Шрифт:
– Слышь, Батхед, ну и тупой урод нам попался, - тоненьким голоском пропищал Бивис.
– Ага, он даже тупее, чем наш директор школы, - согласился с ним Батхед, покряхтывая и похрюкивая.
– Ух ты, клево! Завтра всем расскажем в классе, никто не поверит, - восторженно пропищал Бивис.
– Тебе баклан уж точно не поверят, - с этими словами Батхед дал пендаля Бивису.
– Тебе даже сгоревшую спичку не доверят.
– Батхед! Кончай пинаться! У меня вся жопа в синяках!
– простонал Бивис. К тому же я хочу отлить.
– Нет, это я хочу отлить!
– заспорил Батхед.
– Нет я!
– Нет я!
– А, пошел ты!
– Сам пошел!
Спорщики расстегнули свои штанишки и принялись отливать у фонарного столба. Подъехавшая машина с полицейскими затормозила прямо перед ними. Фары осветили неприглядную картину во всей красе.
– Что? Опять?
– простонал шериф, выглядывая из машины.
– Опять эти два ублюдка! Господи, сделай так, что бы их пристрелили в какой-нибудь перестрелке. Разве я много прошу, господи?
– Классно!
– заявил Батхед, застегивая ширинку.
– Как в сортире!
– Ага!
– пропищал Бивис.
– Прямо сральник натуральный!
– Сортир!
– заспорил Батхед.
– Сральник!
– запротестовал Бивис.
– Сортир!
– Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! Сральник!
– завопил Бивис.
– Ты че, урод, какой же это сральник! Сральник это где гадят!
– возмутился Батхед.
– А здесь только отлили. Сортир это!
– А я щас тут всю улицу обгажу, - сообщил Бивис и спустил свои штанишки.
Шериф, услышав их последнюю перебранку, схватился за сердце.
– Они меня в могилу сведут!
– застонал он.
– Поехали отсюда, ребята, - приказал он.
– Сэр, а как же выстрелы?
– спросил его подчиненный. Вон там скорую кто-то свинцом нашпиговал, - он показал пальцем.
– Ну нашпиговал, подумаешь, - ответил шериф.
– Пусть кто-нибудь другой разбирается. Поехали!
Полицейская машина развернулась и помчалась в ночь. Ей вслед полетели кирпичи. Это так развлекались Бивис и Батхед. После того как полицейские уехали, отмороженная парочка принялась закидывать кирпичами «скорую помощь».
– Слышь, Батхед, я ненавижу сериал «скорая помощь», писклявым голосом заявил Бивис, разбивая кирпичом фары у скорой помощи.
– Ага, я тоже, - сообщил Батхед.
– Ну полный отстой, - с этими словами он запустил кирпичом в машину.
Тем временем, вместе с полицейскими, улицу покинул и Терминатор. На его пути повстречалась телефонная будка, где какой-то очкарик договаривался о любовном свидании.
– Да, милая, сегодня обязательно встретимся, клянусь твоей мамочкой, что я приду. Да, пиво купи получше, а то, с того раза до сих пор живот болит. До встречи. Я тоже люблю тебя, чувиха! – с этими словами он вылетел из будки очками вперед.
Невзирая на гневные протестующие крики очкарика, низкорослый горбатый уродец принялся листать телефонный справочник, разыскивая стадион.
– Послушай, ты, гондон китайский, - принялся дергать терминатора очкарик. – Ты что себе позволяешь? Я на тебя в суд подам!
Терминатор в ответ вытащил руку из кармана длинного не в меру плаща и, приставив дуло к правому линзе очков, спустил курок. Разъяренную морду очкарика как пулей сдуло. Терминатор внимательно осмотрел все стадионы, числившиеся в справочнике и направился вперед. Первая же афиша о сегодняшнем матче сообщила ему, что матч состоится на стадионе Синее платье имени Моники Левински (бывший стадион имени Линкольна). Подъехав к стадиону, Т1000(б) увидел сияющие над входом слова самого Линкольна (стадион переименовали совсем недавно):
«Больше всего на свете я ненавижу две вещи – расовые предрассудки и ниггеров».
Рядом с воротами, на белой стене рукой Джона Коннора при помощи баллончика с краской был намалеван новый лозунг, который должен был заменить старый. Он гласил следующее:
«Моника, Моника! Поиграем в слоника?
Билл».
Рядом, тоже рукой Джона был нарисован сам Билл, с расстегнутой ширинкой и торчащим «слоником».
Вокруг новой надписи толпилось не меньше народу, чем хотело попасть на матч. Многие щелкали вспышками, многие повторяли эту надпись, стараясь запомнить, а некоторые, особо прилежные, старательно срисовывали ее в свой блокнот. По иронии судьбы на этом матче присутствовал сам Билл Клинтон, о чем диктор объявила за пять минут до начала матча.
– А мы знаем! – в дружном порыве заревел весь стадион. Билл Клинтон так изумился, что привстал. Камеры наехали на него крупным планом и на видеотабло все увидели президента в полный рост. К несчастью для президента, он забыл застегнуть ширинку. Это встретило столь бурный восторг зрителей, что, повинуясь всеобщему порыву каждый зритель, один за другим, образуя волну, принялся демонстрировать то, что весьма художественно и нелицеприятно выпирало из ширинки Билла Клинтона на рисунке Джона. Увидев это, жена президента, сидевшая рядом, поперхнулась и упала в обморок. Президент поперхнулся, увидев такую картину, и, немного подумав, сделал то же самое, что и каждый зритель мужского пола. Пришедшая в себя Хилари уставилась на то, чего она уже давно не видела и вновь потеряла сознание. К президенту подскочили сенаторы из демократической партии, но он всех их успокоил.