– И что - оставались там, когда ударило?

– В убежище, само собой, в убежище...

Они помолчали. Моррис тактично не стал спрашивать, насколько жутко было тогда на пустом Ксантисе...

– Так вот, - продолжил он немного спустя.
– Здесь я впервые в жизни увидел очередь. За золотым шитьем. Парчой с Земли. А безработным тут дают бесплатные талоны в дорогие рестораны. Раз в месяц. Чтобы у них не развивался комплекс неполноценности.

Кай, который тоже занимал горизонтальное положение на диване в другом углу номера, сосредоточенно рассматривал голографическую проекцию участка галактической карты, которую выдавал покоившийся у него на животе ноутбук. Какие-то из планетных систем он выделял цветом по ему одному известным признакам, и они сияющими жемчужинками переливались перед его лицом.

– Забавно, - сказал он несколько не в тон текущей беседе.
– Вот посмотрите: ближайший к Химере очаг цивилизации - Изида. До сих пор даже самостоятельным Миром не считается... Но какой рост деловой активности. Тамошний Институт Экспериментальной Медицины превратился в федерального значения центр микро- и нанохирургии... Казалось бы, на пустом месте выросла монополия на лечение сложнейших травм и расстройств... А теперь вторая по удаленности от Химеры населенная зона - Глоб-8. Точнее - неполная сотня обитаемых спутников на его геостационарной орбите. На поверхности девятнадцать "ж" и болота из жидкого метана. Так что ни о какой колонизации и речи нет. А надо же - околопланетная зона процветает: четырехкратный рост производительности труда в производстве биокибернетических имплантантов... При двукратном снижении цен. Все это - за три-четыре года... Теперь Валенсия и ее ювелиры...

– Короче, Кай, вы хотите мне лишний раз доказать, что регион процветает. Я вижу, у вас еще полдюжины поселений отмечено оптимистическим зеленым огнем... И только Химера осталась в прошлом десятилетии. И все из-за засилья баб...

– Нет, я хочу, чтобы вы оценили те же факты с иной точки зрения, Моррис... Почему бы не взглянуть на Химеру как на центр всего этого великолепия?

– Загнивающий центр цветущей периферии?
– задумчиво заломил левую бровь Моррис.

– Гниет-то он гниет, мой друг, но зато как пахнет... Я бы, впрочем, сказал, что Химера не просто загнивает. Гниение кончается распадом. Нет, Химера по-своему процветает... Процветает, потребляя, но не производя. Или, может, все-таки производя что-нибудь? Какой-то невоспринимаемый нами продукт... Знаете, у ботаников есть такой термин: "флориген" - гормон цветения. Не продает ли Химера своим соседям такой вот флориген? Почему-то ненужный ей самой...

– Ф-л-о-р-и-г-е-н, - задумчиво попробовал слово на вкус Моррис. Скажем проще - товар. О, Господи!

Он вдруг сел на своем диване.

– ТОВАР!

– Чем это слово так вас поразило?
– меланхолично поинтересовался Кай.

– Да тем, что из-за этого самого слова я провожу вечер здесь с вами, а не в обществе прелестной Мариам... Бедняге чуть не пришлось вызывать "скорую помощь", - горестно констатировал Де Жиль.

– Господи, что это вы с ней сотворили?
– все еще рассеянно поинтересовался Кай.

– Помянул черта к ночи...
– Моррис сделал неопределенный жест.
– За ужином... Одним словом, речь зашла о том, что здешние моды слишком дороги даже на взгляд жителей Метрополии, и я сказал, что, судя по всему, формула ТОВАР - ДЕНЬГИ - ТОВАР на Химере обходится без среднего элемента, раз уж при острой нехватке в бюджете денег на планете вдосталь товаров. Точнее, я сказал не "товаров", а "товара"... Я собирался пошутить в том смысле, что единственным товаром Химеры, который стоит всех остальных, является обаяние ее обитательниц...

– Весьма оригинальная мысль... И что за этим последовало?
– несколько живее поинтересовался Кай.

– Тут Мариам и подавилась этой проклятой маслиной... Нет, точнее, она спросила меня, как-то очень уж серьезно... А я брякнул что-то в том духе, что для Налогового Управления секретом не являются даже самые деликатные виды товара... Я еще успел сказать "такие, как...", и тут бедняга и...

– Ну и как, чем же сестра объяснила э-э... охватившее ее чрезвычайное волнение?

– Ничего она не объяснила... Битых полчаса мы выбивали из нее проклятый плод, пока Джейн не приложилась ей по спине что есть силы - это в зале пятизвездочного ресторана-то, - она, кажется, была сильно раздосадована этим проколом... И вашим отсутствием за ужином, кстати. А потом Мариам сказалась больной. И весь вечер порушился... Я, признаться, не увидел тогда в происшедшем ничего, кроме забавной стороны дела... А теперь вы со своим "флоригеном" навели меня на мысль... Что милые дамы как-то не так поняли мою реплику...

– Здесь вообще трудно правильно понимать друг друга...
– пробормотал Кай, впадая в задумчивость.
– Кстати, я вот уже почти сутки не могу решиться задать вам этот вопрос... Вы тогда выбрались из Лабиринта... благополучно?

Де Жиль молчал, отвернувшись в сторону.

– Вам это... тоже дорого обошлось?
– чуть жестоко, но довольно настойчиво продолжил подобие допроса Кай.

– Этот наш благодетель... Барух, кажется...
– Моррис поднялся с дивана и вытянул из бара бутыль чего-то весьма изысканного. Посмотрел на свет и вернул на место.
– Он не зря просил простить его, когда мы выйдем на свет Божий. Когда и если... Кстати, откуда он знает нас, Санди? Это что - ваша агентура?

– Нет.
– Кай слегка нахмурился.
– Агентура, но не моя. Но вы не ответили на мой вопрос...

– Я же не спрашиваю вас, господин Следова... Тьфу, я же не спрашиваю вас о том, каким грехом молодости пугнули вас там - на обратном пути... Что касается меня, это, как ни странно, не связано с женщинами... Просто... Просто не так уж легко войти в права наследования дома Де Жилей и не чувствовать себя всю жизнь дерьмом, Санди.

– Но все же вы решили...
– Кай замялся.
– Вы решили остаться при своем, Моррис?