Жиллингс терпеливо ждал, слушая разглагольствования оп Овена; теперь тот загремел магнитофонными лентами на столе. Пенстрак бросил на директора еще более проницательный взгляд.

–  Я всегда думал, что Пегас - символ поэзии… полет словесной фантазии. Но я должен сказать, мне нравится ваше сравнение, Дейв. Крылатый конь подходит для вас. Если бы мне хватило мужества вскочить ему на спину.

–  Если бы вы двое соблаговолили обсудить земные проблемы, - ехидным тоном сказал Жиллингс, - как мы собираемся искать работу для тех, кто роется в грязи?

Через два месяца утром, когда Дэфид оп Овен вошел в свой кабинет, на его столе лежала записка, чтобы он позвонил Салли Изелин, как только сможет. Для персонала, чувствительного к словам, формулировка звучала провокационно. Вдобавок к тому, что Салли занималась проверкой кандидатов. Дэфид набрал ее номер телефона, как только прочитал записку, не обращая внимания на другие ленты и сообщения с красными и белыми флажками. Если бы за месяц публичных информационных передач удалось найти хотя бы один скрытый талант, то окупились бы все затраты на программу.

–  Салли, это Дэфид. Ты звонила мне?

–  О, Дэфид!
– ее голос звучал удивленно и смущенно.
– Я не уверена, должна ли я беспокоить тебя…

–  Моя прабабушка обычно говорила: "Если есть сомнение, значит она грязная".

–  Я говорю не о рубашке, Дэфид, - Салли потеряла обычное легкомыслие.
– Я говорю о людях.

–  О каких людях?
– Это напоминало вытягивание гвоздей из дерева: интригующе и не похоже на Салли.

–  Хорошо, Дэфид, я не хочу вредить тебе. Но… ты бы мог пригласить меня вечером? Есть место… я хочу, чтобы ты почувствовал. Я сама не могу понять, что это такое, но знаю, что что-то случится.

–  Все интереснее и интереснее. Ты заинтриговала меня…

–  О, черт, я совсем не хочу интриговать тебя. Я пошла и сделала то, что не должна была делать.

Дэфид засмеялся.

–  Салли, все, что ты сделала, вызывает неуемное любопытство.

–  Ну, хорошо, слоненок. зайди за мной в девять; тебе понадобится вертолет и деньги.
– Она помрачнела от причастности к дикому расточительству и разврату, но в ее голосе звучал скрытый смех, свидетельствующий о том, что Салли снова была сама собой.

–  Я возьму столько пачек с деньгами, сколько позволит мне Лестер. В девять!

Он нажал кнопку связи как раз в тот момент, когда открылась дверь и вошел Лестер Велч.

–  Что на уме у Изелин?

–  Я не мог понять по телефону, - ответил Дэфид, намеренно не понимая Лестера.

Мужчина выругался и мрачно посмотрел на шефа.

–  Ладно, значит вы не хотите говорить. Может быть у меня нет таланта, но он не нужен мне для того, чтобы понять, что Салли возбуждена. Она так старается говорить тихо.

Дэфид пожал плечами и потянулся за лентами.

–  Как только я узнаю, вы тоже будете знать. Вас что-то еще волнует в это прекрасное утро? Салли говорит, что вечером мне понадобится куча денег.

Лестер минуту удивленно смотрел на него, потом фыркнул. Он показал на голубую ленту с финансовыми шифрами среди других бумаг со срочными пометками, которые Дэфид перебирал пальцами.

–  Какой-то мужлан из местности Ист Уотерлес Форд хочет обложить налогом жилые помещения Центра, так же, как любой жилой квартал. Заявляет, что доход с таких "высокооплачиваемых жильцов" уменьшит государственный дефицит на девять процентов.

Дэфид оценивающе свистнул.

–  Он, вероятно, прав, за исключением того факта, что это зарегистрированная коммуна с ограниченной ответственностью, а высокооплачиваемые жильцы возвращают всю сумму жалованья Центру.

–  Послушайте, Дэфид, он затевает горяченькое дельце.

Оп Овен вздохнул. Всегда есть что-то или кто-то или какой-нибудь комитет, пытающийся подорвать, разрушить или дискредитировать Центр, несмотря на все предосторожности.

–  Они делали то же самое в Нью-Джерси, как вы знаете, когда комплекс Принстонского Университета финансировал академические деревни, чтобы воспрепятствовать высоким ценам на недвижимость и налогам, - с грустью напомнил ему Лестер.

–  Я послушаю, я послушаю. Теперь уходите, Лес, - Дэфид поставил в магнитофон ленту Велча.

Лестер что-то пробурчал и ушел. А Дэфид оп Овен слушал. Ему не нравилось то, что он слышал, но сенатор штата, наверное, уже выполнил некоторые его задания. Доходы от жилых помещений Центра дали бы, действительно, значительную сумму в хронически пустую казну штата. Только Центр на полторы мили входил в собственность Джерхаттана, и поэтому его доходы должны принадлежать городу, если вообще их нужно кому-то отдавать.