Глаза Прескотта расширились от изумления. Он был растроган щедрым жестом своего дедушки.

– Это очень великодушно с вашей стороны, сэр…

– И ни о чем не волнуйся. – Сэр Ли махнул рукой. – Не имеет значения, что я говорил тебе раньше. Я состоятельный человек. Я не афишировал свое состояние, пока не понял, что ты собой представляешь. Но все, что было моим, теперь по праву принадлежит тебе.

– Спасибо, сэр.

– И не надо меня благодарить. – Сэр Ли так и светился от счастья. – Я хочу, чтобы мое состояние досталось только тебе. Кроме того, я просто защищаю свои интересы.

– Свои интересы? – переспросила Дженел, удивленно приподняв бровь.

– Интересы моего внука и моих будущих правнуков, разумеется. – Сэр Ли указал тростью в сторону графа. – Моих будущих правнуков и будущих внуков Вуттон-Баррета.

Дети! При одной только мысли о детях, которые когда-нибудь будут у них с Эдвиной, сердце Прескотта радостно забилось.

Граф неуверенно переступал с ноги на ногу. Его лицо снова стало пунцовым. Он откашлялся и сказал:

– Ах, ну да!.. Я поставлен перед необходимостью решить вопрос с твоим приданым.

Эдвина и Прескотт переглянулись. Они оба не верили своим ушам.

– С моим приданым?

– Ну да. Не могу же я позволить, чтобы мои внуки росли на жалкое жалованье служащего министерства иностранных дел!

Сэр Ли улыбнулся еще шире. Вуттон-Баррет сделал широкий жест рукой:

– Итак, я решил дать за моей дочерью внушительное приданое, которое будет являться гарантией того, что она, а также ее дети – мои внуки – не будут ни в чем нуждаться.

– Это замечательно! – восхищенно воскликнула Джинни, хлопая в ладоши.

Дженел одобрительно кивнула:

– Это так великодушно с вашей стороны, ваше сиятельство.

– Я признателен вам за вашу поддержку, – сказал Прескотт, продолжая стоять на одном колене. – Но я все еще пытаюсь сделать предложение моей возлюбленной!

– Хватит тянуть, – недовольно пробурчал граф. – В этом нет ничего сложного. Попросите ее стать вашей женой – и дело с концом!

– Нужно еще кое-что прояснить, – сказал сэр Ли и, выразительно глядя на Вуттон-Баррета, повел седыми бровями.

Прескотт прищурился. Он собирался перекинуться парой слов со своим дедушкой.

– Итак, вы только что подошли к вопросу о приданом, – вставила Дженел.

– Ах, как я люблю, когда все хорошо кончается! – Джинни смахнула слезу умиления. – Это такая радость!.. Такая радость, что не опишешь словами!

Эдвина смотрела на Прескотта и молча улыбалась. Ее глаза сияли от счастья.

– У нас будет своя семья. Как вы думаете, Прескотт, мы сможем это выдержать?

– О, мне кажется, мы переживем это. Я знаю, что сейчас надо сделать.

Прескотт поднялся и подошел к Джинни и Дженел.

– Дамы, передайте, пожалуйста, нашей любезной хозяйке, что сегодня за ужином нам нужно кое-что отметить.

– Ах да, ужин! – спохватился Вуттон-Баррет. – Я обещал леди Кендрик, что буду сопровождать ее! – Подойдя к сэру Ли, он заметил: – Мы поговорим с вами попозже. – С этими словами он выбежал из комнаты.

– Прошу вас, дамы! – Сэр Ли предложил одну руку Дженел, а другую – Джинни. – По-моему, наше присутствие здесь больше не требуется.

– Мне тоже кажется, что мы здесь лишние, – притворно вздохнула Дженел, беря под руку сэра Ли, хотя ее блестящие глаза выдавали ее радость.

Наклонясь к Прескотту, Джинни прошептала:

– Умоляю вас, Прескотт, не затягивайте с объяснением. Я сгораю от нетерпения поскорее поднять тост за ваше счастье. Я надеюсь, вы мне это позволите?

– Разумеется. Кроме того, нам с Эдвиной понадобится помощь с организацией свадебного торжества.

– Разработать план для еще одной свадьбы? Великолепно!

– Я представляю, что там обязательно должны быть голуби, – мечтательно проговорила Дженел, когда они втроем выходили из комнаты. – И еще нам непременно нужно привлечь к подготовке свадебного ужина знаменитого на весь Лондон кондитера – Маленького Тома. Он – лучший среди всех. Пусть испечет свадебный торт. В этом ему нет равных.

Прескотт плотно закрыл за ними дверь, а затем повернулся к самой прекрасной женщине на свете, даме его сердца.

– Так на чем мы остановились?

Эдвина облизнула губы и указала на пол.