Мытько Игорь Евгеньевич
Шрифт:
Порри глянул на Мерги и смолк. Лицо девочки-ниндзя ничего не выражало. Это было плохо. Девочка-ниндзя уже минут десять не произносила ни слова. Это было очень плохо. Похоже, девочку-ниндзя сильно обидели. А это был полный крендель. Гаттер поймал удивленный взгляд Амели, слегка кивнул на Мергиону и покачал головой.
Амели поняла его с одного кивка (и двух покачиваний головой).
— Мерги, — аккуратно подбирая буквы, произнесла она. — А у тебя какое счастливое число?
— Первое!
Пейджер так резко отодвинулась от ушного проема, что Пулен и Гаттер еле успели шарахнуться в стороны.
— Вот сейчас пойду, — Мерги боднула головой воздух, — и всыплю этому министру по первое число!
— Но он же не со зла, — вступилась Амели, которой сразу стало жалко хитрого злодея Тотктонаду. — Он в интересах безопасности...
— В интересах? Ладно. Тогда мое счастливое число — один. Пойду дам ему один раз! О! Раз — мое любимое число! Так что он у меня получит пару-тройку раз!
— Вообще-то там ментодеры, — сказал Порри. — Да и сам Тотктонада не похож на мальчика для битья.
— Не похож? Сделаем похожим!
И Мергиона выполнила сальто с одновременным выхватыванием нунчаков и волшебной палочки. Получилось здорово: от нунчаков Амели увернулась, а вот Гаттер, собравшийся продолжить подслушивание, получил-таки палочкой по макушке[ 77 ].
— Ты что, совсем?! — закричал Порри.
— Больно разве? — удивилась Мерги и подула на палочку.
77
И поделом! Нечего подслушивать!
— Вот балда! Во-первых, больно! Во-вторых, Тотктонада как раз говорит, на чьей даче прячут Мордевольта!
Дети прильнули к слуховому отверстию, но там зашуршало, зашелестело, и звук пропал. Мергиона сунула внутрь руку и тут же ее отдернула:
— Тотктонада!
— Обнаружил нас? — испугалась Амели
— Его жучок залез в мое ухо! Ладно, проявим благоразумие.
Порри и Амели с ужасом уставились на Пейджер. Благоразумие в исполнении девочки-ниндзя могло означать только что-то изуверское.
— Подожду, пока он останется один. Один — мое счастливое... Ну вы в курсе.
— А... ну ладно, — перевел дыхание Гаттер. — А пока он не один, давайте вытащим Мордевольта. Интересно только, откуда? Жаль, не услышали последнее слово Тотктонады...
Последнее слово Тотктонады
— ...На этой даче? — удивился Югорус Лужж. — Но почему... ах да, на какой же еще... И как там профессор Мордевольт?
— Нормально, — сказал Тотктонада. — Утром делал зарядку. На завтрак ел овсяное печенье-Сен перестал слушать, поскольку все это уже знал от Лопоуша Задумчивого и Коротконоса Терпеливого.
«Что-то здесь не так, — думал он, глядя на охотно сознающегося в антиправительственном заговоре Тотктонаду. — Что-то в этой истории не стыкуется...»
Получалось одно из двух: либо Тотктонада такой вот благородный до глупости злодей, либо он знает способ по окончании признания одним махом убрать всех свидетелей, в том числе трех могучих магов и одного Клинча. Вторую версию Аесли отбросил сразу же за первой. Тупик.
«И давно ты считаешь, что у всего может быть только две причины?» — поинтересовалась нечеткая логика.
«Вот именно, — сказала четкая логика. — У любого события есть только одна причина».
«И твои версии к ней отношения не имеют», — в унисон закончили логики.
«Но ведь бессмыслица выходит, — возразил мальчик. — Если Тотктонада виноват, почему он во всем сознается? А если не виноват, почему не защищается?»
«Головой подумай», — посоветовали логики.
Сен последовал совету. Мысль появилась так неожиданно, что Сен ее чуть не упустил.
«Держи ее! — завопила нечеткая логика. — Хватай!»
«Загоняй! — поддержала ее четкая логика. — Я слева, ты справа. Не уйдет!»
Мысль рванула в одну сторону, в другую — и покорно позволила себя додумать.
«Ах вот оно что! — с облегчением вздохнул Аесли. — Тотктонада виноват, но это не он. Ну тогда совсем другое дело!»
Серый министр завершил рассказ и присел на скамейку, ожидая дальнейших расспросов. Вместо них сразу поступили предложения. Точнее, команды.
— Сейчас вы напишете этим людям, — диктовал один Браунинг, — чтобы они немедленно отпустили Мордевольта...