Шрифт:
– Так то когда было… – отвечал Волына.
– Ни-ничего с-себе, – раскудахтался Эдик.
– Ну, ты, в натуре, и жрешь… – с оттенком уважения констатировал Протасов.
– Я что? – оправдывался Волына. – Вот оно жрет, так жрет… По-любому. – Вовчик ткнул пальцем в Гримо. Бультерьер покосился на Волыну враждебно и оскалил клыки, белые, как только что выпавший в горах снег.
– Замолчите, типа, все! – надоело Атасову. – Волына? Я кому сказал?! Валерий?! Хватит орать. Эдик? Что у тебя?
Армеец протянул вырванный из блокнота листик:
– На кухне лежал. Под пепельницей. – Пояснил Армеец. Атасов узнал почерк Андрея. Перед ним была записка, которую Бандура написал утром, перед тем, как отправиться в Крым.
Саня. Ребята.
Понятия не имею, где вас носит. Надеюсь, что все в порядке. Ждать больше не могу. Вылетаю сегодня в Крым. По поручению Поришайло.
Где Кристина – не узнал. Зато Артем в курсе всех наших дел! На нас собираются всех собак повесить. И, короче, если я его поручение не выполню, то, похоже, можно ни о чем больше не беспокоиться. Зачем Артему голова Боника, лично я понятия не имею, но, только так и есть. И, похоже, если я его подведу, нам всем крышка.
Андрей.Сначала Атасов просмотрел записку. Потом прочитал вслух. Затем обернулся к Вовчику:
– Выходит, Андрей тут был. Спрашивается, типа, а где был ты?!
– Да бухал он, морда нетрезвая, – ответил за зему Вовчика Протасов.
– Убить тебя, типа, мало.
– Да я…
– Заткнись, – посоветовал Атасов. – Ну, что, ребята? Надо вытаскивать Андрея из беды. По-моему, это ясно.
– Ты думаешь, он попал в руки Бонифацкого? – спросил Армеец.
– Не исключено, типа. В любом случае, нам есть, о чем поговорить.
Приятели перешли в гостиную. Сунув в рот сигарету, Атасов пересказал им содержание беседы с Правиловым, а потом предложил высказаться. При этом, он не обмолвился ни словом о системе скрытого видеонаблюдения, смонтированной в ныне пущенном с молотка особняке Виктора Ивановича Ледового. – «Пускай эта информация пока побудет под грифом «для внутреннего потребления, – сказал себе Атасов. – Только для меня и Олега Правилова. Позже решим, что с ней делать».
Военный совет длился до восьми вечера. Затем приятели отправили Волыну за продуктами. Все же, перед дальней дорогой следовало подкрепиться. Пока Вовчик бегал в магазин, Протасов наложил свежую повязку на раненую руку Планшетова.
– Давай сюда граблю, Юрик, – сказал Валерка, открывая домашнюю аптечку Армейца. – Хоть ты гнида хитрожопая, и вполне реально, что нас всех замочат пацаны Бонифацкого, а клятву, блин, Гиппократа, в натуре никто не отменял…
Выпроводив Атасова, Правилов вернулся обратно в кресло. Но не успел он вооружиться сигаретой, как из динамика заговорила Инна:
– Олег Петрович?
– Да, Инночка. Что у тебя? – спросил Правилов устало.
– Я по поводу проверки, Олег Петрович.
– Ну, и? – без энтузиазма вздохнул Правилов. – Надеюсь, они уже уехали?
– Если бы, Олег Петрович. – Инна, в свою очередь, позволила себе вздох. – Наоборот. Новые проверяющие пожаловали. Из департамента по надзору за комбанками.
– И такой есть? – Правилов провел ладонью по волосам. Они были жесткими, как ежик.
– А те, что из налоговой милиции, снова к вам хотят…
«Час от часу не легче».
Нагрянувшая с утра комиссия вымотала ему все нервы и, похоже, это было только начало. Дело касалось деятельности траста «Наше будущее», в который Правилова втравил Поришайло. А там, что называется, только разок копни.
Английское слово «trust» в переводе означает доверие. Следует признать, что мастерски нарисованные Оруэллом [57] партийцы до неузнаваемости извратили, а то и вывернули на изнанку значения слов мир, правда и любовь. В романе «1984» Министерствами Мира, Правды и Любви у обитателей Океании назывались соответственно армия, ведомство пропаганды и тайная политическая полиция. Достойные внуки оруэлловских партийцев, в нашем многострадальном Отечестве, тоже не ударили лицом в грязь, превратив английское понятие «trust» в синоним доморощенного слова «кидалово» со всеми вытекающими последствиями.
57
Оруэлл Джордж (наст. имя Эрик Артур Блэр), (1903–1950), английский писатель и публицист. Родился в Индии, служил в колониальной полиции в Бирме, воевал в Испании против Франко. Известность пришла к нему после выхода в свет притчи «Скотный двор» (1945) и знаменитого романа-антиутопии «1984»
По замыслу Поришайло, доверительное общество «Наше будущее» занималось выемкой излишков денежных знаков у населения, в полном соответствии с законом первоначального накопления капитала, согласно которому все средства хороши. Тем более, если законодательство дырявое, причем многие дыры будто бы для того и пробурены стараниями народных депутатов. Вопреки целой череде грабительских денежных реформ, так называемой шоковой терапии и спровоцированной властями гиперинфляции, кое-какие излишки у населения еще водились, так что забот у «Нашего будущего» хватало.