— Эй! — шепнул Лаки. Эрлиг подполз к нему, вопросительно заглянул в лицо. Ничего не увидел. Сейчас подъедет машина, — сказал Лаки.

— Спасибо, что сообщил, — хмыкнул Эрлиг. Эль уронила голову на вытянутые руки и лежала, не шевелясь, пока черный «матео» не подобрал их.

Сначала они ехали мимо размытых стихией полей, и машина все время буксовала на отвратительном покрытии. Этой трассой не пользовались, наверное, уже лет двадцать. Лаки в который раз швырнуло на Эрлига, тот не выдержал и пристегнул его ремнем безопасности. Потом справа потянулся бетонный забор, и Лаки тут же узнал в нем территорию объекта. За забором качались ветви садовых деревьев, подстриженных в форме шаров. Проклиная все на свете, Лаки отодвинул дверь и упал в лужу грязи. Закатился в кювет. Следом шмякнулся Эрлиг, потом выскользнула Эль. Машина, не останавливаясь ни на секунду, поехала дальше, и скоро фырканье мотора сменилось шумом дождя.

«Ждем», — показал Лаки. Эрлиг кивнул. Лаки визуализировал план территории, прикинул, как лучше обойти ловушки и, обменявшись с Эрлигом знаками, первым помчался к забору.

Мягко приземлившись с той стороны, он замер в тени разросшихся кустов. Через пять минут к нему присоединился Эрлиг, еще через пять — Эль. Корпуса «Сферы» были разбросаны по территории в произвольном порядке. Лаки еще раз сверился с картой, выставил на хронометре время интервала, и, показав данные своей группе, побежал к одной из трехэтажных коробок. Память подсказала десятизначный код, муляж сетчатки глаза окончательно открыл замок. Через минуту он был уже внутри.

Все шло хорошо, до тех пор, пока они не поднялись на третий этаж. Непонятно отчего сработала сигнализация, и все вокруг наполнилось воем сирены вперемешку с мигающим красным светом, почти как на Базе. Надобность в маскировке отпала. Эрлиг с плеча направил жерло ракетомета на дверь лаборатории, нажал на рычаг. Дверь вышибло волной. Посыпались стекла. Эль «ласточкой» метнулась в дымящуюся пробоину. У нее в голове имелось описание диска — такие инструкции загружались всем троим. Лаки поглядел на Эрлига, они одновременно развернулись спиной к спине, начиная стрелять в разные концы коридора, и оба застыли от шока. Парни в федеральной форме, вылетевшие на них с двух противоположных сторон, так же стояли, замерев, лишь таращились, игнорируя орущие рации. Эмпи никогда не убьет эмпи, вспомнил Лаки. Никогда…

— Стреляй! — заорал Трайтор.

— Я не могу, — прошептал Лаки. Плазменный шар внутри головы лопнул со звоном, Лаки рухнул на колени.

— Стреляй! Стреляй же! — приказывал ненавистный голос. Вспышки света в коридоре, резкий звук сирены, вспышки боли внутри головы, эмпи, которых предстояло убить — все это наложилось, перемешалось, перезамкнуло, слюна обрела железистый привкус крови, и, не понимая, что он делает, Лаки открыл огонь.

Его захлестнуло возмущенным эфиром, но броня безумия хранила его лучше любого комбинезона. Никто так и не выстрелил в него, до тех пор, пока десантники не высадились с крыши, выбив ногами уцелевшие окна, но все они были людьми, с ними все было гораздо проще.

Эйфория шока перекрывала цепенящие волны парализаторов, он запомнил лишь это, все остальное тьма унесла с собой. Он не видел, как Эль обрушила каскады синих и белых молний на уцелевших федералов, как Эрлиг добил раненого эмпи ножом, сказав при этом «одна херня!», он не помнил, как Эль осталась сдерживать шквал огня на лестничной площадке, пока Эрлиг тащил его за шкирку к машине прикрытия, отстреливаясь от охраны с яростью обреченного.

Потом взорвалась какая-то секретная дрянь, и пламя синего цвета схлопнулось и погасло ядовитым цветком, а через мгновение ударило так, что у «флешкарра», стоящего в укрытии, заверещала сигнализация.

— Твою мать! — заорал водитель — человек, он был бледен и трясся, как осиновый лист, но Лаки не понимал, от чего именно, пока не увидел лицо Эрлига, его сияющие в темноте глаза, и тут что-то заставило его обернуться. Заставило смотреть, как тонкая фигурка Эль застыла на стене периметра, выхваченная светом сразу нескольких прожекторов, как ее прошила насквозь пулеметная очередь. Лаки понял, что несется к этому забору, а рядом с ним мчался Эрлиг, фигурка на гребне качнулась, теряя равновесие, целую секунду казалось, что она упадет обратно, но вторая очередь смела ее вниз, прямо на руки Лаки Страйка.

Круглый стол в кабинете Трайтора был покрыт густым темным лаком. Лампы дневного света отражались в его поверхности тусклыми пятнами. Жалюзи пропускали белесый свет зимнего дня. Снег за окнами не таял никогда.

На проекторе сменяли друг друга кадры фантастического шторма, унесшего несколько миллионов туаканских жизней. Лаки смотрел на это без всякого интереса, зато пятеро Высших, основной костяк «Экотерры», были встревожены. Это чувствовалось по общему фону. Когда подборка сюжетов о наводнении закончилась, пошла реклама купола. Счастливые дети играли в цветущем саду, а за гранью силового поля на грязном песке лежали скелеты тех, кому не повезло.

«Через десять лет, — поползли строчки поверх пустынного пейзажа, — в результате глобального потепления, повышения уровня мирового океана, перманентного изменения климата, локальных вооруженных конфликтов и ядерных войн человечество исчезнет с лица планеты. Выживут только те, кто надежно спрячется за прочными стенами…»

Из пустого оконного проема по насыпи обломков выбежал небольшой варан, огляделся, пробуя воздух языком и побрел по своим делам, перелезая через завалы. Из уютного желтого домика вышла семья. Мама посмотрела на небо, нахмурила брови и покачала головой. Малыш весело запрыгал по лужам. Папа протянул маме раскрытый зонт.