать дело вперёд, следователь мысленно плюнул и пошёл вдоль обрыва, как раз в сторону теперь уже огороженного забором лесочка.

Чтобы добраться до облюбованного спуска к воде, пришлось перепрыгнуть канаву, прорытую в залив для стока излишков дождевой воды. Там Сотников спустился по валунам к самому прибою, встал на торчавшую под наклоном старую шпалу и ещё раз огляделся. Солнце пригревало всё сильнее, обещая тёплый день, но остывший за зиму залив всё ещё дышал холодом, заставляя ежиться даже под курткой. Придётся ждать, а значит, стоит расслабиться и получить от этого удовольствие.

Сотников спрыгнул со шпалы, высмотрел валун почище и посуше и уселся на него, любуясь видом бегущих волн и парусами первых яхт, открывших сезон. Если бы не грязь и мусор, можно было бы вполне вообразить, что сидишь здесь с девушкой, дышишь свежим и возбуждающим воздухом.

Но сточенный водой обрыв берега ясно указывал, что грунт здесь насыпной, а раньше это место использовали, как свалку. Сотников перевернул носком ботинка обломок кирпича, валявшийся под ногами, и с удивлением увидел на нём клеймо, гласившее, что он был изготовлен в Стрельне ещё в конце девятнадцатого века. Ничего себе, почтенный возраст! Много с тех пор мусора навезли, метра четыре в высоту, если судить по обрыву. Вот он, признак цивилизации. Найдутся ли в будущем археологи, желающие всё это раскапывать?

— Извините, огонька не найдётся? — послышался голос за спиной.

Анвар оглянулся и увидел пожилого мужчину, в тёмной кожаной куртке, с надвинутой на глаза кепкой, который спускался по осыпи, прыгая с камня на камень.

— Найдётся, почему же нет, — следователь достал из кармана зажигалку и бросил её мужчине.

Тот поймал пластмассовый прямоугольник на лету, прикурил, протянул обратно.

— Не холодно так стоять? — спросил он, затягиваясь.

— Нет, погода отличная, весна в самом разгаре. Дышу свежим воздухом.

— Оно так… Самое пакостное время. Только расслабился — получи воспаление лёгких. И вода, должно быть, холодная.

— Я же не собираюсь нырять, — пожал плечами Анвар. Он уже понял, с кем говорит, но обмен пустыми фразами — часть ритуала, который необходимо соблюдать, независимо от желания.

— Так ведь этому делу можно и помочь, начальник.

— А сил хватит?

— Да ты не кипятись, шучу.

— Я ценю юмор, но не люблю шуток. Не забывай об этом, — жёстко отрезал Анвар, придав лицу выражение «злобный кавказец».

— Всё, всё, молчу, начальник. Зачем звал, что хотел?

— Что знаешь про убийства? Последний месяц, может, два. Молодые люди, почти все до тридцати лет. Есть и девушки. Не блатные, не братки. По почерку — заказ, не бытовуха. Мне нужно всё — кто заказчик, почему именно эти люди, сколько их всего, и не будет ли продолжения.

Информатор присел на другой валун, поправил кепку, несколько раз затянулся сигаретой.

— Мало могу сказать, — проронил, наконец, нехотя.

— Не тяни, говори, что есть.