Но все это было ерундой: козыри были на руках у Коллиса.

– А как насчет того, чтобы стало известно, что Джанна тебе не сестра?

– Она моя сестра! Клочок бумаги ничего не значит.

Коллис презрительно улыбнулся.

– Реджинальд не разделял твоих чувств. Он отказал ей в наследстве, завещав ее часть Джиану Паоло. – Коллис увидел, что наконец-то задел Джанну за живое: она была недостаточно умелой актрисой, чтобы скрыть обиду.

– Мне нет дела до того, как относился к Джанне мой отец. Теперь глава семьи – я. Я ее люблю и сделаю все, чтобы ей помочь.

– Мы не заплатим ни фунта, чтобы купить твое молчание! – Джанна сказала это с сильным волнением в голосе; она знала, что слова Уоррена передают чувства всей семьи. Независимо от того, кто были на самом деле ее родители, независимо от того, что Реджинальд отпихнул ее на обочину, у нее была семья, любящая семья.

Пифани молча зааплодировала.

– Значит, нет? – Коллис вложил в эти два слова все свое самообладание. По дороге сюда он рассчитывал, что Атертоны сдадутся при первом же намеке на скандал. Он посмотрел на Джанну.

– Посмотрим, насколько тебе дорога карьера... – он бросил уничтожающий взгляд на Уоррена, – карьера этого многообещающего юнца.

– Британцы достаточно умны, чтобы не судить о сыне по поступкам отца, – сказала Джанна.

– Это-то верно... – Коллис отдал должное коньяку, предоставляя им время, чтобы поломать голову. Глядя на Одри и на Шадоу, он догадывался, что нанес удар в чувствительное место. Обе знали, что Уоррен может весьма преуспеть на политическом поприще. Одри, возможно, уже видела сына жильцом дома на Даунинг-стрит, 10.

– Вот только любопытно, что скажет обожающая Уоррена публика, узнав, что он – заурядный преступник? – наконец продолжил прерванную фразу Коллис.

– Ах ты, мерзавец!.. – взорвалась Джанна.

– Лучше выслушаем, что он хочет сказать, – остановил ее Уоррен.

– Реджинальд умер в квартире Паоло в Хаммерсмите, а вовсе не в Лифорт-Холле. – Коллис широко улыбнулся, наслаждаясь страхом, который он нагнал на свою аудиторию. – Значит, на совести Уоррена имеется несомненное преступление. Это вряд ли украсит репутацию человека, рвущегося в кабинет министров. Тори очень серьезно относятся к таким вещам.

– Пожалуйста! – срывающимся голосом крикнула Одри, хватая за руку Осгуда. – Уоррен поступил так, чтобы защитить меня.

Коллис с самого начала знал, что именно она окажется самым слабым звеном обороны, и решил усилить напор.

– У меня есть документы, доказывающие, что ваш сын – преступник. Не вынуждайте меня выводить его на чистую воду.

– Как вы смеете! – загрохотал Осгуд. Его вмешательство удивило Коллиса. За все годы, что он знал врача, тот произнес не больше нескольких фраз, оставаясь бессловесной тенью, способной разве что на толковый медицинский совет. Невозможно было представить себе, что он может повысить голос.

Коллис понял, что победа в битве может оказаться на его стороне, несмотря на неважное начало. Уоррен купался в лучах недавно обретенной славы. Коллис был готов поставить все деньги, которые у него были, а также те, которые он надеялся вытянуть у Атертонов, что Уоррен устремился в большую политику. Встревоженное выражение лица Шадоу лишний раз подтверждало предположение Коллиса.

– Выведешь ты меня на чистую воду или нет, не так уж и важно. В консервативной партии есть люди, считающие Шадоу помехой в моей политической карьере. – Уоррен обнял Шадоу. – Несмотря на это, я сделал Шадоу предложение, решив, что для меня нет ничего важнее женщины, которую я люблю. Политическая карьера не самое главное в моей жизни.

– Худшее, что может грозить Уоррену, – это штраф, – вставила Джанна.

– Я знаю, что поступил вопреки закону... заговорил ее брат.

– Но руководствовался при этом благородными соображениями, – закончила за него Шадоу.

– Я готов ответить за свой поступок.

Коллис старался сохранить хладнокровие, хотя крыть было нечем. Надежда вытянуть из Атертонов несколько миллионов с помощью шантажа была похоронена.

– Я могу продать эту историю в таблоиды.

– Джентльмен так не поступил бы, – сказала Джанна, вспоминая, как гордился Коллис своим происхождением. Пемброки из Нортумберленда! – Впрочем, любой в этой гостиной прекрасно понимает, что ты не джентльмен.

Коллис старался не смотреть на Пифани, расплывшуюся в довольной улыбке.

– Даю вам всем последний шанс... – Он забегал глазами по гостиной, выискивая хотя бы одно испуганное лицо.

– Убирайся! – Джанна встала и указала ему на дверь.

Коллис нарочито неторопливо зашагал в указанном направлении. Оказавшись в темном холле, он вдруг сообразил, что у него есть вариант получше, чем продажа истории желтой прессе. Несравненно лучше.