Зевс нервничал, злился, метал молнии. Реки вышли из берегов, Европу затопило, бурные мутные потоки сносили мосты. Огромный орел с изрядно полысевшей головой ловко увернулся от очередной молнии и приземлился у ног хозяина. Зевс, потянувшийся было за новой порцией небесного огня, заметил птицу и отложил страшное оружие:

–  Что нового на Олимпе, мой верный друг?

–  Если верить слухам, то все так, как и говорил Марс. Как ты и предполагал, величайший, - почтительно поклонился орел.

–  А именно?

–  Меркурий что-то замышляет, й в самое ближайшее время. Он стал очень популярен у смертных.

Зевс покачал головой:

–  Неужели смертные нынче перестали бояться небесного огня? Неужели успехи в торговле для них важнее, нежели слава героев, подвиги?

–  Мир изменился, Зевс, люди обленились и привыкли к комфорту. Все на Земле обрело цену, поэтому и развелось так много торгашей. Вот ты сколько молний только что потратил, а им хоть бы хны, они о страховке думают.

–  Грустно это, - сказал Зевс и с сожалением глянул вниз.
– Если честно, скучаю я, друг мой, о временах былинных героев, о коих, складывались мифы и легенды.

–  Не осталось героев, - согласился орел, - не о ком больше петь старику Гомеру… Разве что…

–  И не думай об этом!
– Зевс понял, Куда орел клонит.
– Прометей - вор, а не герой, и наказан по справедливости! Хотя… хотя если он образумился… Ладно, обмозгуем. И вот еще что, слетай-ка ты к Геркулесу, давно про его подвиги ничего не слышно, не захворал ли, часом?

–  А что делать со слухами? Пресечь?

–  Только хуже будет. Нет, слухи будем распускать сами, и ты мне в этом поможешь…

Дионис, Бахус и Вакх по традиции соображали на троих. Рог изобилия, зажатый между двумя пальмами, был покрыт разноцветными потеками от вин и ликеров, из него что-то капало. Около рога спали вповалку в густой траве с десяток обнаженных сатиров, нимф и наяд, тут же похрапывал зеленый змий. Совсем зеленый от выпитого.

Главные алкогольные Боги возлежали за мраморным столом, уставленным кувшинами и бутылками. Боги спорили.

–  А я говорю, лучше крепленое красное!
– утверждал Дионис.

–  Водка, и еще раз водка! И никаких там саке и джинов. Только пшеничная и только сорокаградусная!
– возражал Бахус с татуировкой профиля Менделеева на левой руке.

–  Коньяк!
– заявил Вакх и некультурно рыгнул.

–  Все сидите?
– укоризненно сказал орел, приземлившись на край стола.
– И пьете, и пьете, и пьете… - Когтистой лапой он скинул в траву штоф «Смирновки».
– Думаете, все, кончился Олимп? Вот вам!
– и орел сложил из перьев правого крыла фигу.

–  Закуска, - сказал Бахус, увидев птицу.

Орел от греха вспорхнул, отлетел на край полянки и оттуда крикнул:

–  Вот вы пьете, а против Зевса - папки вашего, заговор замышляется! Только никому ни слова, это тайна…

–  Да ну, правда, что ли?
– протянул Дионис, выслушав орла до конца.
– Ну и дела! Что боги скажут, как услышат? Не боись, тайну гарантируем…

Хмельные боги согласно закивали головами, но при слове «тайна» несколько нимф заинтересованно подняли головы. Орел улетел довольный, он-то знал, хочешь распустить слух, расскажи «секрет» пьяному и потребуй с него клятвы молчать…

Орел спланировал на вершину горы, выпустив лапы, совершил касание, запрыгал по относительно ровной площадке, смешно хлопая крыльями. Переведя дух, огляделся.

–  Все проклятия Аида, и сюда добрались!
– вскричал он и мощными когтями начал вырывать из скалы блестящий альпинистский костыль. Скала крошилась, но костыль не поддавался.

Прометей в бейсболке с лейблом «Эверест» принимал солнечные ванны. Равнодушно глянув на орла, он снова прикрыл глаза:

–  Напрасно стараешься, это легированная сталь, нержавеющее покрытие, не то что эта рухлядь, - сказал он лениво и почесался. Ржавые цепи на его руках слабо звякнули. Орел рассмотрел изрядно попорченный коррозией металл и грустно покачал головой:

–  Да уж… Но что ты хочешь, сколько веков прошло…

–  Веков не веков, а этот костыль, к примеру, тыщу лет в скале торчать будет и даже налетом не покроется, хоть и выкован смертными, а не этим хромым идиотом Гефестом. Вот так! Что, будешь сегодня клевать?
– перешел Прометей к делу и кивнул на свой изодранный бок.

–  Нет, - грустно покачал головой орел.
– Врачи категорически запретили. Эскулап, как посмотрел мои анализы, сразу все мясное запретил. Диета!

–  Да, обломился ты, значит, на свежую печеночку-то? Орел согласно кивнул, мол, чего и говорить, обломился, но формальности ради подрал-таки когтями Прометееву печень, не особо, впрочем, усердствуя. После чего уселся на валун, тяжело дыша.