– У красного пистолет, – сказал водитель.

– Давай за ним, аккуратно только, народу полно.

Погреться на предвесеннем солнце вышли многие, особенно много было мамаш с детьми.

– Как на демонстрации, – проворчал водитель.

Парень в красной куртке свернул во двор и легко взбежал по ступенькам крыльца.

– Тормози, – Сиднев, не дожидаясь полной остановки, выпрыгнул из машины. Пересек двор, распахнул дверь подъезда. Две пули почти одновременно ударили в лицо, и старший сержант упал на спину. АКС-74у выпал из рук и загремел по ступенькам, к самым колесам подъехавшего «Уазика». «Красный» метнулся было к автомату, потом повернулся и снова скрылся в подъезде. Водитель не сразу понял, что его спасла случайность – при падении у автомата отлетел магазин.

И только после того, как «красного» взяли, выяснилось, что водителю повезло дважды – после второго выстрела в «ТТ» у убийцы перекосило патрон. Старший сержант Геннадий Сиднев был убит на месте. «Красного» скрутили в квартире на последнем этаже, где он пытался взять заложника. Старшего из этой пары не нашли.

27 февраля 1995 года, понедельник, 21-30, Москва.

Монстр почти светился от скрытого торжества. В таком состоянии Александр Павлович видел его всего пару раз за несколько лет знакомства. Монстр очень хорошо скрывал обычно свои эмоции от окружающих, и даже люди, хорошо его знавшие, впервые натолкнувшись на эмоциональную реакцию Монстра, приходили в замешательство. «Улыбающийся танк» – мелькнуло в голове у Александра Павловича. Он очень устал, работа по обеспечению операции в Чечне измотала его слишком сильно. И самое обидное, Александр Павлович и сам не знал, то ли так тяжко сказалась пара бессонных ночей, то ли давила мысль о совершенном им очередном предательстве. Александр Павлович обычно даже в мыслях избегал подобных слов, но последнее время все чаще и чаще возникали сомнения. К грязным методам Александру Павловичу было не привыкать. «Чистые» методы в его работе были такой же экзотикой, как глухонемые в шоу-бизнесе. Но разрушение, сложившееся за годы работы, оценки «свой-чужой», использование в собственной стране методов, которые всегда применялись к врагам, вносили в душу Александра Павловича дискомфорт. Возникала злость на самого себя, сентиментальность. Подавляя возникшую слабость, Александр Павлович в такие минуты действовал особенно жестко. Была только одна вещь, в понимании Александра Павловича столь же опасная, как и проявление эмоций, – попытка выйти из игры. И Александр Павлович продолжал играть.

– Как это ни странно, но наша героическая армия справилась с поставленной задачей достаточно успешно, – с удовлетворением сказал Монстр. – Пушки стреляли куда надо, офицеры помнили, куда именно нужно двигаться, а солдаты… К солдатам, слава Богу, претензий нет. Генералы отрапортовали сегодня, что уничтожен опорный пункт боевиков, склады боеприпасов и взято в плен несколько человек. Чем вы можете дополнить эту победную реляцию?

– В общем, все так и выглядело. Пока военные гонялись за чеченцами, наши люди вычистили банки данных и под видом освобождения заложников вывезли научный персонал. После чего лабораторные помещения были взорваны. В докладе военных это выглядит как подрыв склада с боеприпасами.

– Кто из информированных об истинном характере деятельности центра попал к военным?

– Трое, но уже после окончания операции, неизвестный снайпер открыл огонь, убиты двое солдат и пятеро пленных. Среди них – трое, интересующие нас.

– А неизвестный снайпер знал, почему ему пришлось стрелять именно по этим людям? – осведомился Монстр. – И, кстати, что с ним потом произошло?

– Снайпер не успел отойти, был схвачен. У него обнаружили прибалтийский паспорт и, по существующей традиции, десантники расстреляли его на месте.

– Более чем удовлетворительно. Более чем. Как вы полагаете, Виктор Николаевич получил какую-нибудь другую информацию, помимо официальной?

Александр Павлович замешкался с ответом на несколько секунд. Очень трудно было гарантировать что-либо в отношении Виктора Николаевича. Если даже кому-нибудь из его людей и удалось наблюдать за ходом операции, то среди тех, кто непосредственно работал с лабораторией, посторонних не было.

– У меня есть все основания предполагать, что нам удалось предотвратить утечку информации. Пока все чисто.

– Тогда я вас поздравляю. Не забудьте тщательно отфильтровать из общего числа пленных и освобожденных лабораторный материал. И организуйте их переброску в Россию. После этого у нас останется только Балканская часть проблемы, – Монстр улыбнулся, «Шок», похоже, сработает.

28 марта 1995 года, вторник, 12-15, Москва.

– Разрешите войти? – подчеркнуто официально спросил Виктор Николаевич на пороге кабинета.

– Входите, Виктор Николаевич, присаживайтесь. У меня для вас две новости – плохая и хорошая. С какой начать?

Виктор Николаевич прошел к столу, сел на стул, аккуратно поддернув брюки. Александр Павлович молча ждал, внимательно рассматривая лицо вошедшего. Виктор Николаевич выдержал этот изучающий взгляд и ответил:

– Начинайте с хорошей, Александр Павлович, их в последнее время так редко приходится слышать.

– Операция, о рискованности быстрого проведения которой вы говорили, прошла успешно, при минимуме потерь и очень оперативно.

– Это не может не радовать, – согласился Виктор Николаевич, – а какая же плохая новость?

– А плохая новость состоит в том, что не было там никакого Центра. Мы не обнаружили ничего, что могло бы связать тамошние действия со «Сверхрежимом» и с «Союзом». Ничего. Обычные склады, казармы, тренировочные площадки. Так что, одно из двух – либо ваша информация нуждается в тщательной проверке, либо центр действительно находится на Балканах.

– Я отвечаю за достоверность предварительной информации по «Союзу». Акция готовится, и сроки ее проведения укладываются в рамки периода с мая по начало июля. И очень высока степень вероятности того, что в подготовке акции принимают участие бывшие сотрудники «Сверхрежима».