До сей минуты он действительно лгал, но не более, чем Алан Фрезер, однако она точно знала, что дальше лгать он не станет. При соответствующей постановке вопроса Доминик будет вынужден отвечать прямо, и в конечном счете на него могут возложить вину за оба убийства. Тогда будет начат судебный процесс, но выиграть его не будет никакого шанса – поэтому Доминик и решил с самого начала избрать иной путь. Только возбудив предварительное расследование, он мог выступать на данных слушаниях – правда, всего лишь несколько минут – в качестве истца, однако это таило в себе большой риск! Если все-таки в уме офицера возникнет хоть малейшее подозрение, обвинения будут предъявлены, и суд состоится. Тогда Флетчер снова представит свои доказательства и сможет увидеть Доминика повешенным.

– Ну так как, сэр? – настаивал офицер. – Выходит, негодяй, что внешне так похож на вас, точно таким же образом одурачил власти Ноттингема. Что вы можете на это сказать?

– О, дайте я скажу! – крикнул неожиданно объявившийся новый свидетель. – О каком числе идет речь?

Все головы повернулись на голос. Из конца зала вперед пробирался молодой человек. Кэтриона попыталась разглядеть его лицо и вдруг узнала его – он был в Лондоне, когда она впервые увидела Доминика возле церковной двери после рискованного восхождения на крышу.

Молодой человек кивнул Доминику и поклонился членам магистрата.

– Лорд Лекомб, к вашим услугам. Так случилось, что я знаю ответ на этот вопрос и добровольно готов поклясться, что буду говорить правду. В тот день майор Уиндхэм находился еще в Сент-Джеймсе. У меня была причина посетить его апартаменты по поводу одного пустякового дела – у нас с ним состоялось небольшое пари. Тогда-то я и обнаружил, что майор Уиндхэм болен. Лорд Стэнстед, сын герцога Ратли и особо близкий друг майора, подтвердит то же, как и любой другой в Лондоне может поручиться за достоверность моих слов. Я рад засвидетельствовать сей факт, в чем и клянусь своей честью!

– Вы действительно были больны в тот день? – Офицер выжидающе посмотрел на Доминика, который, снова достав свой монокль, преспокойно рассматривал картину на стене, изображавшую оленя в окружении диких скал.

– Замечательная работа, милорды, – небрежно обронил он. – Ах да, об этом деле... Насколько я помню, сперва у меня была весьма неприятная одышка. Потом я промерз чуть не до костей и трясся от холода, а еще позже произошло нечто невероятное – я ощущал, что в крови горит неиссякающий огонь – таков был мой бред.

Кэтриона едва не подавилась от смеха и спрятала лицо в ладонях, чтобы не выдать себя.

– Что за чушь! – Флетчер поморщился. – Это просто чепуха. Уиндхэм был в Ноттингеме уже на следующий день!

– Тогда, значит, я развил фантастическую скорость! Я мог разве что прилететь туда за столь короткое время.

– А что, на воздушном шаре это вполне возможно, – помявшись, сказал Флетчер.

В зале снова раздался хохот.

– Господи, это было бы замечательное приключение! – восторженно воскликнул Доминик.

– Джентльмены, я полагаю, мы попусту тратим время. – Офицер перегнулся вперед и сурово сказал Флетчеру: – Я уверен, вы намеренно провоцируете публичный интерес к себе, только и всего. Теперь вы не можете не согласиться, сэр, что случай совершенно ясный – в нем сыграла роль ошибочная идентификация. У лорда Лекомба нет никаких причин обманывать нас – я лично знаком с ним и знаю его как безупречно, честного человека. Несомненно, и лорд Стэнстед его поддержал бы, находись он здесь. Продолжайте искать вашего злодея в холмах всеми способами, и, когда найдете, мы поставим точку. А сейчас, я полагаю, мы должны отвести подозрения от майора Уиндхэма.

Флетчер затрясся от ярости. Он встал и, показывая пальцем на Доминика, сказал:

– Вы слушали только его и не давали мне говорить! Я не привел своего свидетеля и...

– Мистер Флетчер! – резко одернул его представитель власти со своего места. – Довольно! Своими уведомлениями о розыске вы причинили неудобство всему Инвернессу. Родной брат графа приезжает из Англии с визитом и повсюду встречает призывы к аресту! Давайте поскорее похороним это недоразумение.

– Я не согласен! – сказал Доминик. Он подошел к Флетчеру и с преувеличенной брезгливостью посмотрел на него с высоты своего роста. Благодаря столь выразительной мине вид его стал еще более грозным. – Мое доброе имя было публично опорочено. Я надеюсь, вы извинитесь, сэр?

Флетчер зарычал как бешеный пес.

– Не буду! Пусть лопнут мои глаза!

Доминик вздохнул и, медленно стянув свою белоснежную перчатку, с силой стегнул Флетчера по лицу.

– Тогда я требую удовлетворения и надеюсь, что ваши друзья соблаговолят связаться со мной в самое ближайшее время.

– Вы не хотите немного пройтись со мной, мисс Макноррин? – любезно спросил Доминик.

Кэтриона с отрешенным видом стояла в стороне. Он знал, что все это время она находилась в зале. Наблюдая за ней краешком глаза, Доминик видел, как она улыбнулась, когда поняла его замысел. Лицо ее засияло, будто отблеск солнца в чистой воде. Но под конец, при упоминании о поединке, от ликования ничего не осталось.