– Чем обязан столь высокому появлению? Желаете ли зайти, сеньоры?

Впрочем, сеньоры уже по-хозяйски входили в его комнату, так что предложение явно запоздало. Один из гостей, судя по разрезу глаз, был из Китая, второй – европеец.

– У нас к вам вопросы, – сказал китайский сеньор, присаживаясь на колченогий стул и с трудом сохраняя равновесие. – Нужно, чтобы вы кое-кого опознали, уважаемый.

Дон Фелипе всем своим видом показал, что готов опознать хоть всех сразу. Сеньор из Европы, не дожидаясь приглашения, сел на его личный стул. Старик остался стоять.

– Вы видели этого человека? Предупреждаю вас об ответственности за ложные показания, – холодно произнес европеец, сунув руку в карман. – Если узнаем, что вы соврали, мы переведем вас на работу в квартал тещ, из-за которых зятья совершили самоубийство.

Перед покрасневшими глазами дона Фелипе возникла измятая бумага. На ней было изображено существо, которым в стародавние времена пугали детей. Длинные уши, вытянутое лицо, крючковатые пальцы, клыки и злобный взгляд. Но самое интересное – лицо это дону Фелипе было очень и очень знакомо. Он с облегчением вздохнул, поскольку про зловещий квартал Альба ему давно рассказывали – абсолютно никто из посланных туда не вернулся обратно. Ибо квартал тещ – это и есть настоящий Ад.

– Да, я знаю его, – стараясь не потерять величавого достоинства, ответил дон Фелипе. – Мы общались с этим господином один раз. Несмотря на его внешность, он оказался вежливым и галантным кабальеро. Согласился подменить меня в бюро на десять минут, когда я ходил в подсобное помещение за лекарством для своей больной спины.

Европеец с китайцем оперативно переглянулись столь радостно, что старик подумал: видимо, они нашли своего пропавшего должника. Китайский сеньор согнул руку в локте и произвел загадочный резкий жест сверху вниз, прошептав непонятное слово: «Йес!».

– Вот видишь, Ван Ли, – заметил европеец, – я тебе сразу говорил, что надо именно на этот вокзал идти. Клянусь, у меня было совершенно точное предчувствие. Только зря девять соседних станций растормошили. Столько камер хранения пришлось осмотреть!

Китаец согласно закивал головой, словно болванчик, затем встал и пожал европейцу руку. Ошарашенный дон Фелипе признался самому себе, что он совершенно ничего не понимает в происходящем, поэтому стоял посреди комнаты, угодливо и глупо улыбаясь.

Оторвавшись от рукопожатия приятеля, китаец воззрился на испанского гранда.

– Превосходно. Поздравляю – ваша память будет оценена в тысячу золотых.

Дон Фелипе подумал о пяти тайских массажистках, бархатном костюме, ботинках из кожи крокодила, зависти Альбы и о многом другом, что вряд ли осмелился бы произнести вслух. Правда, он так и не понял, за что ему такое счастье. Но какая разница?

– Какую именно ячейку он арендовал? У вас есть ключи от нее?

– Это было все-таки не сегодня. Если не возражаете, я должен посмотреть книгу учета.

Старик зашаркал к столу, из ящика которого вытащил увесистый журнал. Пролистав его несколько раз, дон Фелипе снял с носа очки а-ля Гарри Поттер и начал усиленно протирать круглые стекла с помощью рукава. Его руки мелко дрожали.

– Я… я искренне не понимаю, в чем дело… Но этой записи здесь нет. Поверьте – я абсолютно точно записал, в какую камеру этот кабальеро…

Китаец, наклонившись, показал европейцу еле заметные обрывки нитей в середине журнала.

– Конечно, ее здесь и не может быть. Я понял это сразу, когда старичок сказал, что Гензель любезно последил за комнатой, пока он ходил за лекарствами. Вампир-то и вырвал эту страницу с мясом, спокойно положив в карман. А дедушка сослепу ничего не заметил.

Усмехнувшись, европеец встал. Помедлив секунду, он натянул черные перчатки.

– Ты не виноват, старик. Пусть это займет чуть больше времени, но неважно. Главное – мы нашли ТОТ САМЫЙ вокзал. А уж отыскать нужную ячейку мы сможем в течение ближайшей пары часов. Постарайтесь не привлекать лишнего внимания.

Дон Фелипе, или, точнее сказать, умерший в 1598 году испанский король Филипп Второй, остался один – грохоча ботинками, гости покинули его кабинет, не попрощавшись. На столе лежала белая бумажка – чек с печатью, напоминавшей по форме копыто, в одной из городских сберкасс по нему обязаны выдать тысячу золотых.

Старик мешком осел в угол прямо на грязный пол – не держали ноги. Ну и искусает же себе локти герцог Альба[10], когда он расскажет ему про сегодняшнее событие за стаканом дорогого контрабандного хереса! Однако, как бы ни сильны его впечатления, пожалуй, хватит валяться на линолеуме, надо срочно подниматься. Во-первых – у него, как всегда, чудовищно много работы, а во-вторых – из окна бюро хранения очень хорошо видно, куда именно направились эти загадочные сеньоры.