Хэл провел пальцем вниз по ее щеке, она инстинктивно поцеловала палец. Тогда он улыбнулся ленивой улыбкой предвкушающего трапезу хищника.

Розалинда приподняла ему навстречу бедра, давая возможность стащить с себя нижнее белье, однако Хэл не стал этого делать и приложил ладонь к ее паху поверх ткани. Тепло его пальцев опалило ее огнем, поднявшимся горячей волной вверх по позвоночнику.

– Ты истекаешь соком, дорогая. Не пора ли мне его испить? – Он пощекотал ее интимное место. Розалинда перестала дышать и лишь еще выше приподняла бедра. – Это и есть твой ответ?

– Да, – прохрипела она.

– Какая ты у меня умница, – похвалил Хэл и тут же уложил ее спиной на большую кровать, стянул с нее штаны, затем нижнюю рубашку и побросал все это на кресло.

Теперь Розалинда лежала во всем своем великолепии на безукоризненно чистом покрывале, и Хэл пожирал ее взглядом. При виде нескрываемой страсти в его глазах ее желание спрятать наготу мгновенно улетучилось. Впервые Розалинда осознала всю полноту власти женщины. Она осторожно изогнулась, выставляя себя напоказ.

Хэл зарычал, и выпуклость его стала рельефнее. Воспользовавшись его реакцией, Розалинда поиграла своими сосками, отчего они стали тугими и спелыми, как ягоды.

Не в силах больше терпеть, Хэл со стоном принялся срывать с себя одежду, а Розалинда урчала в предвкушении, ощущая, как к ее влагалищу подступает волна наслаждения.

Оставшись в одних брюках, Хэл опустился перед ней на колени и, подтянув ее к себе, раздвинул ей ноги, раскрывая ее перед собой, как персик. Когда его язык пробежал по ее складкам, по ней прокатила волна дрожи.

Его пальцы исследовали Розалинду, раздвигая и сжимая лепестки бутона; он играл с ней, растягивал, лизал нежную кожу, пока ее не стала бить дрожь от малейшего прикосновения. Внутренний жар нарастал, проступая росой. Хэл продолжал ласкать ее, и когда его язык достиг средоточия всех ощущений, она снова вскинула бедра, а он принялся легонько терзать ее зубами, пока она не начала всхлипывать. В конце концов Розалинде пришлось зажать рот рукой; она боялась, что перекричит гул двигателей и голоса завтракающих в салоне пассажиров.

Чтобы притянуть Хэла ближе к себе, Розалинда обняла ногами его голову, а когда он взял в рот, смакуя, как конфету, ее самую нежную точку, ее накрыла волна удовольствия.

Хэл промычал что-то нечленораздельное, но продолжал свою пытку. Его искусные руки и рот дразнили ее, напоминая, что он упивается ею. Теперь стук двигателей казался ей тише, чем пульсация крови в жилах.

Один его палец скользнул внутрь, дразня ее нервы и мышцы, второй украдкой кружил вокруг потайного входа, увлекая ее в игру куда более заманчивую, чем те, которым она предавалась, когда сама исследовала свою анатомию и мечтала о любовнике, который знал бы толк в запретных соблазнах.

Напряжение все нарастало; каким-то чудом Розалинде удалось найти в себе силы, чтобы не кончить и не закричать, хотя ни о чем другом она не могла думать.

Неожиданно Хэл поднялся, и Розалинда посмотрела на него большими от удивления глазами, сконфуженная и несчастная. Его брюки торчали, как будто внутрь засунули кол. Глядя на этот выразительный знак, она непроизвольно облизнула губы.

В синих глазах Хэла блеснул огонь ненасытного желания, и когда он перевернул Розалинду на живот, она содрогнулась от предвкушения.

С хриплым смешком он приподнял ее за плечи и подложил ей под голову подушку. Вторая подушка отправилась под бедра, после чего он завис над ней и погладил ягодицы. Потом его шершавые пальцы соскользнули в складки и нащупали наиболее уязвимое место.

– Боже милостивый, ты способен соблазнить монашку, – ахнула Розалинда.

– Ты мне льстишь, – прозвучал над ней хриплый голос. – Хэл театрально поклонился и принялся кружить у ее входа, дразня призраком грядущего наслаждения.

Розалинда со стоном зарылась лицом в подушку, боясь, что если она увидит хищное выражение его глаз, то у нее начнется истерика.

К счастью, тут на смену пальцам подоспела другая часть его тела, затянутая в мембрану кондома. Розалинда снова застонала, издав низкий грудной звук. Ее грудь ныла, соски горели, и она потерлась об одеяло, испытывая недостаток в дополнительной ласке.

Хэл еще шире раздвинул ей ноги, и она затрепетала в предвкушении скорой развязки. Одним быстрым движением он вошел в нее, и это положило конец его сдержанности. Крепко оседлав Розалинду, он припустил галопом; его сердце колотилось как бешеное, дыхание стало прерывистым.