–  Ладно, ладно, посмотрим.
– Юрий еле удержался от того, чтобы напомнить, кто хорошо смеется. Народ дикий, могут и неправильно понять - еще за оружие схватятся, чтобы первыми выстрелить.
– Эй, Воха, а как насчет бронежилетов?

–  Ну, дожила Российская армия, однако: броников на всех не хватает!
– со смешком отозвался с «КамАЗа» пулеметчик в тельняшке. Со смешком, но без малейшего акцента. По крайней мере без местного - но все-таки в говоре было что-то странно знакомое.
– Здесь твои жилетки, не плачься, просто не сгрузили еще.

На землю и друг на друга с еле заметным звоном шлепнулись семь толстых зеленых тюфячков. Выгоревших, потрепанных, старых, но дареному коню… Мудрецкий заметил на некоторых рыжие подпалины и дал себе обещание: никогда, никогда, никогда не интересоваться их происхождением! Главное - есть во что своих солдат одеть.

Следом за брониками из кузова выскочил и сам пулеметчик. Легко спрыгнул, пружинисто, только лента в «пэкаэме» звякнула. Зеркальные очки повернулись к Мудрецкому… Точно, под левым глазом наблюдалась характерная припухлость. Точнее даже, на левой скуле и частично на щеке. Солидная такая припухлость, кое-где даже кожа треснула - что, учитывая калибр простаковского кулака, было неудивительно.

–  Так, лейтенант, кто у тебя на «зушке» сидеть будет?
– поинтересовался полосатый.
– Пока ты надумаешь, как ее сгружать, я расчет обучить успею. Стрелять пусть сами учатся, дело нехитрое, снарядов у тебя завались, - пулеметчик кивнул на самую большую горку зеленых ящиков - продолговатых, узких, заставленных сверху здоровенными зелеными жестяными коробками с выштампованными пятиконечными звездами.
– Вон там, в верхнем ящике, еще и машинка должна быть, ленты выравнивать. Сразу говорю: когда набивать будете, каждую ленту чтобы нормально через нее прогоняли, а то перекосит, если вообще не порвет на фиг. Давай, учить буду, пригодится.
– Пулеметчик ухмыльнулся, показав стальной клык.
– Может, потом меня же из этой «рогатки» и уделаете.

–  А ты не лезь!
– Мудрецкий постарался, чтобы его собственная ухмылка вышла как можно противнее.
– Мы в рейды не ходим, так что за тобой гоняться не будем… Сколько человек нужно?

–  Троих вообще-то. Наводчика и двоих заряжать… Хотя погоди, ты же ее на «шишигу» ставить будешь, а там втроем не развернешься.
– Инструктор в тельняшке поправил свои очки и болезненно поморщился.
– Ничего, наводчик тоже заряжать может, так что давай двоих. Только подбери таких, чтобы вместе привыкли работать. Есть у тебя сработавшаяся пара?

–  Есть, как не быть… Да вот они! Багорин, Заморин, ко мне! Вот тебе пара, можно…

Что можно сделать с земляками-»черпаками» из Владивостока, лейтенант не успел сказать. Где-то неподалеку протяжно заскрипело, а потом грохнуло так, что со стены на ящики посыпались последние остатки штукатурки. На месте ворот взвилась белесая клубящаяся туча. Торчащие из нее огрызки забора покачались немного и рухнули.

–  Японский бог!
– заорал Валетов.

–  Аллах!
– поправил его Закир.

–  К бою!!!
– подвел итог богословского спора Мудрецкий.
– Взвод, к бою!

Где-то за крутящейся пылью зарокотал мотор, а потом послышался мерный металлический лязг. Инструктор в тельняшке подскочил к ящику с «мухами», выхватил длинный зеленый цилиндр и рванул. Труба увеличилась вдвое.

–  Ушли сзади!
– Полосатый смахнул очки с физиономии. Стало заметно, что закрывать левый глаз при стрельбе ему не придется - красно-лиловая блямба надежно обеспечивала нужный оптический эффект.
– Сейчас я его…

–  Кого?
– на всякий случай уточнил присевший за колесом Закир. Справа и слева от него спешно занимали позиции химики и боевики. Все автоматы были повернуты в одну сторону - туда, откуда во двор накатывалось что-то грозно рычащее и лязгающее.
– Зря не стреляй! Если танк, в лоб не возьмешь!

Это оказался не танк. В оседающем облаке обозначился высокий темный квадрат, надвинулся, блеснул стеклами и оказался кабиной «шишиги». На подножке, безуспешно отмахиваясь от пыли, висел Простаков. Железного щита за машиной не наблюдалось.

–  Отбой, свои!
– Мудрецкий сплюнул, стараясь не попасть на только что полученное имущество и многочисленные камуфлированные ноги.
– Это опять мои чего-то учудили. Сейчас разберусь.

–  Погодите, товарищ лейтенант!
– Валетов приподнялся из-за своего укрытия - штабеля гранатных и патронных ящиков.
– А «муху» на чей счет записывать будем?

–  То есть как это на чей? Команду «к бою!» лейтенант подавал, значит, по его приказу была использована!
– моментально вник в ситуацию Воха.
– Так что это ваша «муха»!