…Тяжко ти головы кроме плечю,

зло ти телу кроме головы.

И добавляет от себя конкретный вывод:

Руской земли безъ Игоря!

Автор, если верить содержанию всего «Слова», не мог заставить Бояна прийти к такому поразительному итогу.

На этой, увы, неуклюжей «мудрости» искусственно выведенного Бояна многие исследователи строили свое отношение к Игорю. И доходили в своих обобщениях до таких, например, гипербол: «князь Игорь выделялся среди других князей, тем более, что он не ставил перед собой эгоистических задач по увеличению своего удела, а думал обо всей Русской земле!»9 .

И это сказано литературоведом, который профессионально занимался темой Игоря. Ни одного факта, свидетельствующего в пользу столь ответственного утверждения (кроме «мудрости Бояна») во внушающих доверие источниках найти невозможно. Нельзя же всерьез принимать слова Татищева о «тихости» Игоря.

Академик Б. А. Рыбаков, изучивший летописные материалы, где упоминается этот князь, вынужден был сделать огорчительный вывод из своих наблюдений:

«Игорь не был борцом за Русскую землю и действовал преимущественно в своих интересах»10 .

К такому заключению можно было прийти уже в XVIII веке, когда историки впервые заинтересовались этим новгород–северским князьком. Тогда бы легче быяо понять и авторское отношение к Игорю, и содержание «Слова», и отделить дописки П–16 от авторского текста.

П р и м е ч а н и я

1. Орлов А. С. Слово о полку Игореве. М. — Л., 1946, стр. 134.

2. Пояснения одного мiсця в «Словi о полку Игореве». Ювiл. збipн. на пошану акад. М. С. Грушевського. Ч. II, Киiв, 1928, стр. 187–189.

3. Слово о полку Игореве. Под редакцией В. И. Стеллецкого. М., 1967, стр. 210.

4. Слово о полку Игореве. Под редакцией В. И. Стеллецкого. М., 1957, стр. 211.

5. Для удобства чтения расчленим, расставим знаки препинания, выделим имена.

6. Фонетические варианты в тюркских наречиях: хотыи, хатын, катун, катын и т.д.

7. В IX–Х веках несколько великих князей Руси «официально» носили этот титул.

8. Боян упоминается в «Слове» несколько раз. Вполне возможно, что для передачи звука «я» автор употреблял букву «», переписчик же только букву « ».

9. Позднеев А. В. «Слово о полку Игореве» и летописи. В кн.: «Проблемы истории литературы», труды Московского государственного заочного педагогического института, выпуск I. M., 1961, стр. 31.

10. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М„ 1971, стр. 228.

Аминь!

Итак, мы предположили, что пергаментный список «Слова» дошел до Переписчика XVI века без последних страниц. И ему пришлось дописывать окончание.

Он не обладает всей суммой знаний исторических и выдающимся литературным даром, которые требуются для завершения такой непростой вещи. Да ему этого и не нужно. Задача его проста–сделать переписанную повесть понятной читателю XVI века.

В последней уцелевшей части «Слова» описывается побег Игоря, и этот эпизод, по мнению невольного соавтора, завершался в утерянных страницах картиной возвращения князя на родину, всенародной радостью пo случаю его избавления.

Воинские повести, которых в те дни немало писалось, обычно кончаются здравицей в честь героев. И нарушать столь популярную традицию Переписчик не стал.

Таким путем, на мой взгляд, сложилась фабула Дописки. Стилистически весь финал — вполне цельный, самостоятельный кусок, резко отличный от остального текста. Кажется, что все слова финала изображены заглавными буквами. То ли предвкушение окончания трудной работы наполняет ликованием последние строки? То ли представившаяся возможность самостоятельного творчества дает эмоциональный разгон перу копииста? Но очевидно одно — невероятная гремящая нота разрушает тонкую, пластичную конструкцию поэмы. Нелепая, как фанфара в финале «Концерта для струнного оркестра». Как туш и призы чемпионские марафонцу, пришедшему последним.

Не мог сам автор сделать такой вывод в пользу Игоря. Он–то знает его подлинную цену.

Переписчик же уверен, что литературные произведения в древности посвящались самым выдающимся деятелям Руси. Ход его мыслей вполне прочитывается — была веская причина у киевского писателя обратиться к житию Игоря. И, видимо, вскрывалась она в утерянных страницах. Возможно, там Игорь стал великим киевским князем и прославил свое имя победами над погаными. А весь предыдущий текст — лишь вступление к настоящей повести о голове русской земли… После побега Игорь, вероятно, собрал новое войско и нанес: поганым сокрушительное поражение. И это логично, ибо стоило ли браться за перо для того только, чтобы отметить неудачу какого–то князя! — полагает П–16.