— Нам надо самим отыскать свободу.

— Царь — вот кто всему виной.

— Лишь смелые люди спасут Россию.

— Смерть не страшна, если для блага Родины.

Понял Тютчев, что Бестужев-Рюмин из тех, кому можно во всём открыться. Остановился и тихо:

— Тайное общество есть на юге. Можно в него вступить. Берусь вам содействовать в этом.

Смотрит удивлённо на Тютчева Рюмин.

— Что вы?! — смутился Тютчев.

Расхохотался Бестужев-Рюмин:

— Да я уже принят. Я-то на вас надеялся. — Рассказал он Тютчеву про Южное тайное общество. Рассказал ему Тютчев про Общество соединённых славян.

— Рядом жить — и не знать! Вот это да! — хохотал Бестужев-Рюмин. Значит, дельное ваше общество, значит, по-настоящему тайное.

Вскоре члены обоих обществ встретились. Подумали, зачем им бороться отдельно. Решили объединиться. Вместе удобнее и сил больше.

Вместо двух обществ на юге стало одно — Южное тайное общество.

Быстро несутся кони, подковами цок да цок. Едет Сергей Муравьёв-Апостол. Спешат жандармы и Гебель. Птицей несётся лихой курьер. Но быстрее курьера, быстрее птицы мчится Бестужев-Рюмин.

Опередил Бестужев-Рюмин других, первым догнал Муравьёва-Апостола, предупредил, что сзади идёт погоня. Свернули друзья в Трилесы. Здесь квартировала одна из солдатских рот. Остался Сергей Муравьёв-Апостол в Трилесах. Бестужев-Рюмин поехал дальше. Договорились, что скоро сюда вернётся.

Устал полковник Гебель. Истомились жандармы. На многие вёрсты исколесили они округу. Понуро плетутся кони.

— Давайте съездим ещё на Фастов, — предложил Гебель.

Едут чины на Фастов. По дороге попались Трилесы. Остановились в Трилесах. Решили кормить лошадей. Выбрал Гебель избу глазами — куда бы зайти погреться, решил: «Вот в эту».

Подошёл он к избе. Дёрнул за дверь. Ввалился с мороза в комнату. Глянул — остолбенел. Перед ним стоит Сергей Муравьёв-Апостол. Не поверил полковник. Думает, что мерещится. Прикрыл глаза. Ущипнул себя в руку. Снова открыл. Стоит Сергей Муравьёв-Апостол.

Выбежал Гебель стремглав на улицу:

— Тут он! Тут! Ставь караулы! Бери в ружьё!

Взяли «в ружьё» солдаты.

— Попался, голубчик, попался, — торжествует полковник Гебель.

Сидит он в той же избе, что и Сергей Муравьёв-Апостол. Пьёт с дороги горячий чай, рассуждает: «Будет схвачен сейчас и второй». Сидит, Бестужева-Рюмина дожидается.

Сидит полковник Гебель, пьёт чай. Вдруг топот коней по дороге. «Едет, едет Бестужев-Рюмин!»

Остановились кони. Слышит полковник Гебель, как кто-то подходит к избе. «Торопись, торопись, злодей!»

Привстал полковник от нетерпения. Вытащил пистолет. Приготовился. «Руки вверх, закричу», — решил.

Скрипнула дверь на петлях.

— Ру… — крикнул Гебель и тут же осекся.

В комнату входил поручик Кузьмин. А сзади стоял поручик Щепилло. А там во дворе виднелись офицеры Сухинов и Соловьёв. И от солдатских мундиров в глазах рябило.

Узнали офицеры, члены Южного тайного общества, что Сергей Муравьёв-Апостол схвачен, примчались к нему в Трилесы на помощь.

— Что делать, Сергей Иванович?

— Освободить, — спокойно ответил Сергей Муравьёв-Апостол.

Освободили офицеры Сергея Муравьёва-Апостола.

— Вперёд к свободе!

Восстание началось.

Если ехать из Киева по дороге на Белую Церковь, то, осиливши треть пути, на тридцатой версте от Киева попадёшь ты негаданно в рай.

Два холма здесь прижались к речке. Между ними давнишний спор: кто краше, кто выше, кто круче, который из них зеленей. На одном из них, на том, что на Киевской стороне, примостился маленький городок. Сбегают домишки с холма под откос. Улочки змейкой вьются. По весне здесь полыхают белым огнём садочки. К осени ветки под урожаем пудовым в глубоком поклоне гнутся.

Это и есть Васильков. Здесь в Василькове была штаб-квартира Черниговского полка. Сюда и собрались восставшие роты.

Штабс-капитан Маевский первым услышал необычный шум и возбуждённые голоса. «Бунт», — сообразил Маевский. Приказал он ударить тревогу.

Смотрит Маевский — за взводом вступает взвод. (Это был авангард восставших.) Шагает впереди офицер. «Кто бы такой?» — подумал Маевский. Всмотрелся — Иван Сухинов.

Знает Маевский Сухинова. Взгляд ястребиный. Язык кинжальный. Не любит Сухинов таких, как Маевский. «Ваше мышиное превосходительство» — вот как однажды Сухинов назвал Маевского. За это «мышиное превосходительство» хотел Маевский вызвать Сухинова на дуэль. Да постеснялся что-то.

Поёжился Маевский, увидя Сухинова. Не дай бог ему сейчас на глаза попасться. Попятился, шмыгнул за плетень, присел на корточки, прижался к прутьям, сквозь прутья смотрит.