– Машин или людей?

– Да любые, б-дь, любые, Володя!

– Трудно сказать, Сергей Михайлович. Тут, понимаете, пожарные постарались. Два «ЗИЛа», один «КамАЗ»… Пена, вода из брандспойта… опять же, бахилы эти ихние. Да плюс зеваки. Так что…

– А ты все равно, уточни. Зарисуй. Или, пускай эксперты посмотрят. И идентифицируют, по возможности.

– Будет сделано, Сергей Михайлович.

– Тогда у меня все.

Не успел Украинский нажать отбой, как появился встревоженный оперативник.

– Что у тебя, Саша?

– Сергей Михайлович, вы должны на это посмотреть!

Когда фонарики оперов уперлись в распростертые на полу тела, Украинский, конечно, не отшатнулся. Слишком много подчиненных смотрели на шефа округлившимися глазами. Да и повидал он за долгую службу немало. Было и похуже. И, много, много хуже. И, тем не менее:

– Девочки совсем, – сказал полковник, поперхнувшись воцарившейся в горле Сахарой. Подумал о Светке на даче, и сразу запретил этой мысли появляться в голове. Выкинул, и заблокировал ворота. – Кто же это сделал? Какая нелюдь, б-дь, а?

Как бы в ответ на эти слова со стороны пустоши загремели выстрелы. «Держи его!» – доносилось из-за деревьев.

– За мной! – крикнул Украинский, и, выхватив ствол, первым побежал на выстрелы.

– Ну? – сказал Украинский, когда оперативники вернулись обратно. Он мог обойтись и без вопросов. Расстроенный вид подчиненных говорил сам за себя: беглецам посчастливилось скрыться. Полковник не принимал участия в погоне, зато отличился в развернувшейся на пустоши перестрелке. Именно его меткая пуля поразила правую кисть Планшетова, выбив из нее пистолет, принадлежавший ранее капитану Журбе. Когда же четверо преследовавших женщину мерзавцев обратились в паническое бегство, Сергей Михайлович поначалу рванул впереди всех, но, вскоре поскользнулся и потянул сухожилие. Упал в грязь и вывалялся, в результате, как свинья.

– Догнать любой ценой! – приказал Украинский, как только ему помогли подняться. Пятеро или шестеро милиционеров побежали через кладбище, постреливая вдогонку улепетывающим негодяям. Полковник поспешил в дом, чтобы допросить отбитую у бандитов женщину. К счастью, она осталась жива. Только перепугалась, конечно, когда оперативники набросились из-за деревьев, и повалили носом в грунт.

– Давайте ее в комнату, хлопцы. Я сейчас подойду. – Украинский направился к колодцу. – Идем, Саша, на руки мне сольешь.

В следующие десять минут стало совершенно очевидно, что с допросом доведется повременить. Беглянка буквально обезумела. При задержании она оказала такое отчаянное сопротивление, что чуть не разбросала четырех мужиков. Отбивалась, как кошка, царапаясь, кусаясь и визжа. Ее все же скрутили после ожесточенной потасовки, и надели наручники, сгоряча слегка придушив. Совершенно неожиданно она перестала вырываться, провалившись в состояние, которое Украинский окрестил коматозным, хотя, возможно, это было не так.

– Как вас зовут? – спросил капитан, решив все же попробовать. Лоб капитана украшали царапины, наводившие на мысли об Отто Скорцени, любимом диверсанте фюрера. Несчастная женщина забилась в угол, и смотрела затравленно, как звереныш из западни. В безумных глазах Украинский не нашел ничего, кроме ужаса, очевидно, надолго заблокировавшего мозг. – «Дай Бог, чтобы не навсегда».

– Где вы живете, гражданка? Как вы тут очутились? Кто за вами гнался? Где хозяева этого дома? Что стало с людьми? Кто убил девочек в летней кухне? Вы слышите меня, или нет?!

– Хватит! – буркнул Украинский. – С тем же успехом можно было допрашивать статую, и он не понимал, как этого не видят подчиненные. «Повылазило им, что ли?» Кроме того, полковник разглядел рану, зияющую в плече незнакомки. Ее явно оставила бандитская пуля, женщина теряла кровь. – Эй?! Вы что, ослепли? Она же ранена, б-дь! Кто-то разбирается в перевязках?!

– Я сбегаю за аптечкой, – предложил один из оперов. Украинский, не задумываясь, кивнул:

– И перекись водорода прихвати.

Когда к пострадавшей попытались подступиться с бинтами, она зашипела, как раненая рысь. В общем, пришлось звать на подмогу, и снова скручивать несчастную силой.

– Послушайте, – начал Украинский после того, как первая помощь была оказана с невероятным трудом. – Послушайте, гражданка. Я понимаю, что вам досталось. Но, худшее, я ручаюсь, позади. Вам нечего больше бояться. Я, полковник милиции Украинский, гарантирую вам безопасность.

– Аффект, – сказал капитан Паша, щелкнув пальцами под носом задержанной. – Вне жизни. Понятное дело, такого, понимаете, натерпелась, бедолага. Кто она вообще такая?