Державшийся в стороне Том откашлялся и кивнул на по-походному одетых спутников Колдуна:

— Ваши... м-м... товарищи проводят нас через перевал к Мертвому Месту?

Он снова нервно поправил рюкзак. Колдун отрицательно покачал головой:

— Вам не придется преодолевать перевал. Мы пройдем сквозь горы. Здесь у нас — неплохая система пещер, туннелей. Часть прорыли мы, часть — мать-природа, а часть нам досталась в наследство от Сгинувших Империй. А возможно, и от самих Предтеч. Мы войдем в них двумя этажами ниже. Вообще я ни за что не стал бы открывать этот путь посторонним. Но теперь... Только так мы успеем перехватить вашего друга, прежде чем Стрелок настигнет его. Оставьте ваш груз здесь. Только оружие стоит захватить с собой. А провиант и все такое... Мои люди спустят все это прямо к реке — к вашему месту встречи с плотами. Когда все закончится. Когда и если...

Дорога сквозь хребет была странной — точно так же, впрочем, как и все дороги через Внутренние Пространства. Двое довольно немолодых на вид товарищей Хозяина Пещер, да и он сам оказались довольно выносливыми и опытными спелеологами. Следопыт временами просил спутников остановиться и исчезал в каком-нибудь почти невидимом боковом туннеле, чтобы какое-то время спустя неожиданно появиться из другого, столь же хорошо скрытого, и позвать маленькую экспедицию следовать за ним. Книжник, казалось, не нуждался в освещении, мало того — по каким-то только ему ведомым причинам жестом приказывал товарищам выключить фонари и в полнейшей темноте уверенно находил и помогал всей небольшой группе преодолевать довольно сложные проходы и «колена» пронизывающего толщу гор лабиринта. Иногда они перекидывались одним им понятными репликами с Проводником, которому, видно, тоже привычна была тьма. Временами залитые призрачным светом залы и бездонные пропасти, на дне которых, казалось, тлело злое пламя древних войн, вставали на их пути. И тогда Тому начинало казаться, что за время продвижения они уменьшились до размеров каких-то чуть ли не микроскопических паразитов, отважно пустившихся в путь по извивам кишечника некой гигантской доисторической твари. Им пришлось пройти мимо каких-то огромных сооружений, явно искусственного происхождения, — сооружений, живших своей непонятной, но заметной пристальному взгляду жизнью. Они миновали несколько залов, напоминающих храмовые помещения со странными панно и настенными письменами, прошли между пологом подземного водопада и скользкой от водяной мороси стеной и совершенно неожиданно вышли из тесной каменной щели прямо под начинающее темнеть вечернее, почти ночное уже небо Джея — на Мертвое Место.

Оно недаром так называлось — это небольшое, сложенное из странной, на окаменевшее дерево похожей породы, усыпанное черными валунами плато. Ничего живого не было на Мертвом Месте. Сам воздух над ним, казалось, застыл какой-то призрачной траурной колонной, незримо осыпающейся, оседающей в подземное царство мглистой трухой тлена. Странные, тянущиеся к небу неровными сломами пни-постаменты окаймляли это пространство, лишенное хоть малейшего сходства со всем, что приходилось видеть человеческому глазу на просторах Джея.

Несколько троп убегали отсюда, стремительно петляя, уходили в глубь массива лесов, затопивших предгорья. Отсюда — с отрешенной, уже по-настоящему горной высоты — теперь было ясно видно, что осень уже завладела этими лесами, совсем по-земному окрасив их в золото и багрянец. И только в мглистой дали сбегающей к Гнилому морю равнины по-прежнему простиралась ядовитая зелень Леса. И ночные тени шли в наступление оттуда.

А еще — по одной из троп сюда, вверх, то шла, то карабкалась еле различимая вдали человеческая фигурка.

Павел Сухов.

— Стойте! — резким возгласом Колдун остановил гостей, рванувшихся было к этой тропе, навстречу уже узнаваемому, хотя и страшно изменившемуся с тех пор, как они видели его в последний раз много лет назад, силуэту. — Не выходите за предел. Только здесь вы защищены. Это ничья земля — Мертвое Место. А Стрелок уже где-то рядом.

Том подошел к самому краю плато — туда, где оно обрывалось круто уходящей вниз тропой. Кайл и Цинь остановились сзади за его спиной, всматриваясь в то появляющуюся, то вновь исчезающую среди нагромождений каменных глыб и зарослей фигурку. Проводник стал рядом с Томом. Тот внимательно приглядывался к тому, ради кого проделал этот странный путь: только по немногочисленным кадрам из файлов Управления он знал Сухова — плечистого, русоволосого славянина с чуть более темными, чем шевелюра, усами и бородкой. Сейчас из долины к Мертвому Месту спешил сухой как палка и седой как лунь старик. По крайней мере, таким он казался издали. Но чем ближе подходил он, тем лучше становилось видно, что и седина, и истощенный облик его были не следом возраста, нет, — клеймом Внутренних Пространств.

Метрах в трехстах от плато — у острого обреза скалы — Павел остановился и пригляделся к пустынному пейзажу Мертвого Места. Кайл поднял обе руки и посигналил издали своему бывшему учителю. Теперь Сухов видел их. И тоже вскинул руку в приветствии. Одну — правую. Левой рукой он придерживал что-то, висевшее на ремне или веревке, перекинутой через плечо: то ли ружье, то ли сложенное в чехол удилище. Теперь он торопился, он видел перед собой фигуры, две или три из которых были хорошо знакомы ему, он понимал, что наступает развязка. И когда наконец с разбегу он чуть не рухнул в объятия Кайла, говорить он почти не мог.

И его связанная с невероятной усталостью радость неожиданно хлынула в сознание Тома, почти затопила его. Он снова, как в тотраз, почти что стал Павлом Суховым.

Но все-таки не стал.

Одновременно с душой Павла в Тома хлынуло и что-то чуждое, непонятное ему. Страх, который не был страхом. Ненависть, которая не была ненавистью. Что-то близкое к той смятенной тоске, которая бывает на исходе ночи и охватывает даже самые твердые души. Тревога. Да, близящаяся, откуда-то издали подступающая тревога. Он не мог заставить себя шагнуть к Павлу, протянуть ему руку для знакомства, вместо этого он вскинул руки к вискам, словно для того, чтобы унять неожиданный приступ мигрени. О Гос-с-споди! Если бы этобыла мигрень!

Цинь и Кайл, а секундой позже и Павел с тревогой повернулись к нему, но Колдун снова удержал их от лишних движений. Он тоже почти не смотрел на происходящее в двух шагах от него — он с напряженным вниманием обводил взглядом горизонт. Обменялся взглядами с Проводником. Потом быстро перевел взгляд на Сухова.

— Сейчас не трогайте его. — Он осторожно прикоснулся к плечу Тома, словно став мостом, соединившим его и Павла. — Знакомься — Том Роббинс. Он пришел сражаться за тебя. Это его Испытание. Стрелок идет за тобой. Скоро он будет здесь.