Это была идея! Неплохая идея, дающая, по крайней мере, надежду на положительный исход.

Артур французского языка почти не понимал и улавливал смысл лишь отдельных слов. Зато Сашка с Ириной многозначительно переглянулись.

– В каком она живет номере? – затаив дыхание, спросила девушка.

– Точно не знаю. В левом крыле второго этажа.

– Ключи внизу у портье?

– Да.

– А много ли в здании охраны? – подключился к допросу Оська.

– В смене, полагаю, человек пять. У них на первом этаже пара своих комнат – в основном сидят там, но иногда я встречал их и на этажах.

– Гэ-где находятся их комнаты?

– Справа при входе в холл – сразу за стойкой портье. Неприметная дверь в короткий коридор…

С минуту подумав, Арбатова обернулась назад:

– Хорошо, господин Грэнвилл. Надеюсь, вы понимаете, что нам важно попасть внутрь особняка без шума – чтобы ни охрана, ни портье не успели поднять тревогу. И не менее важно таким же образом покинуть это милое местечко.

– Разумеется.

– Отлично. Тогда поступим следующим образом: сейчас вы сядете за руль, и мы все вместе на вашей машине вернемся к воротам особняка.

Американец кивнул.

Но тут в разговор снова встрял Осишвили:

– Портье или охрана пэ-проверяет каждого, кто входит внутрь здания?

– Только в том случае, если не знает человека в лицо.

– А гостей сэ-воих постояльцев?

– Здесь могут быть варианты, – с сомнением отвечал Уильям.

Ирина посмотрела на Сашку:

– В крайнем случае, останешься с оружием возле стойки – побеседуешь с портье о парижской моде.

– Не вопрос…

– А вы… – она снова обратила взор на Грэнвилла, – надеюсь, вы понимаете, что мы обязаны предпринять некоторые действия для обеспечения собственной безопасности.

Тот выжидающе замер.

– Смотрите, это обычное снотворное, – она показала белый пластмассовый пузырек с цветной наклейкой. – Сейчас вы примете пару капсул, и мы двинемся в обратном направлении. Препарат начнет действовать минут через двадцать – крепкий сон одолеет вас на территории особняка. Часика через четыре вы проснетесь и спокойно отправитесь к начальству составлять письменный отчет о ночном происшествии. Мы же к тому времени успеем пересечь границу Франции. Подобный вариант вас устраивает?

Мужик вздохнул: дескать, это лучше, чем получить пулю в затылок.

– Вот и отлично. А за эти двадцать минут вы должны помочь нам добраться до номера незабвенной Хайек, – улыбнулась молодая женщина, высыпая на ладонь пяток одинаковых капсул.

Американец выбрал две, закинул в рот и, запрокинув назад голову, безропотно проглотил…

Небольшой "Пежо" подрулил к воротам особняка; теперь – в утренней синеве, его бока явственно отливали грязновато-зеленым цветом.

Да, машина Уильяма Гранвилла вернулась раньше запланированного срока. Если верить ее хозяину, то приблизительно в это время он только бы пожимал руку прилетевшему коллеге или направлялся бы с ним из пассажирского терминала "Орли" к машине. Однако группа Арбатовой решила не ждать. Во-первых, столь ранний час был очень удобен для нападения на охрану; а во-вторых, город вот-вот проснется – кое-где на улицах уже попадались первые прохожие.

Сидящий за рулем американец покосился на черный глазок камеры; створки ворот дернулись и стали медленно отворяться внутрь. "Пежо" въехал во двор и, крутанувшись на стоянке, замер рядом с другими автомобилями. Трое агентов русской разведки вышли из салона и направились за Грэнвиллом к входной двери особняка…

В отделанном светло-серым мрамором холле горел приглушенный свет. При появлении ранних гостей портье – пожилой мужчина с выправкой камердинера, встал с кресла и занял привычное место за стойкой.

– Доброе утро, Эмильен, – спокойно молвил Уильям, – мне нужно подняться в номер – я кое-что забыл.

– Я полагал, вы еще в аэропорту, – потянулся портье за ключами.

– Планы немного поменялись…

Служащий гостиницы подал ему ключ и подозрительно посмотрел на троих молодых людей.

– Они со мной, – пояснил американец.

– Прошу прощения, мистер Грэнвилл, но посторонних я пропустить не могу. Вы же знакомы с нашими инструкциями.

– Руки на сэ-стойку, – внезапно раздалась приглушенная команда Осишвили. При этом и сам он, стоя чуть сбоку от портье, облокотился на стойку – левая ладонь держала сложенную газету; правая прятала под ней пистолет. Прятала от висевших под потолком камер, однако начинающий лысеть мужчина прекрасно видел направленный на него ствол.

Слегка побледнев, француз послушно выполнил команду.