Франция. Париж. 10 мая

Ирина неспешно шла под ручку с Сашкой…

Она задумчиво смотрела под ноги, а он следил за троицей юных парижан, что дефилировали развязной походкой впереди – в сотне метров.

Что может быть романтичнее прогулки по ночному Парижу? Да еще в мае – когда зимний ночной холод сменился приятной прохладой; когда вокруг, источая неповторимый аромат, цветут каштаны… Мечта всей жизни – да и только!

Вот ежели бы еще душу с разумом не тяготил груз полученного в Москве задания! Если бы была возможность расслабиться и не терзаться каждую минуту сомнениями!…

Но, работа есть работа – никуда не денешься. И Осишвили с Арбатовой вместо того, чтобы спокойно наслаждаться пребыванием в столице Франции, медленно, но целенаправленно приближались к boulevard de Bersy, где в глубине зеленого дворика прятался от любопытных глаз малоприметный трехэтажный особняк – нечто вроде гостиницы для VIP-персон.

Нет, это была отнюдь не "Le Claridge", где когда-то останавливались Жорж Сименон, Хемингуэй и Марлен Дитрих; не "Hotel Dokhans" с висящими на стенах холла оригиналами картин Пикассо и Матисса. И даже не "Lutetia", известная тем, что во время немецкой оккупации в ее в двухстах пятидесяти номерах размещалась штаб-квартира гестапо. В сером особнячке на Bersy безо всякой помпы и в скромных по местным меркам апартаментах останавливались сотрудники западных спецслужб. Там же, по всей вероятности, имелись помещения, оборудованные спецсвязью и прочими атрибутами шпионской деятельности…

Уже с четверть часа трое молодых парижан, одетых в стиле "hip-hop", двигались в том же направлении, что и Ирина с Сашкой. Иногда они что-то выкрикивали, или, вильнув к приглянувшейся стене, малевали на штукатурке краской из баллончиков какие-то словеса с непонятными знаками. Время было позднее; скромные тихие кварталы вокруг не слишком привлекали любителей ночной жизни, поэтому капитан выдерживал дистанцию до разнузданной троицы и не сводил с нее глаз.

– Мне нужна любая информация об этом человеке: когда и куда ездит, с кем спит, где обедает и проводит выходные, – снова приглушенно повторила Арбатова. – Меня интересует о нем все! Кроме некролога…

Сашка удрученно слушал ее стенания и молчал.

– Господи, даже не предполагала, что мы столкнемся здесь с такой непрошибаемой стеной. Третий день в Париже и нулевой эффект!…

Что было сказать в ответ? Чем успокоить девушку?… Она старшая группы – на ней лежит груз ответственности за выполнение порученной миссии. Конечно, они с Дороховым расстараются и сделают все от них зависящее. Провалов пока, слава богу, группа не переживала. Более того, недавно с относительной легкостью ликвидировали в Лондоне предателя Кириллова; затем удачно выпотрошили в Амстердаме Ван Хофта; в Познани подобрали ключик к Шадковски… Теперь же по наводке последнего надлежало выудить ценную информацию из очередного агента ЦРУ.

– Почти пришли, – шепнула Ирина.

Оська отыскал на углу дома название улицы и кивнул; ему здесь бывать пока не доводилось. Первой к закрытой гостинице наведалась Арбатова – трижды, меняя одежду и прическу, прошлась по другой стороне улицы. Осмотрелась, запомнила особенности расположения основного и соседних зданий; оценила: много ли днем в этом районе прохожих… Однако никакой ценной информации из вояжей не извлекла – ажурные металлические ворота оставались закрыты; над узкой калиткой висела видеокамера; никто с территории не выходил и не выезжал…

Потому и решили оставить здесь на ночь Дорохова. Чем черт не шутит – вдруг в темное время суток особняк за глухим забором оживает? Вдруг удастся заполучить намек на распорядок интересовавшего группу Арбатовой господина?…

Звали этого господина Лиор Хайек. "Контора" в Москве безуспешно пыталась пробить по своим каналам хотя бы толику сведений о данном сотруднике американской разведки, но… тщетно. И все что на сегодняшний день имела в своем распоряжении группа – это несколько ценных признаний ныне покойного Казимира Шадковски…

Внезапно Оська замедлил шаг. Фривольное поведение шедших впереди парней ему явно не нравилось, а в эту минуту троица отчего-то остановилась. Что-то привлекло внимание парижан – они отошли вправо – к небольшому газону, устроенному вдоль цоколя длинного здания.

Подойдя чуть ближе, Ирина с Сашкой увидели спящих на газоне бездомных людей. Или, выражаюсь по-русски – бомжей. Днем этот контингент растворялся в немыслимой толпе, а поздними вечерами устраивался на ночлег под лестницами, в подземных переходах, на бульварных лавочках или на молодой травке многочисленных зеленых газонов.

Кажется, теперь хулиганистые юнцы решили поизмываться над несчастными: подходя к спящим людям, что-то рисовали на одежде распыляющейся краской или попросту пинали их, сопровождая каждое действие идиотским смехом.

– Вот уроды! – возмутился Осишвили.

– Не встревай, – осадила его Арбатова, – нам нельзя привлекать к себе внимания.

Молодой мужчина вздохнул и продолжал наблюдать за разгулом малолетних подонков…

Бомжей на узком газоне устроилось немного – человек пять-шесть. Большинство из них проснулись, но отпора молодчикам не давали – побаивались, и лишь вяло бормотали в ответ на бесчинства.