Теперь можно переходить от казачьего Черкасска к «русским князьям» Черкасским. Переписываю из Энциклопедии почти дословно. Черкасские – княжеский род России из «выезжавших на русскую службу» правителей Кабарды. Фамилия – от адыгейских племен черкесов (по–русски черкасов). «В России Черкасские принадлежали к верхушке правящего класса». Это как к верхушке, когда они простые наемники? К верхушке принадлежат завоеватели, покорители, а не наемники. «Наиболее известны: Салтанкул (опять царь Салтан?) Темрюкович – сын кабардинского князя Темрюка Идаровича выехал в Россию в 1558 г.» и быстренько стал «удельным служилым князем и видным опричником». Это за какие такие заслуги он стал удельным князем? Сказали бы лучше, что они пришел вместе с Иваном Калитой, Ильей Муромцем или Дмитрием Донским – завоевателями «чудной чуди» и получили свое «пастбище». Дальше – больше: «На его сестре Кученей Темрюковне был женат Иван Грозный». Это что же получается? Наемники нанимаются воевать в Россию вместе со своими сестрами? Придется вам заглянуть еще раз в Пушкина, туда, где он приводит исповедь действительного наемника–француза Моро–де–Бразе, нанятого Петром. Поймете, как с настоящими наемниками обращались в России.

Пойдем дальше: «князь Каншов Мамстрюкович Черкасский в 1608 – 10 годах близок к Лжедмитрию II», но это не помешало ему стать «членом Земского собора 1613 года и боярином с 1619». О «близости» самого Лжедмитрия II к казакам у меня рассказано в статье о Романовых, повторяться не буду. Цитирую БСЭ дальше: «Хорошай Камбулатович Черкасский на русской службе с 1577 года, занимал высшие военные должности, боярин». Потомок завоевателей он, по–моему, а не наемник. Идем дальше: «Иван Борисович, сын Хорошая Камбулатовича, тоже боярин». Но, самое интересное в том, что «после смерти Филарета (фактический царь вместо «избранного собором» его сына–идиота, первого Романова – мое) – фактический глава русского правительства». Вот так «наемники»!

Пропущу немного, а то – рябит в глазах, и продолжу: «боярин Михаил Алегукович Черкасский занимал видное положение при Петре I, а его внук Петр Борисович был московским губернатором». Самое интересное, что за исключением последних Черкасских все предыдущие Черкасские «нанимались к русским царям» по порядку рождения, и сразу же становились боярами со своими собственными уделами, вплоть до Астраханской губернии (Сунчалей Сунчалеевич Черкасский).

Вот и подошло время сопоставить князей Черкасских с городом Черкасском – столицей донских казаков, который безуспешно попытался «присоединить» Петр, вместо этого «дав право» турецкому султану защищать потомков этих самых Черкасских, не попавших вовремя на «русскую службу».

Дело тут в том, что Дмитрий Донской, отменивший наследование завоеванного Иваном Калитой «престола» от «старшего брата к младшему», не только создал конфликт между казаками–разбойниками на Дону и в Москве, но и отрезал донских казаков–разбойников от московских властителей. Создал между ними долго не прекращавшуюся вражду (подробности – в других моих работах). Черкасские – это московские казаки–разбойники, прибывшие с Иваном Калитой и осевшие здесь на правах бояр. Оставшиеся же на Дону казаки–разбойники по старому наследованию имели право возглавлять московский престол от «старшего брата к младшему» и бились непрерывно за эту «честь» с московскими казаками–разбойниками вплоть до их «присоединения» Потемкиным. Принципы наследования, в том числе бандитские – от старшего «брата» (по–нынешнему «братка») к младшему, каковые никогда даже не были кровными братьями, у меня растолкованы в других работах.

Так, значит адыги – черкесы – кабардинцы князья Черкасские служили у русских князей и в их честь назван казацкий город Черкасск на Дону. Откуда тогда взялся город Черкассы чуть ниже по Днепру от Киева? Тоже казацкий город. Что, тоже в честь адыгов, некогда живших тут в большом количестве? Тогда куда они подевались, ведь они тут должны были жить семьями, с папами, мамами, бабушками и дедушками, и даже прапрадедушками. И разумеется с детками. Что, испарились? Все до единого? И осталось только название? Это же чушь. Ни один народ полностью не исчезает. Даже сибирские народы, загнанные русскими в глухую тайгу, подальше от «великих» строек. Эти народы просто хиреют, спиваются, русеют, забывая свой язык, но продолжают жить, деградируя и опускаясь все ниже и ниже, отставая все дальше и дальше от цивилизации. В том числе и от своей собственной, прежней.

Просто надо признать мою версию об отщепенцах от народов, о казаках–разбойниках всех известных и давно забытых кровей, кучкующихся под руководством неудавшихся евреев–торговцев на торговых путях, осваиваемых более успешными членами их сообщества. И тогда выйдет, что и черкесы–черкасы тоже «служили» в казаках–разбойниках, как и чечены и все прочие северокавказцы. При этом они уходили «казаковать», «полкать» (см. полк) молодыми, сильными, здоровыми и, главное, не обремененными семьей. И никогда больше не обременялись ей впредь, занимаясь так называемой содомией. Потом прежний состав, ставший калеками, не «каликами перехожими», вымирал, заменяясь новым набором. И у каждых банд отщепенцев от народа, близкого к торговым путям, были свои места разбоев и компактного холостого житья. Вот черкесы жили в основном в Черкассах и Черкесске, хотя это и не говорит о поголовном их тут проживании, а только – о преобладании среди прочих отщепенцев, казаков–разбойников.

Вернемся к «язычникам огузам», упомянутым в самом начале статьи.

Высокообразованные огузы–писатели «языческих» племен

Берем БСЭ и читаем о «Китаби Дедем Коркуд ала лисани тайфеи огузан»: ««Книга моего деда Коркуда на языке огузов» – письменный эпический памятник огузских племен, позднее вошедших в состав туркменского, азербайджанского и турецкого народов. В эпосе нет единого сюжета, в 10 сказаниях из 12 описываются героические подвиги огузских богатырей почти с одним и тем же перечнем главных действующих лиц: каган (хан) Баюндур, его зять богатырь Казан, его сын Оруз и др. Основное содержание эпоса – война огузских богатырей с «неверными» за утверждение своей власти. Следы эпоса огузов обнаруживаются в Центральной и Средней Азии, например, среди киргизов, казахов и др.» (выделение – мое).

Прежде, чем идти дальше, проанализируем приведенный текст. Во–первых, «язычники–огузы» не могут создать «письменный эпический памятник», так как язычники писать не умеют. Писать умели только евреи, торговое племя, это у меня многократно доказано в других работах. Во–вторых, слово «казан» означает групповую еду из одного котла–казана, так сказать, на природе. И это однокоренное слово с казаком (подробности – в другой статье, о казаках). В третьих, Оруз сильно напоминает Ормузский пролив – отправную точку восточного колена торгового племени. В четвертых, никто кроме магометан не употребляет слова «неверные», тем более оно не знакомо язычникам. А ислам – первая производная от иудаизма (читайте другие мои работы). В пятых, в других своих работах я показал, как торговое племя, обосновавшись на Великом проходном дворе около озера Баскунчак, открыло торговлю солью от Тихого океана, Кореи на востоке, до пролива Босфор на западе. Там же я показал, что, где торговый путь, там и – разбойники, причем то и другое осуществляют представители этого же племени. В шестых, надо твердо помнить, что в торговом племени каждый мужчина, под страхом презрения, должен быть всенепременно грамотным.