— Она жива.

Маша и Софья Наумовна дружно зашевелились, будто только сейчас получили разрешение дышать.

Софья Наумовна достала валидолину и сунула в рот. Протянула вторую Маше, та безразлично приняла таблетку и положила под язык. Она жива… Слава Богу — жива!

Маша почему-то сразу безоглядно поверила этой женщине и теперь напряженно ждала, что она скажет еще. Кажется, она молчала целую вечность, прежде чем начать отрывисто и сухо произносить слова:

— Она в старом деревянном доме. Дом двухэтажный. Похоже на дачу — кругом деревья. Все очень запущенно. Не то заросший сад, не то лес… Нет, все-таки сад. Лес дальше.

Она сидела, не открывая глаз, слегка раскачиваясь над фотографией. Маша и Софья Наумовна почти перестали дышать. Хотелось задать тысячу вопросов. Где этот дом? Далеко? Может, в другой области? Какого он цвета? Может, на нем есть номер, название улицы. Какая-нибудь яркая примета?

Но Маша не решалась нарушить состояние транса ясновидящей.

— Труба, — вдруг произнесла Лидия Андреевна.

— Что?

— Там есть желтая труба. Очень ясно вижу.

Маша кивнула. Она вдруг поверила, что этой женщине подвластно все. Ее как бы и не было в комнате в эту минуту. За столом сидела лишь маленькая тщедушная оболочка.

И вот она наконец «вернулась», открыла глаза, отодвинула от себя фотографию, глубоко вздохнула и сделала жест рукой, должно быть, означающий: «молчите».

— Ее охраняют двое, — сообщила она и добавила: — По крайней мере сейчас. В доме женщина, а во дворе — мужчина.

— А где это? Хотя бы приблизительно.

— Не думаю, что слишком далеко.

— А по карте? Если я принесу вам карту, вы могли бы?.. — Маша запнулась. Пожалуй, она требует от человека невозможного.

Женщина внимательно смотрела на Машу.

— Ты ей кто?

— Никто.

— Вижу, что по крови не родня. Но кармически вы крепко связаны…

— Что? — Маша вытаращила на женщину глаза. Она чувствовала себя полной дурой. Как быть-то? Примета — дом и труба — это хорошо. Но где его искать? Девушка готова была разреветься.

— Ну как? — вдруг подала голос ясновидящая. — К вечеру машину найдешь?

— Найду, — быстро ответила Маша, шмыгнув носом. — И карту?

— И карту Московской области. Найдешь меня вечером по этому адресу. Я поеду с вами, если к вечеру не сдохну.

— Ой! — Маша подбирала слова благодарности, но они почему-то не подбирались, рассыпались как горох.

— А что ты думаешь, я совсем уж бесчувственная старая карга? У меня две дочери и, между прочим, внучка недавно родилась.

— Поздравляю вас.

— Не помоги я тебе сейчас, кто знает, как это на моей внучечке может отразиться? Все под одним небом ходим…

Софья Наумовна поспешно закивала. Говорила ясновидящая вещи странные. Но они поняли одно: она поможет.

Вечером в направлении Голицына в белых Владовых «Жигулях» из Москвы выехали трое: Маша, Лидия Андреевна и Влад.

Из оружия у них имелось два газовых баллончика и бинокль. Все. Садясь в машину, Лидия Андреевна строго глянула на молодежь и тоном, не допускающим никаких возражений, предупредила:

— Ну вот что; братцы-кролики, только без самодеятельности. В этом предприятии слушаться меня. Договорились?

Маша торопливо закивала головой, Влад улыбнулся. Для него было трудновато всерьез относиться к подобному предприятию. Но отказать Маше он не мог. Не с ним, так с кем-нибудь еще она все равно поедет и, пожалуй, вляпается в историю.

В девятом часу по знаку Лидии Андреевны Влад свернул машину с основной трассы на проселочную дорогу, ведущую в сторону леса. Миновав лесок, оказались на «задах» обширного, но в основном еще спящего дачного поселка. Как правило, дачники приезжают позднее. Сезон открывается после майских праздников и длится до сентября. Повинуясь требованию Лидии Андреевны, проехали вдоль леса по сухой ровной опушке и остановились.

Влад поставил машину так, что со стороны поселка ее загородила полоса густого низкого ельника. Троица выбралась из машины и пошла, не выходя из-под деревьев, вдоль типовых заборов поселка.

Изредка останавливались и по очереди глядели в бинокль. Маше показалось, что шли довольно долго. Наконец Лидия Андреевна остановила своих спутников и прошептала:

— Кажется, здесь.

Дом стоял несколько особняком от основной улицы.

Это ощущение усугублял разросшийся вокруг него запущенный сад. С одной стороны дом отгораживал от мира новый кирпичный забор, а с трех остальных забор был старый, деревянный. Во дворе лежала гора кирпича. По всей вероятности, строительство здесь только начали, и двор и сам дом подлежали переделке. А иначе к чему возводить кирпичный забор вокруг старого деревянного дома?