ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА

Аннотация

1 Она демонстративно скрестила ноги и явно любовалась ими. Миссис Адель Блейр — представилась моя первая клиентка таким тоном, словно ее имя должно быть известно каждому. Передо мной сидела брюнетка в сапфирно-голубой оболочке со светлым бантом под пышной грудью. Ее талия и без того была высока, а грудь величественно попирала шелк платья, но бант, надо признать, баснословно усиливал эффект. Мне подумалось, что мистер Блэйр счастливчик, либо напротив — несчастный малый, а может статься, то и другое одновременно. Темные глаза посетительницы изучали меня, светясь и пульсируя, как лампочки компьютера. Невольно захотелось показаться в лучшем свете, я слегка повернул голову, зная выгодные стороны своего лица. — Мистер Бойд, — сказала она низким контральто, — мне посоветовали обратиться к вам в детективном агентстве Крюгера. — Да, две недели назад, — начал я, но, вспомнив о новенькой вывеске над дверью «Контора Бойда», решил не объясняться. — Вам дали прекрасный совет, — добавил я просто. — Там сказали, что вы были их лучшим детективом, — миссис Блейр улыбнулась. — Значит, ваше дело слишком горячо для Пайля Крюгера, — я улыбнулся в ответ. — Это единственная причина, когда он отказывается от клиента. — Ошибаетесь, — вымолвила она не очень уверенно. — Почему бы нам не поговорить начистоту? — спросил я. Позднее, быть может, вы будете просто вынуждены лгать мне. — Вы всегда так разговариваете с клиентами, мистер Бойд? — Не знаю, — признался я. — Вы моя первая клиентка. Она равнодушно пожала плечами. — Перейдем к делу. Оно касается моего мужа. — Развод? — А вы не занимаетесь делами о разводах? — Я берусь за что угодно, лишь бы хорошо платили. Ее губы скривились в усмешке. — Мистер Крюгер так и сказал. Нет, речь идет не о разводе. Ее ноги магнитом притягивали мой взгляд. Крутой изгиб бедер, туго обрисованный шелком, волновал. Да, эта женщина способна вскружить голову любому, и Дании Бойд, вероятно, не исключение. — Мой муж — Николас Блейр. Вы, безусловно, слышали о нем. — Вы так уверены? Она жеманно поджала губы. — Это величайший актер наших дней! Шекспировский театр! Вы бываете в театре, мистер Бойд? — Нет, с тех пор, как закрыли «Бурлеск». Но верю вам на слово. — Благодарю, — иронично кивнула она. — Муж старше меня… Он уже много лет не выступал, но хочет вернуться в театр. — А Вы хотите, чтобы я помог ему в этом? Она подалась вперед. — У вас не найдется закурить, мистер Бойд? — Пожалуйста, — я подвинул пачку через стол. — Спасибо, — она чиркнула настольной зажигалкой и глубоко затянулась. — Это ужасно, но Николас сошел с ума! — Ага, так вы хотите, чтобы я вернул ему ум? И где же он его потерял — в Асторе? Она порывисто поднялась, но тотчас села снова. — Все так скверно…, а дальше будет еще хуже, — прошептала миссис Блейр. — Нужно что-то предпринять, для его же пользы, мистер Бойд! — Думаю, вы нуждаетесь не во мне, а в психиатре. Она решительно покачала головой. — Это невыполнимо! Но в одном вы правы: больница — единственный выход. Для его же пользы! Бедный Николас! Я закурил. — Почему вас не устраивает обычная процедура, медики и прочий джаз? — Невозможно. — Она устало провела рукой по лбу. — За многие годы у Николаса в театральном мире сложилась репутация чудака, которому все позволено. Но я-то знаю его лучше и вижу, что эксцентричность уже переросла в безумие… Другие ничего не замечают. Конечно, Аубрей тоже догадался. — Аубрей? — Его сын от первого брака, — пояснила она. — Поймите, если Николас узнает, что предстанет перед доктором… О! Он великолепный артист, он будет вести себя, как самый разумный человек в мире. — Значит, безумным его находите только вы и Аубрей? — Мы, как самые близкие люди, знаем Николаса лучше других. — Безусловно, — кивнул я. — Каким образом вы предполагаете изолировать вашего супруга? Пожав плечами, она устало вздохнула. — Не знаю. Я затем и пришла к вам. Помогите мне, окажите услугу в столь деликатном вопросе… — И надолго вы хотите его изолировать? — Естественно, до полного выздоровления! Боюсь только, мой несчастный Николас неизлечим. — Мне тоже так кажется, — посочувствовал я. — Ваш муж богат? — Не сказала бы, — она заколебалась, — он скопил немного, будучи звездой Бродвея… Имеет некоторый доход от ценных бумаг. — А его сынишка, Аубрей, еще в школе учится? — Что вы! — в ее глазах мелькнула усмешка. — Ему около тридцати. — Привлекательный парень? — Почти как вы, мистер Бойд. — На миг ее лицом овладело смущение. — А почему вы спрашиваете? — Древнейший фокус, — сказал я жестко. — Старик женится на молодой, его сын жаждет соединиться с мачехой, не потеряв при этом денег отца! Должен заметить, миссис Блейр, вы нашли оригинальное решение. Ничего лучше и не придумать, кроме убийства! Она презрительно сжала губы. — Не говорите чепухи, мистер Бойд! Меня заботит только здоровье мужа. — В Нью-Йорке достаточно врачей. Не потому ли вы просите провернуть это грязное дельце, что считаете и меня недоумком? Моя клиентка вскочила и устремилась к выходу. Дав дойти ей до двери, я небрежно произнес: — О самом главном вы даже не заикнулись. Резко остановившись, она медленно повернулась. — О чем? — Сколько вы собираетесь заплатить за эту… конфиденциальную услугу? — Пять тысяч долларов. — Пять тысяч! — я рассмеялся. — Рисковать карьерой за такую сумму?! — Что ж, поищу кого-нибудь другого. — Она взялась за дверную ручку. — Скажем — двенадцать, — произнес я. — Столкуемся? Она снова обернулась. — Двенадцать, — повторил я. — И две тысячи — на расходы. — Какие? — Пока не знаю, но, думаю, их не избежать. — Ну и наглость! — Возмутилась посетительница. У меня нет такой суммы! Восемь. И тысяча — на расходы. — Десять и две, — отчеканил я. — Девять. И полторы — авансом, это мое последнее слово! — поспешно воскликнула миссис Блейр. — Или соглашайтесь, или… Подумав пару секунд я улыбнулся. — Согласен. Моя клиентка вернулась к столу и достала из сумочки чековую книжку. Через минуту я рассматривал чек на 1500 долларов, выписанный Д. Бойду. — Теперь мы деловые партнеры, не так ли? — Конечно. — Я спрятал чек в верхний ящик стола. — Как вы это сделаете? — резко спросила женщина. — Что вы имеете в виду? — Перестаньте кривляться, иначе заберу чек и уйду. — Интересуетесь, как я позабочусь о бедном Николасе? Еще не придумал. Прежде всего не мешало бы его увидеть. — Это легко организовать. Завтра он будет в студии на чтении пьесы. Вас лучше всего представить, как друга Аубрея. — Малыш не станет возражать? — Конечно, нет! — Она прикусила губу. — Будьте разумны, мистер Бойд. — Называйте меня просто Дании, — попросил я. — Похоже, мы подружимся? — Наши взаимоотношения чисто деловые, — усмехнулась она. — И очень надеюсь — скоро прекратятся. — Увы моим мечтам, — с горечью произнес я. — Все время работал на Крюгера, наконец обзавелся своей конторой, сижу, бездельничаю, и вдруг входит прекрасная дама… Мы поболтали еще минут пять, потом Адель поднялась. — Я захвачу вас отсюда завтра в десять утра, — сказала она. — Аубрей будет со мной. — На поводке? — хмыкнул я. — Ответом она не удостоила. Только бедра покачивались то ли презрительно, то ли обещающе, но я проводил их взглядом до самой двери. Едва исчезло соблазнительное видение, я заглянул в стол удостовериться в реальности другого чуда. Как знать, может с этого чека и начнется процветание «Конторы Бойда». Через десять минут появился второй клиент. Вошел без стука и ногой захлопнул дверь. Высокий молодой человек отличался хорошим телосложением, тонкими, плотно сжатыми, губами и голубыми глазами. Покуривая, я наблюдал за приближением холодных глаз, и в моем взгляде он не нашел взаимного тепла. — Вижу, вы новичок, мистер Бойд? — спросил вошедший. Его голос не уступал росту. — Верно, — кивнул я. — Недостаток опыта заменяю энтузиазмом. — Энтузиазм опасная штука, мистер Бойд. Я смотрел на незнакомца с откровенным обожанием. — Вы вновь абсолютно правы. Вас, случайно, не Конфуцием зовут? — Бывает, и чувство юмора приносит неприятности, — добавил посетитель без всякого выражения. — Надеюсь, оно не покинет вас после моих слов. — Хотелось бы. Он склонился над столом так, что его глаза оказались в шести дюймах от моих. — Несколько минут назад вы беседовали с актрисой. Чего она хотела? — Актриса? — мое удивление было искренним. — Адаль Ромайн, — кивнул он нетерпеливо. — Или она представилась как миссис Блейр? — Надеюсь, ответ вам также понравится, Конфуций! Уберите из моей конторы свой любопытный нос и все прочее, пока я вас не вышвырнул! — Адель в большой игре, — невозмутимо сказал он, — слишком большой, для такого щенка, как ты, Бойд. Ты сильно пострадаешь, мальчик. Если она уже заплатила — оставь деньги себе, и забудь о ней. С претензиями не придет — гарантирую. — Если вы ее распорядитель, ей стоит подумать о замене, — сказал я. — Я вижу — мой долг убедить тебя в серьезности происходящего, — неожиданно мягко произнес клиент. — Вы и гороскоп мой принесли? — спросил я насмешливо, до сих пор не принимая его всерьез. И напрасно. Правая рука незнакомца стремительно вырвалась из кармана, удар пришелся между глаз, и я опрокинулся вместе со стулом. Передо мной клубился красный туман. Его пальцы вцепились в ворот моей рубашки, он рывком приподнял меня и снова ударил. Я лежал на дне темного омута. Где-то на поверхности, в тысяче футов от меня мерцал свет. Наконец удалось вынырнуть и я открыл глаза. На колени я поднимался минуты две, а чтобы встать на ноги, ушло не меньше пяти минут. Конфуций уже покинул кабинет. Посреди нового ковра красовалось широкое чернильное пятно. Белая кожа кресла и стульев была вспорота ножом. В столе лежал чек, разрезанный на тонкие полоски. Все это навело на мысль, что Конфуций — псих, и его тоже необходимо изолировать. И я решил, что при очередной встрече изолирую его надежно, — я его убью. 2 — Что случилось с вашей мебелью? — спросила миссис Блейр. — Отдал в чистку, — ответил я. — В конце концов, она простояла в кабинете целый день, а вы же знаете, какая нынче мебель. Да, кстати, я потерял ваш чек. — Я выпишу другой, — кивнула она. — Конечно, приостановив платеж по первому. Знакомьтесь, это — Аубрей. Он был высок, но толстоват. Каштановые волосы вились, ухоженные усы дополняли ансамбль. Карие глаза разглядывали меня доброжелательно, он улыбнулся, показав ровные зубы, и сказал: — Как поживаете, мистер Бойд? Адель считает, что вы сможете решить нашу проблему. Поверьте, я заранее благодарен. — Ее благодарность стоит девять тысяч долларов, — отозвался я. Послышался резкий звук, словно залаяла собака, и я не сразу сообразил, что смеется новый знакомый. Миссис Блейр посмотрела на часы. — Мы опаздываем, — быстро сказала она. — Идемте, нам еще нужно придумать историю вашей дружбы. Аубрей хмыкнул. — Быть может, вы учились вместе в Йельском университете? — сказала Адель. — Где вы учились, мистер Бойд? — В агентстве Крюгера, — усмехнулся я. — И если уж мы старые друзья, меня зовут Дании. — О'кей, Дании, — кивнул Аубрей. Прошлый год я отдыхал в Пальм-спринг, мы могли встретиться там? — Вполне, — согласился я. — Отдыхали — от чего? — От Нью-Йорка, — он вздохнул. — В чем дело, старик? — Я решил, что вы где-то работаете. Он засмеялся. — Я далек от этого, мой друг. Порой немного играю на бирже, чтобы убить время. — Договорились, — торопливо прервала миссис Блейр. — Пальм-спринг, прошлый год. Едем быстрей! Я потрогал царапину на лбу. — Полегче на поворотах, — попросил я. — У меня дыра в голове. — По-моему, не больше, чем вчера, — насмешливо улыбнулась Адель. — Это даже хорошо, — пробурчал Аубрей. — Тогда поехали, — выдавил я сквозь зубы. Мы добрались в Ист-Сайд за тридцать минут. Студия выглядела внушительно. Посреди запыленного зала стояли женщина и мужчина. Другая пара сидела на древней деревянной скамье и наблюдала за первой. Наши шаги гулко отдавались в пустом помещении. — Прекрасная Офелия! Нимфа в… — мужчина повернул голову и заметил нас. — Кстати о нимфах, — переключился он. — Это моя жена, темноволосая Адель, мой сын и незнакомец. — Хэлло, отец, — улыбнулся Аубрей. — Знакомься, мой друг Дании Бойд. Рад видеть вас всех. — У нас есть для вас роль призрака, Дании, — сказал Николас Блейр. — Пригласите же меня, и ваш Гамлет наконец узнает, что такое настоящий призрак! — заявил я, пожимая артисту руку. Он был просто гигантом. Черные волосы, густые и длинные, еще не знали седины, но лицо уже изрезали морщины. Прямой красивый нос выдавал аристократизм духа. — Разрешите представить вам остальных, — раздался его бас. — Мой малость двинутый продюсер — Вернон Клайд. Лысый мужчина смотрел мрачно. Не вставая со скамьи, он помахал рукой. — Приветствую. — Рядом с ним — моя мать, Лоис Ли. — Николас расплылся в улыбке. — Это у нас такой юмор, — откликнулась актриса. — Я играю мать-королеву. Словом, добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд! — Спасибо! — я вежливо посмотрел на королеву. Ей было лет тридцать пять, пышные формы. — И, наконец, очаровательная Чарити Адам! — широким жестом Блейр представил стоящую перед ним девушку. — О, я всегда считал, что в каждой блондинке Ева проявила свое милосердие, — произнес я, любуясь девчонкой. Чарити Адам хихикнула. — Мы продолжим репетицию, Николас? — спросила она. — Гости — это лучший способ избавиться от дел, — пророкотал актер. Чарити Адам была привязана к искусству со всем пылом молодости. Я не спускал с нее глаз. Светлые, коротко остриженные волосы. Темный облегающий свитер и черные узкие брюки подчеркивали совершенство ее славной фигурки. Мне подумалось, что она без лифчика, но ее грудь красива и не нуждается в нем пока. Стройные длинные ноги завершали картину. — Счастлив с вами познакомиться, — внезапно произнес Николас. — Не подозревал, что у моего сына есть друг. Аубрей нервно хихикнул. — Мы подружились в Пальм-спринг, папа. — Там я проводил свой последний отпуск, помнишь? — Нет, — резко бросил Николас. — Твоя жизнь — сплошной отпуск. — Оставь его в покое, Никки! — капризно попросила миссис Блейр. — Не огорчай наших друзей. Брови Николаса приподнялись. — Разве вас легко вывести из себя, Даниэль? — Конечно, — подыграл я. — Нервишки плохие. Даже врач перестает задавать мне вопросы, боясь нервного припадка. Вернон Клайд поднялся со скамьи. — Если на сегодня все, почему бы не пойти куда-нибудь выпить? — спросил он. — Замечательная идея, — подхватил Николас. — В этой студии не выветривается запах смерти. Мне необходим напиток покрепче, чтобы перебить его! — Вы забываете об искусстве! — воскликнула Чарити. Блейр пожал плечами. — Гамлет подождет до завтра. Девушка помрачнела. — Как вы можете так говорить, Николас! Вы должны все время жить этим. Это нужно чувствовать вот здесь! — она приложила руку к сердцу. — Дорогая, — Лоис Ли выглядела смущенной, — такой жест способен растревожить мужчину, будьте осторожней! Николас повернулся ко мне. — Чарити — поклонница Станиславского, — объяснил он. — Вы знаете, Даниэль, главное — метод. Бедный Виль Шекспир! Слава богу, он не дожил до того дня, когда его пьесы подвергли методам! — Ноги устали, — с горечью сказал Клайд. — Почему бы не выпить где-нибудь поблизости? — Пойдемте все же к нам, — пригласил Николас. — Без меня, дорогой, — Лоис Ли покачала головой. — У меня свидание с парикмахером, надеюсь на изумительную прическу! Аубрей толкнул меня локтем в бок. — Разве они не удивительны? — хрипло зашептал он. — Одно слово, актеры. Не знаю чем, но они так отличаются от остальных, согласны со мной? Блейры жили на Восьмидесятой Восточной улице в роскошной квартире. Я бы от такой тоже не отказался, будь у меня достаточно средств. Хозяин сразу направился в угол гостиной, к бару. Один Николас готовил коктейли, а дюжина других смотрела на меня со стен: Николас — Лир, Николас — Макбет и так далее. Из всех шекспировских героев он не сыграл разве только Клеопатру. Но рано или поздно, сбрив с лица лишние волосы, он наверняка сыграет и ее. Чарити Адам принесла мне джин с тоником. — Вы актер, Дании? — тихо спросила она. — Нет. Девушка потеряла ко мне всякий интерес. — Тост! — провозгласил Николас. — За первый успех в жизни Аубрея! Он приобрел друга. Салют! Даниэль Бойд! Блейр-младший с трудом изобразил на губах улыбку. — Перестань, отец. Дании еще не привык к твоим шуткам. — Не могу себе отказать, мой мальчик, — сказал Николас, — надеюсь, все в порядке, Даниэль? — Не уверен, — ответил я. — У вас острые зубы, Никки-бой. В комнате наступила тишина. Я увидел дрожащие руки Аубрея. Затем Николас расхохотался и напряжение спало. — Вы не артист, Даниэль? — спросил он. — Нет, я имею довольно загадочное занятие, вы будете очень удивлены… — Что вы думаете о Шекспире? — торопливо обратилась ко мне Адель. — Вам нравятся его пьесы? — Никогда не читал, — сознался я. — Типичный ответ! — хмыкнул Вернон Клайд. — Да! — крикнула Адель. — А Лоис Ли играет королеву! — Сколько горечи, дорогая! — усмехнулся Блейр. — Ты же знаешь, твой опыт в музкомедиях не очень годится для драмы. — Ты чертовски хорошо знаешь, я не играла в музыкальных спектаклях! — со злостью выкрикнула Адель. — Я хорошая актриса, а ты не дал мне шанса показать себя! — Мне надлежало хорошенько подумать, женясь на артистке. — Николас печально покачал головой. — Моя первая жена была всего лишь продавщицей и не требовала первых ролей! — Ты не дал мне и самой маленькой роли, — угрюмо отмахнулась она. — Я не мог этого сделать, — просто сказал Николас. — Мы достаточно об этом говорили, дорогая. Боюсь, в другой раз ты потребуешь и Аубрею роль Горацио! — он рассмеялся с удовольствием. Но лицо его сына покрылось красными пятнами. — Пожалуйста, — поднял руку Клайд, — без семейных ссор! С минуты на минуту может заявиться Лемб, давайте будем большой дружной семьей без мышьяка в стаканах. — Волк в овечьей шкуре, — тихо пробормотал Николас. — Когда мы все вместе притворяемся тут перед ним, меня тошнит! — Все же, будь с ним полюбезней, Никки, — попросил Клайд. — Не забывай! Я задолжал ему 15 тысяч! В некотором роде он наш ангел-хранитель. — Ангел? С такой-то физиономией? — заметил Николас. — Между прочим, пусть и он будет любезен со мной, если хочет вернуть свои денежки. — О, Боже! — безнадежно воскликнул Вернон и пригубил бодрящую смесь. — Хотите, я буду с ним любезна? — спросила Чарити и покраснела. — Я имею в виду, если это поможет постановке. — Она на секунду прикрыла глаза, затем мечтательно сказала — Я выйду на сцену в красном! Николас заметил скуку на моем лице. — Опять метод, — объяснил он. — Пометки автора их не волнуют. Они все видят в своем свете, в своем цвете! Согласитесь, Даниэль, это же безумие! Чарити обиженно захлопала ресницами. — Я только хочу помочь! — Не надо, — вяло произнес Клайд. — Нам и так хватает неприятностей. Заметив, что никто не собирается наполнить мой бокал вновь, я сам направился к бару. — Должно быть, вас шокирует здешняя атмосфера, — хозяин улыбнулся. — Вы впервые столкнулись с домашней жизнью артистов? — Все нормально. — Я сделал глоток. — Что он может знать о жизни! — с пафосом воскликнула Чарити. — Он человек, с якобы загадочной профессией! — Гораздо больше, чем вы предполагаете, — просто сказал я. — О'кей! Вы конечно можете заставить людей верить вам в театре. Но уберите декорации, свет рампы, и что останется? Да ничего! — Вы так считаете, Даниэль? — пророкотал Николас Блейр. — Да, я считаю, что вам удается дурачить театральную публику лишь потому, что она желает быть обманутой. — Чепуха! — прогремел Николас. — Не удивительно, что вы друг Аубрея. — Вне сцены вы не надуете никого! — разошелся я. — Полминуты, и каждый поймет плохую игру при хорошей мине. Никто не поверит, что вы — большой художник, Никки-бой. — Аубрей, выставь этого типа из моей квартиры! — рыкнул Николас. Аубрей притворился, что не слышал. — Прекрасный ответ, — подзадорил я. — Означающий, что вам нечем крыть, Никки, и вы публично это признаете. — Ничего подобного! — закричал он. Его ноздри раздувались не меньше, чем у меня, когда я смотрел на Чарити Адам. — Будь я проклят, если стану спорить с каким-то снобом, предпочитающим стриптиз Шекспиру! — Это тоже не ответ, — вставил я. — Держу пари, что вне театра вы не одурачите никого! — Не будьте кретином! — Пари вас не устраивает. Боитесь потерять деньги? Или в чем дело, Никки-бой? Казалось, через секунду он взорвется, но Блейр сдержался. — Ваши условия, Даниэль! — неожиданно проговорил он. — А уж там посмотрим, актер я или нет. — Ол райт, делаю конкретное предложение. Вы считаете себя настолько сильным актером, что в реальной жизни сможете дурачить экспертов в течение, скажем, пятнадцати минут? — Конечно! — Ставлю тысячу, что у вас не получится. Наступило молчание. Его нарушил Вернон Клайд. — Все это заходит слишком далеко… — Помолчите! — отрезал Николас. — Я принимаю пари. — О'кей! — я огляделся вокруг. — Как насчет того, чтобы ваша жена хранила ставки? — Не возражаю, — нетерпеливо сказал он. — Теперь назовите условия: роль, эксперты, время и место. Я сделал вид, что задумался. — Облегчу задачу и вам и себе, — произнес я немного погодя. — Вам — роль полегче, а мне — эксперта пожестче. — То есть? — Вам — роль актера, представляющего, что он действительно Гамлет, а его жена — мать-королева, которая задумала его отравить. — Вы шутите? — уставился он на меня. — Это же слишком просто! — Погодите, — усмехнулся я. — Теперь об эксперте. На эту роль я предлагаю психиатра. Согласны? Вернон Клайд прочистил горло. — Давайте забудем всю эту чушь и выпьем, — неуверенно сказал он. — В самом деле, почему бы нет? — кивнул я. — Так-то лучше, — проворчал продюсер. — Когда придет Лемб… — Простите, — перебил я. — Надо еще утрясти маленькую деталь. Если вы не возражаете, Никки-бой, я готов получить свою тысячу. — Что? — Николас вскипел. — Держите свое испитое хайло на замке, Вернон, пока вас не спрашивают! Пари остается в силе, Даниэль! — Рад за вас, — кивнул я. — Минуту назад решил, что празднуете труса. — А мне показалось, вы никогда не читали Шекспира? — он взглянул на меня изучающе. — Только басни в школе, про ту самую овечку, которая финансирует вашу постановку. Николас залпом допил бокал. — Психиатр — ваш друг, не так ли? Вы заранее все обговорили, чтобы сообща облапошить старину Блейра? — Хороший вопрос, — хмыкнул я. — Мы обсудим его немедленно. Вы доверяете своей жене? — Во всем, кроме того, что она способна играть Шекспира, — коротко ответил он. — В таком случае, пусть миссис Блейр выберет психиатра, тот назначит время, и только Адель будет знать, куда и к кому мы едем. — Согласен. — Николас посмотрел на жену. — Ты сможешь организовать это, дорогая? — Полагаю. — Она пожала плечами. — Хотя все это дико, но если вы настаиваете… — Я хочу заставить Даниэля уважать мою профессию, — выдавил Блейр сквозь зубы. — И тысяча долларов тоже достойна уважения, не так ли, мистер Бойд? — Вы правы как никогда, — кивнул я. 3 Частную клинику в Коннектикуте окружал лес. Территория большого двухэтажного здания была огорожена высоким забором. Я сидел в кабинете доктора Фрезера с весьма озабоченным видом. На нем не было ни белого халата, ни темных очков. Он мало походил на психиатра в своем дорогом костюме, да и пострижен был не хуже меня. — Чем могу быть полезен, мистер Бойд? — спросил вежливо доктор. — Видите ли, — замялся я, — дело касается моих друзей… И я выдал ему историю о бывшем актере, перенесшем в жизнь сценическое действо. Будто у него возникла навязчивая идея, он считает себя Гамлетом, а свою жену — матерью-королевой, решившей его отравить. Лицо Фрезера оставалось беспристрастным. Тогда я добавил, что пока муж не слишком опасен, но состояние день ото дня ухудшается, чем и поделилась со мной его жена, как со старым другом семьи. — Чего вы хотите от меня? — осторожно спросил Фрезер. — Вы не могли бы посмотреть его, доктор? Если необходимо, пусть он останется здесь на некоторое время, под наблюдением специалистов. Его жена, поймите, находится в постоянной тревоге, а это тоже может кончиться нервным срывом, либо еще чем похуже. — Хорошо, я посмотрю вашего друга, мистер Бойд. Когда вам удобней приехать? — В любое время. Чем быстрее, тем лучше. — Завтра в одиннадцать вас устроит? — Отлично. — Договорились, — он вежливо кивнул. Когда я вышел из клиники, что-то меня тревожило. И только включив мотор, я сообразил, в чем причина моего беспокойства — в лечебнице стояла абсолютная, неестественная тишина. Что же они делают с пациентами, добиваясь подобного порядка? Около трех часов вернувшись в контору, я обнаружил в кабинете Адель Блейр в великом раздражении. — Я жду вас уже час, — заявила она. — Где вы пропадали? На ней было другое платье — темно-вишневое, с пуговицами сверху донизу. — Ездил в Коннектикут. — Зачем? И это идиотское пари вчера! — Я беседовал с доктором Фрезером. У него частная психиатрическая лечебница в Коннектикуте. — Вот как? — в ее глазах появилось любопытство. — Мы договорились, он примет нас завтра в одиннадцать. Женщина перевела дыхание. — Вы уверены, Дании, что все пройдет без шума? — Поговорим об этом, но сперва выпишите чек, — предложил я. Она открыла сумочку и протянула мне новый чек взамен уничтоженного Конфуцием. Для сохранности я убрал его в сейф. — Доктор Фрезер, — сказал я, — внушает доверие. — Уверен, все будет тихо. — Что вы ему сказали? . — Вы — мои давнишние друзья, Николас, бывший актер, вообразил себя Гамлетом, а вас — матерью-отравительницей, ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. — Теперь мне понятно ваше вчерашнее поведение. Что же будет дальше, после… — она замялась — представления? — Это уж зависит от Фрезера, — усмехнулся я, — и от мастерства вашего мужа. — Хорошо, — кивнула она. — Значит, вы заедете за нами в девять тридцать? — Именно так. И не забудьте, что в кабинете Фрезера вам надлежит выглядеть несчастной, страдающей супругой. — Если вы помните, я — актриса! — парировала Адель. — Вы полагаете, его сразу оставят в клинике насовсем? — Сомневаюсь. Но ваш муж окажется под наблюдением, для начала неплохо. И на первое время я оплачу содержание Никки в лечебнице. Пожалуй, это даже лучше, чем немедленное признание Николаса сумасшедшим. — Время покажет, — заметила миссис Блейр. — Надеюсь, вы понимаете, что я расплачусь с вами полностью лишь после того, как буду уверена в благополучном исходе дела? — Конечно, — я усмехнулся. — И скажите Никки-бою, что нашли доктора по телефонному справочнику. — Вы хотите что-то добавить? — посмотрела она выжидающе. — Поцелуйте за меня Аубрея, — улыбнулся я. — Как вы думаете, этот терьер не перебежит на сторону папаши? В следующее мгновение она залепила мне пощечину. Кольцо с бриллиантом впилось в щеку. Я поднялся и за пуговицу роскошного платья притянул ее к себе, затем обхватил за плечи и прижался губами к губам. Ее тело обмякло и некоторое время было послушным, но потом напряглось. Она начала молотить кулаками по моей груди. А я тем временем позволил своим рукам соскользнуть на ее талию и затем на округлые бедра. Она отшатнулась. — Вы… Вы… — задыхалась Адель от негодования. — Когда занимаешься грязными делишками, невольно общаешься с такими же людишками, — сказал я спокойно. — Я грязный человек, миссис. — И дважды ударил ее по лицу. Она уставилась на меня с открытым ртом, словно не могла поверить, а через секунду ринулась отомстить, размахивая руками. Я бесцеремонно оттолкнул ее. — Возможно, раньше вы не боялись мужчин, дорогая. — Я… я… — Вы хотите сказать, что будете ждать меня завтра, в девять тридцать! — Я убью вас! — прошипела она. Мадам вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Впрочем, я умер бы от удивления, поступи она иначе. Такой характер по мне. Я сам грубиян и знаю это, но я привлекательный грубиян. Десятью минутами позже дверь без стука отворилась, как и накануне, будто переключили программу телевидения. Но на этот раз вошли двое — Конфуций и, вероятно, его помощник. Конфуций аккуратно закрыл дверь и посмотрел на меня. — Вы что-нибудь здесь забыли? — удивился я. — Ты не извлек урока из первой встречи, Бойд, — спокойно ответил он. — Придется сломать тебе шею. Я взглянул на его сообщника. Весил он не менее 350 фунтов, этакая глыба с гладкими, зализанными назад, волосами. Вынув сигару из верхнего кармана, он откусил кончик и выплюнул к моим ногам. Его голубые глаза обдавали холодом, а вообще этот тип был похож на бульдозер — клубы дыма он пускал мне в глаза. — Херби, — кивнул толстяк в сторону Конфуция. — Он защищает мои интересы. — Херби? — я с интересом оглядел Конфуция. — Неужели мать назвала его так! Восхитительная картинка из детства представляется мне. Буквально слышу слова его мамочки: "Херби, сынок, не обижай маленькую девочку, ее крики разбудят всю округу!" Хорошенькое имечко для психопата! — Мне начинает это нравиться, Бойд, — зловеще заметил Херби. — Повторяю, — проговорил толстяк, — Херби защищает мои интересы. — Выходит, Адель Блейр ваш интерес — Я окинул его взглядом. — Думаю, для нее вы чересчур толсты. — Адель действительно интересует меня, — сказал он. — Очень рад. Продолжайте. — Мое имя Лемб. — Читал вашу книгу, — ответил я. — А сейчас вы финансируете постановку старины Вилли? Лемб махнул рукой в сторону Херби. — Этот Бойд просто нахал. Я зря теряю время, болтая с ним. Слов он не понимает. — Я готов поучить его уму-разуму, мистер Лемб, — ощерился Херби. Лемб присмотрелся ко мне и пожал плечами. — Не знаю, почему эта ведьма наняла частного сыщика, — сказал он очень тихо. — Да, впрочем, и неважно. Единственно, чего я хочу, чтобы Блейр не думал ни о чем, кроме постановки. Она обходится мне достаточно дорого. Именно поэтому, Бойд, вы не будете работать на миссис Блейр. — Ремонт мебели оплатите вы или Херби? — Рисуетесь? — спросил он. — Играете звезду Голливуда? А Херби вам еще заплатит — герой дешевого вестерна! — Вы, недоделанный боров, — тихо начал я, — катитесь к черту вместе со своим Херби. Мне и без вас хватает способов пощекотать нервы, когда я в этом нуждаюсь! — Ол райт, — сказал Лемб, пожав плечами. Он посмотрел на Херби. — Займитесь им. Тот направился ко мне, доставая руки из карманов. — На этот раз, Бойд, — мягко сказал он, — я разделаюсь с тобой основательно. Кулак Херби рванулся к моему лицу, я отпрянул в сторону, балансируя на правой ноге, а левой ударил его по почкам. Он рухнул на пол и лежал, корчась от боли, но не стонал. Склонившись над ним, я сгреб борта пиджака, рывком поставил противника на колени и проверил кулаком прочность его носа. Теперь Херби лежал уж совсем мирно. — Ну-ну, — прохрипел Лемб. — Достаточно. — Черт возьми, — хмыкнул я, — это только начало. Вам придется подождать, пока я разнесу его на куски. — Оставьте парня! — прохрипел толстяк. — Или я прикончу вас! На меня смотрел короткоствольный револьвер 32 калибра. Я усмехнулся. — Нашли дурака? Да вы ни за что не выстрелите здесь! Выстрел заглушил последнее слово. Пуля прошла в дюйме от моей головы. Медленно оглянувшись, я увидел дыру в стене. — Хм, однако, вы не шутите, — мой голос дрогнул. — Вам лучше уйти отсюда, Бойд, — тихо предложил Лемб, все еще держа палец на спусковом крючке. — Очнувшегося Херби я остановить не смогу, даже если захочу. Не имеет смысла спорить с человеком, когда в его руках столь убийственный аргумент. Я направился к двери. — Запомните, Бойд, — прищурился толстый, — если еще раз встретитесь с Адель, я выхлопочу вам место в морге! Я хотел было обсудить вопрос, но тут Херби заворочался, приходя в себя, и мне показалось самым разумным покинуть кабинет. 4 — Значит, — сказал Николас, когда автомобиль въехал в открытые ворота, — я сыграю роль сумасшедшего в сумасшедшем доме? — И проиграете тысячу долларов, — заявил я, — не забывайте об этом, Никки-бой. Блейр пожал плечами. — Вам прежде говорили, Даниэль, что вы странный человек? — Однажды. В Кони-Айленде, одна блондинка. Пусть вас не обманывает моя внешность, Никки, под оболочкой — золотое сердце. — Четырнадцать каратов, — холодно вставила миссис Блейр. Я остановил машину перед главным входом, мы вышли. Николас с любопытством посмотрел на жену. — Ты действительно нашла это местечко по телефонному справочнику? — Конечно, — торопливо бросила она. — Думаешь, я хочу, чтобы ты потерял тысячу долларов, которые, к тому же, придется занимать? — Верно. — Блейр вздохнул. — Пойдемте. Вы проверили свои часы, мистер Бойд? — Будьте спокойны. Я открыл тяжелую дверь. Медсестра вопросительно оглядела нас. — Миссис и мистер Блейр к доктору Фрезеру, — сказала Адель. — Встреча назначена на одиннадцать часов. — Вас ждут, — пробормотала девушка, кивнув в сторону кабинета. — Входите. Первой шла Адель, я замыкал шествие. За дело она взялась быстро, не дав доктору опомниться. — Я — миссис Блейр, помните, мы вчера говорили по телефону? Это мой муж Николас и наш друг мистер Бойд. Фрезер поздоровался, пожал руку Николасу, а затем мне. Он усадил нас перед столом, я закурил сигарету и посмотрел на часы, — было десять минут двенадцатого. По лицу Николаса пробежала виноватая улыбка, он кивнул, и тоже взглянул на часы. Неожиданно Блейр вскочил на ноги и стал бегать по кабинету, засунув руки в карманы. — Это заговор! — выкрикнул он. — Еще один ваш заговорщик! — Заговор? — вежливо переспросил доктор. — Именно! — пробасил артист и подозрительно уставился на жену. — Что теперь скажешь, дорогая королева? — А-аа, — мрачно протянул Фрезер, — Гамлет? — О! Я не сомневался, что вы знаете меня! — воскликнул Николас. — Я знаю такую пьесу, — ответил психиатр. — Ерунда! — завопил Блейр. — Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру? — А разве нет? — доктор поднял брови. Николас ткнул пальцем в сторону Адель. — Ее спросите! Ее! — заорал он. — Во мне и по сей час звучат слова призрака — отца моего, знай это, неверная королева! Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу. — Давайте начнем сначала, — предложил он. — Ваше имя Николас Блейр и… — Вы оскорбляете меня, — гордо и тихо произнес актер, — я — Гамлет, принц Датский, вы это отлично знаете. — Прекрасно, — согласился психиатр. — А кто же я? Меня вы знаете? — А как же? Вы — рыбак. — Николас улыбнулся. — Я доктор Фрезер! — терпение врача истощилось. — Тогда станьте рыбаком. Я так хочу! — Николас играл великолепно. — Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? — резко спросил доктор. — Тогда кто эта леди? Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера. — Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, — он указал на меня, — могильщик. Человек без чувств. Доктор повернулся к миссис Блейр. — Как давно это с ним? — Последние два дня, доктор, — упавшим голосом сказала Адель. — Раньше он не был таким, а сейчас, сейчас… постоянно. — Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами? — Да, это так, — печально кивнула женщина. — Для него ничего не существует. В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову. — Конец! — сказал он. — Бедный Йорик! — Йорик? — доктор вопросительно посмотрел на Адель. — Вы помните сцену на церковном дворе, доктор Фрезер? Могильщик отбрасывает в сторону череп бывшего придворного по имени Йорик, — подсказала она. Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса. — Идите на место, сядьте! — жестко приказал он. Блейр медленно поковылял к стулу. — Разве я трус? — задался он вопросом. — Как называют меня жители? — он взглянул на Фрезера и продолжил — Но у меня печень индюка и труса. — Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! — резко повторил врач. Проигнорировав его слова, Николас повернулся и опять медленно стал подходить к столу. — Кровавый негодяй! — он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. — Безжалостный, бесчувственный негодяй! О, месть! Фрезер выпрямился. — Садитесь, последний раз прошу! Николас отвернулся от него. — И скажите, чтобы она не пила, — пробормотал он. — Но уже слишком поздно! О, Боже! Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах жестокий блеск. — Нет! — закричал он. — Заприте двери! Стража! — он сунул руку в карман и достал нож. Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров. — Умри тоже! — воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра. Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот. Дверь распахнулась, вбежали санитары. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина. Внезапно Николас Блейр захохотал. — Хорошее представление, Даниэль? — Он смотрел на меня победителем. — Уверен, 15 минут уже прошло, и вы должны мне тысячу долларов. Я с сожалением взглянул на него и отвернулся. — Вы что? — удивился он, — онемели от потери тысячи долларов? Фрезер выразительно посмотрел на санитаров. — Выведите его. Он опасен. Они зажали Николаса между собой и поволокли к двери. — Отпустите меня! Будьте вы прокляты! — выкрикивал он. — Я такой же нормальный, как вы все! Это же пари! — Уведите его! — крикнул доктор. — Что происходит? Все сошли с ума?! Это была шутка, пари! Возможно — глупая, но… Даниэль, скажите им! — хрипел Блейр. Я посмотрел на Фрезера и беспомощно пожал плечами, потом закурил. Дверь закрылась, секунд десять мы еще слышали голос Николаса. Оборвался он внезапно. Слишком внезапно. — Бедный! — воскликнула Адель дрожащим голосом и приложила к глазам носовой платок. Доктор Фрезер записал что-то, затем выпрямился: — Миссис Блейр, боюсь, ваш муж страдает тяжелой формой шизофрении. — Ему можно помочь, доктор? — с надеждой в голосе спросила актриса. — Надеюсь. Но потребуется много времени, — ответил Фрезер. — Для вас это будет ударом, миссис Блейр, но ваш муж действительно опасен, и должен быть изолирован немедленно. — Нет! — с ужасом воскликнула она. — Так будет лучше для всех, — сказал психиатр убежденно. — Мы сделаем все возможное для его скорейшего выздоровления. До отъезда вам нужно подписать некоторые бумаги. Адель рыдала. Я заботливо склонился над ней. — Все это ужасно, да, но вы не сможете помочь Никки так, как это сделает доктор Фрезер. Вы должны подписать бумаги, дорогая. — Да-да, вы правы, — она все еще всхлипывала, — как это тяжело, как дико! — Поверьте, миссис Блейр, — сказал Фрезер почти с нежностью в голосе, — как бы ни было это тяжело, но это лучшее, что вы можете сделать для супруга сейчас. — А на Рождество пришлете ему открытку, — вставил я и, повернувшись к Фрезеру, пояснил — Я думаю, немного юмора не повредит. — У вас богатое чувство юмора, мистер Бойд, — холодно ответил психиатр. — Очевидно, вы плохо представляете себе, что сейчас происходит с миссис Блейр. И вообще, в силах ли кто-то понять, как бывает сильна любовь жены к мужу. — Кто-кто, доктор, а я понимаю, — заверил я его. 5 В четыре часа мы вернулись в квартиру Блейров, и я вошел вслед за Аделью в пустую гостиную. — Аубрея нет? — Сегодня он за городом. — Миссис Блейр рассмеялась. — У него живот прихватывает в подобных ситуациях. Он вообще весьма тщательно избегает передовой, на случай, если все сорвется. — Он с друзьями? — спросил я, но махнул рукой. — Меня не касается, не очень сожалею о его отсутствии. Хозяйка тепло улыбнулась. — Отпразднуем, Дании! — ее голос нежно вибрировал. — Все прошло отлично. Вы гений! Приготовьте нам выпить, что-нибудь необычное! — Я сделаю напиток "Хохочущая вдова". — Название многообещающее. Каковы ингредиенты? — Три капли горького перца на две части водки и одну — джина. После второго бокала перестанете обращать внимание на его вкус, — пообещал я. — Просто заупокойная по Николасу. — Как знать, может, и он там веселится в смирительной рубашке? Она расхохоталась. — Думаю, это был величайший триумф Никки! Он вполне заработал тысячу долларов. — Я верну долг, когда он выйдет, конечно, если буду к тому времени жив. Я отправился к бару, Адель куда-то исчезла. Вернулась она, когда я уже глотнул адской смеси, подошла и протянула чек на девять тысяч долларов. Я спрятал его в карман. — Спасибо. — Вам спасибо, — кивнула она, — за быструю и хорошую работу. Буду рекомендовать вас всем своим подругам. Если такого рода штучки войдут в практику, вы сможете требовать с Фрезера комиссионные! — Уже думал об этом, — усмехнулся я. — Скажите мне, Бойд, в юности вы воровали пенни у слепых? — Только десятицентовики. Я негодяй? — Я люблю вас! — мечтательно воскликнула она. — А мне казалось — ненавидите? — Это было вчера. Сегодня все иначе. И по чудесному совпадению Блейра-младшего тоже нет дома! Ее глаза расширились. — Неужели вы все еще презираете меня, Дании? — Это было вчера, — Я поднял бокал. — Выпьем за сегодня! Опустошив бокал наполовину, она вернула его. — Дополните, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Минут через пять она вернулась, переодевшись в черный сатиновый халат. — Выпейте, вам станет чрезвычайно весело! — подтолкнул я к ней бокал. — Замечательный у вас халат, он делает вас бесподобно красивой. Так должна выглядеть каждая женщина, но это редко кому удается. — А ваш профиль, Данни-бой, хорош почти так, как вы воображаете. — Ничего не поделаешь, я чертовски привлекателен! Женщины влюбляются в меня с первого взгляда! А вот с вами этого не произошло, чем вы меня страшно заинтриговали. Адель одним духом допила бокал, у нее перехватило дыхание. — Вы ударили меня! — крикнула она, когда вернулся голос. — Я никогда не забуду этого, Дании Бойд! — Никогда не забудете и никогда не простите? — Вообще, мне это даже понравилось. Новые ощущения. Она вновь наполнила свой бокал. — Я скажу вам кое-что, Дании. — Она сделала глубокий вдох. — Поведаете о своей жизни, дорогая? — спросил я. — Ненавижу откровения женщин. — Нет, это относительно теории… теории, будто женщина одевается для того, чтобы пленить мужчину. Глупости! — Почему? — я приподнял брови. — Это определенно не так! — она допила третий бокал и продолжила — Когда женщине действительно нравится мужчина, она делает совершенно противоположное! — То есть? — с недоумением спросил я. Одним рывком она развязала пояс, полы халата распахнулись, неторопливое движение плеч — и он упал к ее ногам. Под ним ничего не было, кроме самой Адель. Она медленно повернулась вокруг своей оси. — 115 фунтов, — похвасталась она — ни унции лишней! Я всегда считал, что 16 лет — худший возраст. Только начнешь понимать, что такое женщина без одежды, — и тут же тьма разочарования: они увядают, они толстеют. Жизнь не переполнена девушками с обложек журналов. Но Адель не вызвала разочарования. Фигура у нее была великолепная, кожа белая. Нарушал гармонию треугольный шрам на левом бедре. — Вы будете только смотреть? Вам этого достаточно? Медленно пошел я к ней. Воротник сдавил горло, я рывком освободился от него. Адель ждала, опустив руки вдоль бедер. — Снова собираешься меня ударить? — прошептала она, едва я приблизился. — Что, у Аубрея сильная правая рука? — Оставь его! — отмахнулась она. — Укус змеи? — Называй, как хочешь. Может, все-таки обнимешь меня? — Имею и такие намерения. Она дернула волосок на моей груди. — Когда-нибудь ты перестанешь болтать? Обхватив ее бедра, я приподнял тело, положил к себе на плечи и понес через комнату. Она впилась в мое плечо. В ответ я шлепнул ее по близлежащему и наиболее подходящему месту. Раздался удовлетворенный визг. — Как там Аубрей? Наш мальчик скоро вернется? — полюбопытствовал я. — Черт с ним! — отмахнулась Адель. — Он и сам может приготовить себе выпивку! — Значит, остаюсь только я? — Ах, и у меня нет выбора! — она мелодраматично вздохнула. — Ничего, если я буду стонать? — Ол райт, у меня есть затычки для ушей. В половине седьмого мы вполне респектабельно пили джин с тоником. — Мне пора идти, — сказал я. — Почему? — Адель в шелковой блузке и брюках поднялась с кушетки. — Дела ждут. — У тебя свидание? — она повернула ко мне голову. — Ты не Тарзан? — Это ты — Джейн. А я устал. — Тогда не спеши, — попросила она. — Скоро вернется Аубрей, может, принесет нам поесть. Я обреченно пожал плечами. — Если бы были силы, я все-таки ушел бы домой. Но потерял всю энергию! — Другие играют в гольф и теннис, плавают, давая выход своей энергии! Смешай мне еще бокал. — Я устал. Как видишь, и мой бокал пуст, а я тоже хочу выпить. — Лентяй! — забирая бокал, она поцеловала меня. — Безжалостный! — Адель отправилась к бару. Я только успел закурить, как услышал, что открывается дверной замок. Увидев меня, Аубрей заулыбался. — Хелло, Дании. Все в порядке? — Предположим, он скажет нет, — буркнула миссис Блейр, — ты снова помчишься за город? Он оглянулся. — Хелло, Адель, я тебя не заметил. Все в порядке, не так ли? Иначе вас бы здесь не было. — Ты угадал, — смилостивилась она. — Дании провернул изумительное дело. Иди ко мне, приготовь напитки, а я расскажу, как все произошло. Она закончила рассказ, Аубрей принес мой бокал и энергично потряс руку. — Мои поздравления, старина! — промурлыкал он. — Первоклассная работа! — Жаль, что вы не видели. Он нервно подергал усы. — Жаль, конечно, но мне нужно было повидать приятеля. — О'кей! — кивнул я. Аубрей приободрился. — Теперь, когда все кончено, это можно отпраздновать. Выше бокал, Дании! — Погодите, — остановил я, — что — кончено? Он выглядел, как ребенок, забравшийся ночью в кухню и не нашедший там ничего вкусненького. — Разве нет? — с трудом выдавил он. — Разве отец не изолирован? — Это только цветочки, — терпеливо произнес я. — Вы не забыли о Верноне Клайде и Чарити Адам? Они присутствовали при заключении пари, слышали слово психиатр. Как вы думаете, что они предпримут, узнав об изоляции Николаса Блейра? Аубрей резко хохотнул. — Не стоит беспокоиться! Мы им просто ничего не скажем, я думал об этом. Старик утром вышел из дома, мы его больше не видели — вот и весь разговор! — Он был весьма доволен собой, но я нашел его радость преждевременной. — Возможно, они не будут беспокоиться день, два, три от силы, а потом позвонят в полицию, в больницы, в морг… — Ох! — лицо Аубрея стало серым. — Вы сделаете иначе, — сказал я. — И перестаньте кусать губу! — Извините, — вздрогнул он, — когда я нервничаю, не замечаю, что делаю. — Наверное, то же самое он говорит девушкам! — съязвила Адель, но бедный парень ее не слышал. — Что же делать, что делать, Дании? — повторял убитый горем сынок. — Я малость выпил, джин, в голове сумбур… — Вы должны сказать им, где отец, — заявил я твердо. Все, что от вас требуется — рассказать правдоподобно следующее: Никки-бой ночью вообразил себя Гамлетом, с ножом гонялся за женой. Если кто надумает справиться у Фрезера, доктор подтвердит версию. Адель нежно засмеялась. — Добрый, добрый старый Никки. Аубрей тоже улыбнулся. — Да, я понял, мы так и скажем… Решил, что он Гамлет, чуть не убил Адель, едва удалось ее спасти… — И поскольку, — подсказал я, — миссис Блейр незадолго до несчастья беседовала с доктором Фрезером, именно в его лечебницу утром увезли вашего бедного папочку. Все. Аубрей источал безмерную благодарность. — Да не улыбайтесь во весь рот, когда будете делиться горем, — добавил я, взглянув на его счастливую физиономию. — Конечно! — воскликнул он. — Просто, ни на секунду не забывайте, что любите Никки, как… — Сын? — с улыбкой от уха до уха предположил Аубрей. 6 Окна моей квартиры выходят в парк. Конечно, квартирка могла быть и побольше, но, когда приводишь даму, это не имеет особого значения. Естественно, если твой профиль неотразим! Я сидел в кресле лицом к окну и потягивал коктейль; перед глазами стояло лицо Аубрея. Как безмятежно и счастливо произнес этот малый: "Сын!". В отношении себя тоже не надо обманываться. Если существуют уровни подлости, то за прошедшие 24 часа я достиг подлейшего из них. Вспомнился взгляд Никки-боя, когда его выводили из кабинета. Насколько внезапно оборвался его голос! «Уведите», — приказал Фрезер, и в тот момент фраза меня не задела. Допивая второй бокал и выкурив еще одну сигарету, я, наконец, отыскал ответ. Нельзя оставлять Николаса в лечебнице. Я заварил кашу, мне и расхлебывать. Адель Блейр выдала девять тысяч, теперь я свободен от обязательств, более она не является моей клиенткой. Немного погодя пришла весьма интересная мысль. Если жена выложила кругленькую сумму, чтобы упрятать мужа в психушку, то сколько может заплатить сам Николас за освобождение? С этой минуты Николас Блейр стал моим клиентом, даже не подозревая об этом. Я сразу почувствовал себя лучше, подошел к зеркалу, подмигнул самому себе и сказал: "Так-то, брат! Кое-что мы уже получили, глядишь, и еще перепадет". Парень в зеркале ухмыльнулся: "Ты хоть себе-то не ври! Подошел полюбоваться собой, все остальное тебя мало интересует". В Коннектикут я приехал поздно вечером. Ворота уже закрыли. Охранник разглядывал машину, словно меня и не было. Я сказал, что хочу повидать доктора Фрезера, парень остался глух и нем. За пять долларов он все же сходил к главному корпусу и назвал Фрезеру мое имя. — О'кей, — кивнул охранник возвратясь, — доктор разрешил впустить вас. Передайте ему при случае, — сказал я, въезжая на территорию, — закрытые ворота отпугивают клиентов. Скажем, если бы я был чокнутым, то ни за что не попал бы на прием! — А вы уверены в своем уме? — удивился охранник. — У вас что, справка на этот счет имеется? От неожиданности я не придумал ответа. Медсестры в холле не было. Я коротко стукнул в дверь кабинета и вошел. Фрезер разговаривал по телефону и даже не взглянул на меня. Я закурил и стал ждать, размышляя, что заставило его заниматься психиатрией. Наконец, доктор положил трубку и спросил: — Что случилось, мистер Бойд? — Извините мою назойливость, — начал я весьма учтиво, — весь день меня не покидает мысль о Николасе Блейре, я беспокоюсь о нем… — Вы не одиноки, — врач улыбнулся, — я тоже беспокоюсь о нем. — Видите ли, весь день я думал и пришел к выводу, что Николас просто переутомился. Последнее время он очень много работал. Не этим ли объясняется его поведение? — Очень интересно, — как-то странно произнес Фрезер, — и что вы еще надумали за этот день? — Хотел бы увидеть его, поговорить… — Мне тоже хотелось бы с ним поговорить. — Что? — я одеревенел. . — Блейра нет в клинике. Нет, — тихо сказал психиатр. — Пару часов назад он уехал. — Вы отпустили Николаса? — с надеждой в голове воскликнул я. — О, нет, — с горькой иронией произнес Фрезер. — Инициатива принадлежала исключительно нашему пациенту. Вы с миссис Блейр уехали, он вскоре успокоился, казался совершенно инертным. Обычная депрессия после буйного приступа, — так мне подумалось. — Психиатр уставился в пол. — Но я ошибся, мистер Бойд. Страшно ошибся. Санитар понес ему ужин, Блейр напал, сломал парню руку, закрыл его в палате и помчался к выходу. У крыльца, к несчастью, стоял автомобиль. — Вы хотите сказать, какой-то дурак оставил в машине ключи? — выпалил я. Доктор вздрогнул. — Автомобиль был мой. — И Никки удалось уехать? Его не смогли остановить? — Ворота были открыты, — начал оправдываться врач и вдруг сорвался — Никогда! Никогда за прошедшие пять лет не происходило ничего подобного, никогда! — Как говорят юные девушки, — усмехнулся я, — всегда что-то происходит в первый раз. Вдруг в глазах психиатра я заметил огонек мести. Он сделал глубокий вдох. — Позвольте вам сообщить кое-что, мистер Бойд. — Он затянул паузу. — Если ваш друг утром играл — он величайший в мире артист! — Но… — Это было не представление, — Фрезер говорил жестко. — Блейр — маньяк, его преследует мания убийства. То же самое я сообщил полиции. — Полиции? — Именно. Я обязан информировать власти в случае побега сумасшедшего, — кисло заявил он. — Вы и не представляете, чем это грозит человеку с моим положением. Последний час непрерывно звонят репортеры, я отказываюсь отвечать им. — Вижу, мне здесь делать больше нечего, — я поднялся. — Что вы собираетесь, предпринять? — Буду искать Николаса. — Мой совет, мистер Бойд, — максимальная осторожность, когда найдете его. — Он так опасен? — Да! Особенно для вас и миссис Блейр! Это же вы привезли его сюда и оставили! Я понуро кивнул. Доктор встал, снял пиджак и повесил на плечики. — Почему вы не уходите, мистер Бойд? — Уже ухожу, — я пошел к двери. — Мистер Бойд! Наши глаза встретились. Фрезер через силу улыбнулся. — Сегодня я не могу навестить моих больных. Не желаю их видеть… — он замолчал неопределенно. — Вы хотели еще что-то сказать? — Да, — Фрезер неуверенно кивнул. — Что же именно? Я знаю… Нет, простите, мистер Бойд, простите… Происшедшее выбило меня из колеи, вот и все. У квартиры Блейров стоял полицейский. — Что вам нужно? — подозрительно спросил он, когда я приблизился. — Повидать миссис Блейр. — Несколько поздновато для визитов, не находите? — Я старый друг семьи. Мое имя Бойд, меня примут. — Оставайтесь на месте, пока я выясню, — он нажал кнопку звонка. Слегка приоткрыв дверь, Адель спросила, в чем дело. Но тут увидела меня. — Дании! Весь вечер пытаюсь дозвониться вам! — Леди, вы знаете этого парня? — спросил полицейский. — Конечно, — она отмахнулась. — Входи, Дании! — Ну, о'кей, — ухмыльнулся блюститель порядка. Войдя в квартиру, я отправился знакомой дорожкой к бару. Адель тоже весь вечер пила, полупустая бутылка и бокал поведали мне все без слов. Она вцепилась в мою руку и мешала готовить коктейль, в глазах метался ужас. — Вы слышали? Слышали о… — Я ездил к Фрезеру. Вам повторить его рассказ? Она покачала головой. — Что же нам сейчас делать? — Найти Николаса раньше полиции. Единственный вариант. Я не против властей, но не хочу, чтобы вся наша история предавалась огласке. Адель выхватила бокал из моих рук. — Я боюсь, Дании! — Ее ногти впились в мою кожу даже сквозь рукав. — Ты не знаешь Никки! У него жуткий нрав, а после того, что мы сделали… — Успокойтесь, — я наконец-то сделал глоток. — Он сюда не придет. — Он убьет меня, — она вздрогнула. — Я знаю, придет и убьет! — Не придет, — повторил я. — Под дверью торчит полицейский. — Хотелось бы верить, — прошептала она. — Ты просто пытаешься меня успокоить. — Сейчас я больше забочусь о себе. Сюда Никки-бой не явится, но куда-то он все же пойдет? Есть у него друг? Адель раздраженно хмыкнула. — Ну, а к Вернону Клайду он может отправиться? — Не уверена. Хотя… — Где он живет? — В шести кварталах от нас. Адель дала адрес Клайда. Допив джин с тоником, я воспрянул духом. Подумал, стоит ли предупреждать Клайда звонком о своем визите, и решил, что обойдусь без этого. — Где наш песик Аубрей? — Ушел, — быстро сказала она. — Еще в восемь ушел, а если уже слышал о Никки, думаю, и не вернется. — Она осушила бокал. — Он же труслив, как… Мы одновременно услышали, что входную дверь кто-то открыл. Адель оцепенела от страха, прислушиваясь к шагам. В комнату вошел Аубрей, миссис Блейр облегченно вздохнула. — Хелло, Дании. Рад снова видеть вас здесь, но что происходит? — Ваше удивление естественно, но поверьте, я вернулся не за тем, чтобы обольстить Адель. — Я этого и не имел в виду, — покраснел он. — Что здесь делает полиция? Мне пришлось доказывать, кто я такой, чтобы попасть в свою квартиру! — Никки сбежал из клиники несколько часов назад, — сообщил я. — Полицейский приставлен охранять Адель, да и вас, надо полагать. Глаза Аубрея вылезли на лоб. — Вы хотите сказать, что отец… — он рухнул на ближайший стул. — Кошмар! — Еще бы, — согласился я. — Как ему удалось? — нервно воскликнул Блейр-младший. — Сбил с ног санитара, увел автомобиль Фрезера. — Какой смысл обсуждать это! — воскликнула Адель. — Дании, вы должны найти Никки раньше полицейских ищеек! — Отличное предложение, — кивнул Аубрей. — Нью-Йорк — большой город, не так-то просто найти человека. Но я отправлюсь на поиски и позвоню через пару часов. — Обязательно найдите его, Дании! Я заплачу. Как только вы отыщете отца, я выпишу чек. Скажите, сколько? — Весьма любезно, Аубрей. — Я оглядел его сверху донизу. — Десять тысяч. — Не слишком ли, старина? Адель уже отдала вам десять с половиной за два дня работы… — О'кей, — я пошел к выходу. — Не хотите — не надо. И будем надеяться, что старик действительно не заявится. — О чем это вы? — испуганно спросил Аубрей. — А вам невдомек? Сейчас Никки-бой наверняка обдумывает, почему Адель решила от него избавиться. — Не говорите так! — покраснел Аубрей. — Мы заплатим, только найдите его! — Отлично, — улыбнулся я. — Спешу на поиски. — Да, уж пожалуйста. Все замечательно, не так ли, Адель? — О, замолчи! — она повернулась к нему спиной. Аубрей, казалось, вот-вот расплачется. — Ну, Адель, я только хочу быть полезным. — Вы можете что-нибудь сказать о Чарити Адам? Где она живет? — спросил я. — Нет, — сказала миссис Блейр. — Никки затаился у кого-то. Иначе его бы уже схватили. О Лембе вы что-нибудь знаете? Где он живет? — В небольшом отеле «Осиденталь» на 49-й Восточной улице, — сообщил Аубрей. — Так, два места есть. Что-нибудь еще? — Не знаю, — Адель пожала плечами. — Минуточку! — воскликнул Аубрей. — Мы забыли о Лоис! — Причем тут Лоис Ли? Ты в своем уме? — возмутилась Адель. — О! Я думал, ты знаешь, дорогая, — ответил Аубрей. Они уже несколько недель вместе спят. Она несколько секунд смотрела на него, словно ничего не понимая, и пошла к бару. — Я был уверен, что она знает, — пробормотал Аубрей. — Где можно найти Лоис Ли? — О, да она в том же отеле. — Вы хотите сказать, она живет с толстяком Лембом? — Нет, у них разные номера. Словом, я пошутил. — Три места есть, для начала хватит, — сказал я и поднялся. — Если что-то выясню — позвоню. 7 Я трижды нажал кнопку звонка у квартиры Вернона Клайда. Продюсера не было дома или его не было только для меня. Я уже собрался уходить, когда дверь внезапно приоткрылась дюймов на шесть и на меня уставились два темных глаза. Потом я увидел черный свитер, возможно, тот же, что вчера, но брюки на ней были розовые. — Привет, Чарити, — улыбнулся я. — Вы еще помните Дании Бойда? Она всматривалась в меня, не шелохнувшись… Я самодовольно решил, что девушка наконец-то оценила мои данные. — Вернон дома? Я хочу поговорить с ним. Это не займет много времени. — Индиго, — тихо прошептала девушка, и дверь еще чуть-чуть приоткрылась. — Что? — я вошел в квартиру, — что вы сказали? — Индиго, — повторила она. — Ничего, кроме индиго. Я не стал уточнять, что она имеет в виду. — Где Вернон? — Клак-клак, — монотонно повторяла она. — Что за черт! Вы изобрели новый эсперанто? Отвернувшись, она начала раскачиваться из стороны в сторону. Понаблюдав за нею некоторое время, я схватил ее за руку. — Послушайте, у меня нет времени. Я хочу видеть Вернона. Глядя сквозь меня, она ответила: — Я машинистка. Я печатаю и ничего больше. Не думаю, не чувствую, просто делаю свою работу, клак-клак… — Ну что ж, мисс печатная машинка, — усмехнулся я, — прекратите на минутку свою работу, мне нужен Вернон Клайд. Она вздрогнула и вырвала свою руку из моей. — Никаких вопросов. — Ее голова медленно раскачивалась туда-сюда. — Никаких вопросов, — повторила она, и на какой-то миг ее глаза сфокусировались на мне. — Я помню вас, человек со странной работой. — Отлично! Скажите, пожалуйста, где найти Клайда? Ее голова продолжала работу маятника. — Никаких вопросов, — сказала она безразличным тоном. — Все остальное — пожалуйста. — Посмотрев на меня в упор, Чарити заявила — Все, что хотите. Что вы хотите, Дании Бойд? Она рывком сорвала с себя свитер. Моя наблюдательность не подвела — лифчика на ней не было, а грудки оказались восхитительными. — Все, что хотите, — зачастила девушка. — Вы хотите меня, Дании Бойд? Я не буду возражать. Только не задавайте вопросов. Понятно? Все, что угодно, но не задавайте вопросов. Случается, на моем лице царит глупое выражение. Но на этот раз оно было наиглупейшим. — Извиняюсь, — сказала она, очевидно, истолковав это по-своему, — мне, конечно, надлежит снять с себя все. Расстегнув брюки, девушка скинула их и осталась в узеньких голубых трусиках. Я прочистил горло. — Послушайте!.. — Понимаю, — кивнула она, — мне и это снять? Или вы предпочитаете сами? Как вам нравится, Дании Бойд? Все, что пожелаете! Ничего другого не оставалось, я ударил ее по лицу, чтобы прекратить эту комедию. Она заплакала. Дав ей немного поплакать, я опять спросил: — Так где же Вернон? Чарити начало трясти, она пыталась что-то произнести, ее горло спазматически дергалось, не давая выхода звуку. Наконец, с большим усилием овладев своими движениями, она кивнула на, спальню. — Черт возьми! Вы не могли сказать этого сразу? Качая головой она молчала. До меня стало доходить, что задавать вопросы бессмысленно. Одеться она и не подумала, продолжая раскачиваться из стороны в сторону с отсутствующим взглядом. Я повернул ручку, дверь легко подалась, и я вошел в спальню. Кошмар в стиле Достоевского был хорошо освещен верхним светом. Я никогда не видел так много крови, даже не подозревал, что ее столько в человеке. Усиливало жуткое зрелище то, что вся комната была выдержана в светлых тонах: потолок цвета слоновой кости, белые стены, пол застелен белыми овечьими шкурами. Даже кровать — из белого дерева, правда, покрыта шелковыми черными простынями. Высокие зеркала окружали постель так, что лежащий на ней находился как бы в окружении четырех своих двойников. Кровь была всюду: на стене под открытым окном, на овечьих шкурах, на черных простынях, где и лежало тело Клайда Вернона. Взглянув на труп, я невольно отвернулся, здесь поработал маньяк. Он кромсал и терзал ножом тело даже после смерти. Я вернулся в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Встретившись с моими глазами, Чарити перестала раскачиваться. — Индиго, — прошептала она. — Все индиго, а я машинистка. Клавиши движутся ритмично туда-сюда, не надо думать, клак-клак. Я вновь ударил ее по щеке, не сильно, затем только, чтобы привести в чувство. — Расскажите, что здесь произошло? — Вы спрашиваете о Верноне? — еле слышно шепнула она. — О ком же еще! Или в этой квартире несколько трупов? — Не знаю точно, — сказала она медленно, наморщив лоб. — Наверное, час прошел… эти шестьдесят минут стоили мне шестидесяти лет жизни. Не знаю, чего вы хотите от меня. — Зачем вы его убили? — безжалостно спросил я. — Я?! Думаете, это… я? Я убила его? Нет, нет, неправда, я не делала этого! — Кто же? — Не знаю. Она метнулась в сторону. — Я убью себя! Вот что я сделаю! Я убью себя, и вы еще пожалеете, да-да, в моей смерти будете виновны вы! Приметив в углу бар, которым уже не воспользуется Вернон Клайд, я направился к нему и достал бутылку бренди. Наполнив два бокала, один я протянул Чарити. Она покосилась с опаской. — Я не пью крепких напитков. — Это вместо лекарства. Выпейте. Девушка решилась, я составил ей компанию. Затем убрал пустые бокалы в бар и закурил сигарету. Лицо девушки оживилось румянцем. Больше того, заметив мой взгляд, она поспешно прикрыла грудь руками. — Почему я в таком виде? — прошептала она. — Вы что, совсем не помните, как предлагали себя, чтобы я только не задавал вопросов? — Что? — с недоверием протянула она. — О'кей, значит, не помните. Шок, это бывает, — заметил я. — Достаточно заглянуть в спальню, чтобы понять ваше состояние. — Будьте добры, отвернитесь, — попросила девушка, — я хочу одеться. — Почему бы и нет? Пожалуйста. — Впервые в жизни я не стал спорить с женщиной в подобной ситуации и пошел к бару. — У вас есть сигареты? — спросила Чарити через некоторое время. Несмотря на то, что она была абсолютно одета, щеки смущенно алели. Я прикурил две сигареты и одну протянул ей. — Спасибо, — она глубоко затянулась. — Не хотелось бы волновать вас, дорогая, — сказал я, — но Клайд с каждой минутой становится холоднее. Чарити сделала вторую, не менее интенсивную затяжку, и начала рассказ. — Вернон пошел в спальню, я сидела здесь, слушала пластинку, которую он только что поставил. Когда она закончилась, а он все еще не возвращался, я позвала его, но ответа не дождалась. Вернон выглядел усталым, и я отправилась в спальню посмотреть, не уснул ли он с сигаретой в зубах, с ним раньше случалось такое. — Что дальше? — Дальше… ничего, — девушка задрожала. — Сплошной ужас. Я думала, что надо позвонить в полицию, но телефон в спальне, а войти туда еще раз… А потом я просто испугалась, что, если позвоню в полицию, там решат, будто убила я. — Никто не заходил в квартиру, пока Клайд находился в спальне? — Никто. — Тогда кто его убил? Тип о трех головах с другой планеты? — Можно подняться по пожарной лестнице. Она проходит рядом с окном спальни, — сказала девушка. Я вспомнил, что окно там действительно открыто, предположение имело смысл. Если Вернон стоял спиной к окну, нападавший, проникнув с пожарной лестницы, мог оглушить его, Клайд упал на кровать, и убийца набросился на жертву, нанося удар за ударом. — Пожалуйста, дайте мне еще бренди, — попросила Чарити. Я наполнил бокал и подал ей. — Спасибо, — она выпила и взглянула с благодарностью. — Я кажется ожила. — Самое время перестать пить. — Сейчас это мало меня заботит. Меня устраивает версия с пожарной лестницей, — сказал я. — Не подскажете, кто бы это мог быть? Да, и давно ли вы здесь? — Около шести недель. — Бросьте шутить! — взорвался я. — Никогда больше не пейте бренди! — Я не шучу, — возразила Чарити. — Вы спросили, как долго я здесь живу… — девушка потупилась. Теперь я уставился на нее. — И что заставило вас влюбиться в Клайда? — спросил я со злостью. — Его лысая голова или роль, которую он дал? — Актрисе нужен жизненный опыт, чтобы хорошо изобразить жизнь на сцене. Не будь у меня такого опыта, обычного для всех женщин, как бы я могла надеяться на роль? — Сколько вам лет, милая? — Девятнадцать. — Рановато вы приобрели свой опыт! — заявил я. — Кто еще знает, что вы жили с Верноном Клайдом? — Никто; насколько мне известно. Мы были осторожны. Я никогда никому не говорила, да и он, уверена — тоже. — Не будьте столь уверены, — возразил я и посоветовал собрать вещи. — Куда я пойду? На секунду я прикрыл глаза. — Родственники у вас есть? — В Омахе. — Она попыталась улыбнуться. — Не думаю, что там будут мне рады. Я — паршивая овца в семье, блестящий пример того, что случается с непослушными девочками. Они все считают меня проституткой и уж, конечно, не желают принимать в подобной роли. — Что-нибудь придумаем, — сказал я, — все же соберите свои вещи. — Вся моя одежда войдет в чемодан. — Отлично. На сборы ушло десять минут. Чарити стояла в центре гостиной с саквояжем в руках, с обмотанной шарфом головой и напоминала школьницу, оставленную судьбой один на один с огромным миром. К счастью, выходя из дома, мы ни с кем не столкнулись. А когда я отъехал от тротуара, то вообще испытал огромное облегчение. — Куда вы меня везете? — К себе на квартиру. Там что-нибудь придумаем. Сейчас три часа утра, не время искать номер в отеле. — Мистер Бойд, простите, — покраснела девушка, — но я не ищу больше опыта… — Почему бы вам не звать меня Дании? — предложил я. — В конце концов, мы друзья по несчастью, связаны, так сказать, одним трупом. Когда мы поднялись в мою квартиру, Чарити оставила чемодан посреди комнаты и подошла к окну. — Прекрасный вид, — прошептала она. — Не знал, что приду с вами. А то бы выкрасил стены в индиго, — хмыкнул я. — Может, снимите пальто и присядете? — Спасибо, я лучше постою. — Черт побери! — я начал сердиться. — Возможно, для Клайда вы и были Венерой, но у меня нет проблем такого рода! Она покорно сняла пальто и примостилась на ближайшем стуле. От выпивки и сигарет отказалась. Тогда я предложил то же самое себе и с удовольствием выпил и закурил. — В подобных случаях опрашивают всех знакомых убитого, — сообщил я. — Рано или поздно полицейские зададут вопросы и вам. Вы заходили с Верноном Клайдом в его квартиру, найдется кто-нибудь, кто видел вас, и придется отвечать, девочка. — Что же мне говорить? Где, например, я жила последние месяцы? — Здесь. Этого не смогут подтвердить, но и опровергнуть тоже. Я отнес бокал на кухню, где царил беспорядок, но довольно сносный. — Кофе на столе, Чарити, — сказал я, вернувшись в комнату. — Мясо в холодильнике, можете пожарить. Остаток ночи вам лучше провести здесь. Утром найдем, если хотите, другое место. В вашем распоряжении спальня, отдыхайте. — Спасибо, — осторожно откликнулась девушка. — Мне уже достаточно жизненного опыта. — А мне нужно идти, — буркнул я. — Однако вы непоследовательны. Не так давно сбросили передо мной всю одежду, а сейчас, очевидно, круто изменили намерения. Впервые она улыбнулась легко и открыто. — Это вы совершили ошибку, мистер Бойд. Надо брать тогда, когда предлагают. — Непременно воспользуюсь вашим советом в следующий раз. В этот момент мне подумалось, что я могу встретить Херби и толстяка еще до исхода ночи. Для очередной встречи с психом Херби не мешает захватить друга. Я пошел в спальню, там, в верхнем ящике бюро — мой надежный друг. Даже два. Магнум может остановить слона, но его трудновато носить незаметно. Зато Смит-Вессон 38 калибра — как раз то что надо. Я сунул револьвер в карман брюк. Чарити не спускала с меня глаз до самой входной двери и в последний момент спросила: — Куда вы? — Знаете, как мечтают ответить мужья женам? Но не смеют, — я усмехнулся. — Ухожу. Вернусь к завтраку. Задержусь — не беспокойся! — девушка улыбалась. — А вам, Чарити, я скажу больше: до моего прихода не уходите и никому не открывайте. У меня ключ. — О'кей, Дании! Кажется, вы — не волк. Мне хорошо с вами, и впервые я чувствую себя в безопасности, — она улыбнулась застенчиво. — В самом деле, мне еще ни разу не было так хорошо. — Вы восхитительны! — я засмеялся. — Ваш способ защиты эффективнее, чем полгода занятий дзю-до! — Прежде чем разочаруетесь, думайте обо мне, как о сестре, Дании. — Никогда. — Отметил я твердо. — По крайней мере пока вы не носите лифчик. — До свидания, Дании! — совсем уже нежно пропела девушка. — Можно один вопрос? Кто убил Клайда, как вы думаете? — Понятия не имею, — я помахал ей рукой. — Пока, Чарити. Пижама в ящике бюро. Уже на лестнице ее вопрос остановил меня. Кто же убил продюсера? И тотчас перед глазами, одна за другой, возникли две картины: спальня Клайда, его искромсанное тело на кровати и мой кабинет, каким он стал после первого посещения Херби. Я не спеша пошел к автомобилю. Смит-Вессон приятно холодил бедро. 8 Половина пятого утра чертовски неподходящее время для визита к людям, знакомство с которыми ограничено полудюжиной слов. Тем не менее обстоятельства заставили меня нажать кнопку звонка и ждать, как я уже ждал у квартиры Вернона. Оставалось уповать только на то, что за этой дверью не поджидает другой труп. После второго звонка дверь приоткрылась, сколько позволила цепочка. — Кто там? — спросил женский голос. — Дании Бойд, — отозвался я. — Нас с вами познакомили на репетиции пару дней назад, мисс Ли. — Да, припоминаю. Что вам нужно в столь ранний час? — Необходимо поговорить о Николасе Блейре. Разговор не терпит отлагательства. — Подождите минутку. Цепочка зазвенела, и дверь широко распахнулась. — Пожалуйста, проходите в гостиную. Я сию минуту присоединюсь к вам, — сказала Лоис Ли. Стоя на мягком ковре, я с интересом огляделся. Большая комната была обставлена со вкусом, стены украшали цветные репродукции. Спустя две минуты хозяйка стремительно вошла в гостиную, халат летел за нею, как планер. Готов поклясться, более прозрачной ткани, чем та, из которой был сшит халат, — не существует. По крайней мере виден был кружевной лиф ночной сорочки, который, в свою очередь, откровенно демонстрировал все прелести волшебной груди. Если Аубрей сказал правду, то надо признать, Никки-бой знал, что делал. — Бойд, — прищурилась актриса. — Дании Бойд, да, помню. Если не возражаете, я буду называть вас Дании. А вы меня — Лоис. — Не возражаю, — кивнул я. — Хотите кофе? — Нет, спасибо. Никак не пойму, утро сейчас или ночь. Лоис кивнула и поправила халат. — Не умею носить эти проклятые вещи как надо, — улыбнулась она. — И не знаю, почему. — Вы не созданы для них, — смело ответил я. — Одежда нужна тем, кто не имеет ваших форм. Но прятать такое тело, как у вас, просто несправедливо по отношению к окружающим. — О, вы опасный молодой человек! — хозяйка обворожительно улыбнулась и жестом пригласила сесть на кушетку. Сама она села рядом, тесно прижав свое бедро к моему, вероятно, надумав выяснить, так ли я опасен на деле, как на словах. — Вам удобно? — любезно поинтересовалась актриса. — Вполне. — Прекрасно. А теперь скажите, что случилось с Николасом, и почему вы явились в такую рань? — Вы разве ничего не слышали? — Слышала по радио, — ответила она. — Но не знаю подробностей и схожу с ума. Невозможно представить, его называют опасным маньяком, он почему-то оказался в психушке, сбежал… Бред какой-то. Вы можете что-нибудь объяснить, Дании? — Большей частью да. Хотя считал, что вы уже в курсе всего. — Почему? — Никки-бой… Он ведь здесь? — С чего вы взяли? — Мне известно, — усмехнулся я, — у него есть для этого причины. Она очень естественно рассмеялась, массивная грудь еще больше натянула кружевной лиф. — Как вы деликатны, Дании! Интересно, кто вам об этом сказал? — Его сын. — Аубрей? Это лохматое чудовище? Не могу понять, как Никки мог произвести такое на свет! — она улыбнулась. — Хм, странно, с чего же он взял, мы не давали повода как будто… Занимался бы лучше своими репетициями, глядишь, лет через десять и поставит любительский спектакль. — О чем вы? Разве Аубрей актер? Лоис отрицательно покачала головой. — С полной уверенностью заявляю нет! И никогда им не был. Но — тайные амбиции. Он ездит на частные репетиции по меньшей мере трижды в неделю и устроил из этого тайну. Я узнала совершенно случайно, моя подруга руководит этими неуклюжими попытками создать нечто. — Вот так новость! — неподдельно удивился я. — Мы забыли о Никки, — напомнила она. — Скажите же, наконец, что привело вас ко мне столь неотложное? — Я надеялся переговорить с самим Николасом, и он здесь, не так ли? — Разумеется, нет. Если не верите — осмотрите квартиру. — Плохо, — я вздохнул. — Но, надеюсь, рано или поздно он все-таки придет. Ему нужна дружеская поддержка, и по-моему единственный человек, кому он может довериться сейчас, — вы. — Я ему не друг, Дании, — мягко возразила актриса, — я любовница, а это гораздо больше, чем просто друг. — Вы значительно укрепили мою точку зрения, — заявил я. — Николас Блейр придет сюда обязательно. — И что же? — Не могли бы вы передать, что нам необходимо встретиться как можно быстрее? Скажите, что я сумею помочь ему. — Так же как помогли его изолировать? — холодно спросила Лоис. Я вскочил на ноги. — Он здесь? — Я же сказала, нет. — Тогда откуда вы знаете о моем участии во всей этой истории? Мисс Ли встала и, глядя мне прямо в глаза, сказала: — Он был здесь. Уже ушел. — Вы в этом уверены? — Еще бы! Да и зачем мне обманывать вас? — Куда он пошел? — Вы думаете, я отвечу вам? Святая наивность! Я и так сглупила, сказав, что Никки приходил. Не рассчитывайте на мою помощь, Дании! — Он отправился к Вернону Клайду, я угадал? — Странное предположение, молодой человек. — Ее лицо побледнело. — Значит, он пошел туда? — Какая разница, куда он пошел? — Вернон Клайд мертв, — жестко сказал я. — Его тело кромсали ножом и до и после смерти. Жуткую картину застал я на квартире продюсера, до конца дней она будет преследовать меня! — Я… не могу… — Лоис покачнулась и упала. Я мот подхватить ее, но она увлекла бы и меня своей массой, что толку? Когда падает башня, не пытайтесь ее удержать. Вода могла испортить ковер, а мне лишние заботы не нужны. Сходив на кухню, я принес из холодильника поднос со льдом. Лоис все еще лежала без чувств. Я наклонился и осторожно засунул несколько кусочков льда ей под лиф. Уже через секунду она резко поднялась, завопив. И вздохнула с облегчением, когда извлекла последнюю ледышку из теплого убежища. Ее взгляд пылал ненавистью. — Вы… вы сделали эту гадость? — Признайте, потрясающий способ привести человека в чувство, — хмыкнул я. — И никакой грязи на ковре! — Отвратительно! — брезгливо воскликнула она. — Девушка теряет сознание, а вы первым делом норовите добраться до ее груди! — Я вел себя как джентльмен, мисс Ли. Во всем виноват лед. Лоис вскочила на ноги, дошла до дивана и растянулась на нем. Затем она начала как-то смешно извиваться и дергаться, очевидно, затаившаяся льдинка не давала покоя. Раздался треск рвущейся ткани, и ночная рубашка разорвалась почти до живота. Она осмотрела себя без тени смущения и с торжествующим возгласом отбросила лед в сторону. — Я все же думаю, вы сделали это с каким-то мерзким намерением, — Лоис уничтожающе посмотрела на меня. — О! Да вы можете разбогатеть на одной демонстрации своих богатств! — воскликнул я, глядя на нее с восторгом. Она, было, рассмеялась, но сразу остановилась. — Что вы говорили о Верноне? Это правда? — Правда. Девушка удрученно кивнула, затем расправила плечи. — Этого не может быть Никки! Я уверена. — Возможно, — спокойно согласился я. — Но тот, кто это сделал, намеренно устроил все так, чтобы подозрение пало именно на Николаса Блейра. Лоис задумалась. — Не пойму, — сказала она наконец, — почему вас так интересует Никки? Или вы все еще работаете на эту ведьму? Я сел рядом с ней и закурил. — Наверное, это прозвучит смешно, но у меня есть своя этика, — сказал я. — Никогда не предаю клиента. Меня наняли, чтобы изолировать мешающего супруга, и я сделал это. Но не могу сказать, что с легким сердцем. Я начал искать выход и нашел. С Адель меня больше ничто не связывает, и у нас не было оговорено, что, упрятав Никки в клинику, я не должен попытаться вызволить его оттуда. — Понимаю, — кивнула мисс Ли. — Хотя не очень на вас похоже. — Ну, — просто пояснил я, — существует еще небольшая деталь. Жена уплатила 9 тысяч за изоляцию мужа, и я предполагал, что пострадавшая сторона даст еще больше за свое освобождение. — Вымогатель! — презрительно бросила Лоис. — Я бизнесмен. И не спрашивайте, в чем разница. Актриса смотрела на меня с изумлением. Почему вы рассказали все это мне? — Случилось непредвиденное, — признался я. — Вчера вечером я поехал в Коннектикут переговорить с Никки-боем, но он уже сбежал. Доктор заявил, что его ищут как опасного маньяка. Затем смерть Клайда. Таким образом, на нем теперь висит убийство и потребуется немалая сумма, чтобы спасти Николаса от виселицы. — Вы так и не сказали, — заметила она, — почему разоткровенничались со мной? — О, вы не только очаровательны, Лоис, — сказал я. — Вы достаточно умны. Девушка с вашими данными, имеющая такую квартиру и мебель… — Может заплатить еще больше, лишь бы спасти возлюбленного? — подхватила она. — Надеюсь. — Уже рассвело. — Лоис вздохнула и посмотрела на зашторенное окно. — Пойду приготовлю кофе. Минут через пять она вернулась, поставила поднос на кофейный столик и подала мне кофе. Под чашкой я обнаружил чек на пять тысяч долларов. — Вы наняты, Дании, — заявила мисс Ли. — Это задаток. Получите столько же, если докажете невиновность Никки или найдете настоящего убийцу. А когда опровергнете диагноз о его сумасшествии, я заплачу еще пять. Вас устраивает? — Отлично, Лоис! — я улыбнулся. — Приятно иметь дело с леди. — Я свое слово сказала. А что можете сказать вы? Как долго ждать добрых вестей? Допив кофе, я встал. — Отправляюсь немедленно и постараюсь опередить полицию. — Мудрое решение, — ее тон стал вновь игривым. — Оно устраняет соблазн по крайней мере. — Соблазн? — Добавить ваш скальп к тем, что уже имеются на моем поясе, — Лоис усмехнулась. — Если я и бледнолицый, мадам, то лишь потому, что давно не был во Флориде! Она глубоко вздохнула, снова затрещала рвущаяся ткань. — Думаете, Дании, я не смогу? — Думаю, — ухмыльнулся я. — Попробуйте тронуть меня хоть пальцем… С яростным нетерпением задребезжал звонок. Хозяйка моментально вскочила на ноги. — С ума можно сойти! — девушка метнулась к двери. — Никки вернулся! Сделав всего два шага, она едва не потеряла ночную рубашку, расползшуюся уже донизу. Лоис осмотрела себя и покачала головой. — Пожалуй, лучше открыть вам, Дании. Не стоит давать ему лишнего повода для расстройства. Кивнув, я быстро прошел через маленький холл и отпер дверь. Херби сделал резкий выпад правой рукой и вонзил палец мне в пупок. Я ударил его по носу и тоже получил некоторое удовольствие. — Отложим на потом, Бойд? Вообще-то, мы пришли не за тобой, — пробормотал Херби. 9 Лоис запахнулась в халат и, вероятно, считала, что выглядит вполне пристойно. И то правда, сейчас ее вряд ли можно было назвать голой. По меньшей мере нагота была слегка задрапирована. Мои размышления безжалостно прервали. — Я должен найти Блейра! — сердито воскликнул Лемб. — Неужели непонятно? Без него не состоится спектакль! — Конечно, мистер Лемб, — поддакнула артистка. — Вполне согласна с вами. Я ведь тоже очень привязана к Никки, к тому же хочу сыграть королеву в его Гамлете! Но, поверьте, он ушел часов шесть назад и скорее всего не вернется. Мистер Бойд вот тоже разыскивает его с раннего утра и уже собрался уходить, когда вы… — она бросила взгляд на Херби, — прибыли. — Где, черт возьми, Блейр? — Повторяю еще раз, — холодно сказала Лоис, — не знаю. Я обеспокоена не меньше вашего. Толстяк хмыкнул и повернулся ко мне. — А вы что скажете? — Если бы я знал, где найти Николаса, не торчал бы здесь до сих пор. Херби окинул хозяйку взглядом профессионального вивисектора. — А почему бы и нет? — промурлыкал он. — Не умничай, Херби! — рявкнул Лемб. — Ты тоже пока не нашел Блейра! Молодчик пожал плечами. — Почему это все шишки на меня? С виновника и спрашивайте, он устроил нам лишние хлопоты. — Да. — Лэмб снова повернул голову в мою сторону. — О нем я тоже не забыл. Бойд, я ведь, кажется, предупреждал, что Адель принесет вам неприятности? Но вы не послушались.. — Каждый стремится заработать, — возразил я. — Веселый малый, — Херби ухмыльнулся. — А что-нибудь пооригинальней? — спросил я. — Например так — "Вы, Бойд, умрете смеясь, от колик"? — Вы умрете без смеха, Бойд, — мрачно произнес Лемб. — Я предупреждал, еще раз подойдете к миссис Блейр, окажетесь в морге. Вы, кажется, приняли это за шутку. Но я не шучу такими вещами, Бойд. У меня пересохло во рту, я вдруг понял, плохи мои дела, так плохи, что хуже некуда. Флойд Лемб глуповат и сам по себе вряд ли очень страшен, но рядом с ним психопат Херби. В подобной комбинации смерть становится заурядной штукой, вроде жертвоприношения их жуткому, кровавому божку. И жертвой для заклания избран Дании Бойд. Смит-Вессон Херби выгреб из моего кармана, еще когда мы шли от двери в гостиную, чем сильно напугал Лоис. Лемб сказал, что убьет меня, и он сделает это. Или Херби. Неважно, кто из них нажмет спусковой крючок. Меня бросило в пот. Под Лембом заскрипел стул. — Полагаю, мисс Ли сказала нам все, — кивнул он Херби, — нет нужды оставаться здесь дольше. — Как скажете, — хмыкнул тот. — Ол райт, — Флойд поднялся. — Мы уходим, вставайте, Бойд. Рубашка прилипла к спине. Они могут прикончить меня в любой момент, как только мы покинем квартиру. В лифте, в автомашине. Чем быстрее, тем лучше, как сказал этот головорез. Возможно, он воткнет мне нож в ребра, даже не дожидаясь кивка хозяина. — Погодите! — я хотел выиграть время. — Я сказал, мы идем! — рыкнул Лемб. Вытащив из кармана чек, только что выписанный Лоис Ли, я протянул его Флойду! — Взгляните, подпись может вас заинтересовать. Он выхватил чек, пробежал глазами и уставился на хозяйку квартиры. — За что он получил деньги, мисс Ли? — Это задаток, — она нервно облизнула губы. — Я заплатила мистеру Бонду, чтобы он нашел Никки. Он получит еще пять тысяч, если найдет настоящего убийцу Клайда, а потом… — Клайд? — перебил Лемб. — Что вы болтаете? — Он мертв, — быстро сказал я. — Думал, вы уже осведомлены. Клайда зарезали ножом. — Я посмотрел на Херби, его глаза пылали ненавистью. — Почему вы ничего не знаете? — обрушился Флойд на своего помощника. — Может, об этом знает только тот, кто его прикончил? — язвительно спросил Херби. — Бойд? — протянул толстяк. — Но зачем ему убивать Вернона? — За деньги, — лаконично брякнул Херби. — Может быть, ему заплатили? Запихал же он в психушку Блейра! — А может быть, твоя голова набита кирпичами? — Лемб фыркнул. — Такое тоже может быть, Херби? Он снова посмотрел на чек. — Если я правильно понял, вы наняли Бойда? — он взглянул на Лоис. — Да, — кивнула та. — Я доверяю мистеру Бойду. Думаю, у него больше шансов найти Никки, чем у кого бы то ни было, включая и полицию. — Хитрый дьявол! — Херби скис. — Вы еще тогда сказали, что Бойд — хитрая лиса, не так ли, босс? Дайте ему медаль! — Заткнись! — взорвался Флойд. — Я уже сказал, мы уходим. Вы с нами, Бойд. — Как скажете, конечно, — с готовностью ответил я. — Хм, у меня, кажется, появился еще один пройдоха, — пробормотал толстяк. — Послушайте, Флойд, — быстро атаковал я. — Адель наняла меня, чтобы избавиться от мужа. Вы приказали отступиться. Но дело сделано, ничего не изменишь. А сейчас мисс Ли заплатила, чтобы я отыскал и спас Николаса. Вы, кажется, ничего не теряете, давая мне возможность сделать это. Если же Блейр не будет найден, плакали ваши денежки, как я понимаю. Херби захохотал. — В другой раз он продаст вам поливальную машину! Я не обратил на него внимания. — Видите ли, я ищу Блейра, чтобы вытащить его из беды, в которую сам же втянул. Волей-неволей я одновременно работаю на вас, Лемб. Что вы скажете на это? — Малый так и напрашивается на медаль, босс! — Херби! — Лемб потер лоб. — Верни ему револьвер. Нравится ему это или нет, но он действительно работает на меня! Херби совсем сник, но не двинулся с места. — Ты слышал? — прошипел Флойд. — Я не люблю повторять! Херби достал револьвер из кармана, подержал в ладони и нехотя протянул мне. Как только друг вернулся в мои руки, я моментально перестал потеть. — Я не останусь в долгу, Бойд! — злобно выдавил из себя Херби. — Но расплачусь чуть позже. — Конечно, — я усмехнулся. — Твой нос — чуткий кредитор. — Пойдем! — властно окликнул его Лемб. — А вам, Бойд, советую поскорее привести Николаса Блейра. — Будет сделано, — я насмешливо посмотрел ему в глаза. Херби послушно поплелся за хозяином, но когда тот вышел в коридор, обернулся и прогнусавил: — Береги себя, Бойд. Это доставит мне радость. — Непременно, малыш, — я рассмеялся. — А ты позаботься о своих почках! Как только дверь за ними закрылась, Лоис снова растянулась на диване. — Жуткий тип, — сказала она. — Мне было страшно от одного взгляда на него. Кто он? — Кого вы имеете в виду? — Вы отлично знаете, кого! Ужасный Херби. Настоящий скорпион. — Этим все сказано, — кивнул я. — Отправляюсь искать Никки-боя. — На вашем месте я была бы поосторожней с этим типом, — Лоис содрогнулась, наверное, представив себе Херби. — Первый мужчина в жизни, так испугавший меня! — А сколько мужчин напугано вами? — Ну, трудно сказать, — она задумалась и неожиданно рассердилась. — Уходите, Дании! В половине восьмого я сел в автомобиль и поехал домой, решив, что Никки-бой может и подождать, пока я немного посплю. Повернув ключ в замке я вспомнил о Чарити Адам и тихонько открыл дверь, стараясь не разбудить Девушку. Меня встретил пристальный взгляд моего магнума, и, надо сказать, это не принесло мне чувства облегчения. — Входите, Даниэль. Я давно вас жду, — мягко сказал Николас Блейр. — А я давно ищу вас, Никки-бой, — в тон ответил я и ногой захлопнул дверь. — Очень рад видеть вас, — заявил артист. — Вы и представить не можете, как я желал встречи с вами с того самого момента, когда санитары выволокли меня из кабинета. "Скажите им, Даниэль!" — кричал я. — "Скажите, что это шутка, пари!" Но что сделали вы? Молча отвернулись, Даниэль. Магнум он держал в руке твердо. Его палец лег на спусковой крючок, не оставляя ни малейшей надежды. Я отчетливо представлял, что сейчас произойдет. — Почему вы молчите, Даниэль? — спросил Блейр. — Не отнялся ли у вас язык? — Вас изолировали, — пробормотал я, чтобы сказать хоть что-то. — Но это поправимо. — Весьма любезно, Даниэль! — его голос гремел. — Это можно поправить, так вы сказали? А как же Адель? Вы же расстроите мою женушку? Она вас наняла, понесла расходы, а? — его глаза потемнели. — О! Как вы с ней, должно быть, веселились, возвращаясь в Нью-Йорк. Еще бы, это так смешно, вы изолировали меня с моей же помощью! Наверняка нож, которым я размахивал, вызвал ваш восторг, так ведь, Даниэль? — Это помогло, — уныло промямлил я. — А я думал о том, что вы хохочете надо мной, я представлял эту картину весь день! Аубрей тоже в восторге от папаши-шизофреника, это уж точно. Наверное, смеялся до слез при мысли, что его старик бьется головой в стену сумасшедшего дома! — Успокойтесь, Николас, — сказал я. — Где Чарити Адам? — Девочка спит, — он кивнул в сторону спальни. — Я пришел сюда рано утром, и она мне открыла. Единственное существо, которое искренне радо меня видеть. Она накормила меня, сварила кофе, мы выкурили по сигарете, и бедняжка отправилась спать, естественно, не зная, что я ждал вас, чтобы убить! — Естественно, — поддержал я. — Вы видали Вернона Клайда? — Нет. Я был там, но никто не открыл. — Он убит этой ночью, — сообщил я. — Если вам интересно, Никки-бой, скажу больше. Объявят, что это сделали вы. Псих сбежал из клиники и в безумном ослеплении зарезал друга. Вы по уши в дерьме, Никки-бой. — Откуда мне знать, что вы не врете? — Рано или поздно тело обнаружат. — Я вздохнул, подумав, что и мое тело могут обнаружить. — Чарити была там, разве она вам ничего не сказала о Верноне? — Нет. — Он нахмурился. — Значит, побоялась вашей реакции, — вскользь заметил я. — Не стоило ломать руку санитару, Никки-бой, после этого на вас повесили ярлык жестокого маньяка. — Что за чепуха, черт возьми! Я никому ничего не ломал! — возмутился Блейр. — Я даже не видел никого, когда выходил. Все двери настежь, так что мой побег до смешного прост! — Вы хотите сказать, что ушли из клиники беспрепятственно? — Точно! — И вас никто не пытался остановить? — В том-то и дело! — Николас вдруг насторожился. — А что это меняет? — Очень многое, может быть. — Я на секунду задумался. — Выслушайте, Никки-бой, хотя я понимаю, что вы готовы меня растерзать. Похоже, вам устроили ловушку. Для начала загнали, не без моей помощи, в психушку, затем организовали побег и сообщили властям об опасном шизофренике, одержимом манией убийства. И наконец в ночь, когда вы разгуливаете по Нью-Йорку, действительно совершается жуткое убийство, заметьте, знакомого вам человека. Вы следили за моей мыслью, Николас? Могу добавить только одно. Я охотно помогу вам выбраться из беды, если вы не возражаете. — Да я размозжу вам голову, Даниэль! А затем повидаюсь с женой, — он нехорошо усмехнулся. — Не знаю, что с ней сделаю, но ручаюсь, она уже не останется такой, какая сейчас, если вообще выживет! — О'кей! — я повысил голос. — Знать вы и вправду маньяк-убийца, и я зря теряю время! — я уже кричал. — Что же вы? Стреляйте в меня! Разнесите мою башку вдребезги! Я орал и краем глаза следил за дверью спальни. Подумать только, неужели так крепок сон этой девчонки! — Всему свое время, Даниэль, — с издевкой сказал Блейр. — Что вы орете, как истеричка? Мне спешить некуда. Хочу, чтобы вы попотели малость, мне ведь тоже пришлось попотеть, как вы думаете? — Благодарю, — буркнул я. — Не желаете ли посчитать капли? Дверь спальни приоткрылась. — Ну, что же вы не продолжаете, Даниэль? — спросил он мягко. — Помнится, вы большой охотник до разговоров. Актеры могут дурачить людей только на сцене, не так ли, мои друг? А каково ваше мнение теперь, Даниэль? Лицо Чарити, появившееся в проеме, стало белее полотна, когда она увидела револьвер в руке Николаса. — Я размышляю, Никки. — О чем, если не секрет? — Если бы у меня в руке был камешек, я бросил бы его вам за спину. Вы инстинктивно оглядываетесь, а я прыгаю и обезоруживаю вас. Неплохо? Чарити сделала глубокий вдох. — Никки! — закричала истошно девушка. Блейр подпрыгнул, будто подстреленный, и повернулся к ней лицом. В тот же миг я бросился вперед и всем своим весом налетел на него со спины. Никки-бой, описав в воздухе дугу, ударился о стену и сполз на пол. Осторожно подняв магнум и поставив его на предохранитель, я передал револьвер Чарити. Потом склонился над актером и обнаружил, что перестарался. Но внимательно его осмотрев и ощупав, я убедился, что шея не сломана и другие кости целы тоже. Стало немного легче. Я перетащил Николаса в спальню, положил на кровать и связал руки на спине. К этому времени девчонка тоже пришла в себя. — Он очень опасен? — прошептала она. — Конечно. Спасибо, дорогая, вы спасли мне жизнь. Правда, могли бы сделать это и десятью минутами раньше. — Если бы вы вернулись пораньше, — надулась она, — его бы здесь не было! А я бы, возможно, не спала! — Чарити Адам! — начал я важно, — не так давно вы утверждали, будто жизненный опыт вам больше не нужен! — я засмеялся. — А разве я не могу изменить свои планы? Или девушкам это не свойственно? — Э-ээ, мы обсудим вопрос в другой раз, — хмыкнул я. — А вообще-то, есть такая присказка про здоровый дух и здоровое тело… — Спасибо, профессор! — хихикнула она. — Эй, куда вы опять? — Мне нужно повидать одного человека… Вернусь к ленчу. — Постойте, Дании! Неужели вы бросите меня одну? Что я буду делать? Он вот-вот очнется… — Я запру спальню, дорогая. — А что если ему станет по-настоящему плохо? — Вызовите врача. Но не позволяйте ему одурачить вас. Поверьте, ради его же безопасности ему лучше оставаться здесь. Пока Чарити не надумала новых вопросов, я быстро закрыл дверь. Из-за чего столько разговоров? Не так уж трудно присмотреть за связанным человеком часок-другой. Черт побери! Я даже забыл получить с нее квартплату в этой суматохе! 10 — Доктор Фрезер занят, мистер Бойд, — сказала медсестра ледяным тоном и победоносно поджала уголки губ. — Чем занят? — усмехнулся я. Она секунду смотрела мне в глаза, как бы проверяя собственную выдержку, но тут же стала смотреть сквозь меня, что было для нее гораздо проще. Здесь я не мог требовать, и мне дали это понять. — Как долго он будет занят? — спокойно спросил я. — Понятия не имею, мистер Бойд. — Полчаса? Три недели? У него что, неприятности? — Не смейте мне грубить, мистер Бойд, — назидательно сказала девица. — И, пожалуйста, сейчас же перестаньте курить! Я выбросил сигарету в окно. Всем своим видом она подчеркивала, что не встречала еще человека отвратительнее меня. Прошло десять минут. — Доктор все еще занят? — спросил я вежливо. — Не могу сказать вам ничего нового, мистер Бойд. — Очень плохо. — Я улыбнулся. Через десять минут я снова повторил вопрос и получил прежний ответ. — Вы уверены, что он в самом деле занят? — поинтересовался я. — Или это трюк для меня? Ваш док надеется, что я не высижу в приемной больше двух дней? — Не знаю, мистер Бойд. — Похоже, зима будет долгой, — я изобразил зевок. — Вы играете в пинокль? — Конечно, нет! — Жаль. — Я облокотился на стол и уставился ей в глаза. Медсестра резко отпрянула от меня и чуть не опрокинулась вместе со стулом. — Знаете, — понизил я голос, — я ведь сам психиатр-любитель. — Весьма опасная практика, — заявила мадам. — Скажите, — заворковал я доверительно, — когда вам доводилось видеть шорты доктора Фрезера — вы краснели? Она вскочила и убежала в коридор. Вскоре зазвонил телефон, я поднял трубку и ответил. На другом конце провода стояла напряженная тишина. Наконец, голос Фрезера спросил: — Кто это? — Это Дании Бойд, доктор, — утешил я его. — Слышал, вы очень заняты? — Почему вы отвечаете по служебному телефону? Где медсестра? — Играет трагедию, рвет на себе волосы. — Да вы пьяны! — Ничуть. Просто устал, Фрезер, ждать вас. У меня есть к вам дело, оно тоже устало ждать, доктор Фрезер! — У нас нет общих дел, мистер Бойд! — убийственно заявил он. — Если не покинете помещение в течение трех минут, я вызову полицию! — А не пожалеете, доктор? — осведомился я. — Мне есть что сказать вам, Фрезер. Вам или тому парню со сломанной рукой, вы меня слышите? И если разговор не состоится, в полицию позвоню я. По этому телефону. — Зайдите ко мне, — выдохнул он. — Могу уделить не более пяти минут. — При некоторых обстоятельствах это целая жизнь! — я повесил трубку. Когда я вошел, доктор Фрезер сидел за своим столом, как монумент. — Буду весьма благодарен, если вы изложите свое дело в двух словах, — сказал он строго. — Меня ждут дела. — Постараюсь, — я усмехнулся. — Дело в том, уважаемый доктор, что три часа назад я имел удовольствие поговорить с Николасом Блейром. Он чуть не свалился со стула. — Его задержали? Полиция? — Нет, — я улыбнулся, — ищейки его не найдут. — Вы понимаете, что, помогая прятаться безумцу, нарушаете закон? — А сколько законов нарушили вы, Фрезер? — Вон отсюда! — прохрипел он. — Придется вам кое-что напомнить, — спокойно продолжал я. — Николас Блейр был опасным человеком в течение пятнадцати минут. Настолько опасным, что вы посоветовали жене оставить его под присмотром, вызвали санитаров и поставили диагноз шизофрения. — И я прав! — воскликнул доктор. — Тем же вечером, — сказал я невозмутимо, — Блейр ушел из клиники, ушел, но не сбежал, его никто и не пытался остановить! Больше того, двери настежь, у входа автомобиль с ключами. Заметьте, ваш автомобиль, доктор Фрезер. Закуривая, я наблюдал, как он пытается унять дрожь в пальцах. — Что вам от меня нужно? — Правды, Фрезер, ничего другого. — Какой правды?.. — Не передергивайте, док, — предупредил я. — Начнем с нашей первой встречи. Мы с вами переговорили, вы назначили аудиенцию на следующее утро, я уехал. Что было дальше? Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет влетела медсестра с покрасневшими глазами. — Доктор! Доктор Фрезер! Меня никто так не оскорблял! — Убирайтесь с моих глаз, бесполое существо! — отчетливо выговаривая каждое слово, прорычал док. Девица отшатнулась, в глазах застыл смертельный ужас. Я встал и прикрыл за нею дверь. — Пять лет мечтал сказать ей это! — возбужденно пробормотал врач. — Продолжим? — посмотрел я ему в глаза. — Да-да, мистер Бойд, — торопливо заговорил он. — Я вижу, вы многое знаете, лучше уж рассказать все. После вас ко мне пришел другой посетитель. Он знал о вашем с Блейром пари. — И что потом? — Этот человек сказал, что тоже хочет подшутить над Николасом Блейром и нуждается в моей помощи. Меня разозлило то, что вы отняли время из-за ерунды, а предложение этого парня просто взбесило. Я хотел выставить его из кабинета… — Фрезер вымученно улыбнулся. — Но вам предложили денег, — помог я ему. — Да. — Фрезер вытер пот со лба. — Парень был очень настойчив, он говорил, что понимает, насколько абсурдна его просьба, но все же намерен добиться моего согласия. Ради удовлетворения своей прихоти он готов был пожертвовать на мою клинику три тысячи долларов. Я вновь закурил, ожидая продолжения. — Заметили, какая здесь тишина, мистер Бойд? — Заметил, — кивнул я. — Тишина у вас просто… стерильная! Доктор попробовал улыбнуться, но ему явно было не до смеха. — Вы, наверное, уже догадались, почему? — Ну, — я усмехнулся, — возможно, все ваши пациенты спят под гипнозом дни и ночи напролет. — Здесь нет пациентов, мистер Бойд. Больница пуста. Я уже сократил штат сотрудников до минимума и все равно с трудом свожу концы с концами. Эти деньги оказались очень кстати… — Итак, вы согласились затянуть розыгрыш за три штуки, — прервал я лирическое отступление. — Что было дальше? — Вы присутствовали, когда миссис Блейр подписывала бумаги. Я тоже подписал их. Но беда в том, что подписи одного медика недостаточно, чтобы поместить человека в психиатрическую клинику. Эти документы — блеф. Николас Блейр был оставлен здесь противозаконно. — Вы с миссис Блейр уехали, после полудня позвонил тот человек. Казалось, он был доволен развитием событий, но тут же последовала очередная просьба. Я должен был представить Блейру возможность бежать. Он дал четкие инструкции, моя машина с ключами в замке была их, с позволения сказать, заключительным аккордом. Таким образом, я получил три тысячи и беспокоился только об автомобиле, решив, что шутки на этом прекратились. Но сам шутник, видимо, еще не успокоился. Он буквально приказал сообщить властям о побеге сумасшедшего по имени Николас Блейр и при этом подчеркнуть, что сбежавший смертельно опасен. Сначала я расхохотался, даже подумал, что напоследок он просто разыгрывает меня, но потом увидел его глаза и… Он подсказывал шаг за шагом и требовал… Мне ничего не оставалось… — У него были бумаги, подписанные вами, номера банкнот, которые он вручил вам, верно? Фрезер чуть заметно кивнул. — Отлично продуманный шантаж. Ваша карьера, ваше будущее — все под угрозой. Доктор сверлил глазами пол. — Все так, — вздохнул он обреченно. — Надо сказать, веселый молодой человек облегчил мне задачу. В полицию он звонил сам, но от моего имени, меня попросил только представить формулировки, соответствующие, якобы, состоянию Блейра. Появилась история о сломанной руке, ну вы сами знаете… Через некоторое время он позвонил еще раз, заверил, что теперь уж скоро игра закончится и он прекратит охоту. Я поверил и вздохнул облегченно. Но прошло уже 18 часов, как Блейр уехал, и, конечно, я больше не видел веселого господина. — Он назвал свое имя? — Химмельман… или что-то в этом роде, — врач горько усмехнулся. — Вы узнаете его при встрече? — Я, кажется, до смерти буду помнить его лицо! — с отчаяньем простонал Фрезер. — Высокий, толстый, карие глаза, хорошие зубы, нервно подергивает свои усы? — скороговоркой начал перечислять я, ожидая, что глаза моего собеседника выскочат на лоб от удивления. Он только уныло качал головой. — Нет, нет, нет. Ничего похожего. — Если хотите, я опишу вам его, мистер Бойд. — О'кей, только не говорите, что у него две руки и две ноги. — Ему около 35 лет, — сказал психиатр. — Высокий, атлетически сложен. Тонкие, приятные черты лица, ну… — док запнулся, — приятные — в чисто физиологическом описании. Его лицо ужасно! Эти бледно-голубые глаза! — Фрезер чуть не задохнулся от одного воспоминания, но овладел собой и добавил — на нем дорогой костюм. — Блестящее описание, Фрезер! — я вскочил на ноги. — Погодите-ка, еще одно. Он недавно попал в аварию, нос немного поврежден. — Да, — подтвердил я. — И еще у него неприятности с почками, но этого не видно. Доктор положил руки на стол, пальцы больше не дрожали. — Что же сейчас, мистер Бойд? — Самое лучшее, док, если вы немедленно отзовете от Блейра собак. Придумайте, что угодно, скажите, что произошла страшная ошибка и никакого маньяка-убийцы нет, и побега не было, и главное — Николас Блейр никогда не лечился в вашей клинике, потому что психически абсолютно здоров! — Попробую… — Фрезер твердо посмотрел мне в глаза. — Даже если мой друг с бледными глазами заплатит мне и за это. Я дружелюбно кивнул. Доктор снял трубку и начал звонить. Ему потребовался целый час, но полицейские были отозваны. Николас Блейр снова стал вполне нормальным, респектабельным человеком, вольным идти куда хочет, и делать — что пожелает. — Спасибо, док. — Я улыбнулся. — Мне пора. — Мне показалось? Или вы хотите еще что-то сказать? — Недолюбливаю снобов, — хмыкнул я. — Но вам предлагаю вернуться к обязанностям доктора. — Не уверен, что веселый господин позволит мне такую роскошь, — возразил он уныло. — Пожалуй, док, могу вам гарантировать, что он не станет возражать. Мы с ним, можно сказать, тоже друзья, и не так давно сердечно беседовали. Уверен, он и на этот раз оценит мои доводы. Глаза Фрезера ожили. — Хм, так это вы устроили аварию его носу? — Не знаю, сложно ли найти новую медсестру, док, но хочу дать совет. Можно? — Валяйте! — Прежде чем нанять женщину на работу, узнайте ее поближе. Когда я открывал дверцу автомобиля, Фрезер поймал меня за рукав. — Мистер Бойд! — его голос срывался. — Не могу поверить! Вы сказали, что я все еще доктор? Я могу продолжать практику? — Я попросил вас вытащить Блейра из дерьма, и вы решились, хотя смертельно боитесь бледноглазого. Такой поступок чего-нибудь да стоит, док. В следующий раз вы, несомненно, будете гораздо осмотрительней. Наконец-то я забрался в машину и завел мотор. И лишь на полпути к Нью-Йорку пожалел о своей сентиментальности. Я же забыл о трех тысячах, полученных доктором Фрезером, а их можно было так легко у него забрать! 11 С тех пор как Фрезер рассказал, что произошло в действительности, во мне расшевелился маленький вулкан. Я получил деньги от Адель за невыполненную работу, но это не так уж важно. Обиднее было то, что из меня сделали дурака. Я-то ликовал, будто придумал хороший способ изолировать Николаса, а за мной постоянно следили и посмеивались. Ловко надули, нечего сказать! И чем больше я думал, тем сильнее ворчал во мне вулкан, грозя извержением. Где-то теперь скот Херби? Док заметил, что я устроил его носу маленькую аварию. А он, как говорится, меня самого оставил с носом! Меня, такого большого, такого умного Дании, с большим-большим носом! Лучше уж маленькая авария, чем большой нос! Этого я Херби не прощу! Дурацкий каламбур подлил масла в огонь, я просто вскипел, и мысль начала работать четко. Лемб живет в том же отеле, где Лоис Ли. Херби наверняка сидит у толстяка. Хорошо, если они оба дома, мне есть что сказать тому и другому. Оставив машину за полквартала до «Осиденталя», я остаток пути прошел пешком. Револьвер, бьющий по бедру, придавал уверенности. Кабина лифта открылась, и я очутился как раз напротив квартиры Лемба. Приготовив Смит-Вессон, я позвонил. Открыл Херби, похоже, здорово растерялся. — Убери это, — просипел он. Я ткнул стволом револьвера ему в живот, он вскрикнул. — Назад, любезный, — приказал я. — Мне надо войти. Он попятился. Не спуская глаз с этого психа, я захлопнул дверь ногой. Гостиная была полна стульев и кушеток. — Повернись, Херби! — приказал я. Он послушно повернулся, я проверил его карманы. — Сядь на кушетку и веди себя паинькой, иначе устанешь считать лишние дырки в черепе. Он молчал и напряженно следил за каждым моим движением. В какой-то момент мне даже хотелось, чтобы он бросился, с каким удовольствием я бы выполнил свое обещание! Но это было бы слишком просто. Я должен рассчитаться сполна. — Где Лемб? — быстро спросил я. — В спальне, отдыхает. — Позови его! Он начал подниматься. — Сиди! — рявкнул я. — Велено только позвать! Херби глянул на меня голодным волком, но крикнул: — Мистер Лемб! Мистер Лемб! Вы можете прийти сюда? Вас хочет видеть Бойд! — Ишь какой вежливый, — одобрил я. — Только что-то не торопится твой хозяин. У одной стены я краем глаза заметил стол, на котором лежали часы разных марок. — Кто собирает часы? — Лемб, — ответил Херби, — это его хобби. — Должно быть, здесь куча денег? — Дешевле двухсот долларов не держим, — в его голосе появились горделивые нотки. — Это третья коллекция в Соединенных Штатах! — Вот как? Я дал Флойду Лембу еще десять секунд и позвал сам. Ответа не последовало. Но он должен меня слышать, если жив. — Говорят, у вас тут одна из лучших коллекций во всех Штатах, это так? — крикнул я. Досчитав до трех, я выстрелил в самый крупный циферблат. Стекло грохнуло, осколки разлетелись по всему ковру. — Лемб! — заорал я, — теперь ваша коллекция только четвертая в стране! Не выйдете через десять секунд, станет пятой! В соседней комнате гневно зарычали. — Не вздумайте брать оружие, буду стрелять без предупреждения и уверяю — не промахнусь! Лемб выскочил, рубашка кое-как наброшена, за спиной болтались подтяжки. — Рад, что вы нашли возможность уделить мне внимание, — благодушно сказал я. — Садитесь рядом с Херби. У дядюшки Дании есть для вас интересная история. Увидев осколки, Флойд застонал, но молча опустился на кушетку, и она сразу осела дюйма на три. Сейчас меня пытались испепелить уже в четыре глаза. Я усмехнулся и стал рассказывать о том, как наняла меня Адель, о пари, заключенном с Николасом, и о его великолепной игре в кабинете психиатра. Затем передал рассказ доктора Фрезера в том виде, в каком получил. Рассказал даже о том, как описывал врачу Аубрея, первым делом заподозрив в шантаже его. А закончил рассказ описанием Фрезера, не забыв включить в него и поврежденный нос. В комнате стояла мертвая тишина. — Какого черта, Бойд! — прохрипел Лемб. — Не пойму, куда вы клоните? Этот ваш психопат доктор врет. Херби незачем лезть не в свои дела. Он работает на меня и знает чего я хочу. А мне нужна постановка, чтобы вернуть деньги, вложенные в нее, и для этого, естественно, нужен Блейр, живой и здоровый Блейр, черт возьми! Херби мой человек, и все, что вы тут наплели, меня не касается! — Только на ваш взгляд, Флойд, — спокойно парировал я. — Но существует и другая точка зрения. Откровенно говоря, меня долго водили за нос, но теперь вижу — не меня одного. Херби работает на вас, это точно. А вы способны вообразить, что он одновременно работает еще на кого-то? Или в жизни не бывает подобных случаев, а, толстяк? Одному слуге платят два хозяина, и второй, вероятно, больше… — Вот уже шесть лет Херби моя правая рука! — с пафосом воскликнул Флойд Лемб. — Не верю, что он предал меня. — Последние слова прозвучали довольно задумчиво. — Знаете, на что это похоже? — Я усмехнулся. — Вы шесть лет носили в кармане бутылку с кислотой, не пролив ни капли. Но однажды кто-то забрался в ваш карман и вытащил пробку. Бутылка вроде на месте, но пустая! А вы и не заметили ничего, пока ногу не сожгли. — Хватит, Бойд! Зря теряете время! — заорал Лемб. — Как угодно. — Я пожал плечами. — Надеюсь ваша голова может хоть немножко поработать, рассудите сами. Если вы правы, значит, Херби убивает людей только по двум причинам: либо по вашему приказу, либо просто в свое удовольствие. Ну, а если вы ошиблись, Флойд, и ваш дружок предал вас, что ж, вы начнете выслеживать друг друга, тоже интересно. При взрыве, как известно, остается живым тот, кто прыгает первым. Я отступил к двери. — Думаю, вы получите огромное удовольствие в компании друг друга. Да, Лемб, соберите все свое мужество. Вам я советую следить за Херби хотя бы потому, что порой на него находит затмение. В такие минуты у него появляется страстное желание зарезать кого-нибудь, и причина совсем не обязательна. Лишь бы рядом был… ближний! Подойдя к двери, я достал из кармана нож, который отобрал у Херби, когда пришел. — Пардон, психопат, чуть не забыл! — я швырнул нож хозяину, Херби поймал его и сунул за рукав. Не хочу утверждать, но мне показалось, что Флойд Лемб слегка отодвинулся от своей, как он сказал, "правой руки". — Желаю приятно провести время! — я помахал им рукой. — Кстати, времени у вас не так уж много. Захлопнув дверь, я убрал Смит-Вессон в карман, спустился к машине и поехал на Восточную Восьмидесятую. Там я двадцать секунд ждал лифт, вошел в кабину и нажал кнопку девятого этажа. Следом заскочил мужчина и протянул руку, чтобы нажать четвертый, но я придержал его за локоть. — Я очень спешу. Сначала едем на девятый, потом вернетесь, куда вам нужно. — Отпустите руку! — взорвался он моментально. — Кто вы такой, чтобы приказывать мне? Да я сейчас так врежу!.. Его руку я отпустил. — Все же мы поднимемся сначала на девятый этаж, — сказал я и двинул его по физиономии. — В вашем ответе, братец, не нуждаюсь. Попутчик что-то промычал, но возражать он уже не мог. В квартире Блейра на мой первый звонок не поспешили. Тогда я утопил кнопку звонка и вдобавок стал барабанить в дверь кулаком. Щелкнул замок. — Ох! — на пороге стояла Адель. — Я уж подумала землетрясение или пожар! К чему столько шума, Бойд? — Не заставляйте ждать, если вас раздражает шум, — резко ответил я. — Думаете, у меня не найдется занятия поинтересней, чем стоять под вашей дверью? — Какая муха тебя укусила, Дании? — Хм, муха говорите? Ну, кровососов хватает. Да вот сам я, оказывается, — сосунок! — Когда начнешь говорить вразумительнее, позови меня, — Адель повернулась и сделала шаг к гостиной. Я дотянулся до воротника ее платья, уцепился и дернул назад. Она все еще пыталась идти вперед, но платье не отличалось выдержкой хозяйки. Оно затрещало и разорвалось до пояса. Миссис Блейр бросилась в комнату, но непослушное платье остановило ее. Сначала оно сползло до колен, а затем и вообще на пол. Нейлоновое белье, конечно, просвечивало. При этом ее глаза сказали мне много больше, чем язык. — Я еще не договорил, дорогая. Зачем же убегать? — Ты пьян? Или рехнулся? А может, все вместе? — Ежечасно узнаешь о себе что-то новенькое! — воскликнул я. — Поистине нынче мой день! К примеру, я узнал сегодня, что изоляция Никки-боя не моя заслуга, мне в этом деле досталась неприметная роль подсадной утки. Всю операцию провернули через молодчика Херби, который работает на такого же негодяя Лемба! Уж с этим-то вы должно быть знакомы, он финансировал Гамлета. Адель изобразила недоумение. — Ты бредишь, Дании! — А я еще не все сказал, между прочим. Толстяку нет смысла загонять Никки-боя в сумасшедший дом. Вывод прост, как теорема Пифагора — у Херби не один хозяин, а два. Или даже три. Но третий — хозяйка, и это вы, Адель! — Дании! — ее глаза остекленели от ужаса. Видимо, извержение вулкана уже началось, а я и не заметил. — Вы что-то хотели сказать, мадам? — Неужели ты думаешь… Не хочешь же ты сказать… — залопотала она. — Я не… Это бред, Дании! — Да ну? — протянул я. — Вы изменяли мужу с его сыном, совсем недавно — со мной, а я наверняка один из многих. У вас богатейшая практика в этом вопросе, миссис Блейр. Вполне можете стать экспертом по супружеским изменам! Она наотмашь ударила меня по лицу. В этот раз перстень уж слишком сильно впечатался в щеку, что мне совершенно не понравилось. Я молча пошел на нее, а она отступала, пока стена не преградила путь. — Когда заносите руку для удара, — произнес я назидательно, — имейте хотя бы уверенность, что перед вами джентльмен. — Я наградил ее хорошей пощечиной. Хлопок получился оглушительным, моя собеседница завопила и сползла вниз. На низеньком столике стояли цветы. Я выбросил их в окно, а содержимое вазы вылил на голову истеричке. Она застонала и вскочила на ноги. Волосы повисли грязными сосульками, а одна, не замеченная мною роза зацепилась за ухо. — Не подымайте руку на того, кто сильнее вас, дорогуша, — продолжил я урок. — Не стоит злить сильных, это опасно для здоровья. — Вы… — В бессильной ярости она не могла найти ответных слов, доплелась до кушетки, села и обхватила голову руками. — Псих! Маньяк! Скотина! Это вас надо засадить в психушку, — ее прорвало. — Миссис Блейр, вы уже попробовали перебить меня. Или наука не пошла впрок? Она по инерции открывала и закрывала рот еще несколько секунд, но при это ни звука не произнесла. — Так-то лучше, милая, — похвалил я. — Ну, кто же настоящий хозяин Херби — вы? Аубрей? Или вы оба? Она медленно покачала головой. — Если бы вы только помолчали и послушали! — пробормотала хозяйка. — Я и Аубрей — это же смешно! — Адель с горечью рассмеялась. — Да для него женщины — это люди, у которых не могут расти усы! Только мужчины вроде вас, Бойд, доказывают женщинам свою принадлежность к сильному полу! О, вы хитрец, Дании Бойд! Все так придумали и повернули, чтобы вытрясти побольше денег, а теперь ищете виноватых! — В клинике я узнал о психологии все, что надо, — перебил я. — Теперь мне нужна только ваша информация, а не анализ. Вы пока ничего не сказали по существу. Она посмотрела на часы. — Через час вернется Аубрей. Вот и порасспросите его. Если не скажет ничего — избейте. Обработайте его хорошенько, у вас это получится. Может, и развяжете ему язычок. Что-что, а бить вы умеете, — злорадно закончила моя бывшая клиентка. — Вы, кажется, действительно не очень-то жалуете Аубрея, — с любопытством посмотрел я на Адель. — Он вызывает у меня содрогание, — женщина передернула плечами. — Вы заметили одни усы да рот, полный превосходных зубов. Но вы не знаете его глаз! Однажды я проснулась в холодном поту, приснилось, что он уставился на меня! Понимаете? Ничего другого — одни глаза, от которых можно сойти с ума! — Не хотите выпить? — предложил я. — Хочу. Но легче не станет. Можно пить сколько угодно — это не спасет от его глаз! — Приготовить вам коктейль? — Замолчите! — нервно взвизгнула она. — Вы меня избили, сорвали одежду, свалили на пол, так теперь хотя бы выслушайте! Логики я не уловил, пошел к бару и сделал два напитка, уповая на нетленный закон пития: пока женщина пьет, она молчит. Она выпила и в самом деле заговорила спокойней. — Вы знаете, куда ездит Аубрей? Слышали что-нибудь о его тайне? Ведь он не просто так катается туда-сюда. Его отца считают лучшим актером Шекспировского театра! И это всегда мешало самоутверждению Аубрея. Отец вообще насмехается над сыном открыто. — Опять сплошной анализ. — Не перебивайте меня! — крикнула Адель. — Я заплатила вам больше девяти тысяч, могли бы послушать хоть из вежливости. — Придется. Теперь у меня нет выбора. — Я ухмыльнулся, вспомнив, как она произнесла подобную фразу сутки назад. — За город Аубрей ездит на репетиции, — невозмутимо продолжила миссис Блейр. — Он мечтал поразить отца своей драматической постановкой и, думаю, работал как одержимый. В театральном мире ничего нельзя утаить, Никки прослышал об этом. Он договорился с Верноном Клайдом и предложил Аубрею роль в новом спектакле. Тот от радости даже не сообразил, что ему уготовано. Парень решил, настал его звездный час, наконец-то он докажет отцу, что тоже — артист. На репетиции Никки и Вернон напились еще до его выхода и, конечно, начали смеяться ему в лицо. Адель надолго замолчала. Я потихоньку переваривал услышанное. — Пока я не свихнулся, скажите мне еще одну вещь, — я задумчиво посмотрел на Адель, — Аубрей может убить? Ответила она не сразу, но решительно. — Ищите в другом месте. Аубрей никогда, никого не толкнет под трамвай, но, думаю, он не прочь поглазеть, стоя среди улицы, Как трамвай кого-нибудь переезжает. Я допил свой бокал и покосился на часы. — Ухожу. Мне пора. — Не дождавшись Аубрея? — Адель удивленно вскинула брови. — Он вот-вот вернется. — Вряд ли он добавит что-то к вашему рассказу. А я, может быть, еще успею предупредить очередное убийство. 12 Я непрерывно жал на кнопку звонка, но никто не подходил. Это могло означать, что в квартире никого нет. Или что не хотят открывать. А возможно, я просто опоздал. Поскольку квартира дорогая, одно из ее преимуществ — замечательная звукоизоляция. Я достал Смит-Вессон и выстрелил в замок, надеясь, что звук не достигнет внешнего мира. Правой ногой я ударил со всего маха в дверь, и она распахнулась. Я медленно вошел в гостиную. Коллекция часов по-прежнему поблескивала на столе. Квартира была пуста. Заглянув в кухню, я и там ничего не обнаружил. Толстяк был в спальне. Он лежал в кровати на боку, лицом к стене. Ему так и не хватило времени застегнуть подтяжки, они свисали до полу, по ним стекала кровь, увеличивая лужу на ковре. Я думал, увидев мертвого Клайда, что уж никогда не встречу более жуткой картины. Но ошибся. Можно сказать, я испытывал даже подобие благодарности за то, что Лемб повернут лицом к стене. Что ж, здесь мне уже делать нечего. Успеть бы в другое место. Я покинул квартиру Флойда и вышел на улицу. Если Адель не соврала, Аубрей должен быть дома. Мне не пришлось ждать лифт — он ждал меня внизу. Попутчиков тоже не оказалось, в отличие от прошлого раза. Я вошел в кабину, мимоходом подумав, что кто-то лифт поднимает вверх, кого-то несет вниз, в общем, модель судьбы в техническом исполнении. Через несколько секунд я оказался на девятом этаже. Там ожидал лифта Аубрей. Кажется, он торопился вниз и шагнул к кабине сразу, как только дверца открылась. Я тоже сделал шаг навстречу ему. Он отступил и поднял голову. — Извините, — он улыбнулся. — Хелло! Я вас сразу и не узнал! — Тогда о'кей. Как дела? — Все нормально. — Вы опять едете за город? Он кивнул. Я закурил. — Иду выпить. Не хотите присоединиться? — пригласил я. — Извините, Дании, у меня нет времени. — Конечно, — кивнул я. — Тогда в другой раз? — Пожалуй! — он облегченно вздохнул и шагнул к лифту. Но я и не подумал сойти с дороги, пришлось ему снова остановиться. Я стоял и улыбался. На его лице тоже появилось подобие улыбки. — Ну… я должен, — сказала он, — мне пора. — Вы считаете, конечно, что репетиция сейчас важнее всего на свете? — мягко спросил я. — Репетиция? — занервничал он. — О чем вы? — Не прикидывайтесь, Аубрей. Я знаю ваш секрет. — Откуда? — резко спросил он. — Все знают, — заявил я спокойно. — Почти все, с кем я говорил. Кстати, после розыгрыша Вернона и вашего отца многие надеются, что у вас есть это, старина! — Есть что? — Талант, конечно. — Я улыбнулся. — На ту злосчастную репетицию вас пригласили, чтобы подурачиться. Вы не поняли? — Откуда вам все известно? — раздраженно спросил Аубрей. — Вы шпионили за мной! — добавил он гневно. — Полегче, старина. Если вы делаете из мухи слона, это еще не значит, что все должны поступать точно так же. — Я был спокоен. — Что касается вашего отца, даже если у вас и нет таланта, он-то по-прежнему будет для всех великим актером и порядочным человеком. — Великий актер! — захрипел Блейр-младший. — Да он всего лишь величайший хам! — он внезапно прервал обличительную речь. — Я должен… мне нужно… Дании! — его тон совершенно изменился. — Мне пришла недурная мысль. Адель дома, почему бы вам не зайти? Будет с кем выпить. — Отличная идея, старина! — я засмеялся, но с места не сошел. Он переминался с ноги на ногу, глаза беспокойно бегали, выискивая возможность пробраться к лифту. — Какое у вас кольцо интересное, — кивнул я на его правую руку. — Не возражаете, если рассмотрю поближе? — Нет, — выдавил он сквозь зубы и неохотно поднял руку. На безделушку я почти не взглянул, но его ладонь сжал изо всех сил. Он молчал, только закрыл глаза. — Вам больно, Аубрей? — я наконец пощадил его. — Нет. Вовсе нет. — Однако странный вы человек. — Дании, я должен идти. Пропустите, пожалуйста. Мечтательное выражение на его лице давно уже сменилось тревогой. — Не будьте букой, вам это не идет, — посоветовал я. Стиснув зубы, он уставился в потолок. — Кстати, я принес замечательные новости о вашем отце. Не хотите послушать? — Что вам нужно от меня, Бойд? — тихо проговорил он. — Хм. Скверная, история, братец. Я и сам не без греха, помог затащить Никки в сумасшедший дом. Но делать из нормального человека маниакального убийцу — это уж слишком, Аубрей! Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Впрочем, все в прошлом, — продолжил я бодро. — Николас Блейр возвращается домой, и вы снова заживете дружной семьей! — Что вы от меня хотите, Бойд? — тише прежнего спросил он. — Да так, дружески поболтать, только и всего. — Мой взгляд был почти добродушен. — Мне вот интересно, чего ходите вы, Аубрей? В вашей жизни недостаточно женщин? Или в ваших женщинах недостаточно жизни? Он угрюмо промолчал. — Вам нравятся девушки, Аубрей? — продолжал допытываться я. Было непонятно, слышит ли он меня вообще. Похоже, в его лохматой голове зародился какой-то план. Помня слова Адели, я исподволь наблюдал за его глазами. Они в самом деле постоянно менялись. Сначала в них бесновался страх. Сменился он холодной вежливостью. А под конец Аубрей определенно не боялся меня, вероятно, придумал какой-то ход. Я ждал. — Дании! — его губы напряглись в фальшивой улыбке. — Сейчас Адель принимает ванну. Предположим, я даю вам свои ключи от квартиры… — И что же? — поинтересовался я. — Вы сможете тихонько войти и застать ее врасплох! — из-под опущенных ресниц он наблюдал за моей реакцией. Я постарался не огорчить терьера Блейра. — Вот так идея, старина! — я хлопнул его по плечу. — Мне это чертовски нравится! — Ну и прекрасно, — Аубрей торопливо вложил ключи в мою ладонь. — Не теряйте время, Дании, а то пропустите ее выход… — многозначительно подмигнул он. — Спасибо, дружище! Как-нибудь уж не пропущу! Его глаза неосторожно наполнились ликованием. Он шагнул к лифту в полной уверенности, что преграды в виде Дании Бойда больше не существует. Мышцы его лица абсолютно расслабились, и оно расплылось в самой снисходительной улыбке. — Адель отменно хороша! — промурлыкал он. — Вы изумительно проведете время… В это мгновение я захватил его руку и рванул так, что малый оказался вновь перед своей квартирой. — Вы нарисовали слишком заманчивую картину, — пояснил я свои действия. — Не могу допустить, чтобы вы пропустили такую сцену из жизни Блейров. Мы с вами вместе захватим врасплох Адель в ванне или когда она будет выходить. — Дании! — он отчаянно вырывался, но я держал крепко. — Я не хочу! Я не пойду туда! — И пропустите все удовольствие? — я покачал головой. — Это несерьезно, старина. Так было бы нечестно с моей стороны, и не рассчитывайте улизнуть, не получится. Он обмяк и безвольно опустил руки. Я бесшумно вставил ключ в замок и как можно мягче повернул его. — Чтоб ты сдох, Бойд! — прошипел Аубрей, но вошел в квартиру. Ковер заглушал наши шаги. Как знать, может, мы вправду застанем миссис Блейр выходящей из ванной комнаты? Вот будет спектакль! Не хуже, чем представление в Бурлеске. Сделав еще несколько шагов, мы нашли Адель, но ее выход, к сожалению, все-таки пропустили. Она лежала на спине. Ее обнаженное, охваченное страстью тело вздрагивало. Быстрые взлеты и падения груди говорили о силе чувств. Над ней в экстазе склонился Херби. Я покосился на Аубрея. Тот жадно пожирал глазами каждое движение любовника. Мимоходом он взглянул на Адель, мгновенная судорога ревности исказила черты, но он снова уставился на Херби, потом запыхтел и покрылся испариной. Я решил приготовить револьвер на всякий случай. В любой момент Адель могла открыть глаза, или бы Херби поднял вдруг голову. К тому же Аубрей так раздышался от возбуждения, что его вот-вот станет слышно на улице. Красный как рак, он сопел громче и громче. Вероятно, Аубрей уловил краем глаза движение моей руки, внезапно сопение оборвалось. Я вновь покосился на него. Старина Аубрей не спускал глаз со Смит-Вессона, от ужаса у него перехватило дыхание. Я вспомнил, что нынче мой день, а судя по всему, настал момент и моего выхода. — Аубрей! — заговорил я с пафосом. — Вы были правы. Я бы никогда не поверил, если бы вы не привели меня сюда! Как вы и сказали, они давно потеряли человеческий облик! Херби издал животный крик, вероятно, в подтверждение моих слов. Он схватил затрясшуюся от страха Адель, поднял ее легко и бросил на Аубрея. Я увидел на лице Блейра-младшего лютую ненависть. Я почти услышал его стон, когда Херби рванулся к нему с ножом. Потом увидел, как рука психопата внезапно остановилась — он погрузил лезвие в свою жертву до рукоятки. Затем рывком вытащил нож из тела Аубрея, труп тяжело осел. Адель завопила истошно, почувствовав вес мертвеца. Нож снова сверкнул, безумствуя и угрожая, и я спохватился, вспомнив, что у меня в руке Смит-Вессон. Я нажал на курок и стрелял до тех пор, пока барабан не опустел. Пули свалили Херби у стены. Каждый раз, когда они попадали в него, тело подпрыгивало и дергалось. Я видел, что подонок уже мертв, но продолжал стрелять, и у меня были на то причины. Адель перестала кричать. Ее голова была запрокинута, глаза закрыты, рывками она пыталась освободить ноги, придавленные трупом Аубрея. Я отшвырнул мертвеца, она застонала. — Прекратите! — рявкнул я. — Вставайте! Быстро! Казалось, женщина не способна понимать речь, но она медленно подтянула под себя ноги, встала на четвереньки и кое-как наконец выпрямилась. — У тебя пять минут, чтобы одеться, — грубо сказал я. — Пять минут, поняла? Успеешь — я еще смогу вывести тебя отсюда, а нет — пеняй на себя. — Пять минут, — сипло прошептала она. — Собирайся! Быстро! К ванной она отправилась со скоростью черепахи, но под конец уже чуть не бежала. Я услышал шум воды, и пошел к стене, у которой лежал Херби лицом вниз. Ковер был испорчен окончательно. Зато лицо Аубрея казалось умиротворенным. Мертвым он выглядел гораздо лучше, чем живым. Я вытер рукоятку револьвера носовым платком и присел на корточки. Разжав пальцы Аубрея, я вложил в них Смит-Вессон и снова сжал вокруг рукоятки. Револьвер придется потерять, но другого варианта нет. На магнум у меня лицензия, а этот револьвер я подобрал два года назад в Сан-Луисе, когда там случилась заваруха и один парень погиб. Никто не знает, что его оружие у меня. Я выпрямился и еще раз осмотрел комнату. Вроде бы все как надо. Посылая пулю за пулей в психопата Херби, я не просто дал выход своей ненависти. При этом его швыряло по всей комнате, и когда здесь начнут работу эксперты, невозможно будет установить, из какого положения делался каждый выстрел. Пять минут были на исходе. Адель уже ушла одеваться, я осмотрел ванную внимательно, следов крови нигде не было. Через несколько секунд миссис Блейр вышла из своей комнаты со свежим слоем косметики на лице в прямом платье. Выглядела она так, будто потеряла близкого родственника. — Марш вниз, — резко приказал я. — Напротив входа мой автомобиль, жди меня там. За ней закрылась дверь, я подошел к телефону, обмотал руку носовым платком и поднял трубку. — Дайте срочно полицию! Срочно! Может случиться непоправимое! Меня соединили с дежурным сержантом. Я назвался Аубреем Блейром, выпалил адрес и потребовал прибытия полиции. — Сейчас сюда придет убийца и садист! — кричал я в трубку с отчаянием. — Я узнал, что он убил Вернона Клайда, ночью мы пили вместе, и этот тип наболтал лишнего. Его зовут Херби, фамилии не знаю. Живет он, кажется, с Флойдом Лембом. Утром я спьяну сказал какую-то глупость, он, кажется, понял, что проговорился. Только что позвонил и пообещал ко мне прийти. У этого головореза всегда с собой нож, если он достанет его… У меня есть револьвер, я не буду ждать, когда меня… — я помолчал немного, а потом панически крикнул, что он уже пришел, и повесил трубку. Затем я выскочил из квартиры, спустился вниз и бросился к машине. Нужно было отъехать от дома хотя бы на квартал, чтобы свернуть в сторону до появления полицейских машин. Мы уже были за углом, когда завыла сирена. Проехав еще восемь, девять кварталов, я нашел место у тротуара и остановился. — Выйдешь здесь, Адель, — повернулся я к женщине. — Иди куда хочешь, но в квартире не появляйся до 21 часа. Ты ушла утром, в течение дня домой не возвращалась. — Поняла, — тихо сказала она. — Могут спросить, где была весь день. Позаботься об алиби. Постарайся навестить каких-нибудь знакомых и потом скажешь, что с утра ходила по магазинам, а потом была у тех-то и тех. Их тоже опросят и отстанут от тебя. — Я сделаю, как ты говоришь, — она горько вздохнула. — И чем скорее выйду из автомобиля, тем лучше! — Конечно, — вежливо кивнул я. Но Адель и не подумала выйти. С дрожью в голосе она начала обвинительную речь. — О, злодей! Ты все рассчитал заранее! Утром избил меня, я не знала, чего ты хочешь! Потом Херби! Он рассказал, как ты ворвался в квартиру и поставил его в безвыходное положение. Если бы он не убил Лемба, тот растерзал бы его на части! — Сочувствую, — ухмыльнулся я. — Заставил красавчика Херби потрудиться? Толстую свинью Лемба не легко зарезать! — Как ты смеешь смеяться! — Смею, дорогая. — Я посмотрел ей в глаза. — Ты получаешь свое удовольствие от придурков вроде Херби, а я — когда этих подонков убивают. — Придет и твой черед, Бойд! — прошипела миссис Блейр. — Освободите машину, мадам, — я завел мотор. — Выйду, когда сочту нужным! — фыркнула она. — Я бью женщин, — пришлось напомнить ей. Ее затрясло от гнева. — Ты отобрал у меня Херби! Я любила его, любила! А ты… Я осталась одна! — она всхлипнула. — И надолго, полагаю. Аубрея нет, Никки-бой уйдет к Лоис, тебе остаются лишь воспоминания о Херби, — перегнувшись через нее, я открыл дверцу. Адель не шевельнулась. Я вытолкал миссис Блейр на тротуар и уехал. Возможно, мое мнение о ней когда-нибудь изменится, но в эти минуты я не хотел ее видеть. 13 — Вы обещали вернуться через три часа! — суровым тоном встретила меня Чарити. — Могли вообще не возвращаться! — Черт возьми! — удивился. — Эта квартира уже не моя? — Хоть бы о Николасе подумали! Он, наверное, умер за это время! — Никки-бой? — я кинулся в спальню. Там на меня уставились два пруда ненависти. Я нервно хихикнул. — Никки, вы не поверите, но я забыл о вас! В мой адрес полетело ругательство. Я поспешно развязал ремни. — А у меня для вас хорошие новости, — хохотнул я. — Вы свободны! Блейр растирал руки, морщась от боли. — Хорошие, говорите? — спокойно переспросил актер. — Прелестно! Я их слушаю весь день. С одиннадцати часов по радио только и твердят, что произошла ужасная ошибка с сумасшедшим Николасом Блейром, который вовсе не псих, из клиники не сбегал и даже не маньяк! Вы представляете, Даниэль? Я сиял, как начищенная медь. Но Блейр вдруг стал чернее тучи. — Восемь часов лежал тут, — он ткнул рукой в постель, — руки связаны за спиной, а какие-то идиоты твердили, что я свободный человек! Да-да! Свободный! — Сейчас уж вы точно свободны, — я все еще хихикал. — И катитесь отсюда, свободный человек, на все четыре стороны! Наверняка у Николаса Блейра есть на примете место получше этого! Николас хотел что-то ответить, но махнул рукой и убежал. Я закрыл за ним дверь и прошел в гостиную. — Вы ели? — спросила Чарити. — Кажется, один раз. А вы, я вижу, пользовались вилкой? — И ножом, — отрезала она. — Нет, дорогая, я не могу есть! Мой желудок не в состоянии видеть никаких ножей! — Чем бы вас накормить? — А что, у меня есть выбор? — Пшено или овсянка. Мясо съел Николас. — Хм, калории ему пригодятся. Лоис Ли энергичная дама. — Я расхохотался. — Даже слишком энергичная! — Чего же вы желаете, — холодно улыбнулась девушка. — Пшено, овсянку или Лоис Ли? — Мисс Ли вся из протеина. Надо подумать. — Забудьте о протеине! Так пшено? — О! Дорогая, не говорите таких слов! — Тогда — кофе? — А почему бы нам не поехать куда-нибудь перекусить? — Изумительно! — девочка подпрыгнула на месте. — Ну, одеваться. Я вспомнил, что сегодня должны доставить мебель из ремонта, а меня нет на месте. Но ехать в контору совершенно не хотелось, как-нибудь обойдутся без меня. Если Лоис уплатит обещанные десять тысяч, вообще проблем поубавится. От таких приятных мыслей я совсем расслабился и уснул прямо в кресле. Потом Чарити разбудила меня, мы поехали в ресторан и всю дорогу я пытался понять, почему она так долго переодевалась. На ней был простой мешок из зеленого шелка с дырками для рук. После обеда я почувствовал себя значительно лучше и был уверен, что четыре порции мартини — это мне как капля слону. Во всем виноват зеленый шелковый мешок, он все время провоцировал меня. К автомобилю я шел позади Чарити, и платье на каждом шагу обтягивало ее бедра. С этого момента я начал питать к нему теплые чувства. Дома я приготовил "Смеющуюся вдову", и дальнейшее помню не очень отчетливо. Вроде бы на Чарити была ночная рубашка, и мне казалось, что девушку нужно от нее избавить. Я очень старался, ничего не получалось — сон оказался сильнее меня. Когда проснулся, за окном было светло. Пока я прикидывал, какой сегодня день, вошла Чарити с подносом и поставила его на кровать рядом со мной. Ее ночная рубашка была сработана из ничего, что мне тоже понравилось. Мне предлагалось жареное мясо, яйца, кофе и стакан какого-то напитка. — В нем 185 разных витаминов! — торжественно заверила девушка. — Что происходит? Ты готовишь меня к семидневному посту? До субботы? — Суббота сегодня, — она улыбнулась. — И к твоему сведению, я разговаривала со своим агентом… — Откуда он узнал, где ты! — возмутился во мне сыщик. — Я сама позвонила, — хмыкнула она. — Вчера убили мистера Лемба… Знаешь, во всех утренних газетах только про это! Там какой-то жуткий Херби и, оказывается, Аубрей… — Милая, газеты я посмотрю потом. Что же сообщил тебе агент? — Что спектакль, само собою, свернулся. Но он нашел мне место в турне на четыре месяца. Турне начинается в Филадельфии во вторник. В понедельник уезжаю. — Чем дальше, тем хуже, — я скорбно вздохнул. Она взглянула на меня с затаенным интересом, потом присела на край кровати. — Может поедим? Я ела один раз за все это жуткое время. А потом 14 часов смотрела, как ты дрыхнешь, Дании Бойд! — Но я… — Помолчи! — она приложила ладонь к моим губам. — Я сделала покупки на весь уик-энд, калории, протеин и снова калории! Напитков тоже хватает. Все отлично выспались, таким образом, ничто не мешает провести уик-энд так, чтобы я запомнила на долгих четырех месяца приятного молодого человека и позабыла старого, пока буду на гастролях. — Согласен, — я поцеловал ее руку. — Телефон отключен по вашей просьбе, Даниэль Бойд, — заявила она официальным тоном. — Они сомневались, что я — мистер Бойд, но я пообещала, что больше мой голос не будет меняться. Ты не возражаешь? — Конечно, нет! — Значит, — она счастливо рассмеялась, — у нас не осталось никаких проблем! — Отлично! Куда же мы отправимся? — я отбросил простыню и спрыгнул с постели. Щеки Чарити Адам налились румянцем. — Дании Бойд! — сказала она строго. — Сейчас же отправляйтесь обратно!