Мусин–Пушкин добивался такого же смысла без замены и–на, которая, кстати, ничего не прибавляет фразе кроме лишней грамматической неловкости.

И получилось: «Молвил Боян о походах Святославовых, песнотворца старого времени Ярославова, коганя Олега жены…»

Ни одно из имеющихся толкований, ни одна из конъектур не придает смысла этому отрывку. Причем здесь походы Святославовы, и кто этот Святослав? А. И. Лященко полагал, что имеется в виду Святослав II. В. И. Стеллецкий решительно отвергает второго и неуверенно предлагает первого (Святослава I Игоревича, отца Владимира I). Единственный агрумент в пользу этой кандидатуры — «провел большую часть времени своего княжения в походах»4 .

Святославов, которые ходили в походы, в истории Руси X–XI–XII веков, можно найти не один десяток.

Причем тогда «хоти» Олега, и почему он назван коганем? О каком песнотворце старого времени говорит Боян? Эти вопросы не сняты исследователями. Мне кажется, в авторский текст вмешалась пояснительная фраза Переписчика, она–то и внесла сумятицу. Он, несомненно, подработал этот кусок, в котором были, очевидно, термины, недоступные его пониманию. Их он «освоил», подогнал к своему словарю.

Посудите сами, должен ли был П–16 вмешаться, дабы у читателя не оставалось сомнений относительно личности Бояна.

Млъвитъ Гзакъ Кончакови…

Рече Кончакъ ко Гзе…

И рече Гзакъ Кончакови…

Рекъ Боянъ…

Структура всего куска подводит к убеждению, что некий Боян участвует в диалоге половецких ханов. Боян замешан в контексте, который рисует его отрицательной краской и сближает с половцами: Боян почему–то «ходил» на кого–то из Святославичей и жену Олега.

Встретившись вновь после большого перерыва с персонажем по имени Боян, к тому же обретающимся в нeздоровой компании с Кончаком и Гзаком, П–16 счел необходимым выделить его из их среды и объяснить читателю, что Боян вовсе не соучастник ханов, а тот самый певец XI века, о котором говорится в начальной части поэмы. И он подписывает под именем «Боян» пояснительную фразу — «пестворец старого времени», и уточняет какого именно времени — «Ярославля».

В списке XVI века рассматриваемый кусок мог выглядеть примерно так5 :

Рекъ Боянъ и ходына Святъславля

пестворецъ стараго времени, Ярославля.

Ольгова коганя хоти…

Межстрочная приписка показывала, что П–16 пытался толковать смысл переписанной им фразы и хоть чем–нибудь помочь будущему читателю. Надо полагать, что вставка была выполнена более мелкими буквами, чтобы можно было отличить ее от авторского текста. Мусин–Пушкин не понял назначения «мелкой» записи и при переписке включил ее в основной текст, тем самым окончательно затемнив и без того темное место.

Разобравшись в этой механике, мы можем попытаться узнать то, что не поняли ни псковский монах, ни ученый граф, т.е. значение авторских слов — «и ходына Святославля, Ольгова коганя хоти…»

О чем говорят Гзак с Кончаком, читателю XII века известно. Метафорический диалог «скрывает» популярный факт из истории Ольговичей: Владимир Игоревич в плену, после побега отца, женился на дочери Кончака. Ипатьевская летопись под 1187 годом сообщает:

«Приде Володимеръ изъ половцевъ съ Кончаковной и створи сватбу Игорь сынови своему и венчаша и съ детятемъ».

…Итак, Кончак предлагает опутать Владимира красной девицей и тем связать Игоря родственными узами, лишив его права на месть и дальнейшие «покушения».

Гзак — сторонник иных мер, он категоричен: убить Владимира («соколича»), наказав Игоря за побег.

Гзак убеждает верящего в договоры Кончака. Не та эпоха, не те нравы. Брачные союзы уже лишаются прежнего политического смысла. Опутав соколича красавицей, и ее потеряем и соколичь не станет своим, и будут соколы «наших птиц» бить в нашем поле.

Тема «женитьбы» продолжается, если «ходы на» связать с тюркским словом «ходын» — 1) баба; 2) госпожа; 3) жена6 .

Боян говорил о «бабе» Святослава и о жене Олега–кагана. (В «Слове» уже употреблялась лексема «хоти» в значении «жена», «супруга». Так называет автор жену буйтура Всеволода.) Форма «ходына» ещё один из гапаксов «Слова». В известных памятниках древнерусской литературы употребительна ордынская форма «катунъ», например, в «Задонщине» в речи татар: «уже намъ, брате, в земли своей не бывати, а детей своихъ не видети, а катунъ своихъ не трепати» (Список И–2).

Чем же были «интересны» жены Святослава и Олега, если о них шла речь в «Слове» в связи с женитьбой Владимира Игоревича? И кто они — Святослав и Олег?

Я предполагаю, что автор имел в виду отца Игоря — (Святослава) и деда (Олега). Оба они были женаты на половчанках: Святослав на дочери хана Аепы, а Олег на дочери Тугра–кана.

Князь Олег Черниговский и Тьмутороканский пользовался большим влиянием в степи. Никакой другой из известных нам Олегов XI–XII веков не мог величаться тюркским титулом «каган», т.е. старший хан7 .