–  Не я, - выдавил Элиас осипшим голосом.
– Я пытался этому помешать. Но получилось не так, как я ожидал.

Дэнни невесело улыбнулся.

–  Вот поразительная штука. Люди всегда так удивляются, когда все оборачивается не так, как они ожидают. Я вот всегда ожидаю худшего, потому и жив до сих пор.
– Он глубоко задумался.
– Рану твою я залатаю, но Блайт - дело другое. Тут я помочь не смогу. Никто не сможет. Но если тебя это утешит, то ты действительно должен быть мертв.

–  Ну, спасибо.
– Элиас закашлялся.
– Мне сразу полегчало.

–  Послушай меня, Элиас. То, что сделали с тобой и с другими, сделали и со мной, ты это знаешь. На меня это не подействовало, как и почти на всех нас, но то, чем обладаешь ты, бесценно. То, что ты способен делать, это… - Дэнни замолчал, посмотрел на свои руки. Они дрожали. Дэнни уставился на них, пока дрожь не унялась.
– Если бы я не знал, то сказал бы, что это чудо. Ты мог бы помочь стольким людям.

–  Если меня убьют, я не помогу никому. Тренчер попытался, и теперь его нет. Если городские власти меня схватят, меня тоже убьют.

Заверещал какой-то прибор; Дэнни отошел и постучал по бумажной клавиатуре, расстеленной поперек откидного стола.

–  Это только что проведенный анализ твоей нервной системы.
– Дэнни разглядывал Элиаса с тщательно нейтральным выражением.
– Боюсь, хорошего мало. Твое тело сопротивляется Блайту, но он все еще наполняет твой организм. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что это Медленный Блайт.

Элиас почувствовал, как немеет тело.

–  Ты ведь знаешь, что это такое? Он все еще внутри - его нельзя извлечь. Теперь он с тобой одно целое.

Элиас тупо посмотрел на Дэнни.

–  Элиас, Блайт - в некотором роде биологическая машина. Это не просто какой-то случайный микроб. Он внедряется в нервную систему и перестраивает работу организма. Никто не знает, чего он добивается, но никто еще не прожил достаточно долго, чтобы это узнать.

–  Я слышал о Медленном Блайте. Ему требуется около года, чтобы убить тебя?

–  Хорошая новость та, что это неинфекционная форма Блайта. Но он ест тебя изнутри, начиная с нервной системы.

Сперва у тебя начнется тремор. Прости, что я говорю так прямо, Элиас, но ты должен знать.
– Казалось, Дэнни трудно смотреть ему в глаза.
– Не верь, когда тебе будут рассказывать, что он не распространился за пределы Индии, - продолжил Дэнни.
– Я слышал другое.

Медленный Блайт? Это как-то не укладывалось в голове. Чего Дэнни не сказал - но Элиас и сам это знал, - это что лекарства от него не существует. «Теперь есть временной предел всему, что я делаю», - подумал Элиас.

Он будет умирать медленно. Его нервная система будет гнить изнутри.

Что-то случилось с Паченко. Элиас в бронированном скафандре и с винтовкой наготове продвинулся вперед, проверяя следующий изгиб коридора. Эти коридоры были вырезаны в голом камне; мигающие аварийные лампы заливали стены кроваво-красным светом.

–  Паченко!
– гаркнул Элиас в рацию.
– Что там с тобой? Он оглянулся. Паченко шел замыкающим.

Рация принесла вой боли и отчаяния. Элиас повернул назад. Протолкнувшись мимо Фарелла и Эдуардеса, он направился обратно в сторону военного транспорта, который доставил их на этот герметизированный астероид. Паченко сидел у стены, съежившись.

–  Они умрут, - пролепетал Паченко, когда Элиас нагнулся к нему.
– Я это вижу, - добавил он.
– Я это вижу.

–  Что ты видишь?

–  Кровь, боль и трупы, - завыл Паченко.
– Я их вижу, Элиас. А ты не видишь?

–  Нет, но я тебе верю.

По рации заговорил другой голос - Фарелл.

–  Сэр? Все летит к черту, сэр. Между взводом А и рудокопами идет перестрелка. Я не могу связаться с командованием. Что нам делать?

«Быть где угодно, только не здесь», - подумал Элиас. Рудокопы выпустили воздух из половины астероида через считанные секунды после высадки войск. Все шло явно не так, как хотело командование. Элиас знал, что имеет в виду Паченко, что испытывает Паченко.