Когда Дейрдре исполнилось тринадцать лет, судьба неожиданно улыбнулась ей. Небольшое состояние, дом и ферма в Марклиффе достались Дейрдре от какой-то дальней родственницы, которую она едва знала. Это обеспечило семье крышу над головой и средства для жизни. По условиям завещания значительная сумма предназначалась на образование Дейрдре и первый сезон в Лондоне по достижении ею восемнадцати лет, чтобы помочь ей составить приличную партию.

Дейрдре не хотела вспоминать то, что ей услужливо подсказывала память. Она влезла под одеяло, решительно натянув его до подбородка. Но прогнать мысли о Рэтборне было не так-то легко. Дейрдре строго сказала сама себе, что никогда не будет походить на мать и не позволит стать объектом жалости. Она задула свечу и еще долго лежала, глядя немигающими глазами в темноту.

Лорд Рэтборн оторвался от чтения газеты и переключил свое внимание на мистера Гая Лэндрона. Тот снял с себя плащ и швырнул его с необычной силой на спинку обитого парчой стула у двери.

– Дело сделано? – спросил граф.

– Как и положено, – ответил Лэндрон, и графу послышались нотки недовольства в его голосе.

Рэтборн протянул руку и взял у секретаря документ, который тот протянул ему.

– Она ни о чем не подозревает?

– Ни о чем. Да и с какой стати? Мои рекомендации безупречны. Мисс Фентон только бросила один взгляд на мое честное лицо и решила, что я достоин доверия.

Гай бросился в кресло с широкой спинкой и тотчас же сморщился от боли:

– Черт возьми! Я забыл об этой чертовой ноге.

Граф наполнил хрустальный бокал из графина, стоявшего на подвесном столике у его локтя, и протянул его собеседнику: – Выпей-ка. Может, это поднимет тебе настроение. Лэндрон, осторожно массировавший ногу, поднял голову и принял бокал. После минутной паузы он заметил:

– Если ты провернешь это дело, Гарет, то получишь хорошие деньги. Мисс Фентон знает, что к чему.

Рэтборн пристально посмотрел на друга:

– Не сомневаюсь. Я питаю уважение к способности Дейрдре добиваться успеха во всем, за что бы она ни взялась.

– Пока такие мерзавцы, как мы, не вмешаются и не испортят все! – проговорил Гай с вызовом и некоторой долей презрения.

– О Боже, Боже! Твое мнение о Дейрдре, которую, если память мне не изменяет, ты величал «этой сукой Фентон», резко изменилось. Или это не так?

Рэтборн сложил газету и небрежно бросил ее на стол.

– Могу я узнать причину столь быстрой перемены?

– Для того чтобы узнать леди, надо ее полюбить, – ответил Лэндрон.

– Неужели? Надо ли мне из-за нее поссориться с тобой? Наступила многозначительная пауза.

– Даю тебе слово, Гай, что я сделаю предложение Дейрдре самым обычным образом. Это успокоит твою больную совесть?

– Тогда к чему такой хитроумный план?

– Не знаю, что ты имеешь в виду. Вложить пять тысяч фунтов в предприятие этой девушки едва ли можно счесть заговором против нее только потому, что я предпочитаю сохранить инкогнито.

Рэтборн взял щепотку табака и предложил табакерку Лэндрону, но тот отрицательно покачал головой. Еще несколько минут прошли в полном молчании. Гай сидел, задумчиво покусывая нижнюю губу, а затем произнес с необычной для него страстью:

– Есть кое-что в жизни мисс Фентон, о чем ты ничего не знаешь.

– Умоляю тебя, продолжай.

– Она мизантроп.

– Прошу прощения?

– Она ненавидит мужчин. Нет, не тех пустых фатов, не представляющих для нее угрозы, и даже не таких, как я, на которых она смотрит как на добрых дядюшек. Но стоит к ней приблизиться мужчине, в котором есть задор и сила, и попытаться пробить брешь в ее защитной броне, именуемой светскими манерами, как она тотчас же бросается в бой. Не сомневаюсь, что ты заметил, что она не слишком высокого мнения о представителях нашего пола.

– За исключением Армана Сен-Жана.

– Естественно. Сен-Жан – ее брат, к тому же младший. Он пробуждает в Дейрдре материнский инстинкт. А что касается ухажера, поклонника, то это лошадка совсем другой масти.

– Думаю, мне отлично известно то, о чем ты сейчас говоришь.

Граф скрестил ноги, обутые в сапоги, положив одну поверх другой, и процедил, растягивая слова:

– Ты не сказал мне ничего нового. Все это я знаю. Лэндрон не спеша смаковал херес.

– Отличный, – пробормотал он. – Ты всегда выбираешь все самое лучшее, Гарет, а это снова возвращает нас к разговору о мисс Фентон. Ты знал, что антипатия Дейрдре к мужчинам объясняется ее знакомством с одним конкретным человеком? Он – причина всему.

Лэндрон откинулся на спинку кресла и с удовлетворенной усмешкой наблюдал за тем, как привычная маска равнодушия исчезает с лица Рэтборна.

– И кто же он?

– Ее отчим.

В комнате повисло напряженное молчание. Мистер Лэндрон взирал на изумленное лицо друга с сочувственным пониманием.

– О Господи, Гарет! Это вовсе не то, что ты думаешь! – воскликнул он. – Ты меня не понял! Я только хотел сказать, что ее отчим был мерзавцем. Он сбежал от матери Дейрдре с другой женщиной, оставив беднягу с двумя детьми и без средств к существованию. Вот почему Дейрдре не доверяет мужчинам. И, насколько я понял, мать до самой своей смерти внушала ей, сколь низкого мнения она обо всех мужчинах, с которыми у Дейрдре возникали отношения.