Уставившись в сумеречное пространство, Камерон вспоминал, как они с Деллой насвистывали в пути. Вспоминал их беседы, ее смех, дразнящие взгляды. Вспомнил он и прошлую ночь, ее розовые чулки. Желваки заходили у него на скулах, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

В идеальном мире они с Деллой отправились бы в Атланту, забрали Клер, поселились бы в Калифорнии и жили счастливо. Он наконец обрел бы семью. Это была чудовищная несправедливость.

– Господи, мистер. – Кучер отвел глаза. – Я только сказал, что мы будем на станции примерно через десять минут.

Камерон не заметил, что уставился на него. Он отвернулся и стал смотреть на кружившиеся в воздухе снежинки.

Еще десять дней, возможно, немного больше, и всему придет конец.

На станцию они приехали, когда уже совсем стемнело. Платформа была покрыта снегом. Облака шипящего пара вырывались из недр паровоза, и жерло топки светилось сквозь снежную пелену, словно тусклый огненный глаз.

Кондуктор каждому указывал путь от кареты до поезда, и мужчины спешили отправить свои вещи в багажный вагон. Поскольку вагон-ресторан уже закрылся, проводник, стоявший рядом с кондуктором, раздавал пассажирам дорожный ужин в коробках.

– В это трудно поверить, не правда ли?

После душной кареты Делла впитывала холодный свежий воздух как нектар, наслаждаясь легкими прикосновениями снежинок к щекам.

– Помните, как жарко было в тот день, когда вы подъехали к моему дому?

Этот день мог случиться годы назад, потому что казалось, будто Делла знала Джеймса Камерона целую вечность. Сейчас она понимала, что он голоден и в плохом настроении, потому что каретой и лошадьми правил кучер, а не он, Камерон. И его будет раздражать езда в поезде в качестве пассажира, а не машиниста. Улыбаясь, она взяла его за руку и увлекла за собой.

– Поспешим, не то поезд уедет без нас.

Только один пассажирский вагон использовался на маршруте к восточной границе. Остальные были товарными или же просто закрыты, чтобы использовать их на последующих этапах пути. Делла и Камерон могли занять отдельные места и вытянуть ноги, но, не сговариваясь, сели на одну скамью.

– Совсем неплохой ужин.

В коробке у Деллы оказались два куска жареного цыпленка, свежие булочки, крутое яйцо, яблоко и кусок глазированного фруктового торта, завернутый в газету. Готовая пища, не требующая посуды и приборов. Удачно придумано, подумала Делла и положила затянутую в перчатку руку на рукав Камерона.

– Я десять лет не ездила на поезде. Это так увлекательно.

– Я и не предполагал, что поезда ходили так далеко на запад в то время.

– Они и не ходили. Большую часть пути приходилось ехать в карете.

Естественно, они сидели в последнем ряду. Позади них располагались только туалет и пузатая печь, за которой присматривал мальчик. Впереди расположились пассажиры из кареты, разделенные пустыми сиденьями.

Раздался свисток, пронзительный и протяжный, и Делла радостно улыбнулась. Глаза ее искрились. Поезд дернулся, и сцепы с лязгом замкнулись. Поезд снова дернулся, и Делла почувствовала, как вибрирует пол под ногами. Склонившись к окну, она наблюдала, как платформа уплывает назад, скрываясь за снежной завесой.

– До этого момента мне не верилось, что это реально, – прошептала Делла, имея в виду мощь колес, вращающихся под ними. – Мы действительно едем домой.

В глазах ее мелькнул страх, и она с силой стиснула коробку с ужином.

– Интересно, живет ли еще в Атланте моя кузина? После войны мы с ней не поддерживали связь.

Кондуктор прошел вдоль вагона по рядам, проверяя билеты, и объявил, что до завтрашнего дня они не смогут попасть в спальный вагон. Отчитав мальчика, задремавшего возле печи, кондуктор вернулся в головную часть вагона, по пути подкручивая лампы, чтобы притушить свет.

Делла отложила в сторону коробку с ужином и повернулась лицом к холодному темному окну. Все будет выглядеть иначе. Она покидала город в руинах. Теперь все здания вновь отстроены. И Атланта, должно быть, выглядит так, как в ее снах, – и знакомая, и чужая.

Стоит ли попытаться отыскать старых друзей? Кусая губы, она разглядывала снежинки, стремительно проносящиеся за окном, и мыслями возвращалась к прошлому. В ее памяти вспыхивали имена и лица, люди, о которых она долгие годы даже не вспоминала.

Было бы приятно встретиться с некоторыми из них.

– Полагаю, нам не стоит задерживаться там, – произнесла она в раздумье.

Ведь не осталось никого, с кем ей действительно хотелось бы увидеться. Только Клер.

– Может быть, на неделю.

Камерон положил ноги на спинку скамьи напротив и стал есть яблоко.

– Это ваша поездка. Все будет так, как вы хотите. Внезапная мысль осенила ее, и она обратила к нему полные раскаяния глаза.

– О, Камерон. Я была так недогадлива и эгоистична. Есть кто-нибудь, с кем вам хотелось бы увидеться? Места, которые вы хотели бы посетить?