Heсмотря на это, Иона опечалился великой печалью и смутился или разгневался: «ревноваше бо пророчеству не солгатися», (не хотел, чтобы пророчество оказалось ложным) по замечанию святого Андрея Критского (Великий канон, 6 песнь). Под влиянием этого чувства пророк сказал: «о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо (после неисполнившегося пророчества) лучше мне умереть, нежели жить» (4:1–3).

«Не на то негодует Иона, что город избежал погибели, говорит святой Кирилл Александрийский, так как это свойственно злому и ненависти исполненному человеку, но на то, что он сам (во мнении Ниневитян) оказался лжецом и мечтателем, следовательно унизил пророческое звание; — и что Ниневитяне могли подумать, будто он пугал их попусту и говорил пророчество от себя, а не от уст Божиих» (Comment. in Jon. 4:3). Тогда Господь сказал Ионе: неужели это огорчило тебя так сильно? Справедливо ли твое негодование (4:4)! Пророк ничего не ответил на это кроткое обличение, но окончательно вышел из города, вероятно, в преждеустроенную кущу или шалаш напротив его, в которой ожидал, что будет с городом (4:5 [1155]).

Таким образом, поскольку от кроткого обличения не укрепился унылый дух пророка, то Господь, помиловавший Ниневитян и еще более готовый остановить случайное увлечение пророка, употребил для сего следующее символическое действие. По особому действию Божию в одну ночь над головою Ионы выросло тенистое растение kikajon, прикрыло пророка от палящого солнца — и он чрезвычайно обрадовался этому растению, видя в нем знак особенной к себи милости Божией (4:6 [1156]).

Что следует понимать под именем kikajon? У Седмидесяти Богомудрых Толковников это слово переведено , т. е. тыковка; у Акилы и прочих Греческих переводчиков ; — плющ. Блаженный Иероним говорит, что под этим наименованием имеется ввиду особый род плюща, тенистый и быстро достигающий величины дерева (Epist. 82 ad Augustinum). Позднейшого времени толкователи почти все под именем kikajon понимают клещевик (palma Christi), потому что это растение в Египте называется kiki, созвучно с Еврейским kikajon; оно выростает иногда с небольшое фиговое дерево; листья у него похожи на платановые и раскидываются широко; ствол его внутри пуст; оттого оно как быстро выростает, так скоро и засыхает в случае повреждения корня (Cursus complet. Sacr. Script, tora. XX, pag. 848).

Ho радость пророка о прикрывшем его растении была непродолжительна. По повелению Божию червь на заре подточил корень его; с восходом солнца подул знойный ветер — и растение засохло. И палило солнце на главу Ионину, так что он изнемог и просил себе смерти (4:7–8). Негодование Ионы было столь сильно, что на вторичный кроткий обличительный вопрос Божий о справедливости такого негодования Иона объявил, что из-за потери тыквы или клещевины он опечалился даже до смерти (4:9 [1157]). Тогда Господь объявил Ионе, что если он столь сильно жалеет растение, выросшее без всяких его трудов и забот, то ужели Господу нельзя пощадить обширного города, в котором больше ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, (т. е. младенцев) и множество скота (4:10–11).

Этим и оканчивается книга пророка Ионы; о последующей судьбе его не сказано ни слова, конечно потому, что Писание имеет в виду дело Божие, т. е. распространение и утверждение истинного Боговедения и Богопочитания; а историю частных личностей излагает постольку, насколько они способствовали этому делу Божию. Но если любопытство благочестивого читателя спросит: что же было после? Неужели пророк остался при своем огорчении?.. На этот вопрос можно дать такой ответ: было то, что естественно ожидать от искреннего покаяния Ниневитян и от нелицемерной ревности пророка о славе Божией.

Святой Ефрем Сириянин сохранил об этом следующее предание. Когда из возвращения стихий в нормальное состояние Ниневитяне уверились, что Господь даровал им прощение, то вышли из города к пророку, сидевшему уединенно на горе, и торжественно внесли его на руках в свой город. Там Ионе, нашедшему полное утешение в совершенном исправлении Ниневитян, все они от последняго простолюдина до царя принесли обещанные жертвы и дары в храм Бога небесного… и с этими дарами Иона торжественно был отправлен в свое отечество (слово на Ион 3:2–3; Твор. Св. Отец, год. IX, кн. 4, стр. 271–289).

Книга пророка Ионы от прочих пророческих книг отличается следующим:

1) что в ней пророчествуется не словами, а фактами. Jonas propheta, говорит блаженный Августин, non tam sermone Christum, quam sua quadam passione prophetavit profecto apertius, quam si Ejus mortem et resurrectionem voce clamaret (De civit. Dei lib. XVIII, cap. 30);

2) что в ней излагаются пути Божественного Промысла исключительно о язычниках, без всякого видимого отношения к Иудеям, так что о сих последних почти не упомянуто в этой книге.