— Что вы имеете в виду? — спросил Гринберг.

— Когда могущественная Земля превратится в прах… — начал было медузоид, но осекся.

Гринберг пристал к Фтаемлу, как с ножом к горлу, но медузоид отговорился, что пошутил.

Гринберг не был уверен, что слова Фтаемла значили что-то существенное. Но раргиллианский юмор обычно отличался тонкостью. И Сергей решил как можно скорее сообщить боссу об этом разговоре.

Может быть, это странное судно нуждается в обработке парализующими частотами или в ударе вакуумной бомбой. У дверей Сергея остановил ночной стражник:

— Мистер Гринберг, мистер Заместитель Секретаря искал вас полчаса тому назад.

Он поблагодарил стражника и поспешил наверх. Гринберг обнаружил своего шефа за столом; корзинка для входящих была, как обычно, набита до краев, но он не обращал на нее никакого внимания.

— Добрый вечер, Сергей, — взглянув на Гринберга, тихо сказал Кику. — Посмотри эти бумаги.

В бумагах был результат обсчета доктором Сингхом заметок доктора Фтаемла. Гринберг быстро просмотрел геоцентрические координаты и подвел итог:

— Больше девятисот световых лет! — сказал он. — И в том направлении. Не удивительно, что мы не принимали их в расчет.

— Не в этом дело, — сказал Кику. — Не в цифрах. Эти выкладки подтверждают утверждения хрошии о том, когда и где их планету посещал один из наших кораблей.

Гринберг еще раз просмотрел расчеты и почувствовал, как у него зашевелилась кожа на лбу. Повернувшись к компьютеру, он хотел набрать код вопроса, но Кику остановил его:

— Не трудись. Твое предположение совершенно верно. «Летающее Лезвие». Второй полет.

— «Летающее Лезвие», — тупо повторил Гринберг.

— Да. Мы никогда в точности не знали, где они были, и поэтому не могли ничего и предполагать. Но мы совершенно точно знаем, когда был совершен этот полет. Все сходится. И это куда проще, чем гипотеза доктора Фтаемла о двух расах-близнецах.

— Конечно. — Сергей посмотрел на босса. — Значит, это — Луммокс?

— Но этого не может быть. У Луммокса нет рук. Он глуп. Глуп, как кролик.

— Да, этого не может быть. Но это есть.

В резервуаре Луммокса уже не было. Он устал и отправился домой. Для этого надо было сделать пролом в стенке, чтобы без хлопот выбраться наружу, и Луммокс постарался проломить стену как можно аккуратнее, с минимальным ущербом для резервуара. О таких пустяках он даже не собирался спорить с Джоном Томасом — о чем тут говорить?

Кое-кто из людей всполошился, когда Луммокс выбрался наружу, но он не обратил на них внимания. Главным для него было ни на кого не наступить, и двигался он с горделивым достоинством. Даже когда пожарники стали поливать Луммокса из брандспойтов, он уже не стал реагировать так, как в тот день, когда вышел на прогулку; он просто прижмурил глаза, закрыл ноздри, опустил голову и затрусил домой.

Джон Томас встретил Луммокса на полпути, ибо его взбудоражили чьи-то истерические крики о помощи. Луммокс остановился, и после взаимных приветствий Джон Томас вскарабкался ему на спину, и они отправились домой. Шериф Дрейзер был непоколебим.

— Разворачивай животное, — рявкнул он, — гони его обратно!

— Сами попробуйте, — мрачно сказал Джон Томас.

— Я с тебя шкуру спущу! Я… я…

— А что я сделал?

— Ты… лучше бы ты ничего не делал. Эта зверюга вырвалась и…

— Я там даже не был, — сказал Джон Томас. Луммокс продолжают двигаться неторопливой рысью.

— Да, но… все равно! Он на свободе. Твоя обязанность — оказать содействие закону и водворить его обратно. Джон Стюарт, тебя ждут крупные неприятности!

— Не понимаю, что вы имеете в виду. Вы его у меня забрали. Вынесли ему приговор и сказали, что он мне больше не принадлежит. Вы пытались убить его, не дожидаясь, пока правительство утвердит приговор. Если он принадлежит мне, я должен подать на вас в суд. Если он мне не принадлежит, то меня ни капельки не волнует, как Луммокс выбрался из той идиотской банки. — Джон Томас наклонился и посмотрел вниз. — Почему бы вам не залезть в свою машину, шериф, вместо того, чтобы с вашей одышкой бегать вокруг нас?

Вряд ли шерифу Дрейзеру пришелся по душе этот совет, но он влез в машину и приказал шоферу гнать вперед. Едва придя в себя, он высунулся из окна:

— Джон Стюарт, — прорычал он, — я не бросаю слов на ветер. И не твое дело, что я делаю или что я собираюсь делать. Горожане возложили на меня обязанности поддерживать мир и покой в общине. Я обращаюсь к тебе официально — и учти, магнитофон в машине включен — ты должен мне помочь вернуть это животное в резервуар.

— И после этого я могу идти домой? — с невинным видом спросил Джон Томас.