И вдруг в тот момент, когда незнакомец перебегал от одной тени к другой, луна вышла из-за тучи и осветила его лицо. Кларисе оно показалось знакомым.

– Кто это? – прошептала она и подалась к окну.

– Оставайтесь на месте! – бросил Хепберн, словно ударил наотмашь, он осторожно открыл окно. – Клариса, возвращайтесь назад.

– Может, мне сказать кому-нибудь…

– Нет. – Мгновенно, так что захватывало дух, он переключился на амурный лад. И тоном, который не оставлял сомнений в том, что он не собирался сдаваться, Хепберн добавил: – Мы поговорим завтра. Идите. – Бесшумно, с гибкой грацией змия, он выскользнул из окна и спрыгнул вниз.

Она не подчинилась его приказу. Уверенная в том, что он что-то себе сломал – впрочем, ей было все равно, – она подбежала к окну и выглянула.

Она ничего не смогла разглядеть и ничего не смогла услышать. Хепберн исчез.

Она посмотрела туда, где последний раз видела того, другого. Он тоже испарился.

Оба словно растворились в воздухе.

Незнакомец услышал глухой стук, словно что-то или кто-то упал с высоты. Сердце его сжалось. Звук доносился со стороны крыла Маккензи-Мэнор более старой постройки. Спрятавшись за древесный ствол, он стоял неподвижно, пристально глядя на дом, за которым наблюдал последние двенадцать часов.

Там. В окне. Юная леди выглянула и посмотрела вниз, потом стала искать глазами кого-то. Его?

Незнакомец прищурился. Может, это она и есть?

Она отошла от окна и быстро пошла по коридору в новое крыло, туда, где много света и много людей.

Затем он увидел движение внизу, под окнами. Кто-то его заметил. Некто, кто умел двигаться так же быстро и осторожно и так же умело прятался. Кто-то, кто шел по его следу.

Ему была знакома эта манера бега, бега пригнувшись, с опущенной головой. Он узнал ее, потому что с того самого дня, как он сбежал из темницы, ему постоянно приходилось уходить от преследования. И если его поймают, то непременно убьют. Но лишь в том случае, если смогут его найти.

Он осторожно отступил, следуя тому же маршруту отступления, что уже успел просчитать. Он двигался бесшумно. Не оставляя следов.

Это был принц Ришарта Рейнджер.

Он пришел, чтобы найти принцессу.

Англия. Загородная местность

За пять лет до описываемых событий

Клариса стояла за воротами привилегированной школы для девочек, которая была ее домом и домом ее сестры Эми целых три года. Школа размещалась в импозантном особняке, и лужайка, и парк, и сам дом содержались в отменном порядке и радовали глаз. Летом высокие дубы укрывали девочек от солнца во время моциона. А теперь ветер сорвал с дубов последние листья. Голые ветви царапали серое небо своими костлявыми пальцами. Близилась зима.

Сюда бабушка тайно доставила Кларису и Эми, когда страна забилась в конвульсиях революции. Здесь они получали образование и здесь с ними обращались как с принцессами и как с учащимися. Классная дама не стала раскрывать их инкогнито, но миссис Китлинг всячески о них заботилась и обращалась с ними, как того требовал их титул.

И сейчас, вцепившись в прутья ограды, Клариса смотрела на свою школу, на парк, на лужайку, пытаясь понять, почему так случилось, что их отсюда выгоняют.

Эми потянула ее за руку:

– Клариса, мы едем домой? В Бомонтань? Мы можем вернуться домой?

– Не знаю. – Клариса взглянула на свою двенадцатилетнюю сестру, нескладную девочку-подростка, которая так и не поняла, что с ними сегодня случилось. Клариса и сама не понимала. – Я не могла поговорить с классной дамой. Она отказалась со мной разговаривать. – Отказала ей, принцессе! Как будто она была настырной служанкой, требующей, чтобы ее приняли на работу.

Последние несколько месяцев, почтительность миссис Китлинг стремительно шла на убыль. Она все чаще говорила о том, что не всем по карману благотворительность, и при этом выразительно поглядывала на юных принцесс.

И что еще важнее, от бабушки не приходило писем. Каждый месяц она писала им о ходе развития событий, сообщала о том, как идут дела у Сорчи, напоминала о том, как должны вести себя принцессы, и требовала ответных писем. Но вот уже четыре месяца от нее не было ни весточки.

Клариса прижалась лбом к холодной решетке. Она не позволяла себе думать о худшем, но… что, если и бабушка умерла? Что тогда им делать?

– Где Джойси и Бетти? – не унималась Эми. – Они наши служанки. Они должны о нас заботиться.

– Не знаю, никто не сказал мне, где их найти. – Три учительницы, проводившие их до ворот, избегали встречаться с ней взглядами и притворялись, будто не слышат ее вопросов.

Никогда еще Клариса не чувствовала себя такой беспомощной. Даже три с половиной года назад, когда революционеры перевернули вверх дном столицу. Или три года назад, когда бабушка отправила принцесс прочь из страны, разлучив сестер ради их безопасности. Или год назад, когда Клариса узнала о том, что ее отец погиб в схватке.