– Боюсь, лишь самые необходимые. Я не рассчитывала на две карты. Думала, что буду единственной наследницей дяди Эдгара. – Она принялась прохаживаться по комнате туда и обратно. – Видишь ли, я написала кое-кому из своих старых друзей, живущих в Колорадо. Оказывается, они уже нашли лошадей и собрали небольшой обоз для сопровождения. Слишком маленький, полагаю, для вывоза золота.

– Нет никаких сокровищ, Джессамин. – Морган протянул ей тарелку с пудингом.

– Спасибо, – кивнула она. – Что же касается сокровищ… Полагаю, что золото Ортица – не выдумка. Иначе Чарли так не загорелся бы. – Джессамин уселась за стол. – Пойми, не тот он человек, чтобы тратить время на тщетные усилия. Наверняка ему известно о золоте больше, чем мне. Ведь он гораздо чаще общался с дядей Эдгаром.

Морган задумался ненадолго, потом кивнул:

– Да, верно. Чарли всегда точно знает, где наши деньги. Что ж, не стану спорить. Возможно, золото Ортица действительно существует. Но скажи, тебе от этого легче?

– Представь себе, легче. – Джессамин нахмурилась и бросила взгляд в сторону служебного вагона, за которым находился вагон Чарли. – Пойми, я должна вернуть себе Сомерсет-Холл.

– Почему именно сейчас? Во время воины ты не очень-то из-за этого переживала. Ты ведь уже давно лишилась Сомерсет-Холла.

– Потому что теперь его хочет купить Чарли Джоунс. Он собирается оставить несколько лучших жеребцов и кобыл, а остальных отправить к мяснику на бойню. Сократ, Аристотель и Кассиопея согласились до моего возвращения покараулить лошадей. Но они очень рискуют, так как вот-вот разразится эпидемия холеры и желтой лихорадки.

Морган с удивлением посмотрел на Джессамин:

– О Господи, неужели он действительно хочет избавиться от легендарных лошадей? Избавиться от золота Сомерсет-Холла?! – Морган ударил кулаком по столу. – Сукин сын этот Чарли! Прости, что ругаюсь.

Джессамин молча кивнула, и он спросил:

– Но как же ты собираешься его остановить?

– Согласно составленному отцом договору, я имею право «первого отказа», то есть при желании могу выкупить поместье. И золото Ортица – моя единственная надежда остановить Чарли.

Морган со вздохом пробормотал:

– Нет никаких сокровищ, Джессамин.

Она заглянула ему в глаза и поняла, что он говорил совершенно искренне. Да, Морган не старался ввести ее в заблуждение, не стремился завладеть золотом Ортица. Он просто не верил в его существование.

Джессамин поджала губы и покачала головой:

– Ты ошибаешься, Морган. Золото Ортица… оно должно существовать! Помнишь, как умирала твоя мать от желтой лихорадки? Помнишь, как она кричала, пока в нее не влили настойку опиума, чтобы успокоить?

Морган побледнел.

– Джессамин…

Ей было неприятно вспоминать об этом, но она была готова пустить в ход любое оружие.

– А помнишь, как быстро угасли твои маленькие братики? Вот какому риску подвергаются Сократ, Аристотель и Кассиопея, охраняя лошадей. А вдруг начнется паника и массовое бегство людей? Тогда лошадей могут просто похитить, и, чтобы этого не произошло, Аристотелю с Сократом придется защитить их с оружием в руках. Пойми, Морган, я должна найти золою, чтобы спасти их всех!

Он снова ударил кулаком по столу:

– Черт подери, Джессамин, ты самая упрямая женщина на свете!

Сверкая глазами, она вскочила.

– Имей в виду, я на все пойду, чтобы спасти своих друзей! А теперь скажи: ты поведешь меня по маршруту, указанному на карте, или нет? Если нет, то в Денвере я найду себе другого провожатого.

Морган пристально смотрел ей в глаза. Его ноздри раздувались, а глаза словно превратились в льдинки.

– В этой экспедиции каждый твои шаг может стоить тебе жизни, Джессамин. Поэтому тебе придется безоговорочно подчиняться всем моим приказам. Ты в состоянии это делать? Сможешь подчиняться мне немедленно и безоговорочно?

Она медлила с ответом, и он, вздохнув, проговорил:

– Вижу, что ты мне не доверяешь. Что ж, в таком случае наша экспедиция завтра же закончится. Какое-то время мы провели вместе, и я… Могу сказать, что добился желаемого, и утолил жажду мести. Ведь ты выкрикивала мое имя и просила продолжить ласки, не так ли? Завтра я позабочусь, чтобы тебя отправили домой.

«Господи, он же выполнит свою угрозу!» – мысленно воскликнула Джессамин.

– Нет-нет, я… – Она потупилась. – Обещаю, что буду подчиняться тебе.

Он едва заметно улыбнулся:

– И простишь меня, хотя я вовсе не разделяю твой энтузиазм?

– Я не сержусь на тебя. И буду делать все, что от меня требуется. – Джессамин снова села и протянула руку к бокалу с вином.

– Будешь подчиняться всегда и везде? – допытывался Морган.

– Что ты имеешь в виду?

Он откинулся на спинку стула и взглянул на нее с усмешкой.

– Видишь ли, единственное место, где мы полностью доверяем друг другу, – это постель. Поэтому ты должна доказать мне здесь и сейчас, что умеешь подчиняться всегда. Или же я позабочусь о том, чтобы ты вернулась в Джексонвилл к бабушке Эулалии.