– Ты чего здесь шляешься?!
– снова набросился комбат, улавливая за спиной частые хмыканья и похохатывание.

– В туалет шел, - промычал Простаков.

– Ну так пошли, - генерал направился первым, заложив руки за спину. Следом за ним Простаков и лишь потом подполковник и остальные.

Яркий свет ударил по глазам, когда Веретенко отворил обычную обшарпанную дверь, каких в армии тысячи.

Прищурившись, он некоторое время стоял на входе, затем осмелился сделать шаг вперед.

Стойлохряков оттеснил рядового в сторону и вошел вторым.

«Ну, хоть здесь-то все в порядке», - первое, что подумал подполковник. И только затем стал ошарашенно оценивать представшую картину.

Склонившись над раковинами, трое солдат спокойно умывались и переговаривались друг с другом. Увидев в зеркало неожиданных гостей, они благоразумно закончили и, так как выйти не было никакой возможности - не распихивать же стоящих в проходе, - не знали, что им делать.

– Продолжайте, - разрешил генерал.

Резинкин снова повернулся к раковине, дернул за цепочку, включающую светильник, и отвернул хромированный кран.

– Здорово вы придумали, подполковник, - инспектор был доволен.
– Учитесь, товарищи офицеры, как надо проявлять заботу о личном составе. Везде кафель.

Кафель действительно был везде. Пол был выложен черными большими плитками с белыми прожилками, а стены покрывала приятная голубая с розовыми вензелями.

Все пятнадцать раковин были нежно-розового колора, заманивая ополоснуться. Сплошной полосой шли зеркала, над которыми располагались большие бра с хрустальными плафонами и подвесками. Потолок был облеплен белой плиткой. Венцом программы была большая, сверкающая, подобно одному большому драгоценному алмазу, хрустальная трехъярусная люстра на восемь плафонов, на которую без слез нельзя было смотреть.

Генерал подошел к одному из кранов и с удовольствием отвернул его. Вода с тихим журчанием полилась через рассеиватель.

Затем он подошел к крайнему умывальнику и взял шланг с насадкой для душа.

– Это для того, чтобы ноги мыть, - пояснил, не вынимая щетки изо рта, Резинкин.

В это время комбат в сотый раз проводил по лицу тяжелой ладонью, умываясь насухую. Он не мог не узнать эту люстру, эти светильники, которые они вместе с майором Холодцом заказывали в одной из самарских фирм. Эти розовенькие раковины, что закупали для всех офицеров. А кафель… Черный кафель так нравился его жене, а ему голубой. Он снова посмотрел наверх. Какую же красивую он выбрал по каталогу люстру. У него есть вкус.

Ошарашенный генерал подошел к подполковнику.

– Не будем скрывать друг от друга - вы готовились к нашему приезду.

– Пидорасы.

– Что?!

– Извините, товарищ генерал, это я не вам.

– А что такое?

– Да ничего, может, посмотрим туалет?

Родные братья раковин - унитазы со сливными бачками той же масти, что и сестры, обозначали вчерашние дыры. И снова тот же до боли знакомый кафель.

Капитан, чирикавший до этого по бумаге, заинтересовался новенькой дверью.

– Где вы достали такую? Я хотел себе в зал. Правда, если точно такая же ведет… ничего, ничего. Надо будет подыскать что-нибудь еще.

Матовые плафоны висели на стенах, наводя плавным свечением на размышления. Так и хотелось сесть на унитаз и задуматься.

Никто не остановил вошедшего в туалет бойца. Подойдя к крайнему из унитазов, он открыл кран, из него брызнул фонтанчик. Валетов сделал несколько глотков, затем повернулся к офицерам.

– Это биде, чтобы когда… вот, допустим, у вас понос… Им никто еще не пользовался.

– Перестань тут рекламировать, - цыкнул на него подполковник, и Валетов исчез.

– Даа-а-а!
– Генерал опустился на один из унитазов.
– Оставьте нас наедине.

Свита удалилась. Подполковник закрыл за ними дверь. Маленький блокиратор приятно щелкнул.

Генерал достал сигарету, а подполковник, боясь задымить помещение, подошел к новенькому окошку и поспешно открыл его. В конце концов, теперь это его помещение, это его окно.

– Я не буду у вас спрашивать, где вы взяли на это средства. Но такого я не видел в странах НАТО. Буржуины отдыхают. Случись к нам дружеский визит по обмену опытом оттуда, - генерал махнул в сторону рукой, - буду рекомендовать посетить вашу казарму.

– Что ж мне теперь, и мягкую мебель, что ли, для солдат закупать?!
– в сердцах двинул комбат.

– Нет, не надо. Биде в туалете - этого вполне достаточно. Вы академию заканчивали?

– Нет, шестой год как подполковник.

– Готовьтесь ехать на учебу в Москву. В Генштабе сортиры хуже. Будете и учиться, и учить.

Обалдевший пока еще подполковник, а в перспективе, может быть, и маршал замер перед сидящим на унитазе генералом по стойке «смирно».

– А теперь вы оставьте меня ненадолго одного. Я уже, признаться, отвык делать такие дела на людях.