Запах сандала

Аннотация

Зара Кингстон приезжает в Заддару, страну в пустыне, в поисках справедливости. Ей необходимо встретиться с шейхом Шахином, который, как она считает, погубил ее родителей. Во время песчаной бури Зару спасает смуглый незнакомец, а чуть позже девушка узнает, что это и есть шейх Шахин.

ГЛАВА ПЕРВАЯ Зара хотела сделать еще несколько кадров, но от напряжения гудела спина. Ко всему прочему ее несколько беспокоило, что рядом с мужчиной, на которого она навела объектив своей камеры, находился его спутник с ружьем на плече. Судя по всему, объект ее съемки – один из вождей местного племени, совершающий обход границ своих владений. Но, кем бы ни был этот человек, он производил колоссальное впечатление. Здесь, у русла водоема, который периодически наполняется водой после сильных ливней, обитают редкие виды газелей и арабских антилоп. Эти грациозные животные в некоторых частях пустыни находились на грани исчезновения. Их повторно завезли в Заддару в начале восьмидесятых. Говорят, на рассвете они приходят сюда на водопой. Зара напряглась, увидев, что мужчина начинает раздеваться. Просто необходимо сфотографировать его. Гибкое, бронзовое от загара тело, красивый рельеф мышц. Он сбросил рубашку и брюки и предстал перед ней обнаженным. Зара вдруг спохватилась, что так и не сделала ни одного кадра, и принялась наверстывать упущенное. Фотографии страстного дикаря? Зара усмехнулась. Некоторые образы, запечатленные сейчас, она могла бы использовать на выставке, которую собиралась устроить, вернувшись домой. Путешествуя по пустыне, Зара надеялась ухватить хоть что-то, что поможет ей выяснить, как прожили ее покойные родители последние минуты своей жизни… Зарывшись поглубже в песок, Зара начала быстро щелкать фотоаппаратом, надеясь, что линзы не будут бликовать на солнце и не выдадут ее присутствия. Что ж поделать, ей надо зарабатывать на жизнь, а также восстановить события прошлого. А правда об этом прошлом находилась где-то здесь, в Заддаре… Ее родители погибли, работая геологами в команде уже умершего шейха. Шейх Абдулла был простым человеком, и цель у него была простая – найти нефть, чтобы сделать богатой свою бедную страну. Родители Зары, классные специалисты, помогли ему осуществить мечту и… заплатили за это своими жизнями. Королевство Заддара стало одним из крупнейших добытчиков нефти в мире. Но теперь в стране правил новый шейх, и поговаривали, что шейх Шахин намного жестче своего отца. Бабушка и дедушка Зары всегда говорили, что в смерти ее родителей был виноват именно Шахин. Зара сжала челюсти, когда вспомнила о деньгах, ежемесячно поступающих на ее счет в банке. Как только девушка достигла совершеннолетия, она создала денежный траст и теперь использует капитал для финансирования своих проектов по охране животных. Недавно она вложила значительную сумму в дело заселения редких видов животных в их природную среду обитания. Упорно отказываясь брать себе даже пенни из этих денег, Зара нашла успокоение в том, чтобы тратить эти деньги на благотворительность и экологические проекты. Внезапно Зара почувствовала какое-то беспокойство. Что-то было не так. Куда делся телохранитель? Она опустила камеру, закрыла объектив и, приказав себе не паниковать, тихо заскользила вниз по склону к своему джипу. Шахин от гнева стиснул зубы, когда услышал предупреждающий крик Абана. Он уже готовился прыгнуть в воду и не мог поверить, что кто-то нарушил его уединение. Здесь самый центр пустыни – куда уж забираться дальше, чтобы побыть в одиночестве? Шейх тщательно выбирал место своего уединения. До ближайшего жилья было около пятидесяти миль; здесь сохранились лишь следы предков бедуинов, скрытые от глаз тех, кому незнакома пустыня. Ни единого шанса встретить человека. И вот теперь… Сощурив глаза, Шахин устремил свой взгляд на барханы и на фоне грозного красного неба увидел две фигуры вместо одной. Непростительная ошибка, что он сам не проверил окрестности. Ему не позволено больше ошибаться. Посмотрев еще раз в сторону барханов, он немного расслабился, видя, что Абан все держит под контролем. Незваный гость задержан. Абан справился сам. Телохранитель добровольно путешествовал с принцем по пустыне, деля с ним трудности и лишения. Принц, который всю жизнь заботился только о себе, теперь должен стать королем и отцом для своего народа. И только Абан знал, что долгие дни и ночи поста были не просто подготовкой к началу правления нового шейха. За это время должна была затянуться его старая душевная рана, которая даже сейчас не дает Шахину спать. Но прошлое нельзя изменить… Прыгнув в ледяную воду, Шахин поплыл, ощущая, как груз пережитого начинает потихоньку слабеть. Вернувшись в столицу, чтобы стать правящим шейхом Заддары, он примет на себя все обязательства отца. Теперь он был готов к этому. Выйдя из воды, Шахин надел чистую, длиной до щиколотки рубаху и ниспадающий свободными складками халат, оставленные для него Абаном. Чтобы защитить от беспощадного солнца лицо, шею и голову, он ловко закрепил на голове длинный шарф. Резкий порыв ветра заставил его обернуться, и он увидел, что пленница Абана – молодая женщина… Они спускались с песчаного бархана, Абан держал ее за руку, и было заметно, что ей это не доставляет удовольствия. Посмотрев в сторону горизонта, Шахин сразу забыл о незнакомке. Теперь он видел только рубиново-красное зарево, окутывающее пустыню, и возвышающиеся вдалеке горы, контрастирующие черным цветом на фоне красного неба. Это была его земля, суровая земля, и он любил ее. Никто и ничто не заставит его свернуть с выбранного пути. Его размышления прервал сердитый женский голос. Кто эта особа? Что ей нужно? Подпоясав свой халат, он наблюдал за их приближением. Она была похожа на молодого верблюжонка, неуклюже передвигающегося по песку. Почему она в пустыне одна? Что заставило ее так рисковать? Неужели путешествие в один из самых отдаленных уголков мира столь важен для этой женщины? Шахин помрачнел, когда увидел ее экипировку. Явно не из специализированного магазина… Где канистра с водой? Нож, веревка, радиостанция? Где сигнальная ракета? Разве она не знает, что в пустыне это – предметы первой необходимости? Что песчаная буря может за секунды отрезать ее от машины? Или она считает, что избежать проблем ей поможет ее дорогая фотокамера? Чем ближе они подходили к нему, тем больше вопросов у него возникало. Но когда молодая женщина, словно защищаясь, поднесла руку к лицу, он замер. Неужели она подумала, что он ударит ее? Порыв ветра подхватил его халат и прижал к бедрам. Заметив ее взгляд, Шахин почувствовал легкое возбуждение. – Отпусти ее, – произнес он низким голосом, и хотя фраза была произнесена на арабском диалекте, женщина сразу поняла сказанное. Зара вспыхнула от гнева и, вырвавшись из рук Абана, произнесла ему: – Ты переусердствовал! Телохранитель попытался снова схватить ее за руку, и Шахину пришлось грубым жестом остановить своего преданного слугу. Такое поведение было не в его характере, но если он хочет остаться неизвестным для этой женщины, необходимо быть осторожным. – Она никуда не уйдет, – сказал он на этот раз по-английски, – доставь ее в мою палатку… – С этими словами Шахин повернулся и пошел прочь. – Что? – воскликнула Зара. – Немедленно вернитесь сюда! Вы кто такой, чтобы указывать, что мне делать? Хорошо, что женщина не понимала их языка! Услышав угрозы Абана, Шахин вернулся и успокоил охранника. – Пойдемте со мной, – Шахин обратился прямо к ней, жестом показывая в сторону палатки. В нем текла бедуинская кровь, а для бедуинов гостеприимство – очень важная традиция, даже если гость неприятен. Молодой шейх поклялся свято соблюдать традиции отца, а не просто следовать им по своему усмотрению. На этот раз девушка не протестовала и послушно пошла с ним рядом. Шахин невольно поразился ее выдержке. А вот Абан был в ярости – старый воин считал, что рядом с его королем никто идти не может, тем более женщина… По старинному обычаю гостя надо приглашать в шатер на три дня и три ночи. В данном случае это была приятная обязанность. Молодая женщина, очевидно, направилась в пустыню в поисках приключений, зачем же ее разочаровывать? Подходя ближе к палатке, Шахин увидел, что она собирается сделать несколько снимков бедуинской палатки. – Никаких фото, – твердо сказал он. – Что? – Девушка попыталась было возразить, но потом поняла, что он говорит серьезно, и камера так и осталась висеть на шее. Сейчас у Шахина появилась возможность как следует рассмотреть незнакомку, и он обнаружил, что под слоем пыли и грязи скрывается довольно симпатичное лицо. Длинные волосы цвета молочной карамели были собраны в обычный хвост, в них присутствовал оттенок золота, который не могла скрыть пыль… Кстати о пыли. Шахин с беспокойством заметил, что вокруг них начинает подниматься пыльное облако. Посмотрев в сторону горизонта, он нахмурился. Красное зарево на небе являлось ранним предвестником бури. – Перегони джип на возвышенность и оставайся там, – приказал он Абану. – Палатки в безопасности, но я еще раз проверю их надежность. Небольшая палатка Абана была установлена тут же, под скалой, примерно в двадцати ярдах от его собственной. За джипом находилась третья палатка – на всякий случай. Снова переключив свое внимание на женщину, Шахин увидел испуг на девичьем лице и попытался успокоить ее. – Погода портится, но со мной вы в безопасности. И не спорьте, – предупредил он, видя, что она пытается протестовать. – У вас нет другого выбора, придется остаться. Абан сказал, что до начала бури у нас есть примерно час. – Но я добралась сюда из города за два часа… – За этими словами он увидел скрытый страх. – Тогда погода была хорошая, а теперь невозможно обогнать ветер. У Шахина не было времени убеждать ее, и он направился проверить опоры в палатке и убедиться, что они выдержат порывы сильного ветра. К его удивлению, женщина преградила ему путь. – Если ваш человек уходит сейчас, то я тоже хочу уйти. Мы могли бы ехать колонной. И почему вам не поехать с нами? Зачем оставаться здесь, если это так опасно? – Она с вызовом посмотрела на него. Потому что в его палатке было слишком много воспоминаний, слишком много вещей его родителей, и он не мог расстаться с ними… Палатка принадлежала его отцу Абдулле. У него нет времени разбирать ее, поэтому он останется здесь. Но это не ее дело. – Потому что это невозможно, – произнес он холодным тоном. – Кроме того, Абан будет сильно рисковать, тратя время на возню с вашим джипом, он должен ехать немедленно. – Шахин повернулся и пошел прочь. Зара поспешила за ним. – Но почему я не могу поехать с ним? – Потому что Абан не будет ждать… – Он не станет рисковать двумя жизнями, чтобы потакать капризам этой молодой особы. Если она вообразила, что пустыня – это большой пляж, ее ждет жестокое разочарование. Пустыня – это спящий монстр, который, просыпаясь, разрушает все на своем пути. Но это место его предки-бедуины выбрали не случайно – окружавшие его горы и свежая вода обеспечивали им некоторую защиту. Сейчас лучше не пугать дамочку, неизвестно, как она отреагирует, если он подробно расскажет о серьезности ситуации. Она может запаниковать. Шахин остановился и посмотрел на барханы. – Это ваша машина стоит вон там? – Да, моя… – В ее голосе прозвучала надежда. Наверное, подумала, что он изменил свое решение и отпускает ее. – Она как раз за холмом, у подножия дюны. – В ее голосе прозвучали нотки нетерпения. – В низине? – Я же сказала. – Ее раздражение нарастало. – Я оставила ее там под прикрытием бархана. – Под прикрытием бархана? – Шахин не сдержал улыбку. Она действительно не имеет никакого представления о пустыне! Разве песчаные холмы – преграда для бури, которая вот-вот накроет их? – Оставь, – приказал он Абану, видя, что старик смотрит в сторону ее машины. – У тебя нет времени карабкаться туда. Ты должен обезопасить себя и наш джип. Как бы Зара хотела понимать этот резкий гортанный язык! Она стремилась поскорее уехать отсюда, но тот, кто был главным из этих двоих, твердо встал на ее пути. У нее не было выбора. Эти двое так ловко передвигались по песку… А ее специальные ботинки, купленные в Лондоне, явно подводили Зару. Мужчины настигнут ее, прежде чем она доберется до бархана. Да и куда она пойдет, если ей удастся сбежать? Если все, что рассказал этот человек о буре, – правда, ей придется искать для себя укрытие. Оглядываясь вокруг, Зара мысленно представила себе тысячи милей песка. Нет, надо делать, как он сказал. Его палатка была размером с небольшой шатер. Подойдя ближе, Зара увидела, что стены сделаны из какой-то очень плотной ткани темно-красного цвета. Она была натянута на шест в центре, и по верху купола шла красивая кайма. Это напомнило Заре средневековый шатер, не хватает только флага. Ей казалось, что она переместилась в пространстве и времени с человеком, который мог быть опасен… Очень привлекателен, но, возможно, и опасен. Ее сердце гулко стучало в груди. Надо отвлечься от этих мыслей и постоянно твердить себе, что у нее появился шанс сделать эксклюзивные фотографии… Но когда он поднял тяжелый полог, закрывавший вход, ее руки покрылись мурашками от волнения. Зара заколебалась, тогда он жестом пригласил ее войти. – Заходите. – В его голосе прозвучало нетерпение. – Я не собираюсь причинять вам неприятности, если вас это беспокоит. В моей стране безопасность гостя – священная обязанность хозяев. Вот только распространяется ли эта священная обязанность на молодых женщин, достаточно отчаянных, чтобы рискнуть отправиться в пустыню без сопровождения? – подумала Зара. По его суровому взгляду можно было догадаться, что этот человек отнюдь не рад ее присутствию. Вот он вздернул подбородок – жест человека, привыкшего, что его самый незначительный каприз выполняется немедленно. – Динозавр, – пробормотала она на выдохе. – Что вы сказали? – Его голос прозвучал так тихо, что она еле расслышала. – Заходите или оставайтесь там, – заявил он, будто больше он не отвечал за ее действия. Стиснув зубы, Зара вошла за ним в палатку. Увидев, что он смотрит на ее камеру, она крепко прижала ее к себе. Пусть попробует забрать, это все равно что попробовать отрубить ей руку. В палатке она сразу же ощутила запах свежести и чистоты. Она огляделась вокруг и снова повернулась к хозяину палатки. Зара заметила, что он заткнул за пояс длинный изогнутый кинжал. У грозного оружия была очень красивая золотая рукоятка – наверняка ритуальная вещь. Она с восхищением разглядывала замысловатую работу мастера и ужасно хотела сфотографировать кинжал. Может, если вежливо попросить, он разрешит ей воспользоваться камерой? – Как вы называете это? – Кинжал. Традиция требует, чтобы я носил его, – подтвердил он ее догадку. – Он символизирует честь бедуина и является необходимой частью экипировки в пустыне. Никогда не знаешь, когда может понадобиться нож… – При этих словах глаза его сверкнули. – Можно я сфотографирую его? – Только кинжал. По выражению его лица она поняла, что на фото должен быть только кинжал. И Зара постаралась продемонстрировать, что будет фотографировать с близкого расстояния и в кадр, кроме кинжала, ничего больше не попадет. Неизвестно, что еще она найдет в этой палатке, поэтому приходится уважать его пожелания в надежде получить больше материала для своего отчета о путешествии. Он позволит этой странной женщине сфотографировать кинжал. Оружие на самом деле великолепно, и Шахину было приятно, что она заметила его. Кинжал принадлежал шейху Абдул-ле, и всякий раз, когда Шахин пристегивал его к своему поясу, он словно чувствовал присутствие отца. Это являлось одновременно и утешением, и болезненным напоминанием, что из-за работы за пределами Заддары Шахин долго жил вдали от человека, которого он хотел узнать лучше. И что теперь уже поздно… – Достаточно, – произнес он резким голосом, уклоняясь от объектива. Он ни с кем не хотел делить свою печаль. Зара вздрогнула от его раздраженного тона и опустила камеру. – Это моя работа. Я фотографирую… Живая природа, местное население, необычный рельеф… Не знаю, что вы подумали, но я не представляю для вас никакой опасности. А так ли он опасен для нее? – подумала Зара. В столице королевства у женщин и мужчин были равные права, но здесь, в пустыне, сложились другие обычаи. Для женщин существуют определенные ограничения. Зара злилась на себя за то, что попала в такую ситуацию. Она так тщательно готовилась к этой поездке, читала все, что попадалось ей в руки, об этом королевстве, но оказалась совершенно не готова воспринимать просторы пустыни. Компас, аптечка, коврик и переносной холодильник, полный продуктов, показались ей сейчас абсолютно бесполезными предметами. Откуда она могла знать, что этот человек отправит своего вооруженного телохранителя, чтобы задержать ее? Эта мысль раздражала ее, его бесцеремонное поведение не укладывалось ни в какие рамки, и она решила зацепить его. – Действительно ли так необходимо было посылать за мной человека с оружием? – Я не посылал Абана за вами, он сам решил проверить барханы, пока я плавал. Вы хотите, чтобы я упрекал его за то, что он хорошо выполняет свою работу? – Необязательно было брать с собой оружие. – Если вы потрудились поинтересоваться, то в пустыне водятся ядовитые змеи. За кого он ее принимает? Зара все-таки решила прояснить насчет оружия. Вот ее оружием была фотокамера, с ее помощью она выступала против истребления животных. – И тем не менее… – Тем не менее что? Его вопрос прозвучал резко, как удар хлыста. Этот бедуин не похож на тех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться раньше. Обычно для Зары не представляло труда составить свое мнение о человеке по его внешности, но этот мужчина был загадкой. Высокий, крепкого телосложения, покрытый темным бронзовым загаром, холодные глаза смотрят настороженно. Он привел ее в свою палатку только потому, что вынужден был сделать это. Она чувствовала, что перед ней очень закрытый человек. – Вы рискуете, путешествуя по пустыне без спутника. – Мне некого взять с собой. – Зара замолчала на полуслове. Зачем признаваться, что она одна? – Те, кому нужно знать, что я здесь, знают. – Понятно, – согласился он, но по его тону Зара поняла, что он не поверил ей. Следуя за ним в глубь палатки, она осматривалась вокруг. Здесь царила безупречная чистота и порядок, комфорт создавали множество замысловато расшитых подушек и тонкие шерстяные ковры. На простой жаровне стоял изящный кофейник, судя по всему, из серебра. Восхитительный аромат кофе заставил ее непроизвольно сглотнуть. – Вы хотите пить? Сочный баритон проникал глубоко в душу, и Зара только сейчас поняла, что он говорит практически без акцента. Кофе – хорошая отправная точка для беседы с ним и для того, чтобы больше узнать о его стране и обычаях. – Я бы выпила кофе, если можно… – кивнула она. У скольких европейцев был шанс побывать в настоящей палатке бедуина и узнать, как живут эти люди? – думала Зара, усаживаясь на указанную им подушку. Фонари, свисающие с каркаса палатки, мягким светом освещали палатку, в углу, рядом с сооружением, напоминавшим кровать, была еще одна лампа. Зара замерзла в песках и сейчас, вдохнув аромат сандалового дерева, порадовалась уютному теплу. Он протянул ей изящную чашечку ароматного кофе, и она взяла ее, стараясь не касаться его руки. Зара мелкими глотками пила кофе. Восхитительный вкус напитка напомнил ей горький темный шоколад. – Может быть, еще чашечку? В этот момент он разматывал свой головной убор, и Зара, как завороженная, наблюдала, как из-под него появляется копна черных блестящих волос. Ей немедленно захотелось потрогать их. Черные, как уголь, пряди падали на лоб. Мужчина невероятно привлекателен, но особенно хороши у него глаза, которые буквально завораживали. Его взгляд, казалось, проникал в глубь души, а властное выражение лица и пугало, и волновало. Может быть, это из-за его губ, которые в противоположность жесткому выражению лица были соблазнительными и чувственными… Он был значительно старше ее, может, лет тридцать пять. В другой обстановке Зара смутилась бы и отвела взгляд, но сейчас ситуация была настолько нереальной, что она продолжала смело смотреть ему в глаза. Она где-то читала, что бедуины настолько близки к земле, что, находясь в гармонии с ней, никогда не путешествуют бесцельно. Возвращаясь на прежние места, они используют в качестве ориентира звезды, а также метки на камнях, оставленные во время предыдущих кочевий. По некоторым кустарникам в пустыне они могли определить, когда в последний раз шел дождь, сколько выпало осадков. Они могли найти воду, тут же определяя ее пригодность для питья. А что известно о ней этому человеку? Зара пила маленькими глотками потрясающе ароматную темную жидкость, представляя в мыслях самые смелые картины, где его сильные руки обнимают ее, а чувственный рот… – Еще кофе? – С удовольствием, спасибо. – Она с облегчением отвлеклась от своих мыслей. У этой истории не может быть романтического конца. Она здесь с мужчиной, который старше ее, он принадлежит другой культуре и связан, к счастью для нее, вековыми традициями, которые требовали хорошего обращения с гостем. Только по этой причине она находилась здесь, пила кофе, и по этой же причине ей нужно покинуть этот приют при первой же возможности. – Может быть, вы хотите принять ванну? – Ванну? – Зара удивленно открыла рот, когда он жестом показал ей в глубь палатки. – Еще один обычай… Вода – самая большая роскошь, которую мы должны предложить своим гостям в пустыне. Конечно, Зара с большим удовольствием смыла бы с себя всю пыль, но, может быть, он просто придумал эту фантастическую традицию с принятием ванны? – Перед уходом Абан нагрел для меня воду. За этой шторкой вы будете в абсолютном уединении, а я поищу для вас чистое платье. Искушение было слишком велико. Долгая дорога по пустыне, потом холодный рассвет и ожидание подходящих кадров для съемки. Она до сих пор как следует не согрелась, ей казалось, что песок набился повсюду. Однако это еще не повод вести себя неосмотрительно. – Очень любезно с вашей стороны, но я просто не могу… – Почему нет? – Ну, я… – Она замолчала на мгновение. – Я даже не знаю вашего имени. Он типичным для арабов жестом поприветствовал ее, прикоснувшись рукой к своему лбу, потом – к груди, и этот жест показался Заре несколько фальшивым. – Я простой бедуин. И это – абсолютная правда, подумал Шахин. По существующим традициям все бедуины равны. Вожди его народа выбираются за их мудрость и суждения. – Поскольку купание считается невообразимой роскошью в пустыне и одной из самых почитаемых традиций, то отказ рассматривается как оскорбление… Наверно, это было преувеличением, но зачем же его ванне пропадать зря? – подумал Шахин. – Самая почитаемая традиция? – Зара напрягла память, но ничего не смогла вспомнить об этом. Она бы удивилась, если бы прочла такую информацию, ведь вода настолько ценна здесь, что вряд ли бедуины стали бы тратить ее на купание. Но если этот мужчина – вождь, наверно, у него свои правила. – Вы имеете в виду, что это – традиция вашего рода? – Моего рода? – Шахин наклонился вперед, чтобы она не видела его лица. Она молода, подумал он, но очень проницательна, надо вести себя осторожно. – В любом случае, ваша традиция не запрещает вам назвать свое имя? Для меня это важно, должна же я как-то вас называть. – Вы можете называть меня Аббас. – Он понял, что забыл про осторожность, ведь так называла его мать. – Это означает – лев. – Лев пустыни? – перебила она его, но тут же опустила глаза. Он чувствовал, что женщина не боится его. – Вода теплая, – сказал он твердым голосом. – И пахнет сандаловым деревом? Он утвердительно кивнул. ГЛАВА ВТОРАЯ Да-да, это просто сумасшествие, размышляла Зара, – принимать ванну, когда в нескольких метрах от нее за шторкой находится мужчина. В обычных обстоятельствах она никогда, никогда себя так не вела. Но сейчас девушке так хотелось вымыться, что мысль о теплой ласковой, пахнущей сандалом воде победила здравый смысл. – Как у вас, все в порядке? Звук глубокого мужского голоса заставил ее вздрогнуть. – Да, спасибо, все хорошо. – Голос выдавал ее напряжение. Где же обещанная одежда? Что ей сейчас делать? Сколько еще сидеть в быстро остывающей воде? Может быть, это шутка? Или подготовка к… У нее перехватило дыхание, когда из-за шторки появилась рука. – Вот вам пара полотенец… – Спасибо… – Зара напряженно прислушалась. Раздался еще один голос, голос старика. Куда она, черт побери, вляпалась? Зара выбралась из ванны, завернулась в полотенца и прислонилась к шторке, это была единственная преграда, которая отделяла ее от двух мужчин. Они разговаривали на своем языке, и по их голосам она мало что поняла. – Вот, возьмите, пожалуйста… Зара отшатнулась, когда загорелая рука Аббаса опять появилась из-за шторки. – Что это? – Ваша одежда, – едко заметил он. Зара, как зачарованная, смотрела на эту сильную руку, покрытую темными волосами. Он нащупал деревянную подставку и положил на нее платье. – И вот еще покрывало к платью. Вам ведь нужна чистая одежда, если только вы не собираетесь выйти сюда в полотенце. – Спасибо… – Платье и покрывало? Зачем покрывало? А платье было чудесное, из чистого шелка мягкого небесно-голубого тона и украшено тончайшей серебряной вышивкой. Подобранное ему в тон покрывало было легким как воздух, тонкая дымка шифона… – Одевайтесь поскорее, – поторопил Аббас. – Я разрешил одному человеку укрыться в палатке Абана, пока не стихнет буря. Не хочу, чтобы вы напугали его до смерти… – Я?! – Да, вы… Этот человек – торговец шелком, я купил у него платье для вас, но ваш вид в этом наряде напугает его. Женщины в пустыне обычно одеты скромнее и никогда не появляются на публике в таких одеждах. Значит, самого Аббаса ее вид нисколько не смущает? Зара была возмущена и одновременно испытывала мучительное чувство вины. Аббасу не стоило беспокоиться и покупать для нее платье. Бросив взгляд на свою мятую одежду, брошенную на полу, она поняла, как приятно надеть что-нибудь чистое, особенно новое и безупречно женственное… Зара сунула ноги в изящные, украшенные камнями остроносые туфли без задников, которые Аббас пододвинул под шторку. – Обувь подошла? Я подбирал размер на глаз. – Вы очень удачно определили размер моей ноги. Если он определил размер ее ноги, что еще могло попасть под его пристальный взгляд? – Вы когда-нибудь выйдете оттуда? Можно мне уже? Нетерпение Аббаса вызвало у Зары дрожь. Она прижала платье к телу, проверяя, не просвечивает ли ткань. – Конечно, можно. Он отодвинул шторку. – Наша национальная одежда идет вам… Прикрыв глаза, Зара вдохнула слабый запах сандалового дерева и постаралась не думать о том, что могло бы произойти в таком экзотическом окружении с ней и этим обаятельным мужчиной. Она думала о власти его слов, поступков, тела… Интересно, каков он в постели? Зара немедленно отбросила эту мысль, понимая, что Аббас ждет ее. – Я только простирну свою одежду и выйду, – заверила она его. Поддернув рукава, она принялась за работу. Необходимо строго контролировать свои мысли, думала Зара, аккуратно развешивая свои вещи для просушки. Пригладив рукой волосы, она примерила покрывало и почувствовала себя совсем другим человеком… Потихоньку выйдя из-за шторки, она увидела, как хозяин палатки, сидя на корточках у жаровни, насыпает свежий кофе в кофейник. Под его восхищенным взглядом Зара почувствовала, как пульсирует ее кровь и гулко стучит сердце. – А у вас прекрасные волосы, – мягко заметил Аббас. И Зара вдруг сразу ощутила вес своих длинных, до пояса, волос, заметила их шелковистый блеск. Они щекотали ей щеку, но это никогда не вызывало в ней такой волны чувственности. Прежде она и не считала себя красавицей. Это Аббас заставил ее почувствовать себя красивой и сексуальной, подумала Зара и в замешательстве наморщила лоб. Наконец он сосредоточил свое внимание на кофейнике, и у нее появилась возможность украдкой рассмотреть его. Красивое волевое лицо притягивало ее взгляд, и Зара знала, что в широких складках халата спрятано крепкое сильное мужское тело… – Я собираюсь побриться, – сказал он. – Почему бы вам не присесть у жаровни и не высушить волосы, пока меня не будет? – Не будет? – Она не хотела, чтобы он уходил. В это мгновение в стену палатки ударил сильный порыв ветра, и Зара приняла решение. – Я иду с вами. – Я не надолго, здесь вы – в безопасности, сушите спокойно волосы… – Мне нравится сушить волосы на открытом воздухе! – Где полно песка? Кроме того, вы же не хотите, чтобы песок попал и в вашу камеру? Зара прислушалась к его разумным доводам и снова опустилась на подушки. В палатке заметно потемнело, значит, буря приближалась. Аббас сказал, что снаружи небезопасно, но она и в палатке не чувствовала себя защищенной. Зара была его пленницей, ее словно птицу заперли в клетке. Страх и волнение, которого она никогда прежде не испытывала, боролись в ней в эту минуту. – Оставайтесь, здесь вы в полной безопасности, – повторил он на прощание. Заре ужасно хотелось взять в руки камеру, но она дала слово Аббасу, что спросит его разрешения, прежде чем фотографировать. Он укрыл ее от надвигающейся бури, и она не может его обманывать. Она вздрогнула, когда он вернулся в палатку, и его взгляд сразу метнулся к камере, которая лежала в чехле на своем прежнем месте. В глазах мужчины промелькнуло одобрение, и невольная дрожь пробежала по ее позвоночнику. – Вас что-то волнует? – Он вопросительно изогнул бровь. – Волнует? Нет-нет, вам показалось. – Зара спокойно встретила его взгляд. Она наблюдала, как его сильные руки закрывают вход в палатку. Потом он обошел все вокруг и проверил опоры, абсолютно игнорируя ее присутствие. Ветер все усиливался, и песок ударялся о стены палатки со зловещим шипящим звуком. Когда под давлением ветра зашатались опоры внутри палатки, Зара начала беспокоиться. – Вы уверены, что все надежно закреплено? – Ей пришлось кричать, чтобы ее голос был слышен сквозь шум. – Уверен. – А как же Абан? Он в безопасности? Аббас, казалось, был доволен, что она помнила о его человеке. – Да, я проверил, когда выходил. – Он достал из кармана спутниковый телефон и бросил его на кровать. Боже мой, почему ей раньше не пришла в голову эта мысль? Ведь она могла позвонить и попросить о помощи. – Я могу воспользоваться вашим телефоном? Мой мобильник остался в машине. – Погода очень плохая, дозвониться невозможно. Зара постаралась скрыть свое разочарование. – А как торговец? – Он тоже в безопасности. Аббас больше ничего не успел сказать, потому что сильный порыв ветра, ударивший в палатку, заставил ее вскрикнуть от испуга. – Не беспокойтесь, эта плотная ткань из верблюжьей шерсти, она выдержит любую непогоду. А эти опоры только на вид хрупкие, но они гнутся и приспосабливаются к силе ветра, прямо как стволы пальмового дерева. – Он погладил ладонью одну из опор. – Как вы думаете, нам долго придется здесь находиться? – Этого никто не может знать, поэтому расслабьтесь и отдыхайте. Отдыхать? Легко ему говорить, а она словно плавилась на медленном огне при мысли, что находится с ним вместе в одной палатке, и сердце ее бешено колотилось в груди совсем не от страха перед бурей. – Я передохну, даже если вы не… – Что вы делаете? – Зара уставилась на него во все глаза, когда он спокойно начал снимать свой халат. – Раздеваюсь… – Его голос прозвучал абсолютно спокойно. – Немедленно оденьтесь, – охрипшим голосом приказала Зара. Аббас отдыхает обнаженным? Он обладал такой мощной природной силой, которая одновременно и пугала, и восхищала Зару. Она не могла понять его, и это ее тоже пугало. Сейчас, она была уверена, Аббас испытывает ее. Зара могла сбросить свою маску и рассказать ему правду – что она гораздо наивнее, чем кажется, что жизнь рано заставила ее повзрослеть… Но могла и продолжать невозмутимо играть свою роль. К счастью, Аббас лишь ослабил пояс халата и растянулся на ложе, закрыв глаза. Теперь она могла видеть только небольшие участки загорелого тела, хотя там, где халат распахнулся, были видны свободные штаны, которые он носил под халатом… Судорожно вздохнув, Зара почти поверила, что чувствует тепло, исходящее от мужского тела, пахнущего сандаловым деревом, которое она безумно хотела прижать к себе. Неловко ерзая на подушках, она почувствовала еще большее волнение. Все было настолько нереально, словно этот день существовал вне времени… День, когда она может позволить себе быть покоренной мужчиной, к которому чувствует непреодолимое влечение… Заняться любовью с Аббасом… Одна ночь страсти со львом пустыни… Она была уверена, что Аббас умеет доставлять удовольствие женщине… У Зары участилось дыхание от таких смелых фантазий. Она не знала этого человека, он был старше, опытнее, и его взгляд обещал какое-то наслаждение, находящееся за границами ее познаний. Девушка страстно желала почувствовать его губы на своем теле… Но Аббас был принципиальным человеком. Он уже доказал это, проявив заботу об Абане и торговце. Он обращался с ней как с почетной гостьей. Лучше всего – вести себя спокойно и естественно, как это делает он, и выбросить из головы опасные фантазии. Зара потянулась к своей сумке и достала карандаш. – Вы не могли бы сказать мне, как называется каждая деталь вашей одежды? Я хочу быть уверена, что в моем репортаже все будет правильно. Открыв один глаз, Аббас повернулся к ней. На лице промелькнуло выражение вялого удивления, потом, положив руки под голову, он начал говорить. Хотя ее сердце стучало в груди как молоток, от профессионального взгляда ничего не укрылось. Отделка его халата являла собой мастерство местных рукодельниц. Золотая нить подчеркивала янтарный блеск в его глазах, который лишь добавлял ему привлекательности и который она не заметила прежде. Резкий контраст золота и основного черного цвета халата служил прекрасным фоном для его черных волос, загорелой кожи и белозубой улыбки… Зара почти почувствовала его крепкие белые зубы на своем теле… – Что-то не так? Зара поняла, что ничего не записывает, а просто смотрит в пространство перед собой с мечтательным выражением лица. – Нет-нет, все в порядке. – Она выпрямилась. – Это очень интересно… – Зара улыбнулась, приглашая его продолжить. – Возможно, когда вы вернетесь в город, вы купите себе что-нибудь из восточной одежды, чтобы не забывать о времени, проведенном в пустыне, – предположил Аббас. – Думаю, так и будет… – Хотя я настаиваю, чтобы вы оставили себе платье, которое на вас сейчас, я просто поражен, как оно вам идет. – Нет, это невозможно. – Зара посмотрела на потрясающую вышивку, догадываясь, что это шелковое одеяние стоит целое состояние. – Оно не нравится вам? – Платье очень красивое, но… – Но? – переспросил Аббас. – Вы не принимаете подарки от незнакомцев? А что, если я продам вам наряд? Тогда вы возьмете его домой? Она пока не хотела отправляться домой… А что касается продажи платья… Сердце Зары вздрогнуло и помчалось в бешеном ритме, когда она только представила, какую цену он мог запросить. – Вы принимаете дорожные чеки? – Видите ли, я отчасти лишен возможности банковского обслуживания. – Аббас мягко рассмеялся. – Ну что ж, будете мне должны… – Не уверена, что это удобно… – Зара встала. – Куда вы собрались? – Аббас уселся на своем ложе. Ей нужно уходить. Нужно использовать момент, чтобы успокоиться. – Посмотреть, что там снаружи… В мгновение ока Аббас преградил ей дорогу. – Нет… – Нет? – Она посмотрела на мужчину, потом на его руку на своем плече. В темных глазах бушевал огонь, но голос прозвучал спокойно. – Если вы откроете вход, сюда залетит песок. Этого нельзя делать, пока я не разрешу. – Значит, я здесь пленница? – Зара отвернулась от него, чувствуя, как нарастает напряжение. – Вы здесь – моя гостья, – напомнил ей Аббас. Она чувствовала близость мужской силы. Этот мужчина набросил на нее эротическое лассо и теперь затягивает его потуже. – Позвольте мне идти, – прошептала Зара, едва понимая, что он даже не прикасается к ней. – Иначе что? Она чувствовала его дыхание на своей шее и старалась сдерживать дрожь. Зара почти не дышала, пока он не отошел, а потом почувствовала такую слабость, словно у куклы-марионетки неожиданно отпустили веревочки, управляющие ею. Ее кровь превратилась в жаркий мед. Попав под его пристальный взгляд, Зара гадала, сколько она сможет выдержать эту пытку. Аббас был воплощением силы и уверенности, прирожденный охотник. Готова ли она принять его вызов? Она совсем не имела опыта сексуальных отношений и, конечно, разочарует его… В этот момент стихия напомнила о себе. Сильный порыв ветра с воем обрушился на палатку, и девушка в испуге бросилась в объятия Аббаса. – Простите. – От страха у нее перехватило дыхание, она предприняла попытку выскользнуть из его рук, однако он удержал ее. Но сделал это настолько нежно, что при желании она могла освободиться в любую минуту. – Пожалуйста, не надо извиняться, Адара… – пробормотал он, касаясь губами ее волос. – Адара? – Зара подняла глаза. Он прикоснулся пальцем к ее губам и медленно обвел их контур, словно напоминая ей, как она взволнованна… Давая понять, что он знает об этом. – Я буду называть вас Адара… На его языке это означало «девственница». Он иронизировал, называя ее этим именем. Хоть незнакомка и молода, но в ней присутствует уверенность взрослой женщины. Его Адара знает, чего она хочет, и знает, что он может дать ей это. Они настроены на одну волну. И ему было забавно наблюдать, как даже сейчас девушка смело противостоит ему. Ее лицо заливала краска, и Аббас размышлял, сколько страсти она выплеснет во время их любовных игр. Ему нравилось в ней какая-то непредсказуемость. Она невозмутима и хладнокровна, но может быть и дерзкой тоже, а он никогда прежде не сталкивался с неповиновением. Зара быстро овладела собой, как он и ожидал. Когда она направлялась к подушкам, он протянул руку, и пальцы их рук соприкоснулись, как будто случайно. Последовавший затем судорожный вдох сказал ему все, что требовалось. ГЛАВА ТРЕТЬЯ – Буря затихает… Он направлялся к выходу, словно между ними и не возникло сексуального влечения. Может, у него и не возникло? Хорошо зная о буре, бушевавшей за пределами палатки, Аббас не обращал внимания на бурю, которую поднял внутри палатки. Или он просто играет с Зарой? – Если погода улучшается, я хочу уехать как можно скорее… – Три дня и три ночи, – сказал ей Аббас. Итак, он напоминал ей. – Ваш обычай? – Она подняла бровь, давая ему понять, что он не убедил ее. – Обычай требует, что, найдя здесь убежище, вы должны оставаться в качестве моего гостя три дня и три ночи… Лицо его оставалось бесстрастным, он сел на ложе и прикрыл ноги халатом. – Вы это серьезно? – Заре пришлось отвести взгляд. Подняв голову, Аббас пристально посмотрел на нее. – Я связан обычаями своей страны… – Но я-то ничем не связана. – В палатке было слишком сумрачно, чтобы по выражению его лица понять что-либо; но молчание Аббаса подсказывало Заре, что она ошибается. Ей было трудно расслабиться. Малейшее движение Аббаса заставляло ее сердце бешено колотиться. Он заставил Зару страстно желать того, что прежде не имело для нее никакого значения. Она постоянно представляла себя в его объятиях – вот он нежно и страстно прикасается к ней… Когда он наклонился проверить, готов ли кофе, Зара по его глазам поняла, что он обо всем догадывается. – Как только торговец решит ехать, я поеду вместе с ним. Даже если мой джип потерялся, это не имеет значения. Он подвезет меня. – На верблюде? Потом, я думаю, что он уже уехал. – Но буря только что стихла… – Подойдите сюда, Адара… Когда Аббас открыл выход палатки, у Зары перехватило дыхание от изумления. Пустыня снова была спокойной, но местность изменилась до неузнаваемости. Что случилось с барханом, где ее схватил человек Аббаса, с барханом, за которым она укрыла свой внедорожник? Сейчас перед ней раскинулась бесконечная песчаная равнина, простиравшаяся до самого подножия гор. Вокруг палатки песок лежал волнистой рябью, а сама палатка напоминала одинокий корабль, плывущий по песчаному морю… Осматриваясь, Зара с облегчением заметила, что пальмы на берегу водоема устояли, но от ветра согнулись так, что их листья касались воды… Теперь, когда Зара надела плоские сандалии, которые ей дал Аббас, она легко заспешила к ближайшей пальме и нежно прикоснулась рукой к ее стволу. – Она восстановится? – Девушкам посмотрела на Аббаса, который стоял за ее спиной. – Конечно, у пальмы ствол такой же гибкий, как и шесты, поддерживающие палатку. Со временем они выпрямятся, – заверил ее Аббас и отправился ко второй палатке, которая тоже выстояла под натиском бури. Подхватив свои юбки, Зара последовала за ним. Здесь не было ни следов торговца, ни его верблюда. Здесь не было вообще ничего, что указывало бы на их присутствие, кроме узелка, висящего на пальме. – Что это? – спросила Зара, приглядываясь. – Я уже говорил вам, что чувство гостеприимства воспитывается у бедуина с рождения, а вместе с ним и обязательство возвращать долги. Это что, скрытый намек для нее? – Заре стало неприятно. – В этом тайнике находится все, без чего торговец сможет спокойно обойтись. Таким образом он благодарит меня. Но я считаю своим долгом не трогать то, что мне не нужно, я должен прежде учитывать интересы других. От этих слов Зара почувствовала внезапную дрожь. – Когда вернусь домой, я сделаю несколько фотографий для вас… Я сняла несколько очень красивых пейзажей… – Зара чувствовала, что этого мало, поэтому добавила: – И, конечно, я вышлю вам чек. – Она сама не выносила нахлебников и не хотела, чтобы Аббас принял ее за такую. – Чек? – Деньги за то время, которое я провела здесь в качестве вашей гостьи… – Я хорошо знаю, что такое чек. Я просто интересуюсь, почему вы решили прислать его мне? – Чтобы компенсировать расходы по своему пребыванию здесь, – ответила Зара, хмурясь. – Вы всегда так щепетильны? – Всегда. – Она стойко выдержала его взгляд. – Я не привыкла использовать людей, а потом просто уходить. – Но вы еще не ушли, – подчеркнул Аббас, – и мне, возможно, потребуется кое-что добавить к вашему счету. Он не мог удержаться, чтобы еще немножко не подразнить ее. Три дня и три ночи… Идея была дерзкой, поскольку эта традиция никогда не применялась в подобной ситуации. Но вряд ли Аббас мог обвинять своих предков за то, что они не учли в своих обычаях беззаботную молодую дамочку, которая отправилась в пустыню без сопровождающих. Кроме того, буря еще не успокоилась окончательно, это было лишь временное затишье. Ему следует направить девушку в запасную палатку дожидаться там погоды, а потом, в сопровождении Абана, – домой. Но Аббас так долго был в пустыне один, а ведь он всего лишь человек. Девушка же была невозмутимой и дерзкой, зрелой не по годам; она знала, что к чему… Он проводил ее назад в палатку. Как же она путается в своих юбках, похожая на неуклюжего олененка! Огромные карие глаза и копна золотистых волос, выбивавшихся' из-под покрывала, лишь усиливали сходство. Она особенно нравилась ему в этом покрывале, которое очень шло девушке, делала ее образ нежнее. – Идет еще одна буря? – сердито спросила Зара, поворачивая к нему лицо, когда порыв ветра сорвал ткань с ее головы. – Думаю, нам следует переждать непогоду в палатке, – ответил Аббас. – Если это еще одна буря, то надолго? По правде говоря, он и сам не знал этого. Во время учебы в бизнес-школе в Гарварде их не учили предсказывать погоду. – Чем займемся, чтобы скоротать время? – Он заглянул в ее глаза, и чувства, без того обостренные днями самоотречения в пустыне, вырвались из-под контроля. Разве не ирония судьбы, что пустыня подарила ему эту девушку? Их встреча за тысячи миль от цивилизации была невероятной, но она пришла к нему с рассветом, его девственница, его Адара… Когда они оба удовлетворят свои желания и его ум снова станет ясным, он вернется в Заддару и приступит к своим обязанностям. Сейчас же лишь одна мысль стучала у него в мозгу. В природе не существует совпадений, существует только судьба. Зара направилась проверить свою камеру, а он, наблюдая за ней, внезапно смягчился. – Можете фотографировать на память о вашем путешествии, но только предметы и все, что вас окружает. Меня не снимайте. – Сказав это и заметив радостное изумление на ее лице, Аббас почувствовал, что ему доставляет удовольствие радовать девушку. – Спасибо, обещаю сделать все быстро…. – Она потянулась за камерой. – Я знаю, что была не очень покладистым гостем. Вы прощаете меня? Она взглянула на него, и мольба в ее глазах перевернула его душу. Его разрешение фотографировать что-то изменило в их отношениях. Между ними возникло взаимопонимание. Она очень хорошо знала свое дело. Сделав несколько снимков палатки и предметов, девушка отложила камеру. – Все, я закончила. Спасибо. Его взгляд скользнул по губам Зары, немного покрасневшим оттого, что она закусывала их во время съемки, концентрируясь на работе. Теперь в ее глазах стояли немые вопросы: считает ли он ее привлекательной? Хочет ли он ее? Готов ли он заняться с ней любовью? Конечно, на все три вопроса был один ответ – «да». Ее влажные губы были чуть приоткрыты. Она смело смотрела ему в глаза. Прекрасная женщина и готова ко всему. – Три дня и три ночи? – Ее вопрос прозвучал как просьба. Она смотрела прямо на него, и его желание вспыхнуло с новой силой. Он многого ожидал от своего уединения в пустыне, но не этой самоуверенности молодой женщины, которая явилась из ниоткуда, как подарок… – И потом мы расстанемся, ничего друг от друга не требуя, – подтвердил он. В палатке установилась тишина, и они оба понимали, что исход может быть только один. Никто из них не хотел нарушать этот прекрасный момент. И когда свирепый порыв ветра бросил Зару в его объятия, Аббас тихо возблагодарил бурю, налетевшую на его палатку. Прошло несколько мгновений, Зара успела почувствовать восхитительный запах Аббаса и его тепло, проникающее через тонкую ткань ее платья, прежде чем он подхватил ее на руки. – Мы ничего не потребуем друг от друга? – шепотом повторила она его слова. – Только это, – пробормотал он, неся ее к ложу. Она чувствовала себя такой защищенной, что даже песок, ударявшийся о стены палатки, казался чем-то из другого мира. Ее тело было настроено на этого мужчину, ожидая его прикосновений, желая почувствовать его страсть. Все это время он был настолько сдержан, настолько контролировал себя, что сейчас у Зары было единственное желание – увидеть, как он теряет этот контроль. Аббас опустил ее на покрывало, и она потянула его за собой. Удерживая ее лицо в своих теплых ладонях, он прильнул к ее губам долгим поцелуем. У Зары голова пошла кругом, она хотела большего – почувствовать его каждой клеточкой своего тела, поэтому обхватила Аббаса, тесно прижимаясь всем телом, пока он не отодвинул ее от себя. Она сразу же проявила недовольство: – Почему?.. Аббас улыбнулся: – Твоя одежда… К счастью, одежды на ней было немного, и Зара поспешно принялась снимать с себя платье. – Позволь мне… – Твою одежду тоже, – приказала она, горя от нетерпения почувствовать его обнаженное тело рядом с собой. Когда Аббас снял свой халат, Зара задохнулась от восхищения. Он превзошел все ее ожидания. Это был самый прекрасный мужчина, какого она только могла себе вообразить. Положив ему руки на плечи, она изучала его опытным взглядом художника. Он был словно ожившая статуя в бронзе с красивым рельефом мышц. Поглаживая его, она наслаждалась, видя его восставшую плоть и то, как он вздрагивает от ее прикосновений. Аббас был таким большим, таким мощным, что Зара невольно залюбовалась игрой мышц под загорелой кожей. Он позволил ей насладиться увиденным в полной мере, едва прикасаясь к ней. И это возбуждало сильнее самых смелых ласк. Он знал, как разжечь страсть, и каждое его прикосновение высекало отдельную искорку большого пламени. Аббас поднес ее руку к своим губам. Зара удивилась, когда он начал по очереди посасывать каждый ее палец, отчего по телу пробегала сладостная дрожь. Зара чувствовала, что вся трепещет от желания. Умоляя его быть милосердным, она облегченно всхлипнула, когда он наконец отпустил ее, но почти сразу захотела вернуть его назад. А когда он не откликнулся немедленно на ее желание, сжала кулачки и стала стучать ему по груди, выкрикивая сердитые слова, пока он одним движением не схватил ее за запястья и не прижал их к подушке у нее над головой. Она вдохнула аромат его тела и удовлетворенно вздохнула. Когда он отпустил ее руки, пришла очередь Зары взять инициативу на себя. Ее руки жадно заскользили по гладкой мускулатуре груди, крепкие мышцы бугрились под ее ласкающими ладонями. Она наслаждалась, прикосновением к завиткам темных волос у него на груди, чувствуя, как напрягаются его соски. Положив ладони ему на грудь, Зара начала медленно перемещать их вниз, туда, где гордо возвышался символ мужского достоинства. Нежные прикосновения Аббаса придавали ей смелости. Впервые в жизни она наслаждалась ощущением своей власти, видя, как дрожит от нетерпения Аббас. Она не могла оторвать взгляда от его восставшей плоти и чувствовала, что ее тело изнывает от желания. Аббас поцеловал ее и повернул так, что теперь она оказалась под ним. Зара чувствовала все, о чем недавно лишь мечтала… Губы Аббаса, его руки, дразнящие и ласкающие. Вскоре она могла лишь кричать и смеяться, умоляя его то остановиться, то прося о большем. Аббас поднял голову и посмотрел на нее. – Определись, – хрипло произнес он, – ты хочешь продолжения или мне следует остановиться? – Продолжения, – скомандовала она, запуская пальцы в его шевелюру. – Я хочу большего…. Аббас взял инициативу на себя, и весь мир перестал для нее существовать. Осталось лишь блаженство прикосновений, от которых по телу пробегала сладостная дрожь. Он прекрасно знал, как доставить удовольствие. Его чувственные умелые руки вели ее все дальше и дальше к пику наслаждения. Трудно было поверить, что этот сильный мужчина может быть таким заботливым, нежным и даже изящным в своих движениях. Аббас не мог больше сдерживать себя, он был нетерпелив, словно незрелый юнец, потому что эта женщина завела его. Рядом с ней он изнывал от желания. Такого с ним никогда не случалось. Вкус ее тела, ощущение нежной кожи под рукой были для него сильнейшим средством сексуального влечения, какое он когда-либо знал. Аромат ее кожи и волос напоминали ему дикие цветы, растущие на английских лугах, ее взгляд обладал колдовской силой. Она разожгла в нем огонь страсти, и ему стоило неимоверных усилий, чтобы остановиться и вспомнить о предохранении. Это заставило его улыбнуться и принять твердое решение подразнить ее еще немного. – Может быть, подождем немного? – Аббас немного отодвинулся, желая увидеть ее всю, трепещущую от желания, понять, что она не притворяется и готова принять его. – Аббас, я не буду ждать, я хочу, чтобы ты любил меня сейчас. – Зара притянула его к себе. – Ты покоришься мне? – Сильный порыв ветра пошатнул опоры палатки. – Поцелуй меня, Аббас… Поцелуй прямо сейчас, – приказала она. Несмотря на всю свою браваду, он чувствовал, что больше не может ждать, и был готов взять ее. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Все его чувства были обострены до предела, поэтому ее сопротивление он почувствовал сразу. Аббаса остановила ее напряженность и благоговейный страх в глазах, и он резко отшатнулся. – Аббас? – Зара потянулась к нему, пытаясь понять, что случилось. Аббас откатился назад, сел и накинул халат. – В чем дело, Аббас? – Почему ты ничего не сказала мне? – произнес он. – Я не понимаю… – Ее лицо вспыхнуло, глаза стали наполняться слезами. – Думаю, ты все понимаешь. – Он встал. – Я сделала что-то не так? – Зара потянула простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь. Чертыхаясь в душе, Аббас запахнул халат и вдруг услышал новый звук за стенами палатки. – Аббас, куда ты? – Мне нужно выйти… – Времени на объяснения уже не было. Кое-как приведя в порядок волосы, он мог только ругать себя в душе. Он настолько увлекся, что едва не совратил невинную девушку! Он позволил желаниям управлять собою, и они затмили ему разум. Одна лишь мысль о том, что он едва не сделал, вызывала в нем дикое раздражение. Но теперь, слава богу, все закончилось. – Аббас, пожалуйста… – Разве ты не слышишь? У нас гости. – Он повернулся, торопясь уйти, стараясь поскорее нарушить тягостную ситуацию, которая теперь показалась такой отвратительной и унылой, что он едва сдерживал себя, чтобы не сбежать. – Звук двигателя? – попыталась угадать Зара, голос ее прозвучал нерешительно. – Вертолета, – ответил он кратко, сдерживая свои эмоции. Зара пыталась вернуться в реальный мир из мира чувственности, а также понять произошедшую с ним перемену. У Аббаса мысли были совсем о другом. Ему некогда было думать о чувствах, он обязан был думать о своей стране. – Вставай и одевайся. Направляясь к выходу, он успел заметить, как она уткнулась в подушки, чтобы не расплакаться. Ему стало неловко, но, поскольку они никогда больше не увидят друг друга, вряд ли это имеет теперь значение. Они оба запишут себе это приключение в свой жизненный багаж и оставят в прошлом. Зара не могла поверить в то, что случилось, и даже спустя несколько минут после ухода Аббаса продолжала прятать лицо в подушках. Потом она пришла в ярость. Почему Аббасу не хватило мужества признаться, что она не нравится ему, что он не хочет ее? Его бестактное поведение доказывает, что он ее не уважает. Ушел, оставив сгорать со стыда. Господи, как мерзко и неловко, ведь они были так близки, и эта близость почти переросла в нечто большее… Может быть, это всего лишь ее собственная иллюзия? От нежного любовника не осталось и следа, словно повернули выключатель. Аббас проснулся и удивился, какого черта он с ней делает здесь? Соскользнув с ложа, Зара плотно завернулась в простыню и поспешила за шторку собрать свои вещи. Ей не терпелось поскорее покинуть эту палатку, чтобы больше никогда не видеть его снова. Хватит с нее приключений с бедуином в пустыне, думала Зара, натягивая свою одежду. Приключение разбилось о налетевшую бурю, а обещанные три дня и три ночи сократились до трех часов! И за это время она сыграла роль наивной туристки, развлекающей принца пустыни, пока он ожидал улучшения погоды и прибытия своего транспорта. Направившись к выходу, как раз когда Аббас вернулся в палатку, она бросила ему к ногам шелковое платье. – Вот, возьми! Он не ответил, только посмотрел на нее с загадочным выражением лица, и Зара поняла, что пререкаться с ней он не намерен, и кем бы ни были его гости, они ожидали его снаружи. – Я позову Абана, – сказал он, даже не пытаясь поднять платье. – Он приедет за тобой на джипе. Возьми фруктов и воды в дорогу. – И только? – Должно быть что-то еще? Его слова оглушили ee, но она не подала вида. Аббас повернулся и прошел через палатку, словно они были незнакомы и ничего не должны друг другу. Он стал надевать другой, более официальный халат, длинный и черный. А когда затянул на поясе искусно сделанный ремень, она не удержалась. – Не забудь свой кинжал… – Подняв со стула богато украшенный кинжал, она протянула его Аббасу. – Бедуин неправильно одет, если у него нет этого, правильно, Аббас? Я полагаю, такое оружие должно символизировать твою гордость и честь? Ни слова не говоря, он взял у нее кинжал и закрепил его на поясе. – Пойду проверю, чтобы в джип положили бутылки с водой для тебя. – Я уверена, что Абан позаботился об этом. Зара даже не была уверена, что Аббас слышит ее. Он вышел, не сказав ни слова, погрузившись в свои мысли, – настоящий вождь племени. В последний раз осмотревшись вокруг, Зара почувствовала, что все, что недавно так восхищало ее, внезапно потеряло свою привлекательность. Она чувствовала себя незваным гостем, который должен скрываться, чтобы не опозорить хозяина. А несколько минут назад лев пустыни трепетал от ее прикосновений… Тогда у него не было желания поскорее избавиться от нее, сердито размышляла Зара, подхватив свою камеру. Она слышала обрывки разговора за стенами палатки. Люди говорили по очереди, и все подчинялись Аббасу. Она слышала звучавшее в их голосе уважение, потом раздался смех, и у Зары вспыхнуло лицо. Не ее ли они обсуждали? Если ее, черт возьми, она это заслужила! – Ты готова? Абан ждет тебя. – Он окинул Зару взглядом с ног до головы, словно хотел убедиться, прилично ли она выглядит, прежде чем выпускать ее из палатки. Она проигнорировала его взгляд. – Что с моим джипом? – Мои люди пока не нашли его, но найдут. – Пожалуйста, поблагодари их за старания. Она снова превратилась в деловую женщину, чувства были надежно запрятаны внутри. В конце концов, Зара не один год училась этому. Она приехала сюда с одной целью – понять, почему ее родители, оставив маленькую дочку в Англии с бабушкой и дедушкой, предпочли Заддару? Чем их привлекла эта пустыня? Впрочем, теперь ей все равно этого не выяснить. Зара невольно сжала камеру. Бабушка с дедушкой убрали из своего дома все, что напоминало о ее родителях. Когда же умерли и они, Зара разобрала вещи и в глубине шкафа нашла запрятанный старый альбом. Все, что осталось у нее от родителей. – Пора. Голос Аббаса вернул Зару к действительности, он прозвучал так, словно у него была масса важных дел, а он вынужден был ждать ее. – Я готова. – Она не хотела, чтобы он видел ее слезы, которые всякий раз появлялись при воспоминании о родителях. – Твоя машина будет восстановлена и возвращена тебе в надлежащем состоянии, – заметил он, – разумеется, за мой счет. Она вежливо поблагодарила его и откинула полог, закрывавший вход. – Я предпочитаю нести свои расходы сама. Я приняла решение ехать в пустыню и сама займусь своей машиной. – Как хочешь. На фоне золотой пустыни военный вертолет казался зловещей черной вороной, присевшей на песок, и Зара удивилась, увидев перед ним группу людей в военной форме. Ее бросило в дрожь, когда она заметила, что один из них направляется к ней. Она попятилась назад, когда он поднял пистолет, но военный оказался быстрее и попытался вырвать у нее камеру. Зара боролась с ним, пока Аббас, увидев, что происходит, не отдал короткий приказ. Солдат немедленно отпустил ее. – Я должен извиниться за усердие моих людей… – Усердие? – Зара была в ярости, потирая руку в том месте, где ее схватил солдат. – Молодцы, не правда ли? – Он всего лишь пытался защитить мои интересы… Это военный вертолет, и их насторожила твоя камера. – Оставь это для кого-нибудь более впечатлительного. – У Зары сверкали глаза, когда она смотрела на него. – Ты должна отдать это мне, – потребовал он. – Карты памяти тоже, я не хочу поднимать шумиху. – Не будь смешным. Мне даже не верится, что это говоришь ты. Ты мне не доверяешь? – Она повернулась к нему, его взгляд был чужим. – Карты памяти, – настаивал Аббас, – и камеру. Один из моих специалистов посмотрит отснятые кадры и удалит то, что я ему скажу. Специалисты? Чем занимается этот человек? – Мой ответ прежний, – ответила Зара. – Пожалуйста. – Его голос стал резким, похоже, его терпение иссякло. – Или?.. – Зара рисковала. – Или я заберу все сам. Она не могла рисковать своей камерой, поэтому, сжав челюсти, передала ее Аббасу. – Спасибо… Ее вернут в целости и сохранности в твой отель, как только мы все посмотрим. Зара едва слышала, что он говорил. Камера была для нее единственным спасением в жизни, а теперь Аббас забрал ее. Она подняла голову и увидела, что он поднял руку ко лбу и поклонился ей в знак прощания. – Ма'а салама … Счастливого пути, Адара… Она промолчала в ответ и отвернулась, когда вертолет оторвался от земли. Она не станет смотреть ему вслед. Теперь ее волновала только судьба ее камеры. Ей не следовало приезжать в Заддару, думала Зара, пытаясь укрыться от песка, поднятого лопастями вертолета. Она ненавидит пустыню. Она ненавидит Заддару. Она не представляет, что так притягивало ее родителей к этому самому враждебному месту на земле, хотя теперь понятно, почему они не взяли ее с собой. Кто, будучи в здравом уме, потянет ребенка в такое ужасное место? Но больше всего она ненавидела его, человека, который велел называть себя Аббасом. Если бы Зара не успела переслать на свой компьютер некоторые ранее сделанные снимки, сейчас у нее не осталось бы ни единого кадра от этого путешествия… – Что? – Зара сердито повернулась к своему провожатому, который в этот момент прикоснулся к ее локтю. Оказалось, что он всего лишь предлагает ей воду для поездки. Зара немедленно извинилась. – Спасибо… Старческое лицо расплылось в улыбке, а из глаз Зары брызнули слезы. Она с трудом сдерживала себя до сих пор, вероятно, ей была необходима эта эмоциональная разрядка. – Шукран , спасибо, – еще раз тихо повтори ла она. – Табель набуд , не за что, – ответил старик, при этом глаза его светились от удовольствия, ему было приятно, что она пытается говорить на его языке. Прежде чем залезть в джип, Зара в последний раз осмотрелась вокруг. Фотографиям газелей и антилоп теперь придется подождать, может быть, они утеряны навсегда. В Заддаре у нее не было друзей, у нее вообще не было никого, кто мог бы рассказать ей о ее родителях. Наблюдая из окна за проплывающим пыльным пейзажем, Зара понимала, что надо думать о будущем. С каждым годом горечь разочарования только усиливалась. Она пыталась проследить путь своих родителей, но безуспешно. Заддара была их мечтой, и было здесь что-то, что ей никогда не суждено понять. Но когда она вернется в Англию, она забудет всяких там «Аббасов» и их предводителя, шейха Шахина, она никому не позволит нарушать ее жизнь. Она устроит выставку. У нее уйма энергии, чтобы организовать десятки выставок. У Зары уже созрел план… Это будут застывшие черно-белые образы мертвых животных, их исклеванные стервятниками кости… Бесцветные мертвые туши на фоне безжизненного песчаного ковра… Загрубевшие лица воинов, и одно лицо в особенности… Беспощадная правда суровой земли? Да, именно такое впечатление осталось у нее от Заддары, и именно оно послужит названием для ее выставки. ГЛАВА ПЯТАЯ Открытие любой выставки заставляет понервничать. Придет ли кто-нибудь? А вдруг выставка не понравится? Вдруг посетители быстро пробегутся по залу и постараются быстрее уйти, при этом мило улыбаясь? – Бутерброды не засохнут раньше, чем приедут гости? – Зара, прекрати нервничать. То, что ты сотворила здесь, ошеломляет. И если ты не видишь этого… – Ламберт, руководивший центральной галереей города, сделал паузу и театрально вздохнул. – Тогда я не знаю, что случилось с твоим глазом… – С моим знаменитым глазом? Но Ламберт уже направился в другой конец зала и пропустил циничное замечание Зары. Ламберт был прав. Она запуталась, она нервничала, она не могла расслабиться, чтобы все оценить объективно. Зара шла по галерее и критически смотрела на свои работы. Они представлены очень выгодно на фоне чистых белых стен. Зара предпочла сделать акцент цвета в конце. Она приступала к работе над выставкой в ужасном настроении, поэтому пришлось все переосмыслить заново. На картах памяти, которые ей вернули, она обнаружила такое богатство материала, что сразу же поняла – у нее в руках шанс сделать нечто экстраординарное. Кроме мрачных снимков суровой земли, ей удалось передать на пленке цвета, форму и текстуру местных пейзажей и даже зарождение песчаной бури на фоне свинцового неба. Снимала Зара и людей пустыни. Ее поразила улыбка пожилого человека, сложность витого орнамента на серебряном кофейнике и захватывающее мастерство кузнеца, который поработал над ножнами и кинжалом. И, наконец, здесь был силуэт мужчины, не известного никому, кроме нее. Этот человек забрал у нее фотокамеру и вернул, как и обещал. Человек, который назвался именем Аббас… Когда Зара впервые показала свои фотографии Ламберту и его партнеру, Гедеону, оба были искренне поражены. Это оказались ее лучшие работы, в них она рассказывала историю страны… И вот теперь на открытие выставки Зара по-настоящему нервничала. Она снова посмотрела на часы. Осталось двадцать минут… За десять минут до открытия в зале ярко вспыхнуло освещение. Зара оглядывалась вокруг и с трудом верила, что это ее работы. Складывалось впечатление, что эту выставку фотографий сделал тот, кто любит Заддару. Ее взгляд устремился в дальний конец комнаты, где большую часть стены занимала фотография, ставшая эмблемой выставки. Это был снимок бедуина с аристократическим профилем. Образ Аббаса в черных, кремовых и золотых тонах пустыни доминировал в зале. Эту фотографию первой увидят входящие в зал люди. От одного взгляда на этот снимок у Зары взволнованно заколотилось сердце. Она с трудом верила, что была в его объятиях и что он так нежно целовал ее… Снимок сумел передать его мощь и величие, и, нравится ей это или нет, Аббас действительно предстает королем пустыни. Пустыня – его дом, а он – пламя в сердце королевства Заддара. Дрожь от волнения пробежала по позвоночнику Зары, она снова взглянула на часы. До открытия выставки оставались считанные минуты. Мимолетный взгляд в зеркало показал, что она бледна, как привидение. Ей следовало вспомнить о губной помаде и надеть что-нибудь другое, не в черных тонах. Лишь волосы, казалось, имели жизненную силу, но лежали в беспорядке… – Оставь свои волосы в покое, – бросился к ней Гедеон. – И так вся в черном, без украшений, если ты еще и волосы соберешь в пучок, тебя не отличишь от вазы. – Замолчи, Гедеон. – Ламберт окинул девушку внимательным взглядом из-под пенсне. – Зара выглядит очень элегантно. – Я и говорю, только когда волосы свободно лежат на плечах. Зара потихоньку ускользнула от них. Первые аккорды выбранной ею музыки зазвучали в зале, и это был сигнал к открытию дверей галереи для посетителей. Она чувствовала, как звуки музыки отдаются у нее в ногах, заполняют зал заразительным ритмом барабанного боя… На минуту поддавшись соблазну, она закрыла глаза и откинула голову, чтобы насладиться музыкой. За ее спиной открылись огромные двери, но она не двигалась. Она чувствовала, как ее окутывает прохладный вечерний воздух, а представители художественных кругов Лондона заполняют зал… Зара предпочитала оставаться неизвестной и смешаться с толпой, чтобы услышать мнение о выставке. Но толпа теснила ее, и она нашла убежище в уголке зала за одной из призовых ваз Гедеона, страстно желая избавиться от толкотни. Бросив виноватый взгляд на одну из многочисленных камер слежения, она вспомнила, что за пультом управления никого нет. Все сотрудники галереи сегодня работали в зале, и она с облегчением поняла, что ее неуклюжесть останется незамеченной. При этом ее не оставляло странное чувство, что за ней наблюдают… – Вы видите эту девушку? – Боюсь, что нет, ваше величество. – Сколько ни вглядывался посол Заддары в экран монитора, ничего, кроме тени огромной и непривлекательной вазы, он не видел. Он хотел обратить внимание шейха на другие мониторы, где картинка была более интересной, но и там требовалась настройка. А кроме того, указывать шейху Шахину было нелегко. Посол тихо стоял сзади, ожидая дальнейших указаний. Изображение на экране оставалось прежним, но шейх продолжал изучать его. – Ладно, – выпрямившись в полный рост, Шахин указал послу на столик, где для них был приготовлен кофе, – подождем, пока толпа разойдется, потом я сам все посмотрю. – Я бы мог освободить галерею немедленно… – В этом нет необходимости. – Это был спонтанный визит. Пустыня без маски – интригующее название для выставки. Проезжая мимо галереи на дипломатической машине, он увидел афишу и попросил водителя притормозить. Последовавший за этим телефонный звонок посла владельцу галереи позволил им войти туда через служебный вход. Шейх любил сдержанность и никогда не пользовался своим именем для пущей важности. – Хороший кофе, – убеждал Шахин посла, который все стремился что-нибудь сделать, – я подожду здесь. – Но расслабленные манеры только прикрывали его волнение. На экране монитора фотографии были плохо видны, и ему не терпелось подойти к ним ближе… – Спокойно, – пробормотал он сам себе. – Ваше величество? – Посол оживился, чувствуя, что сейчас последуют указания. – Купи выставку… – Купить? – Да, все фотографии выставки. – Протягивая послу коробочку с маленькими красными этикетками, Шахин указал пальцем на дверь. – На каждое фото приклей такую этикетку. Я хочу купить все эти фотографии, Рашид. – Он сделал жест послу поторопиться, теперь он хотел побыть один. Этот импульсивный визит в галерею был из разряда тех слабостей, на которые у него не было времени. Вернувшись после уединения в пустыне, Шахин узнал имя своей подопечной, ответственность за которую перешла к нему после смерти отца, и чувствовал настоятельную необходимость послать к девушке человека, который объяснит ей, что все будет как прежде. Именно по этой причине он приехал в Лондон. Надо было найти ее, представиться и объяснить… Пробиваясь сквозь толпу, Зара направилась к сцене, где с фотографии в молчаливом великолепии смотрел в зал бедуин. На полпути она заметила в одном конце зала Гедеона, в другом – Ламберта, оба вежливо беседовали с посетителями. Действительно, все складывалось удачнее, чем она ожидала. Но как только Зара позволила себе немного расслабиться, она услышала недовольный ропот посетителей… Подопечная шейха после окончания школы перемещалась повсюду, как лодка без якоря, поэтому люди Шахина не смогли сразу определить ее местонахождение. Его отец Абдулла как-то безответственно относился к этому делу, не сохранилось даже последнего адреса Зары. Дело затруднялось еще и тем, что все деньги, которые она получала из казны Заддары, девушка до последнего пенни отправляла в фонды защиты живой природы. Достав из кармана фотографию, Шахин снова и снова изучал ее. Упрямый подбородок, взгляд прямо в камеру. Она напоминала ему кого-то… Шахин попытался представить, как выглядит эта девушка сейчас. Она могла изменить цвет волос, имя, да все, что угодно… Она стала неузнаваемой для команды частных сыщиков, которых он нанял. В школе могли бы дать более позднюю фотографию, но теперь уже поздно думать об этом. Он надеялся, что детективное агентство найдет что-нибудь. Странно, что у человека нет живых родственников, близких друзей или партнеров – никого. – Ваше величество? – Посол поспешил вернуться в комнату, ведь его услуги могли понадобиться в любую минуту. Шахин поднял руку, прося не нарушать тишину. Ему надо еще немного поразмыслить. Посол уважительно склонил голову и остался в тени. Какими бы ни были обстоятельства смерти ее родителей, он нес ответственность за нее. Зара была не просто разочарована, она была шокирована. Галерея пустела, посетители начали как-то покорно расходиться, словно над ними нависла неожиданная угроза. Даже некоторые из самых рьяных коллекционеров направились к выходу. Зара ощутила внутри слабость и пустоту от одной только мысли, что выставка опустеет, едва открывшись… Отчаявшись, она встретилась взглядом с Гедеоном и была удивлена его бодрым видом. Она отошла в сторону, ожидая, пока он закончит разговор с кем-то из гостей. А в это время другие приглашенные гости продолжали покидать галерею. – Гедеон… Что случилось? – спросила его Зара, когда они остались одни. – Замечательная новость, – сказал Гедеон, обнимая ее за плечи. – Замечательная?! О чем ты? Посмотри, все уходят. – Зара была настолько подавлена, что у нее даже не было сил противостоять Гедеону, когда он, взяв ее под руку, направился в боковую комнату, где они могли поговорить наедине. Подождав, пока он закроет дверь, она спросила: – Гедеон? Теперь ты можешь сказать мне правду. Им не понравилось? – Что? – Он с изумлением посмотрел на нее. – Все просто без ума от твоих работ, как я и говорил тебе. Они в восторге, и я не удивлен… – Гедеон, пожалуйста… – На этот раз у Зары не было настроения выслушивать театральные речи владельца галереи. – Просто скажи мне, что происходит. – Состоится частный показ, и, конечно, все это организовано… – Ты не понимаешь. Какой частный показ, когда все эти люди получили приглашения на сегодняшний вечер? Ты же не можешь просто так выгнать их… – Я надеюсь, ты не считаешь, что я могу быть таким грубым. Зара покачала головой. – Не знаю, что и думать. – Ты что, не заметила этикетки «продано»? – Нет… – Она была слишком расстроена, чтобы заметить что-либо. Ее внимание было сосредоточено на лицах гостей, а не на фотографиях. – Ну вот тебе и хорошая новость. – Гедеон похлопал ее по плечу. – Ты очень удачливая молодая дама. Частный коллекционер подошел ко мне с предложением купить всю коллекцию. – Всю?! – Пришел, увидел, победил, – с удовлетворением отметил Гедеон. – Теперь понятно, почему все были так разочарованы… – Должен признать, что гостей не обрадовало появление красных этикеток. Мне начали задавать вопросы. – Но почему ты не посоветовался со мной? – Ты забыла, я действую, как твой агент. – Я не критикую тебя, Гедеон. Но продать все одному коллекционеру… Я занимаюсь этим не ради денег, ты знаешь это. – Тебе повезло. – Гедеон поджал губы. – Не каждый из нас может позволить себе быть таким щедрым. – Прости. Я просто шокирована, вот и все. – Зара пыталась вникнуть в то, что он сказал ей. – Все-таки надо все обсудить, прежде чем принять окончательное решение. – Такая возможность выпадает не каждый день. Зара была вынуждена согласиться. – Ты прав. Вы с Ламбертом устроили мою выставку не для того, чтобы потакать моим прихотям. – Хорошая девочка, – одобрительно сказал Гедеон. – Теперь пойдем со мной и познакомимся с твоим покупателем. – Он сейчас здесь? Где? – спросила она, когда Гедеон открыл дверь в стремительно пустеющую галерею. – Наверху, в моем кабинете. Он пожелал, чтобы это был частный визит, без фанфар. У Зары бешено заколотилось сердце. Должно быть, это какая-то важная персона, возможно, один из сказочно богатых коллекционеров, который предпочел не афишировать свое богатство. – Я должна знакомиться с ним? – Это обычная вещь для художника – уделить несколько минут своему почитателю. Думаю, ты будешь приятно удивлена, как, впрочем, и я, – заключил Гедеон. – А если тебе не дает покоя твоя совесть, то, пожалуйста, не беспокойся об остальных гостях, потому что каждого сегодняшнего гостя он пригласил на прием с шампанским в твою честь. Можешь себе представить… Это была вершина ее карьеры на сегодняшний день, но почему она чувствует себя такой рассерженной? Это нечестно по отношению к Гедеону и Ламберту. – Если ты не встретишься с ним, ты никогда не узнаешь, кто купил твои работы. Наклонив голову набок, Зара улыбнулась. – Ты очень убедителен. – Это моя работа, – напомнил он Заре. – Так что, идем? Спускаясь за ним по лестнице, Зара кивнула в сторону мониторов: – Они включены? Гедеон остановился. – Почему ты спрашиваешь? – Его рука забарабанила по перилам. – Просто интересно, если коллекционер даже не спускался в галерею, что заставило его купить всю коллекцию? – Каприз. Кто может знать, что там на уме у богатых? Он сказал, что увидел афишу, проезжая мимо, остановил машину… – Может, ты скажешь мне, кто это, чтобы я была готова? – Я всегда обожал сюрпризы. – Гедеон подмигнул ей, когда они подошли к двери, ведущей на этаж, где располагались кабинеты. Ирония судьбы, но Зара чувствует такое волнение при мысли о расставании с фотографиями Заддары. Теперь у нее не будет возможности сохранить ни одного снимка из коллекции. И тут Зара напомнила себе, что это была не частная поездка. Ее благотворительной деятельности, как и Ламберту с Гедеоном, нужны деньги. – Хорошо, давай покончим с этим. – Для начала рекомендую надеть на лицо улыбку. – Так пойдет? – Она растянула лицо в улыбке. – Речь идет о десятках тысяч фунтов, – напомнил ей шепотом Гедеон. – Если ни на что другое ты не способна, тогда ладно. Интересно, кого она обнаружит за дверью кабинета? Гедеон был вполне спокоен, но это потому, что считал свою часть работы выполненной. Он уже думает о следующей выставке, веря, что деньги за эту уже в банке. В отличие от современного стиля галереи, личные апартаменты Гедеона и Ламберта являлись образцом безупречного вкуса и любви к роскоши. Гедеон вел Зару через устланный толстым ковром холл. Кабинет, к которому они направлялись, был настоящей гордостью Гедеона. Отсюда он мог наблюдать за всеми экспонатами выставки в галерее, хотя требовалось некоторое мастерство, чтобы настроить мониторы. Значит, здесь она должна встретиться с человеком, который скупил все ее фотографии. Каков он? Страстный коллекционер, надо думать… Старый и, возможно, затворник… – Кто он, Гедеон? – Мой клиент предпочитает оставаться инкогнито. – А, ладно, на чеке должно быть имя. Или он платит тебе золотыми слитками, а, Гедеон? – Голос Зары стал тверже. – Ты что-то мне не договариваешь. Но Гедеон уже открыл дверь. – Разрешите представить, мисс Зара Кингстон… Фотохудожница, – торжественно представил он. Сначала она увидела Ламберта рядом с невысоким коренастым мужчиной в темном костюме. Потом она увидела другого мужчину, стоявшего в тени. Он повернулся, когда она вошла. – Ваше величество… – Я просил тебя, Рашид… Здесь никаких церемоний. Зара могла бы не узнать его в этом безукоризненном, сшитом на заказ костюме, но его голос был твердым и холодным – таким, каким она запомнила его. – Гедеон, дай скорее стул, – вскрикнул Ламберт, видя, как Зара покачнулась в его сторону. Они узнали друг друга одновременно, и у Шахина тоже закружилась голова. Он жадно всматривался в знакомое лицо, страстно желая повернуть время вспять, чтобы он мог многое… вернуть. В это трудно поверить. Он не хотел, чтобы это было правдой. Неужели девушка, которую он мельком видел на мониторе, была Зара Кингстон? Но Зара Кингстон – это его подопечная. И еще одной его подопечной была Адара, женщина, которую он никогда не сможет забыть… Его сердце гулко стучало в груди, мысли и заготовленные фразы перепутались, в голове стоял туман. Он не может испытывать ни отцовских чувств к своей давно утерянной подопечной, ни братской привязанности. Да и как это возможно после их случайной встречи в пустыне? Он видел, как девушка напряжена, и все, за исключением Ламберта, который ушел за стаканом воды для Зары, в неловком молчании ожидали развязки. Она наступила, когда Зара бросила в его сторону полный ненависти взгляд. – Оставьте нас… если можно. Комната быстро опустела, два человека остановили Ламберта, спешившего со стаканом воды. – Дайте воду, – отчеканил Шахин. Дверь закрылась, и наступила полная тишина. Зара не двигалась. Поставив воду рядом с ней, он подошел к мерцающим мониторам и остался стоять, повернувшись к ней спиной, давая Заре возможность оправиться от потрясения. – Не можешь смотреть на меня, Аббас? Он медленно повернулся, осознавая, что она гораздо более спокойна, чем он предполагал. Зара встала на ноги и не отступила, когда он направился к ней. Но было видно, что каждый сантиметр ее тела натянут, как пружина. – Скажи свое имя… Скажи! – Ее глаза сверкали ненавистью. – Меня зовут Шахин… Шахин из Заддары. – Он почувствовал облегчение, когда произнес эти слова, словно кающийся грешник, который наконец добился помилования. Конечно, она ненавидит его, но для него это было началом пути к искуплению. Больше невозможно было скрывать трагедию ее родителей, он так давно хотел прояснить ситуацию. Когда они смотрели друг на друга, казалось, в воздухе потрескивают электрические разряды. И это напряжение мог снять только он. Шахину придется говорить без подготовки, придумывая, как успокоить ее и заставить выслушать. При этом он будет вынужден скрывать свои истинные чувства. Зара – единственная желанная для него женщина, но она никогда не будет принадлежать ему. Когда Шахин поднял голову, то сразу отметил, что она очень хорошо владеет собой. Гордая, сильная, решительная – впрочем, эти слова подходили для них обоих. Жаль только, что фундаментом их силы были зыбучие пески прошлого. – Шахин из Заддары… – Она произнесла его имя мягко и задумчиво, но сама была на грани едва сдерживаемой истерики. Зара была застигнута врасплох, ее мозг отказывался воспринимать то, что происходило. Забыв обо всех своих сокровенных чувствах, Шахин знал только одно: как опекун он обязан объяснить девушке, что она не одинока в этом мире и что по закону его страны он, Шахин из Заддары, отвечает за ее благополучие. – Зара… Мы можем поговорить? – Поговорить? – Она вздрогнула, как будто произошедшее между ними вызывало у нее отвращение. Зара обхватила себя руками и с подозрением уставилась на него. – Зара, пожалуйста… – Не могу поверить, что нахожусь в одной комнате с убийцей своих родителей. Человек, который лгал мне, который даже не смог сказать мне своего настоящего имени! Почему, Шахин? Потому что все осведомлены о том, что ты сделал, и твое имя обругано? Или, может быть, ты знал, кто я, и пытался сознательно меня соблазнить, чтобы поставить финальную точку в трагедии? – Не говори глупостей! Откуда мне было знать, кто ты? – А моя виза в Заддару? А твои тайные агенты? Я уверена, у тебя есть свои способы… Ее обвинение заставило его задуматься. Ее виза в страну… И это когда он нанял отряд сыщиков для ее поиска? Конечно, в аэропорту не было специального предупреждения, и он сам отсутствовал. Меньше всего можно было ожидать, что она отправится в Заддару. Все это время они искали ее не там. – А как ты объяснишь фальшивое имя? – ядовито продолжила Зара. – Это была необходимая мера предосторожности. – Могу себе представить. – Отступив назад, Зара подняла голову. – Я хочу хорошенько рассмотреть тебя, Шахин. Хочу запечатлеть в памяти каждую твою черточку, каждый твой сантиметр, чтобы никогда не забыть твой облик. Я буду помнить тебя всю оставшуюся жизнь. – Глупо с твоей стороны так поступать. Зачем ты позволяешь тому, что произошло в прошлом, разрушать твое будущее? Тебе нужно развивать свой талант… – Совет от тебя, Шахин? – Она с презрением посмотрела на него. – Прости, я не могу его принять. Трудно было спорить с ней, когда он боролся со своими собственными соблазнами. На ее месте он чувствовал бы то же самое. Она видела только то, что на поверхности, и ничего не знала о правде. – Подожди, – требовательно сказал Шахин, видя, что она направляется к двери. – Достаточно… – Нет, подожди! – Он не привык, чтобы ему перечили, и попытался задержать ее. – Убери свою руку, Шахин, – с негодованием произнесла Зара. – Куда ты идешь? – Он встал у двери. – Я иду домой, – хладнокровно ответила Зара. Шахин слышал, как часы отсчитывают секунды. Однажды он уже задерживал ее… Интересно, она тоже думает об этом? Такое поведение не делает ему чести, подумал он и отступил от двери. Звук хлопнувшей двери отозвался у него в ушах. Он откинул голову и закрыл глаза. Это расставание временное. У него нет другого выбора, как удерживать ее рядом с собой. Рядом, но при этом не иметь возможности прикасаться к ней и видеть ненависть в ее глазах… Ну не превосходное ли наказание для него? Зара только одобрит такой приговор, который он только что вынес себе. ГЛАВА ШЕСТАЯ Звонок в дверь отвлек ее. Вытерев слезы, Зара оглядела гостиную. Комната была в беспорядке, как и она сама. Бросив на себя взгляд в зеркало над камином, она не удержалась и состроила гримасу. Что делать? Притвориться, что ее нет дома, или привести в порядок лицо? Пройдя в прихожую, Зара зашла в небольшую ванную комнату и открыла холодную воду. Через минуту снова посмотрела в зеркало. Посчитав результат довольно сносным, девушка направилась к входной двери. Ее небольшой городской дом имел надежную систему безопасности, и сейчас она воспользовалась видеотелефоном. У Зары перехватило дыхание, когда она узнала его лицо. В этот момент Шахин позвонил еще раз. – Шахин… – Зара… Можно мне войти? Она не оставит ему сомнений в своем отношении к. нему. Отступив от двери, Зара жестом пригласила его войти. Небольшая прихожая вела прямо в гостиную, которая являлась сразу и гостиной, и столовой, и кухней. Зара по достоинству оценила это пространство, когда покупала дом, а сейчас оно казалось крошечным, когда в центре комнаты появился Шахин. Казалось, помещение сжалось в размерах. Еще бы, этот человек привык к пространствам совсем другого масштаба. Она не предложила ему сесть или выпить чего-нибудь, а он не стал говорить о том, какой замечательный у нее дом. Он пришел сюда, потому что ему необходимо было внести ясность в их отношения. А Зара впустила его, потому что никогда ни перед чем не отступала. Напряженность между ними нарастала. Зара достаточно хорошо владела собой, чтобы сдерживать гнев и не показывать своих истинных чувств, но при этом недвусмысленно дала понять, что такого гостя здесь не ждали. Стараясь не замечать этого, Шахин с любопытством огляделся вокруг. Рассыпанные на полу фотографии создавали некоторый беспорядок. Из-за отсутствия каких-то мелких личных вещиц он сделал вывод, что этот дом для девушки – как гостиница, она редко здесь живет, постоянно перемещаясь по свету. – Ты должна простить меня, что я вторгся… – Должна? – Ее взгляд был ледяным. – Я бы не пришел сюда, но мы должны поговорить… – Должны? Снова я что-то должна, Шахин? Ты, похоже, забыл, что я не являюсь твоей вещью. Я – гражданка Великобритании и могу попросить тебя уйти. Почему же тогда не просит? – Мы не можем так все оставить. И ты не можешь, так ведь, Зара? – Он повысил голос, чтобы напомнить ей, что ее благотворительная деятельность зависит от денежных поступлений из Заддары. Она переменилась на глазах. Холодный лед уступил место жаркому пламени. – Это шантаж? – потребовала она ответа. – Знай, Шахин, что бы ты ни придумал для меня, я не склоню головы перед тобой! – Но я и не хочу этого. Я лишь хочу, чтобы ты разобралась в прошлом, чтобы жить дальше. – Неужели? Откуда такая забота, Шахин? Чего ты хочешь? Чего ты потребуешь от меня, чтобы деньги из твоей казны продолжали поступать на мой счет? Она произнесла эти слова так, словно деньги, которые ей посылали, были криминальными. Но он не поддастся на ее провокацию. – Это не просто… Ее глаза сузились, и Шахин буквально почувствовал, как она впитывает сказанное им. Удивительно, но он вдруг понял, что Зара совсем не думает об их интимных отношениях. Шахин почувствовал смущение, ведь она была так прекрасна… – Ты собираешься что-то рассказать мне, Шахин? Если нет, то можешь идти. – Она указала на дверь. – Нам надо поговорить, ты знаешь сама, без этого не обойтись. – Поэтому ты пришел сюда? – Разве ты сама пришла бы ко мне? Он вел себя очень осторожно, стараясь не выдавать своих эмоций, и очень удивился, когда заметил слезы в ее глазах. Скорее всего, что-то произошло до его прихода сюда. Он бросил взгляд на фотографии, и она заметила это. – Ты ничего не понимаешь, да? Ты не понимаешь, что ты сделал, потому что у тебя здесь пусто… – Она показала рукой на грудь. – Ты так занят своими делами, что даже не замечаешь простых людей. Эти слова причинили ему боль, потому что были далеки от правды, но он молчал, чувствуя, что ей надо выговориться. К тому же он не знал, что сказать в утешение. – Я видела, ты смотрел на фотографии. Может, хочешь рассмотреть их получше? – кричала она. Слезы текли по ее щекам, но она, кажется, не замечала этого. Собрав фотографии, она держала их перед глазами Шахина. – Посмотри, – настаивала она, – вот что ты сделал. Говоришь, я должна разобраться с прошлым, чтобы жить дальше? Что ж, ты тоже должен разобраться. Шахин не мог не посмотреть фотографии… – Здесь я с бабушкой и дедушкой в три года… здесь мне четыре, пять, шесть. Где мои родители, Шахин? Они работали на тебя в Заддаре… Они работали на его отца, но он не стал поправлять ее. – Так, а где фотография, на которой мне семь лет? – спросила Зара более мягко, словно буря прошла и ее ярость немного поутихла. Она занялась поиском фотографии. – А, вот она, – триумфальным голосом произнесла Зара, подавая ему фото. – Теперь твоя очередь рассказать мне, что это… Он облизнул губы и начал рассказ. – Эта маленькая девочка – ты… Ожидаешь на платформе… – Все правильно, дальше… – Здесь ты собираешься на каникулы, сидишь на чемодане… – Я еду в школу, Шахин, – прервала она его. – Мне семь лет, я еду в школу и никогда не вернусь домой. Видишь ли, моих родителей уже не было в живых к этому времени, я жила с бабушкой и дедушкой. Только они не могли справиться со мной, и твой отец нашел решение. Замечательное решение, правда? – Почему ты говоришь, что не возвращалась домой, ведь у тебя были каникулы? Но Зара уже не слушала его. Она стояла к нему спиной, сжимая край каминной полки так, что суставы на руках побелели от напряжения. Ее слова поразили Шахина, он не знал, что сказать, что сделать, чтобы исправить прошлое… Он лишь знал, что Зару нельзя оставлять в таком состоянии. Но как только Шахин приблизился к ней, она грубо оттолкнула его. – Не надо так, Зара. Развернув девушку к себе, он хотел мягко придержать ее за плечи, чтобы она смотрела на него и слушала. Но Зара извернулась и успела дважды ударить его по лицу, прежде чем он поймал ее руки и с силой опустил их вниз. Зара посмотрела ему в глаза, и Шахин сделал то, что считал единственно правильным в такой ситуации, – он крепко поцеловал ее. Она была непреклонна, как он и предполагал, и плотно сжала губы в надежде, что ему не удастся миновать эту преграду. Но он был сильнее. Отпустив ее запястья, Шахин поцеловал девушку с еще большей настойчивостью. Зара начала колотить его кулаками в грудь, но при этом губы ее раскрылись и она ответила на его поцелуй. Теперь ее ярость обратилась в страсть, и эта страсть нарастала, а собственные ощущения Шахина изменились. Теперь в нем боролись противоречивые чувства, ведь он поцеловал Зару, зная, что она его подопечная. И на этот раз Шахин не смог найти для себя оправданий. Он отступил назад. – Прости меня… Когда Шахин вышел из комнаты, Зару охватила нервная дрожь. Прислонясь к каминной полке, она все пыталась понять, почему позволила поцеловать себя. В голове был полный хаос, она не могла ни думать, ни двигаться. Как она могла целовать его? Как ? И как она могла ударить его, если ненавидела любого рода насилие? А уязвленное самолюбие хотело знать, почему он бросил ее так неожиданно? Неужели она была настолько неприятна ему? Нет, это невозможно, она видела, что Шахин хотел поцеловать ее. Прикоснувшись пальцами к своим припухшим губам, Зара была вынуждена признать, что тоже хотела поцеловать его. Телефон зазвонил через час. Зара уже знала, кто это. Шахин не мог все бросить и просто уйти, исчезнуть из ее жизни. Он должен был что-то ей сказать, и сколько бы раз ни закрывала она дверь перед его носом, он нашел бы окно и все равно проник бы в дом. Рука потянулась к трубке. Это действительно был Шахин. Она выслушала его, не перебивая, но чувствовала, как растет в ней возмущение. Он перевернул ее жизнь, а теперь, как ни в чем не бывало, приглашает на ужин. – Нет, Шахин, слишком поздно… Он проигнорировал ее замечание. – Ужин через полчаса. – Шахин, уже почти десять часов вечера… – Это не может ждать. Она услышала командные нотки в его голосе. Наверно, он ожидает, что она бросится исполнять приказ немедленно, как все в его окружении. – Придется подождать, – твердым тоном сказала Зара. – Если у тебя все, то… – Если ты хочешь узнать о своих родителях, ты встретишься со мной. Каждая клеточка ее тела напряглась. Он знает, чем зацепить Зару, знает, что она не сможет сопротивляться, если речь идет о родителях. – Я пришлю за тобой водителя через полчаса, – сказал Шахин, воспользовавшись ее молчанием: – Но я еще не дала согласия… – Обычный ресторан, никакого давления, непринужденная обстановка… Непринужденная обстановка? Он – сумасшедший? Арабский шейх в переполненном ресторане со свитой охранников и правилами дипломатического этикета, которые потребуют… – Инкогнито, – предупредил он все ее возражения, – наденем джинсы и воспользуемся самой тактичной службой охраны… Идти ужинать с человеком, которого она ненавидит больше всех на свете? Он точно сумасшедший. – Так что? Ты хочешь узнать, что я должен сказать тебе о родителях, или нет? – Ты знаешь, что хочу… Зара уставилась на трубку, из которой послышались гудки отбоя. Шахин оказался гораздо жестче того бедуина, которого она встретила в пустыне. Это был уже не бедуин Аббас, это был предводитель племени воинов, шейх Шахин из Заддары. А шейх не принимает «нет» в качестве ответа. Зара особенно тщательно выбирала одежду. После долгих размышлений она надела узкие, облегающие фигуру джинсы, простой темно-синий свитер и кожаные туфли на низком каблуке. Волосы девушка собрала в хвост. Немного подумав, сделала легкий макияж. Никто не смог бы упрекнуть ее в излишествах, но выглядела она весьма привлекательно. Услышав звонок в дверь, Зара подхватила сумочку и поспешила к выходу, чтобы не заставлять ждать водителя. – Шахин… – Зара остолбенела, открыв входную дверь. Меньше всего она ожидала, что он явится за ней лично. – Я подумал, что тебе не следует выходить из дома с незнакомым человеком, даже если это мой водитель. Мне хотелось, чтобы тебе с самого начала было комфортно. – Спасибо… Это очень предусмотрительно с твоей стороны. – Она выдавила из себя улыбку, однако все ее мысли были заняты тем, что произошло между ними. Сообразив, что все еще держит Шахина на пороге, Зара отступила назад, пропуская его в дом, и, пока закрывала за ним дверь, быстрым взглядом окинула улицу, надеясь увидеть его машину. Она должна быть огромной, черного цвета, с дипломатическими номерами… – А что, у водителя проблемы с парковкой? – Я отпустил его на вечер. Поедем на метро, надеюсь, ты не возражаешь? – На метро?! – Ближайшая станция находилась на углу улицы, но Зара слабо представляла себе, как ехать с шейхом на метро. Все это было слишком неожиданно. Может, он просто хотел сбить ее с толку? – Я только возьму свою куртку… Снимая с вешалки куртку, Зара призналась себе, что не готова к такому повороту событий. Как, скажите на милость, ей, обычной женщине, не реагировать на этого высокого крепкого мужчину, который появился в ее жизни? Мужчину, который, будучи принцем пустыни, готов ехать на общественном транспорте? Который великолепно смотрелся в официальном костюме, а в джинсах и пушистом свитере был просто неотразим? Когда Зара вернулась в гостиную, Шахин вел себя так, словно они были друзьями или коллегами по работе, которые просто собрались поужинать. У Зары же горели щеки, и сердце стучало в бешеном ритме. – Позволь мне помочь тебе, – предложил Шахин, видя, что она надевает куртку. – Нет, спасибо, я справлюсь сама. Пойдем… Ресторан, который выбрал Шахин, был самым обычным, обстановка здесь царила непринужденная – словом, совсем не то, что вообразила себе Зара. Она не переставала удивляться его способности меняться, подстраиваясь под ситуацию. Надо запомнить это, думала Зара, пока он вел ее к отдельному кабинету, где они могли скрыться от любопытных глаз. Но не от глаз телохранителей, которые незаметно следовали за ними в ресторан и сейчас уселись за столик неподалеку. Пока Шахин и Зара шли через зал, все смотрели им вслед, но девушка не питала никаких иллюзий на свой счет. Она знала, что посетители смотрят на Шахина. Да это и неудивительно – от него исходила какая-то особенная энергия, всегда действующая на людей, где бы он ни находился и куда бы ни шел. – Тебе нравится это место? – спросил он. – Да, спасибо… – Зара села, машинально отметив про себя, что ему надо побриться. Наверняка он сделал это перед выходом, но его щеки и квадратный подбородок уже были покрыты небольшой щетиной. Она представила, как эта щетина покалывает ее кожу… но тут же выбросила подобные мысли из головы. К счастью, в эту минуту пришла официантка принять заказ. – Дайте нам минутку подумать, – обратился Шахин к официантке, и девушка, залившись краской, отошла. – Что-то не так? – спросил он у Зары. – Ты выглядишь озабоченной. Зара вздрогнула от неожиданности и заметила про себя, что Шахин сразу замечает перемены в ее настроении. – Ты обещал мне рассказать о моих родителях, – напомнила она ему. – А ты уже решила, что будешь есть? – Шахин откинулся на спинку стула. – Салат «Цезарь» и имбирное пиво, пожалуйста… – Мне нравится твой выбор… – Шахин заказал тот же салат и минеральную воду. Они оба ели с удовольствием, хотя до этого Зара и не подозревала, что так голодна. В течение дня у нее не было ни времени, ни желания хоть что-нибудь перекусить. Она взглянула на Шахина, пытаясь понять его чувства, но его лицо, оставалось непроницаемым. Когда с салатом было покончено, Шахин начал рассказывать о Заддаре, и Зара снова удивилась произошедшим в нем переменам. Она старалась внимательно слушать, ей нужно как можно больше узнать об этой стране, где жили ее родители. Зара и сама не заметила, как не на шутку увлеклась его рассказом. Шахин положил руки на стол и, наклонившись вперед, увлеченно поведал ей о своих планах. И хотя девушка внешне старалась сохранять равнодушие, она была поражена широтой его взглядов. В какой-то момент она так увлеклась, что даже улыбалась и кивала головой. Шахин рассказывал о национальных традициях, о том, как поставлено образование в Заддаре, о тра-. дициях, медицинском обслуживании и расширении прав женщин. Только когда принесли кофе, она поняла, что Шахин даже не коснулся той темы, ради которой они и пришли сюда. – Ты не изменила своего решения в отношении пудинга? – спросил Шахин. – Может, еще кофе? – Да, чашку кофе, пожалуй. Спасибо, все было очень вкусно, – добавила Зара. – Но теперь мы должны поговорить… В глазах Шахина она уловила беспокойство. Неужели он все спланировал? Он сам предложил ей поужинать и поговорить, а теперь приходится напоминать ему, словно это была ее идея. Очень мудро, действительно, очень мудро. Шахин сидел, откинувшись на спинку стула, и изучал ее лицо. – Шахин? – напомнила она ему. – Тебе нужно услышать то, что я должен сказать, в соответствующей обстановке, понимаешь? – Он сделал паузу. – Есть некоторые вещи, которые ты можешь понять, только вернувшись со мной в Заддару. – Вернуться с тобой? – Ее голос перешел в шепот. Теперь понятно, почему он так непринужденно вел себя, почему так замечательно рассказывал. Он с самого начала знал, что преподнесет ей такой сюрприз! По спине прокрался холодок. Одно дело обсудить все в местном ресторане, ей было спокойно здесь. Но покидать Англию с Шахином и ехать в страну, которой он правил, где его слово – закон, слишком рискованно. К такому повороту событий она не готова. – Думаю, в этом нет необходимости. Ты можешь воспользоваться электронной почтой, выслать фотографии…. – Если бы можно было обойтись этим, я показал бы фотографии сейчас. Как только ты приедешь в Заддару, все встанет на свои места; ты сможешь окунуться в ту среду, с которой связано прошлое. Зара была растеряна. А если эта поездка окажется бесполезной? Но если она не поедет, сможет ли вообще понять, что происходило в те годы? Правда, за то время, что они вместе провели в ресторане, Зара узнала совсем другого Шахина и поняла, что у них много общего… – А еще тебе следует знать о наследстве, – прервал ее мысли Шахин. – О наследстве? – удивилась Зара. – О наследстве твоего отца. Глаза Зары расширились от удивления, потом она нахмурилась. – Если это деньги, то я не могу их принять. Тебе придется поискать какую-нибудь благотворительную организацию… – Она даже думать не могла о деньгах, которые заработали ее родители ценой собственной жизни. – Это не деньги, – заверил ее Шахин, – это намного ценнее денег. Так ты поедешь со мной? Он прекрасно понимает, что она не станет особенно сопротивляться, размышляла Зара. Он также знает, что ее не интересуют материальные ценности. Она не потратила на себя ни пенни из переводимых ей денег. Поэтому сама процедура принятия наследства станет для нее лишь эмоциональным путешествием в прошлое, которого она так хотела. И все же Зара попыталась прояснить ситуацию. – Но если бы отец оставил наследство, я уверена, что знала бы об этом… – Девушка закусила губу, не желая, чтобы он видел, как она волнуется. – Каким бы ни было это наследство, я хочу, чтобы оно осталось в Заддаре. Мои родители обожали твою страну, уж я это точно знаю. Может быть, я поставлю там небольшой памятник. Думаю, они бы хотели… У нее задрожал голос. Оказалось, она плохо помнит своих родителей, чтобы знать, чего бы они хотели. Шахин понял ее состояние. Как это ужасно! Он не выполнил морального долга перед ее родителями. Она должна вернуться с ним туда, чтобы все понять. Не то, как все случилось, а как многого добились ее родители. Ей надо понять, почему мать оставила ее в Англии. Правда, была и еще одна причина, признался себе Шахин, – он не мог позволить ей уйти из его жизни… – Если ты приедешь в Заддару, ты узнаешь своих родителей так же хорошо, как знал их я. У Шахина были самые добрые намерения, но, увидев ее расширившиеся от обиды глаза, он понял, что совершил роковую ошибку. Зара не могла смириться, что человек, виноватый в смерти ее родителей, мог знать их лучше, чем она. – Прости, – пробормотала Зара, – мне не следовало сюда приходить. – Она выскочила из-за стола, уронив впопыхах сумку, содержимое которой высыпалось на пол. Шахин попытался помочь ей, но она вырвала у него из рук несколько фотографий. – Но я уже видел другие… – Поэтому тебе не нужно видеть эти. Похоже, она всегда носит эти фотографии с собой, подумал Шахин, видя, как девушка прячет их в боковой кармашек сумки. Зара не заметила, что пара снимков осталась у него. Его телохранители уже были готовы вмешаться в ситуацию, но Зара потребовала, чтобы он остановил их. – Сядь, Зара, – твердым голосом, но так, чтобы слышала только она, произнес Шахин. Чтобы избежать неприятной сцены, нельзя терять ни минуты, потому что телохранители были на расстоянии вытянутой руки. – Все будет в порядке, если ты сядешь на место, – заверил он ее. – Улыбнись им, дай понять, что все хорошо. Она сделала так, как он просил. Ситуация разрядилась, все успокоились и расселись по своим местам. Шахин положил перед ней оставшиеся фотографии. – У нас не должно быть никаких секретов. Мы должны быть честны друг с другом. – Я не нуждаюсь в твоем сострадании, – сказала Зара, положив руку на фотографии и готовясь забрать их. Шахин быстро накрыл ее руку своей. – Нет, я хочу посмотреть их. Никакого сострадания, – поспешно пообещал он, – простое любопытство, и больше ничего. – Он выдержал ее взгляд, и она сдалась. Взяв фотографии в руки, он сразу понял, почему они так дороги девушке, понял ее трепетное отношение к фотокамере, которую забрал в Заддаре. Пока эта камера была у него, Шахин даже на расстоянии чувствовал тревогу и озабоченность Зары, и когда она прислала ему письмо по электронной почте, что камера благополучно возвращена, он почувствовал облегчение. Здесь были фотографии за каждый школьный год. На всех снимках – бледный, непокорный с виду ребенок с застывшей усмешкой на губах, окруженный счастливыми людьми. Это были семейные фотографии, и только один ребенок был словно кукушонок в чужом гнезде. На каждой фотографии Зара была снята с разными семьями. Было видно, что все эти люди старались изо всех сил, чтобы девочка чувствовала себя у них как дома. Сердце Шахина наполнилось болью. Он старался никак не выдавать своих переживаний. Положив фотографии на стол, он наклонился и заглянул ей в глаза: – Возвращайся со мной, Зара. Возвращайся со мной в Заддару… ГЛАВА СЕДЬМАЯ Рубиновая крепость… Зара не знала, чего ей ждать, когда по окончании полета Шахин сказал, что именно туда необходимо поехать, если она намерена заявить права на наследство отца. Он не предупредил ее, что они отправятся в крепость на лошадях, и, возможно сам бы предусмотрел другое средство передвижения, если бы знал, что Заре придется ехать на одной с ним лошади. Волнение от близости Шахина начисто уничтожалось тем дискомфортом, о котором Зара не подозревала даже в самых страшных снах… Они ехали больше часа. С непривычки Зара так тяжело переносила поездку, что уже и не знала, сколько времени она еще выдержит в седле. Но когда любимая крепость Шахина появилась как мираж в пустыне, Зара забыла обо всех неудобствах и боли. Когда они подъехали ближе, она увидела очертания крепостных валов. Во всем своем великолепии крепость представала именно на закате, сказал Шахин, желая, чтобы впервые она увидела ее именно в этот час… Что ж, он был прав: от увиденного у Зары перехватило дыхание. Цвета в пустыне всегда поражают воображение, но сегодня вечером они были необыкновенными. Солнце висело над горизонтом как большой оранжевый шар, яркое и сияющее, словно хотело напомнить миру о своем величии, прежде чем закатиться на ночь за горизонт. Горы стали чернее, песок быстро менял свой цвет от оттенка слоновой кости до медного, а небо Зара сравнила бы с фантастической палитрой, на которой художник размыл все оттенки – от бледно-лилового до оранжевого. И на фоне этого буйства красок высилась Рубиновая крепость. Уже само название звучало как нечто сказочное. Крепость действительно вся сверкала красным цветом, благодаря многочисленным самоцветам, украшавшим стены. Все эти камни подарили отцу Шахина в знак благодарности его соплеменники. – Что думаешь? – спросил Шахин, разворачивая лошадь, чтобы Заре было лучше видно. Прежде чем она успела ответить, он пришпорил скакуна, и голос Зары потонул в топоте копыт. Она едва успела прижать ноги к крупу лошади, чтобы не выпасть из седла. – Нравится верховая езда? – поинтересовался Шахин, осадив коня. – Обожаю, – сквозь зубы процедила Зара, она просто боялась за свою жизнь. – Ну и хорошо, я же говорил, что ты скоро освоишься… Когда лошадь снова помчалась вперед, Зара сжала зубы, чтобы они не стучали от страха. Она чувствовала себя как мешок с картошкой, и теперь ее единственной мечтой было доехать до крепости живой. Первая часть путешествия была замечательной: лимузин, частный самолет, великолепный автомобиль на шоссе… Их багаж, как объяснил Шахин, будет доставлен вертолетом. Поэтому у Зары даже подозрений не возникло, когда машина остановилась у конюшен. Больше всего она боялась вертолетов, если не считать лошадей. Когда ей вывели лошадь, лицо ее приобрело зеленоватый оттенок, и лошадь тут же увели назад в конюшню. Пришлось садиться вместе с Шахином. Их скакун наконец замедлил шаг, и Зара отметила, что вблизи крепость производит еще большее впечатление. Они проехали по подвесному мосту, Зара рассмотрела возвышающиеся башни, парапетные стенки с бойницами, на которых развевались флаги в честь прибытия Шахина. Через огромные ворота они въехали во внутренний двор, и у Зары от изумления открылся рот: здесь вполне могла разместиться большая деревня. Двор был заполнен людьми в белых одеждах, которые, увидев Шахина, подняли вверх руки и стали приветствовать своего предводителя. Шахин в ответ поприветствовал их. – Ну, как первое впечатление? – спросил он, поворачиваясь к Заре. – Фантастическое…. Я поражена, – честно призналась Зара. Шахин пустил лошадь тихим шагом, и у Зары запылали щеки. Она понимала, какое внимание привлекает к себе. Конечно, людям интересно, почему их предводитель везет за своей спиной эту женщину. Зара быстро пригладила растрепанные волосы и постаралась изобразить спокойствие на лице. Потом выпрямилась в седле, всем своим видом стараясь показать, что езда на лошади – обычное для нее дело. Но, по правде говоря, все ее тело было одним сплошным комком боли, и Зара сама не верила, что ей кого-то удастся одурачить. У широких мраморных ступеней Шахин остановил лошадь и спешился. Мужчины в нарядных национальных одеждах склонились в глубоком поклоне, и Зара поняла, что до этого момента не совсем правильно представляла себе положение Шахина в обществе. В традиционной одежде, в которую он переоделся, покинув самолет, он внушал благоговейный страх и восхищал своим величием. Зара с интересом наблюдала, с каким почтением слуга нес оригинальный медный поднос с двумя чашами и кувшином с освежающим напитком. Когда он подошел ближе, Зара услышала позвякивание льда в кувшине и сразу почувствовала необыкновенную жажду. Ухватившись за гриву, она перекинула правую ногу через спину лошади и начала спускаться. Шахин, которого кто-то отвлек разговором, не видел, что она делает… Спрыгнув наконец на землю, Зара обнаружила, что ноги совсем не держат ее. – Реверансы делать необязательно, – холодно заверил ее Шахин, когда она вскрикнула от боли. Потом, повернувшись к сановникам, добавил: – Позвольте представить Зару Кингстон. Шахин хмурился, а Зара попыталась улыбнуться людям, но в неуклюжей позе на негнущихся ногах это было нелегко. Не так она себе все представляла. Когда Шахин предложил ей помощь, она вынуждена была признаться, что не может идти. – В таком случае… – Зара задохнулась от неожиданности, когда он подхватил ее на руки и понес мимо стоявших с невозмутимым видом мужчин в свой дом. – Это – твоя комната… Надеюсь, она тебе нравится. Нравится? Заре пришлось прислониться к витиевато вырезанной спинке софы, когда Шахин опустил ее на пол. Она все еще не чувствовала ног, и все сразу охватить взглядом было трудно. Комната была больше похожа на танцевальный зал, чем на спальню, и Зара почувствовала себя здесь маленькой и какой-то потерянной. В центре комнаты на возвышении стояла роскошная позолоченная кровать с атласными простынями и стеганым одеялом темно-красного цвета. К кровати вели ступеньки, и Зара могла лишь представить, что случится, если она проснется ночью и оступится. Несколько сводчатых проходов вели, как предположила Зара, в другие комнаты, лишая спальню всякого уюта, – там маячили в ожидании указаний служанки. – Она слишком большая, – воскликнула Зара. – Тебе не нравится? – Она очень красивая, Шахин, но… – Что – но? – У тебя нет комнаты поменьше, где мне будет уютно и где я не буду полночи следить за тем, как движутся тени? Шахин привел ее в президентский люкс по очень простой причине: тот находился далеко от его собственных покоев. Он хотел быть подальше от Зары, пытаясь оградить себя от соблазна… – Правда, Шахин, мне здесь не нравится. Ему пришлось скрыть свое изумление, но по лицу Зары понял, что убедить ее будет нелегко. Что же предложить ей еще? В Рубиновой крепости было полно помещений, но все гостевые комнаты были такого же размера, а все комнаты поменьше располагались на его половине. – Зара, речь идет всего о паре ночей. Ведь ты не планируешь задержаться здесь дольше? – Шахин надеялся, что на этом все и закончится. – Я и на одну ночь не останусь, если придется спать здесь. Ему следовало знать, что она такая же упрямая, как и он сам. – Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, а ты можешь тем временем принять ванну. Я уверен, ванна тебе понравится. – От меня пахнет лошадью? Кто-нибудь покажет мне, где ванная? Немедленно появилась женщина, поклонилась. – Не волнуйся, что можешь заблудиться во дворце. Как только будешь готова, я велю им доставить тебя ко мне, – сказал Шахин. На золотых носилках, подумала Зара, как в гареме. – Шахин! – Ее голос остановил его у дверей. – Да? – Ты покажешь мне отцовское наследство сегодня вечером? – Позже, Зара… За обедом… Мы поговорим об этом потом. Но мне хочется узнать об этом сейчас, подумала Зара, наблюдая, как тень Шахина исчезает в арке. Он привез ее сюда, пообещав, что все расскажет, а теперь ей опять приходится ждать? – Простите, – сказала Зара ожидавшей ее женщине. – Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится что-то еще, – сказала женщина на великолепном английском, когда показала ей ванную комнату. – Здесь есть колокольчик… и здесь… и здесь. Зара не любила, когда ее ждали, поэтому чувствовала неловкость. – Спасибо, я справлюсь сама… Вы очень любезны. – Мне распаковать ваши вещи, пока вы будете принимать ванну? – Я надеюсь перебраться в другую комнату… – Но, может быть, тогда что-то для вечера? – Спасибо… Шелковые кремовые брюки и желтого цвета блузка. Женщина поклонилась. – Я вернусь за вами через час и отведу вас к шейху, – почтительно сказала она. Звучит зловеще, подумала Зара, а кроме того, час времени – совсем немного, если учесть, как болит ее тело после верховой езды. Зара вошла в ванную комнату, размер которой был равен размеру ее спальни. Она была отделана темно-красным мрамором, повсюду горели ароматические свечи. Здесь было все, что только могла представить себе Зара. Под ногами лежали пушистые коврики, а в углу стояла наполненная ванна с душистой пеной и лепестками роз. Зара решила забыть на время о своих сомнениях, расслабиться и насладиться приятной процедурой. Зара слишком долго лежала в ванне, испытывая истинное удовольствие, поэтому ей пришлось быстро одеваться, чтобы успеть к приходу служанки. К ней снова вернулись мрачные предчувствия. Почему Шахин не рассказал ей о наследстве отца? Она хотела узнать все немедленно. Каким бы ни было это наследство, девушка хотела иметь возможность посмотреть его наедине. Слишком уж много эмоций, чтобы делиться ими с кем-то, особенно с Шахином. Хотя, по совести говоря, все, что произошло с момента встречи с Шахином в пустыне, изменило ее мнение о нем. Не зная его, она создала в своих мыслях образ монстра, но когда встретила этого человека, поняла, что ей сложно выносить ему приговор. Кроме того, здесь, в Рубиновой крепости, невозможно было забыть то, что произошло между ними в пустыне… Деликатный стук в дверь напомнил Заре, что время для размышлений закончилось. Она всегда знала, что будет трудно, но ей нужно выдержать и это испытание, встретиться с Шахином и узнать, что же он хотел рассказать ей о ее родителях и наследстве. Зара шла следом за служанкой, жалея о своем решении вернуться в Заддару с Шахином. Следовало остаться в Лондоне и потребовать, чтобы он все рассказал ей там… Зара уставилась на величественные золоченые двери, и ей пришлось подождать, пока двое мужчин в развевающихся белых халатах, подпоясанных шелковыми поясами малинового цвета, открыли их перед ней. Они низко поклонились, когда она вошла, и Зара поняла, что ее доставили к шейху. При ее появлении Шахин встал. Он был великолепен в своем одеянии из черного шелка. Мгновение Зара стояла неподвижно, пытаясь осмотреться вокруг. Комната замечательно дополняла таинственный облик шейха. Колонны из слоновой кости, декорированные золотом, купол из цветного стекла над его головой, низкие диваны с горами бархатных и атласных подушек. На низком столе стояло угощение, а в алькове музыканты играли тихую музыку. В воздухе витал запах сандалового дерева, а в золоченых, филигранной работы подсвечниках горели свечи… Зара вдруг вспомнила, что оставила свою фотокамеру в комнате. Она подавила в себе желание вернуться за ней. Шахин не должен знать, насколько она поражена увиденным, поэтому девушка может себе позволить продемонстрировать лишь вежливый интерес. – Я думаю, здесь мы перекусим, сидя на подушках, как принято в Заддаре… Надеюсь, ты одобряешь? – Он указал Заре, куда сесть. Проходя в глубь комнаты, Зара ощутила, как учащенно бьется ее пульс. Их будет разделять всего лишь низкий столик с деликатесами. При ближайшем рассмотрении Зара решила, что он сделан из полированной бронзы или даже золота. Она попыталась сесть, подогнув под себя ноги, как это совершенно спокойно проделал Шахин, но это не совсем удалось ей, поскольку ноги еще болели от верховой езды. По невидимому сигналу откуда-то появилась армия слуг. Как только тарелки опустошались, появлялись другие блюда, и так было до тех пор, пока Зара не почувствовала, что есть больше не может. Не может больше и ждать. Время шло, а Шахин все не начинал обещанный разговор. Наверно, придется начать самой, решила она, когда он отослал слуг. – Все было очень вкусно, спасибо. А теперь… – Наследство твоего отца? – предугадал он. – Зара, его лучше увидеть, чем говорить о нем. Зара подавила вздох разочарования. Она так долго шла к этому, ее цель так близка, ей нужно запастись терпением и подождать еще немного, сказала она себе. – Тогда увидимся утром, – сказала она, пытаясь встать. – Я думал, мы немного поговорим о твоей выставке… Шахин купил всю ее коллекцию, и теперь у него была отличная возможность высказать свое мнение о ее работах, подумала Зара, усаживаясь снова. – Что бы ты хотел узнать? – Почему ты стала заниматься фотографией? Невинный вопрос снял напряжение, и Зара поведала ему все о своем творчестве, начиная от создания школьного журнала до работ настоящего времени. – Похоже, ты все делаешь одна, – хмурясь, прокомментировал Шахин. – Тебе нравится работать в одиночестве? – Да. А почему нет? – Зара удивленно смотрела на него. Он думает, что у каждого должна быть команда слуг, как у него? – А когда ты приходишь домой, у тебя нет друзей, которые могли бы зайти? – Конечно, у меня есть друзья, Шахин. Это мои школьные друзья, замечательные люди. Но мы все очень занятые люди и не маячим друг у друга пред глазами, если ты это имеешь в виду. – И ты никогда не чувствуешь одиночества? – У меня просто нет на это времени, – заверила его Зара. – И потом, у меня есть любимая работа. – Она наклонилась к нему. – Я удивляюсь тебе, Шахин. У тебя такая же уединенная жизнь, и ты не жалуешься… Его никогда прежде не поражало удивительное сходство между ними. Люди окружали Шахина с самого рождения, но им платили за это. Есть ли кто-нибудь сейчас, кому он может довериться после смерти отца? Кто-нибудь, кому он может доверять настолько, чтобы чувствовать себя спокойно? Ответ был один – нет. Ему необходимо привыкнуть к тому, что его подопечная – не жертва, которую надо оберегать и защищать, а независимая женщина, воспринимающая жизнь иначе, чем лн. – Шахин? – напомнила Зара, ожидая, что он согласится с ней. Вместо ответа он нажал ногой скрытую кнопку звонка. Неужели она зашла слишком далеко и оскорбила шейха? – думала Зара. Почему Шахин не ответил ей? Возможно потому, что впервые кто-то рискнул сравнить свою жизнь обычного человека с его жизнью правителя страны. Но даже сейчас, перебирая в уме все сказанное, она не собирается отказываться ни от одного своего слова. Зара вполне довольна тем, как живет, а Шахин доволен своей жизнью… Зара вновь попыталась возобновить их разговор, думая, что Шахин продолжит рассказ о своем жизненном опыте. Но, проследив за его взглядом, девушка увидела, что у двери стоит служанка. – Для тебя нашли комнату поменьше, – сказал Шахин, поднимаясь. – Надеюсь, она тебе подойдет. Фариах проводит тебя. – И он склонился в традиционном поклоне, подсказывая Заре встать. – А как же наша беседа? – напомнила она. – Она может подождать до завтрашнего дня, когда мы оба отдохнем. – И предупреждая ее протест, добавил: – Выезжаем на рассвете. Оденься для поездки в пустыню… Обязательна удобная обувь, мы будем много ходить. У Зары вспыхнули щеки, когда Шахин отвернулся. Шейх прогоняет ее, поняла она, и ничего тут не поделаешь. ГЛАВА ВОСЬМАЯ На следующее утро Зара надела легкие брюки из хлопка, свободную блузу с длинными рукавами и специальные ботинки для ходьбы по песку. Шахин сменил длинный свободный халат на джинсы. Выглядел он, как всегда, великолепно, но вот его поведение… Зара заметила, что Шахин сегодня держится на расстоянии от нее. Во дворе их ждал джип, у водительской дверцы стоял слуга с ключами. Шахин поблагодарил его на своем языке и велел Заре садиться. Зара не тронулась с места, исподлобья уставясь на Шахи-на. Да, девушка мечтала об этой поездке, чтобы узнать правду о своих родителях, но она не могла позволить так с собой обращаться. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Лучше пусть он ей все расскажет, и она сама найдет наследство отца, чем терпеть такую грубость. – Я не сяду, пока ты не скажешь мне, куда меня везешь, – твердо произнесла она. – Садись, и я все скажу… – Открой мне дверцу, и я сяду, – упорствовала Зара. Ее неповиновение по-прежнему поражало Шахина. Никто никогда не спорил с шейхом Заддары. Им обоим необходимо успокоиться. Зара боялась, что взорвется от того количества вопросов, которые она держала в себе. Закрыв глаза, чтобы не потерять контроль над собой, она с удивлением услышала приближающиеся шаги. Шахин, отослав слугу, сам открыл ей дверцу машины. – Поторопись, – сказал он отрывисто. Они выехали в пустыню, и спустя час Зара поинтересовалась, далеко ли еще ехать. – Это только начало твоего путешествия. Ты хочешь узнать о своих родителях или нет? – сердито пробурчал он. – Конечно, хочу… – Тогда пойми, что мне тоже нелегко. – Тебе нелегко? – Все эмоции, которые Зара пыталась спрятать, прорвались наружу. Его отношение к самым дорогим ее сердцу людям поражало девушку, она не могла понять, кто он – враг или друг. – Хочешь прочесть мне лекцию о моих родителях? Тебе не кажется, что ты несколько опоздал со своей помощью? Ты несешь ответственность за их смерть, а кроме этого, ты хотел соблазнить их дочь… – вдруг выпалила она. – Неужели ты так сопротивлялась? – перебил ее Шахин. У Зары вспыхнуло лицо, но она придержала язык, и постепенно напряжение спало. – Шахин, прости, – произнесла она наконец. – Ты прав, я также отвечаю за свои действия, как и ты. Он нажал на газ. Им обоим было тяжело, но эта девушка никогда не узнает, насколько тяжело ему. Он заботился о ее родителях, и до сих пор при мысли о трагедии ему становится невыносимо тяжело. – Мы едем в глубь пустыни, – объяснил Шахин. – Место не имеет названия, но спутник может определить местоположение, чтобы ты могла увидеть его на экране монитора… – Спасибо, я бы хотела узнать, что это за место, – произнесла Зара. – Там велась первая разведка нефти в Заддаре. Тебе нужно увидеть это место, если ты хочешь понять, чем занимались твои родители, что привело их сюда и почему они остались. И самое главное, почему они оставили тебя… Он чувствовал ее напряжение, даже не глядя на нее. Пока они ехали, Шахин настроился на систему навигации спутника, чтобы она могла увидеть это место на экране. – Вот здесь, – произнес он, привлекая ее внимание. Боковым зрением Шахин видел, что она изучает то, что видно на экране. Он хотел показать ей первый лагерь и объяснить, что это за полуразрушенные здания. Он хотел, чтобы они были вместе в это непростое для нее время, хотел рассказать ей правду и покончить с этим. Когда-то отец Зары был одним из лучших геологов своего поколения, но, пристрастившись к спиртному, стал непредсказуемым и безответственным. Отец Шахина, шейх Абдулла, нанял его на работу главным образом потому, что не имел тогда возможности нанять кого-нибудь другого. К счастью, этот риск оправдался для Заддары, но не для отца и матери Зары… Шахин всегда считал мать Зары мягкой женщиной и в то же время целеустремленной. На ней держалось все – до того рокового момента, когда ее муж, будучи абсолютно пьяным, решил не ждать новых детонаторов и воспользовался неисправными… Обстоятельства того несчастного случая теперь не имеют значения. Шахин несет ответственность за смерть родителей Зары, и так будет всегда. По своей наивности он решил, что на черном рынке можно купить детонаторы дешевле. Его отец сразу обнаружил в них дефекты и приказал Шахину немедленно обменять их на качественный товар у надежного поставщика. В то время Шахину было девятнадцать, и он тоже старался сыграть свою роль в спасении страны от бедности. Он обернулся за один день, обменял детонаторы, но было уже поздно. Чудо, что его отец остался в живых, но родители Зары погибли, и Шахин никогда не простит себе этого… – Если хочешь, я могу вести машину. – Ее слова вернули его из воспоминаний и заставили улыбнуться. – Думаю, я справлюсь… Интересно, что надо сделать, чтобы перестать хотеть эту женщину?.. Ему нужно сосредоточиться на поездке и забыть обо всем остальном, ведь всякий раз, видя Зару, он понимает, насколько она недосягаема для него. Здесь оставалось всего лишь несколько полуразвалившихся зданий, все глубже и глубже уходивших в песок. Зара почувствовала дрожь, выбираясь из джипа, слезы застилали ей глаза. Она ступала по той же земле, где когда-то ходили ее родители, она смотрела на тот же горизонт и видела те же пески… Она не знала, что ее ожидает здесь, но не думала, что будет так разочарована. Вместо ответов возникло еще больше вопросов… Почему ее родители жили здесь? Как ради этого они оставили свою маленькую дочь? Теперь ей казалось, что она никогда не получит ответов на свои вопросы. Какое заброшенное и тоскливое место, думала Зара, оглядываясь вокруг. Она заметила, что Шахин смотрит на нее. Господи, он столько времени вез ее сюда, нельзя показывать ему, как она разочарована… Увидев, что она смотрит на него, Шахин обошел вокруг джипа, обнял за плечи и подтолкнул вперед. – Вот в этом здании жили твои родители… Он тихонько сжал ее плечи, и Зара насторожилась, готовясь к тому, что может последовать дальше. Она повернулась за камерой. – Не возражаешь? Я бы хотела сфотографировать… – Конечно, – он отступил в сторону, и Зара принялась делать снимки. Как бы грустно ни выглядели окрестности, она хотела запечатлеть все, чтобы, возможно, со временем разобраться во всем. Закончив снимать, Зара направилась к двери в здание, Шахин открыл перед ней дверь и отошел в сторону. Войдя внутрь, Зара в очередной раз испытала разочарование и крушение надежд… Стол, три пластиковых стула и жесткий веник, оставленный кем-то у стены. Глядя на веник, она почувствовала нестерпимую душевную боль. Словно тот, кто оставил его у стены, скоро вернется… Однако никаких личных вещей Зара не обнаружила. Шахин прошел через комнату и открыл перед ней другую дверь. Он понимал ее желание побыть одной и не пытался пройти за ней следом. Это была спальня. У стены стояла железная кровать, а через небольшой проем виднелась ванная комната. Вспомнив свои роскошные апартаменты в Рубиновой крепости, Зара поморщилась. – Ты об этом говорил? – прошептала она. – Нет, это только начало, – заверил ее Шахин. – Я думал, тебе стоит увидеть, как они жили, когда впервые разбили здесь лагерь. Когда работы пошли, конечно, место расширилось… А это было первое здание. Зара посмотрела в окно. – Спасибо, что показал мне его… – Теперь ты знаешь, как трудно им жилось здесь. Он что-то недоговаривает, подумала Зара. – И что? – Как скучно было возвращаться после работы домой… Ни спутниковых телефонов, ни телевизора, ни общения с кем бы то ни было. Думаю, даже чтение и игра в карты надоели им в конце концов. Зара была уверена, что Шахин что-то скрывает, но она хочет знать все. – Но они были вместе, – подчеркнула Зара, – и твой отец был здесь… Шахин не стал развивать эту мысль. – Надеюсь, эта поездка поможет тебе все осмыслить, – коротко сказал он, направляясь к выходу. Зара последовала за ним. Она все еще надеялась понять, почему он внезапно прервал разговор. – Не только отсутствие удовольствий делает жизнь в пустыне трудной, – принялся объяснять Шахин. – Это и пустота, огромное однообразное пространство… – Он остановился у открытой двери, глядя на горизонт. – Здесь очень одиноко… – Но здесь есть другие здания, – указала Зара. – Разве там не было других людей? – Мы не могли нанимать других людей, но здания росли по мере продолжения работ. Было много оборудования, и нужно было место для его хранения. – Мы можем посмотреть эти здания сейчас? – Конечно… По словам Шахина, самое большое здание использовалось для отдыха. Здесь Зара найдет некоторые вещи, принадлежавшие ее родителям… – Я думаю, тебе захочется осмотреть все самой… Я подожду тебя в джипе. Но на полпути к машине Шахин развернулся и пошел назад. Он не может оставить ее, он должен быть рядом. Шахин ускорил шаг, она уже пять минут там одна. Он тихо подошел к двери и затаил дыхание, прислушиваясь. Приглушенные всхлипывания, едва слышимые… Он догадался, что Зара прикрыла лицо руками, она никогда не показывает своих чувств. Пусть это будет вторжением, но ему надо что-то делать. Он нашел ее сидящей на полу в центре комнаты, повсюду лежали фотографии. Шахин знал, что она их найдет. – Зара… – Оставь меня… Пожалуйста, Шахин. Я хочу побыть одна. – Я думаю, тебе следует знать, откуда у тебя талант… Как видишь, твой отец был блестящим фотографом… – Когда его руки не дрожали и могли держать камеру, подумал про себя Шахин. – Он фотографировал все, что происходило на площадке день за днем… – Я сделала бы точно так же… – Зара выдавила из себя улыбку и собрала фотографии. – Они – замечательные… Зара принялась рассматривать фотографии, и Шахин понял, что настало время обо всем рассказать ей. – Поиски нефти помогли моему отцу пережить смерть матери во время эпидемии оспы… – Прости, Шахин, я не знала… – Как только отец занял трон, он стал уделять большое внимание здравоохранению в Заддаре. Но катастрофически не хватало денег. Отец считал, что нефть решит эту проблему, и вот тогда он пригласил твоих родителей. Он не мог предложить им много денег, но они согласились на эту работу… – Значит, они оставили меня в Англии, потому что ребенку здесь было опасно жить? – Конечно. Здесь был их штаб: ни кондиционеров, ни системы обогрева… Леденящий холод по ночам и изнуряющая жара в течение дня. Мой отец спал на этой старой кровати в углу, а твои родители в том здании, где ты уже была. Они жили в примитивных условиях, но на другое не было денег. – Ну а какими они были, ты помнишь? Можешь мне рассказать? Шахин задумался на мгновение. – Твой отец был ярким человеком, вспыльчивым и стремительным… А твоя мать была для него опорой. – Ей необходимо было быть сильной, подумал Шахин. Он хотел, чтобы у Зары остались счастливые воспоминания о родителях. Они так много сделали для его страны. – Твоя мать всегда говорила то, что думала. Тебе это никого не напоминает? Зара улыбнулась, но смотрела куда-то в сторону. – Шахин, – сказала она наконец, – думаю, пришло время рассказать о том, что случилось… Шахин решил представить все так, чтобы причинить ей меньше страданий. – Ты знаешь о неисправных детонаторах. Мы все знали, что они неисправны. Мой отец обнаружил это и настоял, чтобы они были спрятаны под замок до той поры, когда их можно будет уничтожить, не рискуя ничьими жизнями. Он отправил меня купить другие. – И что же произошло? – Меня не было здесь, но… – Дедушка с бабушкой были абсолютно уверены, что это твоя вина… – Не собираюсь вводить тебя в заблуждение. Вся ответственность за произошедшее лежит на мне, потому что это я купил неисправную партию у военного интенданта. Я думал, что заключил выгодную сделку. Откуда мне было знать, что эти чертовы детонаторы могут быть неисправны! Мне было девятнадцать, но я никогда не стал бы рисковать жизнями людей ради экономии денег… – Так как же… все это произошло? Шахин понимал, что нужно говорить осторожно. – Твоему отцу… не терпелось продолжать работы… – Это означает, что он пошел туда, где хранились детонаторы? Он не хотел говорить ей, что все именно так и было. – Он был так близок к тому, чтобы найти нефть… Зара нахмурилась. – А ты не успел вернуться, чтобы предотвратить использование неисправных детонаторов? В любом случае у отца не было права вскрывать замки и брать детонаторы, которые, он знал, были опасными. Шахину нечего было сказать, потому что ее отец был тогда сильно пьян. Он попал в эпицентр взрыва и умер в больнице, а мать погибла в огне. Его отцу, шейху Абдулле, повезло. Он стоял на этом месте, где сейчас стоят они, и принимал новое оборудование. Шахин решил, что ничего не скажет Заре о пагубной привычке ее отца, ведь изменить уже ничего нельзя, и это лишь разобьет ей сердце. – Мы все тогда совершили ошибки, – просто сказал он. – И ты все еще винишь себя, что так долго отсутствовал? Но ведь сюда такой длинный путь! – Я знаю… – Шахин опустил голову. Он не хотел, чтобы она оправдывала его, но все же у нее было право знать. – Я проделал путь туда и обратно менее чем за двадцать четыре часа. За это время я купил новые детонаторы, проверил их и оплатил. Я несу ответственность за то, что произошло… – Но нефть нашли? – Да, по иронии судьбы, взрыв, унесший жизни твоих родителей, вскрыл месторождение. Но мы оба знаем, какую высокую цену мы заплатили, и я никогда не прошу себе этого… Зара молча сидела на полу среди разбросанных фотографий, пока наконец не подняла на него глаза. – Я хочу поблагодарить тебя за твою честность… Ты винишь во всем себя, но ведь там были взрослые люди, и все отвечали за свои действия. И, если бы отец дождался твоего возвращения, этого бы не случилось… – Не надо меня оправдывать, Зара… – Нет, я буду, потому что ты никогда не простишь себя, пока я не сделаю этого. Несчастный случай произошел из-за ошибки моего отца, Шахин. Его погубило нетерпение, а не ты. Не вини себя. Шахину и не нужно было большего. Он был счастлив, что Зара поняла его. Какой толк рассказывать ей, что ее отец был пьян и что именно его состояние в тот день и стало причиной несчастного случая! – Спасибо, – сказал он и протянул руку, помогая ей подняться. – Они ждали тебя… – Он непроизвольно обнял девушку. Гладя ее по волосам, Шахин чувствовал, что она вся дрожит. Зара крепче прижалась к нему, словно хотела подзарядиться его силой. Он погладил ее по спине, желая успокоить, и она подняла голову. Она ждет, что я поцелую ее, понял Шахин. Он старался заставить себя не смотреть на ее полуоткрытые влажные губы… Нельзя. И Шахин, поборов в себе желание поцеловать Зару, отпустил ее и быстро сказал: – Пошли… я хочу показать тебе кое-что еще, думаю, тебе понравится. Зара была растерянна и взволнованна. Шахин сунул руки в карманы, чтобы уберечь себя от искушения взять ее за руку. – Здесь будет выставочный зал. – Они стояли перед самым большим зданием. – Твои родители и мой отец были дальновидными людьми, Зара. Они всегда шутили, что пока кроме мозолей у них ничего нет, но настанет время… Они видели будущее Заддары как процветающего государства. Когда-нибудь, мечтали они, молодежь захочет узнать, на чем выросло благосостояние их страны. Я хочу использовать фотографии, которые ты нашла, для выставки, с твоего разрешения, разумеется. И почему бы тебе не помочь мне с этим проектом? Ты знаешь, как это делается, можем привлечь Гедеона и Ламберта. У нас есть фотографии, возьмем сохранившиеся вещи и создадим музей… Зара не ожидала такого стремительного развития событий. Так вот почему королевство Заддара так быстро развивается! С таким руководителем, как Шахин, в этой стране действительно люди не будут знать нужды. – Идея замечательная, Шахин… – Не заразиться его энтузиазмом было невозможно, но, когда она положила свою руку ему на плечо в знак признательности, он быстро сделал шаг назад. Ему неприятны ее прикосновения?.. – Куда ты направляешься? – Он преградил ей дорогу, видя, что она уходит. – Хочу вернуться к джипу. – Но я еще не все тебе показал… Мне нужно еще кое-что рассказать… – Он достал из заднего кармана документ и передал Заре. На плотном пергаменте отчетливо был виден королевский герб. – Что это? – Почему ты не прочтешь? Сгорая от любопытства, Зара отошла в сторонку. Через несколько мгновений она вернулась. – Но это просто смешно… Я не собираюсь выполнять это соглашение… – Она протянула ему документ. – Это законный документ, – сказал Шахин, отказываясь брать его. – Он не обсуждается. – Может быть, в Заддаре он и имеет силу… – Я думаю, лучше, если он будет храниться у тебя, – мягко произнес Шахин, когда она опять попыталась отдать ему бумагу. – Я не хочу. Если ты не возьмешь, я выброшу его в мусорный бак. – Зара оглянулась и, не найдя мусорного бака, скомкала бумагу и выбросила. – Порча документа ничего не означает, все, что там записано, остается в силе, – мягко заметил Шахин. – Такого нелепого вида покровительства я еще не встречала. – У Зары пылали щеки, она еще никогда так не заводилась. Шейх Абдулла был ее опекуном, а теперь эта роль перешла к Шахину! Хуже всего было то, что по закону Заддары он остается ее опекуном до достижения ею двадцатипятилетия. С этим она никак не может согласиться. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ – Сколько тебе лет, Зара? Спокойный тон, которым был задан вопрос, еще больше разозлил девушку. – Ты знаешь, сколько мне лет. Дата моего рождения должна быть вписана в твой драгоценный документ. – Сколько? – опять спросил он таким же спокойным голосом. Нужен ли ей опекун? Потом, словно молния, промелькнула догадка… Вот почему Шахин держался на расстоянии после того, как поцеловал ее! Вот почему он избегал физической близости с ней, словно чумы. Но почему он не был честен с ней с самого начала? – Мне двадцать, – жестко ответила Зара, страдая от его холодности, – я уверена, что ты знаешь… – Итак, у нас осталось пять лет. – Его голос звучал так же спокойно. – Пять лет? Только не говори мне, что ты намерен опекать меня! – Молчание Шахина подсказало ей, что именно это он и собирается делать. – Но у меня никогда не было личных контактов с твоим отцом. Зачем же сейчас все менять? Деньги регулярно поступали без моих встреч с шейхом Абдуллой… Шахин удивленно поднял бровь. – Значит, ты преследуешь корыстный интерес… А я намерен принять самое активное участие в жизни моей подопечной, как, впрочем, надеюсь, и она в моей… – Не надо все переиначивать, Шахин. Ты знаешь, как только я смогла сама зарабатывать на жизнь, все поступающие из Заддары деньги я направляю на благотворительность. Я не верю, что ты намерен исполнять это соглашение и ждешь, что я буду следовать ему. Разве ты не видишь, что это полная ерунда? – В моем государстве это – закон, его нельзя изменить. Мы связаны законом, и я не хочу спорить с тобой. – Тогда позволь мне выйти из этого соглашения, Шахин. Я сама за себя отвечаю. Ты знаешь, что… – Они никогда не смогут быть опекуном и подопечной, это Зара знала точно. У Шахина потемнели глаза. – Я думал, что наш приезд сюда поможет нам лучше понять друг друга. – Нет, Шахин, ты ошибаешься… – Даже если он сделает все, чтобы они расстались, ее сердце все равно будет стремиться к нему. До этого момента Зара даже не подозревала о силе своих чувств к нему. Но теперь Шахин стал для нее совсем недоступен. Более недоступен, чем когда между ними стояла трагедия ее родителей. – А как же наш музей? Зара знала, что если она останется в Заддаре и поможет ему с организацией музея, их отношения будут платоническими. Разве не об этом он говорил ей? Потом проект будет завершен и она уедет… Одна… И все-таки Зара должна сделать это. – Музей, который станет памятником нашим родителям… Шахин старался не выдавать своих эмоций, пока ожидал ответа Зары. Он должен помнить, что его главной задачей было найти свою подопечную, объяснить ей, что роль опекуна от отца перешла к нему, и убедить, что все будет по-прежнему… При этой мысли он сжал челюсти. Как теперь все может оставаться по-прежнему? Так должно быть, сказал его внутренний голос. – Конечно, ты будешь жить отдельно и, естественно, будешь иметь равный со мной голос во всех принимаемых решениях. Ему пришлось скрыть радость от своей маленькой победы, но адреналин будоражил кровь От одной только мысли, что Зара может остаться. Она должна остаться, потому что ему нужен ее опыт, ее знания. Проект просто не состоится без напора и изобретательности Зары… – Ты останешься? Да или нет? Она внимательно посмотрела на него. – Конечно, я останусь ради этого. Шахин вздрогнул от ее слов. Долг будет руководить их работой. Он давал клятву служить своей стране. Они будут настолько заняты проектом, что на личное не останется времени. Перестройка старого здания в галерею мирового класса отнимет у них все время. А потом он найдет решение… – Ты куда? – спросила Зара, видя, что он направляется к машине. Но Шахин не остановился и даже не замедлил шаг. Зара побежала – быстрее, чем он мог себе представить, и оказалась у дверцы раньше, чем он. Шахин скрыл удивление и не стал тратить время на разговоры. – Садись… Зара села в машину. – Куда мы едем? Тебе лучше сказать мне. Или это еще один сюрприз, Шахин? Шахин опустил подбородок, зная, что она не отстанет от него. – Мы едем в мою резиденцию, выстроенную в пустыне. Я надеюсь, тебе понравится. – Я тоже надеюсь. На этот раз Шахин привез ее не в спартанскую палатку бедуина и не в Рубиновую крепость, а на свое любимое место отдыха, где он мог развлечься вдали от любопытных глаз и где он докажет Заре, как выгодно ей быть под его опекой. Как Шахин и ожидал, когда они достигли вершины холма, Зара воскликнула от восхищения. – Какой контраст по сравнению с… – и она замолчала. Он понял, что Зара думает о заброшенности того лагеря, где жили и работали ее родители. Но они все работали ради лучшей жизни… – Восхитительно! Я не ожидала такого… – Какого? Сказочного? Королевского? – Здесь было чему удивляться, никто не знал об этом месте, кроме самых близких и доверенных лиц шейха. – Ты дразнишь меня? Шахин был искренне рад ее хорошему настроению, и сам заразительно смеялся. В мягком вечернем свете куполообразные шатры выступали бледными тенями на фоне лилового небосвода. Песок приобрел горчично-желтую окраску, фонари светились ярким малиновым светом. Цвета были волнующе привлекательными, но Шахин заметил, что на этот раз Зара забыла про свою камеру. Сумерки – особое время в пустыне, поэтому она наверняка вернется сюда снова, чтобы сделать фотографии… Шахин вдруг понял, что уже планирует ее следующий визит в это уединенное место. Шатры стояли вокруг небольшого озерца, вода в котором была цвета сапфира. Зара замерла от удивления, увидев проносившихся над головой птиц. Потом она увидела верблюдов, стоявших в тени пальм, а чуть подальше – лошадей, и улыбка ее погасла. – Ты научишься ездить верхом, – заверил ее Шахин, словно делая ей самый дорогой подарок. – У тебя будет лучший инструктор. – Ты? Шахин нахмурился. – Конечно, я… У Зары подпрыгнуло сердце. Возможно, верховая езда не так уж ужасна… Это ее палатка? Нет, разве можно назвать это палаткой? Шатер, в который ее привели, поразил девушку, она почувствовала себя избалованным ребенком, которому во всем потакают. Оглядевшись вокруг, Зара догадалась, что мебель и некоторые предметы убранства шатра старинные и наверняка ценные. В шатре стоял уже знакомый Заре запах сандала, в золотых подсвечниках горели свечи. Такую кровать, как здесь, она видела только в журналах: огромных размеров, круглая, подзеркальным куполом, она была покрыта малиновым атласом. Зара направилась дальше, с трудом веря, что все это великолепие было привезено в самую глубь пустыни ради желания одного человека. Еще одна интригующая сторона характера серьезного шейха Заддары… Ванная комната превзошла все ожидания Зары. Она была отделана мрамором цвета слоновой кости с розовыми прожилками, здесь стояла огромная ванна, имелся и душ. За другой дверью она обнаружила террасу, за которой блестела водная гладь бассейна. Здесь же для нее был накрыт стол – свежий фруктовый коктейль со льдом и маленькие канапе. – Тебе нравится? При звуке его голоса сердце Зары ухнуло куда-то вниз. Шахин стоял за ее спиной, и, обернувшись, она увидела, что он уже сменил джинсы на просторный халат. Запах сандала, шедшего от этого великолепного мужчины, дразнил ее рассудок, а мокрые волосы говорили, что он уже успел принять душ… – Мне очень нравится… – В приглушенном свете в глубоком вырезе изысканного черного халата была видна его загорелая шея, и у Зары перехватило дыхание. Она с трудом сдерживала свои эмоции, когда он подошел ближе. – Вот здесь мы и будем развлекаться, прежде чем займемся работой, – пояснил Шахин. – Развлекаться? – Энергичными упражнениями, так мы освободим голову для предстоящей работы. Очень похвально, подумала Зара, в этом что-то есть, а вслух произнесла: – Замечательно, я думаю, это будет хорошим началом для нас обоих. – В таком случае приступим к урокам верховой езды завтра, на рассвете. – На рассвете? – Зара закусила губу, она не хотела ждать так долго. – Лошадей покормили, им нужно отдохнуть, – объяснил Шахин, – но ты не волнуйся, завтра на рассвете мы начнем… Зара уже давно поняла одну истину: нельзя сидеть и ждать, когда что-то произойдет, надо и самой прилагать для этого усилия. – Разве мы не можем начать уроки сегодня вечером? – Катание под луной? – Шахин нахмурился. – У тебя совсем нет опыта, а это может быть рискованно. – Как же я приобрету этот опыт, если ты не учишь меня? Подняв голову к звездам, Шахин что-то произнес на своем языке. Итак, он все понял. Ну что ж, на этот раз Зара не даст ему сорваться с крючка. – Шахин? – Что ты пытаешься устроить, Зара? Разве ты не знаешь, кто я? – довольно грубо отреагировал он. – Если я когда-нибудь забуду, вы напомните мне, ваше королевское величество… – Да забудь ты мои титулы! Я – твой опекун! Ты – моя подопечная! Как я могу игнорировать это? – Думаю, в истории можно найти массу примеров… – Примеров чего? – резко перебил он ее. – Ты еще ребенок… – Мне двадцать лет, я – женщина, даже если ты этого не видишь. Я достаточно взрослая, чтобы понять, чего я хочу… – И ты знаешь, чего хочешь? – Шахин не удержался, чтобы не спровоцировать ее, потому что она сказала правду. В ней было сосредоточено все, что должно быть в женщине. Но все женщины слишком предсказуемы и по большей части покорны, а Зара отчаянно сражалась за то, чтобы идти своим путем и не поддаваться ему. Он обожал огонь непокорности в ее глазах. – Да, я знаю! – И что же это? – Ты… Мгновенье они смотрели друг на друга. Шахин знал, что он вступил в поединок с врагом, на победу с которым у него нет надежды, потому что этот враг – он сам. Он поцеловал ее жестко и властно. Но Зара приняла и такой поцелуй, подчиняясь с благоговением, потому что это был ее мужчина и она заявила на него свои права. Разве не может опекун любить свою подопечную? Кто сказал, что это неправильно? Кто вынес такой приговор? Разве может закон встать между влюбленными? Кто возьмется спорить с судьбой? Зара думала, что ее сердце разорвется от счастья, когда Шахин обнял ее. Теперь она лежала на кровати, а Шахин нежно целовал ее и гладил волосы, а Зара страдала от разочарования. Она была готова принять его. Она так долго ждала этого, что не хотела терять ни минуты, Но Шахин был старше и опытнее. Сначала он немножко охладит ее пыл и покажет, что в таких вещах не надо спешить. – Не смотри на меня так, словно я драгоценная ваза и могу разбиться, – недовольно произнесла Зара. Шахин улыбнулся и стал покрывать поцелуями ее лицо, в нем тоже горело безумное желание. – Ты бы предпочла, чтобы я был груб с тобой? – Да… Боль, которую, как Зара знала, испытывают почти все девушки, скоро пройдет. Чего же он ждет? Неужели думает, что она не выдержит этого? Ради него она выдержит все. Она так жаждет почувствовать силу его желания… Шахин провел языком по ее нижней губе, и у Зары перехватило дыхание. Она вскрикнула, и ее тело невольно выгнулось ему навстречу. Но Шахин не спешил, он продолжал медленно ласкать ее. Зара глухо застонала, когда он нежно прикусил губами мочку ее уха, и вытянулась как струна, пытаясь заставить его потерять контроль над своим желанием. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ – Почему ты сдерживаешь себя, Шахин? – с вызовом в голосе спросила Зара. – В этом есть своя прелесть, ты поймешь, когда станешь более опытной… – Голос его прозвучал хрипло. – Ты опекаешь меня? Лучше поделись опытом… Ответом ей был смех, а затем к ее губам прильнули его горячие губы. Через кружевную ткань бюстгальтера он коснулся губами нежных сосков. Шахин поднял голову, и Зара увидела в его глазах дьявольское желание, которое сулило ей неземной восторг. Нащупав застежку, он снял с нее бюстгальтер, и для Зары началась настоящая пытка. Его губы захватили напрягшийся сосок, и весь мир куда-то исчез. Зара громко застонала от наслаждения и выгнулась ему навстречу, пытаясь соединиться с ним. Но Шахин по-прежнему контролировал себя и заглушал ее крики своими поцелуями. Его рука скользила по ее телу, спустилась ниже – под резинку трусиков, но так и не добралась до самого потаенного места. – Сними мои брюки, – потребовала Зара, приподнимая бедра. Шахин рассмеялся, но подчинился приказу. – Что теперь? Запустив пальцы в его шелковистые волосы, Зара прошептала: – А теперь поцелуй меня… – А как это? – А вот так… – Притянув его к себе, она провела языком по его губам, потом нежно поцеловала нижнюю губу. Ее губы дразнили, покусывая и лаская, пока наконец язык не проник к нему в рот, и Зара уже не могла скрывать своего желания. Она начала медленно поднимать на нем халат и вдруг остановилась от неожиданности. – Тебя удивляет, что под халатом ничего нет? – изумленно спросил Шахин, видя, что она не может отвести взгляд от его восставшей плоти. Опрокинув ее на спину, он стиснул ладонями ее ягодицы. Зара опять не сдержала стон, пока его чувственные умелые руки вели ее все дальше и дальше к точке блаженства. – Ты должен позволить мне раздеть тебя… – не дожидаясь ответа, Зара схватила край его халата и потянула через голову. И задохнулась от восторга. Его гибкая мускулистая фигура прямо-таки излучала силу и мощь. Потом на смену восторгу пришло чувство страха: не разочарует ли она его? Ее руки блуждали по его груди, потом скользнули вниз и ощутили стальную упругость мышц живота. – Я вижу, – произнес он, – тебе хочется поиграть со мной. – Но это честно, – ответила Зара. Рядом с ним она чувствовала себя маленькой и беззащитной. Руки Зары принялись исследовать его тело, скользя от одного бедра к другому, а потом – к его восставшей плоти. Все вокруг кружилось в каком-то тумане, и на какое-то мгновение она почувствовала страх, какой, вероятно, чувствует самка перед хищным самцом. – Ты боишься меня? – Шахин поднял ее на кровати. – Зара, ты боишься, что я сделаю тебе больно? – Нет, я… – Она приложила палец к его губам и покачала головой. Он удержал ее руку и поцеловал ладонь. – Я понимаю, – прошептал Шахин. Уложив ее рядом, он гладил и успокаивал ее до тех пор, пока она не стала отвечать на его ласки. – Достаточно одного твоего слова, и ничего не будет, – пробормотал он. И она поняла, как глупы были ее страхи. Зара задыхалась от наслаждения, а его ласки становились все интимнее. – Прошу тебя… Пожалуйста, – прошептала Зара, совсем потеряв голову от желания. Шахин на секунду замер, услышав, как она вскрикнула, когда он вошел в нее. – Тебе больно? – По правде говоря, ей было больно оттого, что он остановился. – С тобой все в порядке? – Пожалуйста… – это единственное, что Зара могла произнести сейчас. Их тела стали медленно двигаться в едином ритме, который то нарастал, то замедлялся. Шахин постепенно подводил Зару к вершине блаженства. Она взлетала все выше и выше, нарастающие волны желания с безудержной силой втягивали ее в водоворот страсти, вырывая из груди шепот и стоны. Спустя несколько минут они уже лежали, обессилевшие и не помнящие себя от наслаждения. – Я не буду спрашивать, понравилось ли тебе, – прошептал ей на ухо Шахин. – У меня есть только один вопрос… – И какой же? – Зара повернула к нему лицо. – Повторим? С игривым вздохом Зара с готовностью обвила ногами его талию. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Конь реагировал на малейшее движение его бедер. Джал мчался вперед, взрывая копытами песок, легко преодолевая расстояние от лагеря до подножия гор. Всего час езды, час на то, чтобы изгнать демонов… Прижавшись к шее коня, Шахин пришпорил его. Они доехали до подземного источника, где Джал мог напиться и отдохнуть перед обратной дорогой. Шахин отпустил поводья, тяжело вздохнув. Он не ждет чуда. Спрыгнув с лошади, он вырвал пучок сухой травы, чудом выжившей в тени горной породы, и протер влажный круп Джала. Подобрав поводья, он выгуливал коня, тихо разговаривая с ним, потому что Джал стремился к воде. – Нельзя пока, ты должен остыть. Все это время Шахин размышлял о случившемся. Как же он презирает себя! Его беспокоило не то, что Зара была его подопечной. Существовали примеры отношений и даже свадеб между опекунами и их подопечными. Его беспокоило то, что, найдя прекрасный и нетронутый цветок, он бросил его под ноги. Желание затмило его долг, моральные принципы, он даже не подумал о том, что будет дальше. Но будущее напомнило о себе, как только он проснулся и обнаружил рядом спящую Зару. Он совершил ошибку – нельзя позволять эмоциям вмешиваться в жизнь короля. Во многих странах все это разрешается – простому смертному жениться на принцессе, принцу – на секретарше, а в Заддаре такое просто невозможно. Правящий шейх должен жениться на ком-то из соответствующего круга – на девственнице из соседнего государства по соглашению, которое будет выгодно обеим странам. До встречи с Зарой Кингстон Шахин так и думал поступить. За привилегии надо платить, и теперь он заплатил по счету. – Шахин? – Почувствовав, что рядом пусто, Зара открыла глаза. В шатер проникали тонкие полоски света, и сначала Зара решила, что над пустыней поднимается рассвет и она очень своевременно проснулась для уроков верховой езды. Но потом заметила, что тяжелые шелковые занавески еще опущены, поэтому здесь так немного солнца. Сев в кровати, она огляделась вокруг и прислушалась. Она надеялась услышать звук льющейся воды в душе или всплеск воды в бассейне, но ее окружала полная тишина. Зара завернулась в полотенце и пошла искать Шахина. Открыв двери на веранду, она постояла минутку, наслаждаясь окутывающим ее теплом. Неужели она так долго спала? Должно быть, уже полдень, подумала Зара, вглядываясь в зеленовато-синее безоблачное небо. Потом она вернулась в комнату, с удивлением отметив, что ее одежда все еще валяется на полу. С наслаждением растянувшись на шелке простыней, она увидела свое отражение – в зеркальном куполе. У нее вспыхнули щеки, когда она вспомнила… Но где Шахин? В комнате не осталось никаких следов его пребывания здесь, лишь слабый запах сандала, напоминающий о Шахине. Словно его никогда здесь и не было и она все придумала себе… Но спустя мгновение Зара услышала топот копыт и, улыбнувшись, поспешила к открытой двери. Шахин просто не хотел ее будить рано утром… Выйдя на веранду, она увидела лошадь и всадника и тихонько порадовалась, что пропустила сегодня урок, она бы только мешала им. Они приближались к лагерю, и Зара поспешила в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она едва сдерживала волнение и не могла дождаться, когда они снова окажутся вместе. Он был так. нежен с ней, так заботлив… Он преподнес ей первый потрясающий урок сексуальных отношений… Заре не терпелось сказать ему, как много он для нее значит… Как только Шахин вошел в комнату, у Зары появились плохие предчувствия. Оставил ли он ее поспать или просто решил бросить? Выражение его лица подсказало, что вторая версия более близка к истине. Он стоял у двери с хлыстом и перчатками в руках, словно подчеркивая, что визит краткий. Зара не тешила себя мыслью, что он просто спешил из конюшни, торопясь увидеть ее. Нет, ему хотелось поскорее сказать ей, как он сожалеет о случившемся, и покончить с этим. Ее мечта стала кошмарным сном для Шахина… Дрожа от волнения, Зара заставила себя встретиться с ним взглядом и все прочла в его глазах. Он овладел ею и никогда себе этого не простит. И, скорее всего, он считает, что она соблазнила его… Что же ей делать? Она не жалеет о случившемся. Ни капельки. Более того, она счастлива, что ее первым мужчиной оказался именно он, Шахин. А теперь Зара смотрела на него и чувствовала, как между ними растет огромная пропасть. Она проделала весь этот путь, чтобы потерпеть поражение? Нет! Она не струсит и не побежит от любви, ведь именно его ей пришлось так долго искать. Она расскажет ему о своих чувствах и развеет его сомнения. Жизнь Шахина вся состоит из обязанностей, он не может свободно выражать свои эмоции. Все будет в порядке, когда она скажет ему, как сильно его любит… – Что ты говоришь, Зара? – Он смотрел на нее и видел, что она вся излучает любовь. Как он мог подумать, что изнурительная скачка поможет избавиться от вины перед ней? – Я люблю тебя… Шахин смотрел на нее и понимал, как она молода и наивна. Он должен был предвидеть это, потому что, какой бы умной она ни казалась, какой бы сильной и решительной ни была, ей не хватает жизненного опыта. А он воспользовался этим и разрушил ее мечту. – Не говори так, – мягко сказал он, убирая ее руки со своих плеч. Она положила ему голову на грудь, и Шахин на секунду прикрыл глаза – сейчас он должен собраться с силами и раз и навсегда убить ее надежду. – Шахин, я знаю, тебе трудно сказать, что творится в твоем сердце, – сказала Зара, глядя ему в глаза и отказываясь признавать, что его взгляд полон безразличия. – Зара, пожалуйста… Не надо усложнять. – Что ты имеешь в виду? – У нее побледнело лицо. – Ты больше не хочешь меня, Шахин? – Ты знаешь, что хочу… – Он отошел, чтобы собраться с мыслями. Неужели он раньше не видел, как эта девушка ранима? Ему не следовало спать с ней, ведь он был первым и лишил ее того, чего уже не восстановишь. Был только один путь выйти из создавшейся ситуации – убедить Зару, что никаких отношений, кроме деловых, у них быть не может. – Конечно, я хочу быть с тобой, – с долей оптимизма произнес Шахин. – Мы же собираемся вместе работать, не так ли? Но… – Но? – Ее острый взгляд быстро прочел его мысли. – Но… Ты должна понимать, что интимных отношений между нами больше быть не может. Тебе будет плохо со мной, Зара… Я связан долгом, я не свободен в своих желаниях… – О, прошедшая ночь – явное тому доказательство… – Она произнесла это так тихо, что он не воспринял ее слова как предостережение и, избегая воспоминаний, связанных с прошедшей ночью, с улыбкой произнес: – Ты была бы несчастна в роли моей жены. – Твоей жены? – В ее голосе прозвучало искреннее удивление. Потом в ее глазах появилось выражение недоверия, быстро сменившееся презрением. – Ну да, я слишком уважаю тебя, чтобы… – Шахин старался найти подходящие для них обоих слова. «Сделать тебя любовницей» – произнести эту фразу он так и не решился. – Разве у тебя нет ко мне никаких чувств? – Глаза Зары были полны слез, но голос звучал сердито. – Конечно, есть. Но… Зара, то, что между нами было, замечательно, но это ни к чему не приведет, – пытался он взывать к ее здравому смыслу. – Ты знаешь, кем я являюсь… – Кем же? Прости, но я немного запуталась: правящим шейхом, моим опекуном или моим любовником? – Перестань, Зара, не надо так… – А как? Как надо? Где мое место? Кто я для тебя? – Зара, не говори так, не унижай себя. – Не унижать? Да ты уже сделал это без моей помощи. – Она стукнула его кулаком по плечу. – Так ведут себя опекуны в Заддаре? У тебя традиция пробовать всех имеющихся девственниц или я первая при новой власти? Ну? – По ее щекам струились слезы, она чувствовала себя оскорбленной и униженной. – Отвечай же, черт возьми! – Что из всего этого может получиться? Ты должна знать, что долго здесь оставаться не можешь. Кем ты будешь? Что ты будешь делать? Ты права, ты не можешь стать моей женой, тем более – любовницей… Зара побледнела, каждое его слово было, как гвоздь в крышке гроба с ее мечтой. – Нет, я полагаю, не смогу быть ни твоей любовницей, ни твоей подопечной. Однажды ты женишься, Шахин, тебе придется жениться ради продолжения королевского рода… – Женщине, которая согласится стать моей женой, будет нелегко, слишком тяжела ответственность. – Он смотрел на нее, ожидая реакции и надеясь, что она поймет, что он не вправе подчинять ее, свободную личность, выполнению долга и соблюдению протокола. – Твоя жена… – Зара побелела, потом прикрыла рот рукой и выдохнула: – Я не смогу пережить… Шахин был потрясен таким откровением. Его правдивые слова ранили Зару в самое сердце, они били наотмашь, причиняли боль. Шахин хотел успокоить ее, но как только попытался прикоснуться к ней, она подняла руку, чтобы оттолкнуть его. – Зара, ты не понимаешь, что влечет за собой свадьба с таким человеком, как я… – Разве не любовь, детей и совместную работу на благо людей? Не качай головой, Шахин. Тебе самому нужна помощь, хоть ты и сильный человек, богатый шейх, но твой внутренний мир беден, твоя душа мертва! – Не говори глупостей, ты все слишком близко принимаешь к сердцу! На лице Зары появилась печальная улыбка. – Ты не способен любить, тебе нечего предложить людям. Они хотят любви, людям нужна любовь, никто не знает этого лучше меня. Оглушенный ее словами, Шахин знал одно: он должен отпустить ее. – К сожалению, ты слишком молода, Зара, чтобы понять разницу между страстью школьницы и любовью. – По ее щекам продолжали течь слезы, и Шахин с трудом контролировал себя. Ему было бы легче, если бы она кричала на него, оскорбляла, выражала свое презрение, а Зара вместо этого внезапно успокоилась. – Думаю, мы оба понимаем, что я стала взрослой, Шахин, – тихо произнесла она. – Я достаточно долго ждала, чтобы узнать, что такое любовь. Шахина поразила ее откровенность, он отбросил всякую осторожность и хотел прижать ее к себе, чтобы успокоить, но она остановила его. Он стоял и молча наблюдал, как она запихивает в сумку свои вещи. – Пожалуйста, найди кого-нибудь, кто доставит меня в столицу, я хочу при первой же возможности улететь из Задцары. Надеюсь, ты можешь сделать это, и твоя драгоценная гордость при этом не пострадает. – Конечно, Зара… – Впервые в жизни он не знал, что делать. – А как же музей? Работа, которую мы планировали здесь, в Заддаре? Мемориал в память о твоих родителях? – Он всячески старался остановить девушку, но, заглянув в ее глаза, понял, что напрасно тратит время. – Шахин, я хочу забрать вещи своих родителей с собой в Англию. – Хорошо, мы поговорим об этом позже, не принимай скоропалительных решений. Я все еще твой опекун, и тебе понадобится мое разрешение, чтобы вывезти их из Заддары. – В таком случае… Должна сказать тебе, что купленная тобою на выставке коллекция больше не продается. – Но я уже купил ее, имеются документы. – Придется все отменить. Художник изменил свое решение, Шахин. Женщины так непостоянны, правда? А деньги будут возвращены тебе в полном объеме. Я поговорю на этот счет с Ламбертом и Гедеоном, – неуверенным голосом сказала Зара. Она подсчитывает, сколько будет им должна, догадался Шахин. У владельцев галереи огромные комиссионные и масса других начислений. После всех вычетов Зара получит примерно десятую часть того, что он заплатил им за экспонаты. Шахин не мог допустить, чтобы ее обобрали до нитки. – Ну что ж, это твое решение… Но позволь помочь тебе немного. Я прослежу, чтобы все экспонаты вернулись к тебе, а галерея получила свою компенсацию. Я могу попросить своих людей в Лондоне подыскать для тебя выставочный зал… Это нелегко, но что-нибудь придумаем… Ведь есть посольство, в конце концов. У тебя солидная армия почитателей твоего таланта, – продолжал он энтузиазмом, видя, что Зара заинтересовалась, – и перенос выставки из стильной галереи в экзотическое помещение в восточном стиле, удобно расположенное в центре Лондона, обеспечит поток посетителей. Что думаешь? Что она думает? Что в свои двадцать лет намного опытнее многих сорокалетних. Что они любят друг друга, она была абсолютно уверена в этом, но он не может или не хочет принимать это. Что она без устали будет работать на благо страны, которую он любит, которую любили ее родители и которую она была уже готова назвать своим домом. Может ли она ради работы забыть все, что произошло между ними? Или затаить неприязнь к Шахину и тем самым поломать свою карьеру? Он предложил ей выход из затруднительного положения, и если она отбросит эмоции в сторону, то сможет выйти из ситуации с поднятой головой. – Спасибо… Это очень щедрое предложение, я принимаю его. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Посольство Заддары казалось Заре приютом тепла и гостеприимства в сердце продрогшего Лондона. В теплом пальто и закутанная до самого носа в шарф, она проскользнула через тяжелую входную дверь, приветствуя охранника улыбкой. Но внутри себя она ощущала волнение. Год приближался к концу, а вместе с ним и срок пребывания ее выставки в танцевальном зале посольства. Ей не на что было пожаловаться; она пользовалась залом больше месяца, но теперь помещение нужно было освободить для концертов, которые всегда были кульминационным моментом праздничного сезона в Лондоне. Скоро сюда прибудет правящий шейх Шахин, чтобы выступить в роли хозяина торжеств… Зара не скрывала, что каждый день с момента открытия выставки надеялась, что он появится. Да, Шахин избавился от нее, причинил ей боль, но ее любовь не проходит, хотя она много раз убеждала себя, что тратит время впустую на человека, который за своим долгом ничего больше не замечает. Думает ли он когда-нибудь о ней? – размышляла Зара, сдавая в гардероб пальто и шарф. Знакомо ли шейху Заддары чувство потери, что преследовало все это время Зару, или он просто вычеркнул ее из головы? Она никогда не узнает об этом. Сейчас ей нужно приготовить все, чтобы сдать все материалы выставки куда-то на хранение. Это значительно подорвет ее бюджет и сократит финансирование благотворительного проекта. Но прежде чем заняться этими проблемами, у нее есть последняя возможность обойти свою выставку до прихода посетителей. Шахин в нерешительности стоял за богато украшенными дверями, ведущими в танцевальный зал, зная, что ему не следовало приходить. Надо было подождать еще несколько дней, и ее бы здесь уже не было, но он не мог не посмотреть, что она сделала с экспонатами. По крайней мере, это было хорошим объяснением его появления в Лондоне на неделю раньше. По правде говоря, он просто не мог не прийти. – Сколько времени она здесь? – обратился Шахин к своему помощнику. Он тянул время, набираясь решимости. Зара была непредсказуема, всегда могла удивить его, и он не представлял, какой будет эта встреча. – Недавно, сэр, минут двадцать… Двадцать минут в одиночестве… О чем она думает, вспоминает ли?.. – Спасибо… Это все… – Шахин видел, как поклонился помощник и тихо вышел, оставив его одного. Расстегнув ворот накрахмаленной белоснежной рубашки, Шахин сделал глубокий вдох, прежде чем открыть дверь. Она стояла в центре зала спиной к нему и казалась совсем маленькой и хрупкой. На ней была длинная юбка, ботинки и свитер, все черного цвета, словно Зара была в трауре, а волосы блестящим каскадом спускались до талии. Она выглядела еще моложе и ранимее. Зара стояла абсолютно неподвижно, хотя должна была слышать звук открывающейся двери. Он хотел увидеть ее лицо… Но увидел, как вдруг напряглись ее плечи и как выпрямилась ее спина. Она знает, что это он… – Зара… Ее плечи немного обмякли, словно она ждала его, потом девушка повернулась, и все напряжение, которое он ожидал увидеть на ее лице, ослабло. Ее глаза лучились любовью, а улыбка освещала зал. Она подошла к нему, скрестив на груди руки. – Привет, Шахин… Ни грубости, ни упреков в голосе, хотя у нее были все основания ненавидеть его. – Зара… – Он взял ее руки и поднес к своим губам. Потом, не в силах сопротивляться своим желаниям, обнял ее и прижал к себе. – Могу я показать тебе выставку? – спросила Зара, когда он ослабил объятия. Ее самообладание, ее абсолютная уверенность в том, что он придет посмотреть выставку, ее вера и искренность тронули Шахина, пристыдили, заставили признать, что он любит эту женщину больше всего на свете. – С удовольствием… Когда осмотр подходил к концу, у Шахина перехватило горло от переполнявших его чувств. Он был по-настоящему растроган. Зара увеличила все фотографии своих родителей. Они снова были молодыми, с радостными лицами. Ни на одной фотографии не было видно, что ее отец – пьющий человек, и Шахин снова подумал, что поступил правильно, ничего не рассказав ей. На всех старых фотографиях был лишь молодой задор и жажда жизни… – Понравилось? Была распродажа, мы собрали деньги на благотворительный проект в Заддаре. – Ты собрала, – поправил ее Шахин. – Я безмерно благодарен тебе… Хочу пригласить тебя поужинать со мной, – выпалил он и испугался, что она может отказаться. – Ужин с опекуном? – Ей нужна была ясность. – Моя опекаемая согласна? – Для меня очень важно, Шахин, чтобы мы расстались друзьями. – Да… Мне тоже. В тот вечер они не пошли в ресторан, а ужинали в его апартаментах в посольстве, что было на руку Заре. Это была тихая, уединенная комната. Деревянная отделка, приглушенные тона, мягкая мебель и горящий камин придавали ей домашний уют. – Здесь очень хорошо, – отметила она. – Я рад, что тебе нравится… Надеюсь, ты голодна. – Бросив взгляд на накрытый стол, Шахин улыбнулся. – Умираю от голода. – Он и не подозревает, подумала Зара. Как всегда, в своих развевающихся черных одеждах Шахин выглядел величественно. Но теперь она хорошо знала, что, кроме брюк на свободной резинке, под одеждой ничего больше не было. С трудом сглотнув, ей пришлось признать, что с момента встречи с Шахином она потеряла всякую осторожность. У нее был план действий, наступило время претворить его в жизнь. – Нас будут беспокоить? – невинно спросила она. Лицо Шахина стало серьезным. – Надеюсь, ты знаешь, что если тебе когда-нибудь нужно поговорить со мной наедине, Зара, о чем угодно, только попроси об этом. – Я прошу… – Она постаралась произнести это так, словно речь шла действительно о чем-то важном. – Продолжай, – поддержал он ее, – в чем дело, Зара? Его голос прозвучал так ласково, что Зара поняла: она все делает правильно. – Это нелегко… – Она закусила губу. Не сводя с нее глаз, Шахин взял телефон и сказал несколько слов на своем языке. – Попросил, чтобы нас не беспокоили. – Спасибо… – Зара едва сдерживалась от смеха. Ее план осуществляется без особых усилий с ее стороны. – Итак, что тебя беспокоит? – Шахин одобряюще улыбнулся. – Я слушаю… – Он откинулся на стуле, чтобы продемонстрировать свое спокойствие, но это длилось недолго. – Зара, что ты делаешь? – воскликнул он, удивленно наблюдая, как она встала и легким движением сняла с себя кружевную кофточку. Под ней оказался плотно облегающий топ, выгодно подчеркивающий грудь. – Тебе не кажется, что здесь немного жарко, Шахин? Он не может отвести глаз, это хорошо. Зара провела руками от груди до талии, коснулась бедер, Шахин сидел без движения и смотрел на нее как загипнотизированный. – Я могу открыть окно, если тебе так жарко, – наконец произнес он еле слышно. – Не надо, хорошо, что здесь тепло… Этот момент, когда он молча смотрел на нее, а она не могла понять его мыслей, был самым длинным в ее жизни. Они сошлись как природная стихия – желание прикасаться, чувствовать, целовать, преодолеть смело все преграды на своем пути лишило разума обоих. Шахин сорвал с нее одежду, она не замедлила сделать то же самое с ним. Не выпуская ее из рук, он направился к пушистому коврику перед камином. Но Зара не могла так долго ждать: обняв его за шею, она подпрыгнула и обхватила ногами его поясницу, выгнулась, отстраняясь от него, упругими толчками помогая ему войти в нее. Ему ничего не оставалось делать, как подчиниться ее желанию. – Ты – мой, – твердо сказала Зара, и ее тело начало свой огненный танец. Шахина накрыла волна пронзительного наслаждения, и он потерял контроль. Такого прежде с ним никогда не случалось. Нежно целуя Зару, он вдыхал аромат ее волос и думал, как он мог жить без нее все это время. Они идеально подходили друг другу, и никакая сила не могла противостоять этому. – Ты мой, Шахин… Мой, – шептала Зара. – Я хочу родить от тебя ребенка… – Она смотрела ему прямо в глаза, словно это было окно в его душу. Шахин больше не сомневался. Она – львица, королева и единственная женщина, которую он хотел видеть матерью своих детей… Вместо ответа он страстно поцеловал Зару и дал себе клятву, что они никогда больше не расстанутся. Рубиновая крепость была залита светом, когда Зара, в сопровождении Ламберта и Гедеона, спускалась по центральной лестнице. Они оба теперь работали на нее, представляя ее работы широкой публике и направляя состоятельных клиентов в новую галерею, которую Зара Кингстон открыла в Заддаре. Все доходы от продажи фотографий направлялись на благотворительность, а все доходы от ее галереи в Заддаре шли на поддержку их совместных с Шахином проектов здесь, в Заддаре. Шахин стоял внизу и смотрел на Зару влюбленными глазами. В этих пышных одеяниях у него был такой впечатляющий, внушающий трепет вид – для всех, но не для нее, в который уже раз подумала Зара, пытаясь сдержать улыбку. Она протестовала, когда он зашел к ней в комнату, где она одевалась для церемонии, но он удалил слуг… После этого Зара едва успела привести себя в порядок к началу церемонии, а Шахин протянул ей бархатную коробочку, в которой лежало великолепное кольцо с бриллиантом. У Зары не было родственников, чтобы сопровождать невесту, и она не знала и половины людей, собравшихся здесь. Но все это совсем не важно, потому что только один человек имеет для нее значение, и он ждет ее внизу. Взяв свою невесту за руки, Шахин прижал ее к себе, не обращая внимания на то, что говорит ему его помощник. Существует детальный план процедуры бракосочетания, четко определяющий поведение Шахина. Ни один шейх Заддары прежде не нарушал традицию и не вступал в брак публично… Но прежде ни один шейх не женился на своей подопечной, размышлял Шахин, уже думая о медовом месяце, который они проведут в его резиденции в пустыне. Он догадывался, что Зара никогда не получала подарков, но теперь все для нее изменится. Интересно, что ей понравится больше, когда она войдет в подготовленный для них номер: коробочка с изящными ювелирными украшениями или разнообразные духи и средства по уходу, которые ждут ее в ванной? А может быть, модная одежда от дизайнеров в гардеробной или стол с яствами от самых лучших поваров и кондитеров, специально прилетевших из Вены и Милана? Шахин уже знал ответ на эти вопросы: больше всего на свете они любят друг друга и больше им ничего не надо. – Итак, ты обещал поцеловать меня при всех, – едва слышно прошептала Зара. – Ты во мне сомневаешься? – Никогда! – Тогда пойдем, нельзя заставлять гостей ждать, – предложил ей Шахин. Лимузин доставил их к самой кромке пустыни, где стоял джип Шахина. Теперь он сам отвезет их в оазис. Никакой охраны, никаких правил этикета… Блаженство! Для обслуживания будет задействован минимальный штат прислуги, а сами поездки станут новой традицией, которая будет строго соблюдаться раз в два месяца, как обещал ей Шахин. – И каждый раз – на недельку, – предложила Зара. – По крайней мере, на три дня и три ночи, – поддразнил ее Шахин, напомнив ей их первую встречу в пустыне. Он не ожидал, что она расплачется. – Шахин, я не могу носить все это… – Зара держала в руках дорогие украшения. – Не все сразу, – мягко согласился он, – это противоречит хорошему тону. – Перестань дразнить меня… И потом, есть еще кое-что… – Украшения соскользнули с ее ладоней в шкатулку. – Что же? – Он откинулся на шелковых подушках, заложив руки за голову. Он обожал вот так просто смотреть на нее. – Не знаю, можно ли назвать это подарком, я… – Что ты хочешь сказать? – Шахин отметил, что она нервничает. Зара расположилась с ним рядом на диване и положила его руку себе на живот. – Боже мой, любимая… – Как он сам не догадался раньше, ведь она даже на вкус стала другая: теплее, слаще, женственнее… – Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле… Возьми это – мой свадебный подарок. – Шахин протянул ей конверт. – Но ты и так уже сделал мне много подарков… – А ты подарила мне самый дорогой подарок – свою любовь. Открывай конверт. Зара достала листок бумаги из плотного конверта и очень внимательно прочла документ. Не веря своим глазам, перечитала еще раз: «Программа по разведению животных, которую я учредил в Заддаре в твою честь…» Зара сделала паузу, посмотрела на Шахина и продолжила читать: «Газели, арабские антилопы и другие редкие экземпляры…» – Шахин, я так сильно люблю тебя! – Не больше, чем я тебя, моя Адара… – Вряд ли теперь меня можно так называть… – Ты права, тебя зовут Зара, что на греческом языке означает «яркая, как рассвет». Ты пришла ко мне на рассвете и теперь… – Ты не можешь избавиться от меня? – Ну вот, такой романтический момент испортила, – пробормотал Шахин. – Не волнуйся, надеюсь, впереди нас ждет еще много романтических моментов. – И я на это надеюсь, – прошептал в ответ Шахин и прильнул к ее губам долгим нежным поцелуем.