Джейн зарылась лицом в черный как ночь мех, а кот свернулся вокруг ее шеи и урчал как мотор.

Довольная превосходным состоянием бывших сироток, Фрина поднялась наверх, сняла шляпку и улеглась с новеньким детективным романом, который прислали из книжного магазина.

Два часа спустя шофер привез Мэри Тэчелл в огромном черном «Бентли» – как раз к четырехчасовому чаю. Стол был накрыт с поражающим глаза изобилием: в центре красовался купленный торт, а госпожа Батлер присовокупила к нему сандвичи, желе, пирожные с кремом, лепешки и печенье. Фрина восседала во главе стола; девочки представили ей Мэри.

Это было тщедушное создание с бледно-голубыми глазами, плававшими за толстенными линзами, и копной белесых волос, повязанных постоянно соскальзывавшей лентой с бантом – как у Алисы из Страны Чудес. Мэри набросилась на угощение так, словно всю зиму голодала. Фрина не спешила сама расспрашивать гостью, а предоставила это приемным дочкам, которые оказались прирожденными интриганками.

– А ты не видела Алисию в последние дни? – поинтересовалась Рут. – Возьми еще желе.

– Нет, – ответила гостья с набитым ртом. – Она же сбежала.

– Сбежала! Куда?

– В монастырь, – сообщила Мэри. Это было самое удивительное событие за всю ее жизнь, и она жаждала поделиться сенсацией. – В Элтем.

– Когда? Осторожнее, у тебя волосы в креме.

Ловким движением Рут выудила прядь волос.

В отличие от Джейн, которая вечно обо все спотыкалась, Рут действовала решительно, но аккуратно.

– Она сбежала в среду. Сказала, что не может больше жить с этой тайной.

– Какой тайной?

Мэри ответила лишь многозначительным взглядом и запихала в рот еще кусок торта.

– Так мы и поверили – да, Джейн? – никакой тайны у нее нет, – поддразнила Рут, и Мэри попалась на крючок словно форель.

– А вот и есть! Алисия сама говорила!

– И что же это за секрет? – спросила Рут с напускным безразличием.

– Она мне не сказала, но это касается ее семьи. Говорила, что не может оставаться в отцовском доме, с тех пор как узнала об этом, и что сбежит и станет монахиней.

Можно представить, каким наказанием она стала бы для этой мирной общины, подумала Фрина, делая глоток бренди. Монахини должны благодарить Бога, что она там не осталась. Алисия бы их в бараний рог скрутила. Хотя, возможно, в монастыре она была бы счастлива и стала бы хорошей и послушной монахиней.

– А ты никаких известий от нее не получала? С тех пор как она сбежала?

Фрину так и подмывало задать этот вопрос. Она с благодарностью посмотрела на Джейн.

– Нет. Но дневник она с собой не взяла.

– Откуда ты знаешь?

– Не скажу. А почему ты так интересуешься? Ты ведь не позволила нам вступить в ваш клуб.

– Мы пригласили тебя на чай, – попеняла Рут. – Могла бы и рассказать нам.

– Нет. Я поеду домой. Что это вы все выспрашиваете об Алисии?

Девочки обернулись к Фрине, не зная, как им поступить.

– Ее нет в монастыре, – сообщила мисс Фишер.

– Нет?

– Нет. Я там была. Она приезжала в Элтем, но не осталась там. Ее разыскивают со среды. Возможно, с ней стряслась беда. Ты можешь помочь мне разыскать ее.

– Ой, мисс Фишер! – воскликнула Мэри. – Она не говорила мне, что собирается бежать куда-то в другое место. Сказала, что хочет стать монахиней.

– Она и пришла в монастырь, но встретила там злую женщину, которая прогнала ее. Не знаешь, куда еще она могла пойти?

Фрина представила себе ряд грязных домов на Гертруд-стрит, которые, возможно, ей предстоит обыскать, и вздохнула. Мэри Тэчелл расплакалась, Джейн погладила ее, чтобы успокоить. Рут задумалась, взгляд ее был острым как иголка.

– А вдруг ее похитили? – предположила она.

– Кому это могло понадобиться? – ответила Фрина риторическим вопросом.

– Она была моей подругой! – прорыдала Мэри. – Я ее любила, пусть даже все остальные ее терпеть не могли. И она ко мне хорошо относилась, когда мне было одиноко, и никто не хотел со мной разговаривать. Что могло с ней приключиться? Она говорила, что собирается стать…

– …монахиней. А теперь, если ты ее в самом деле любишь, подумай и ответь: куда еще она могла пойти?