В виканском лагере тоже не спали. Дюкр направился туда… При свете чадящих факелов воины из клана Глупого пса готовили амуницию. Подойдя ближе, он увидел новенькие доспехи из вываренной кожи, окрашенные в неяркие зеленые и красные Цвета. Он стал припоминать, видел ли прежде такое одеяние у виканцев. Похоже, что нет. По коже доспехов цепочками тянулись выжженные виканские письмена. Присмотревшись, Дюкр понял: доспехи вовсе не были новыми. Просто их еще ни разу не надевали.

Молодой розовощекий виканец сосредоточенно натирал жиром конский налобник.

— Увесистые доспехи, — заметил Дюкр. — И всаднику, и коню будет в них тяжело.

Воин молча кивнул, не отрываясь от дела.

— Вы становитесь тяжелой кавалерией.

Парень снова лишь пожал плечами.

К ним подошел старый солдат.

— Эти доспехи готовились еще для нашего восстания против малазанцев. Потом мы заключили мир с императором, и они не понадобились.

— И с тех пор вы так и возите их с собой?

— Да, историк.

— Что ж вы не надели их, когда бились на берегах Секалы?

— Нужды не было.

— А теперь?

Улыбаясь, солдат взял в руки подлатанный металлический шлем.

— Мятежники Рело еще не видели тяжелой кавалерии. Пусть посмотрят.

«Глупцы! Напяленные тяжелые доспехи не сделают вас тяжелой кавалерией. А вы упражнялись в них? Сумеете двигаться ровной цепью на полном скаку? А стремительно развернуться? Вы же еще не знаете, долго ли выдержат дополнительный груз ваши лошади».

— Вижу, вы волнуетесь, — сказал он виканцу.

Тот понял его недоверчивость и заулыбался еще шире.

Молодой солдат закончил возиться с налобником и стал надевать оружейный пояс. Потом вынул меч. Длинное лезвие было вороненым, с закругленным тупым концом.

«Оружие явно не для твоих рук, парень. Один взмах, и оно выбросит тебя из седла».

— Поупражняйся, Темул, пока есть время, — сказал ветеран по-малазански и усмехнулся.

Темул немедленно принялся вытанцовывать с мечом, делая выпады в разные стороны.

— Ты и на поле боя будешь сражаться пешим? — спросил его историк.

— А по-моему, старик, тебе самое время завалиться спать, — не слишком дружелюбно ответил парень.

«Все ясно, мальчик. Я тебе мешаю. Моли богов, чтобы завтра ты так же лихо косил мятежников».

Дюкр зашагал прочь. Он всегда ненавидел эти часы перед сражением. Подготовка, которую многие солдаты возводили в ритуал, его не успокаивала. Проверка оружия и амуниции занимала у опытного солдата от силы четверть часа. Чтобы занять себя, солдаты повторяли ее снова и снова. Правильнее сказать, они занимали руки, медленно освобождая разум от всего постороннего. Мир становился ярче, краски — насыщеннее. А потом просыпалась жажда вражеской крови, завладевая душой и телом.

«Одни воины готовятся выжить в грядущем бою, другие — умереть. Но пока судьба не раскрыла своих карт, этого не узнать. Быть может, Темул сейчас танцует с мечом в последний раз. Когда они помчатся на врага, этот розовощекий воин даже не успеет выхватить его из ножен».

Небо на востоке посветлело, а прохладный ветер потеплел. Небосвод был на удивление чистым — ни облачка. Стая птиц летела к северу. Из-за большой высоты казалось, что они медленно плывут.

«Маги пустыни всегда внимательно следят за узорами птичьих стай и по ним предсказывают события. Может, и эти серые пятнышки что-то знаменуют, только мне не дано понимать язык их движения».

Оставив позади виканский лагерь, Дюкр вступил в расположение отрядов Седьмой армии. Язык расстановки шатров был ему хорошо знаком, и по их положению он сразу видел, кто где разместился. Пехота — ядро всей армии — распределялась по полкам. Каждый полк состоял из когорт, а те — из взводов. Пехотинцы шли в бой, вооруженные бронзовыми щитами в человеческий рост, копьями и короткими мечами. Солдаты надевали бронзовые кольчуги, кольчужные наколенники и перчатки. Их бронзовые шлемы для прочности окаймлялись железными полосами. Кольчужные воротники защищали им шеи и плечи. Помимо солдат к пехоте были приданы военные моряки и саперы, а также тяжелая пехота и войска атаки — давнишнее изобретение императора, не прижившееся в других армиях. Эти были вооружены арбалетами и двумя мечами: коротким и длинным. Под серыми кожаными доспехами тускло поблескивали вороненые кольчуги. Каждый третий солдат нес массивный круглый щит из толстого мягкого дерева. За час до начала сражения такие щиты вымачивали в воде. Щиты бросали буквально в первые же минуты боя. Они были густо усеяны стрелами и обломками копий. Эта особая тактика Седьмой армии оказалась успешной в сражении с семкийцами и их хаотичными способами ближнего боя. Моряки называли ее «выдергиванием зубов».

Лагерь саперов всегда стоял особняком от всех остальных. Вполне понятная предосторожность — ведь у них хранились «хморантские гостинцы». Дюкр не знал, где именно расположились на ночлег саперы, но не сомневался, что легко разыщет их стоянку по внешнему виду. Шатры они ставили почти как кочевники, не выравнивая в линию и не делая одинаковых промежутков. Дополнительными ориентирами к нахождению лагеря саперов служили отвратные запахи и тучи комаров. Под стать лагерю были и солдаты. Некоторые тряслись, будто листики на осине; руки почти у всех покрывали черные пятна ожогов. И конечно, безумный блеск в глазах, по которому сразу отличали саперов.