20 января 2007 года.

@@@

Рыжая, в дикой розовой косынке с черепами, за рулем своего гигантского джипа: Я считаю, Вера, что мужчина, который один раз отказал тебе в близости - должен содержать тебя до конца жизни. Ну, чтобы ты не дай Бог не подумала, что дело в тебе.

***

Она же, и Настя Чужая, едем обсуждаем самых больших мудаков, встреченных нами по жизни; Рыжая, бешено жестикулируя:

– Ну вот где, где делают таких мужиков? Я хочу найти свиноматку. Я хочу поджечь им гнездо!

25/01/07

@@@

Серёжа бомбой на сцену валится, она вскипает под ним, дымя. Она трясется под ним, страдалица, а он, знай, скалится в микрофон тридцатью двумя. Ритм отбивает ногами босыми, чеканит черной своей башкой - и мир идет золотыми осами, алмазной стружкой, цветной мошкой. Сергеич - это такое отчество, что испаряет во мне печаль; мне ничего от него не хочется, вот только длился б и не молчал; чтоб сипло он выдыхал спасибо нам - нам, взмокшей тысяче медвежат, чтоб к звездам, по потолку рассыпанным, кулак был брошен - и вдруг разжат; вот он стоит, и дрожат басы под ним, грохочут, ропщут и дребезжат.

А это Лена, ехидный светоч мой, арабский мальчик, глумливый черт; татуировка цветущей веточкой течет по шее ей на плечо. Она тщеславна, ей страшно хочется звучать из каждого утюга; она едва ли первопроходчица, о нет, - но хватка ее туга. И всяк любуется ею, ахая, догадки строит, как муравей - что за лукавство блестит в глазах ее, поет в рисунке ее бровей; зачем внутри закипает олово, дышать становится тяжелей, когда она, запрокинув голову, смеется хищно, как Бармалей; жестикулирует лапкой птичьею, благоухает за полверсты - и никогда тебе не постичь ее, не уместить ее красоты, - путем совместного ли распития, гулянья, хохота о былом; тебе придется всегда любить ее и быть не в силах объять умом.

Я выхожу, новый день приветствую, январь, на улице минус семь, слюнявит солнышко Павелецкую, как будто хочет сожрать совсем; стою, как масленичное чучело, луч лижет влажно, лицо корежа, и не сказать, чтоб меня не мучило, что я не Лена и не Серёжа. И я хочу говорить репризами, кивать со сцены орущим гущам - надоедает ходить непризнанным, невсесоюзным, невсемогущим; и я бы, эх, собирала клубики, и все б толпились в моей гримерке; но подбираю слова, как кубики, пока не выпадут три семерки. Пока не включит Бог светофора мне; а нет - зайду под своим логином на форум к Богу, а там на форуме все пишут "Господи, помоги нам".

Он помогает, Он ведь не врет же, таких приходит нас полный зал - допустим, Леной или Серёжей Он мне вполне себя доказал. И я гляжу вокруг завороженно, и мое сердце не знает тлена, пока тихонько поет Серёжа мне, пока мне в трубку хохочет Лена; пока они мне со сцены-палубы круги спасательные швыряют, без них я не перезимовала бы, а тут почти конец января ведь.

Один как скрежет морского гравия, другая будто глинтвейн лимонный.

А я так - просто листок за здравие, где надо

каждого

поименно.

26, 28 января 2007 года.

@@@

Не то чтобы меня лучше воспитали - нет, я просто смертельно ленива; мне в голову не придет идти куда не позвали и говорить, если не спросили; возможно, дело еще в том, что меня всерьез интересуют очень, очень немногие. Человека три если наберется, уже будет удивительно.

Население Внутренней Монголии состоит большей частью из разнообразной и многочисленной меня, и мне, слава богу, хватает экшена по самое нифигасебе.

Людей вокруг начинаешь замечать исключительно в пмс, и то потому, что они изрядно выбешивают.

Через пару дней в мире снова воцаряется вожделенная тишина, и никто уже не нарушает композиции кадра, даже если лезет в него всем своим круглым лицом.

31/01/07

@@@

Морозно, и наглухо заперты двери.

В колонках тихонько играет Стэн Гетц.

В начале восьмого, по пятницам, к Вере,

Безмолвный и полный, приходит пиздец.

Друзья оседают по барам и скверам

И греются крепким, поскольку зима.

И только пиздец остается ей верным.

И в целом, она это ценит весьма.

Особо рассчитывать не на что, лежа

В кровати с чугунной башкою, и здесь

Похоже, все честно: у Оли Сережа,

У Кати Виталик, у Веры пиздец.

У Веры характер и профиль повстанца.

И пламенный взор, и большой аппетит.

Он ждет, что она ему скажет «Останься»,

Обнимет и даже чайку вскипятит.

Но Вера лежит, не встает и не режет