Амира пристально глядела на гостя: человек лет пятидесяти, в превосходно сшитом костюме, с чертами лица, напоминающими президента Насера: крупным носом и решительно очерченной челюстью. «Богатый, – решила она, – очень богатый и благополучный».

– Милость Господа и мир да пребудут с вами, мистер Фахед, – сказала она приветливо. – Ваше посещение – честь моему дому.

– И с вами милость и благословение Бога да пребудут, – ответил он, садясь против нее за маленький столик. – Честь оказали мне, саида.

Она налила ему кофе и протянула поднос со сладостями. Амира узнала о Набиле эль-Фахеде от миссис Абдель Рахман, которая купила у него антикварную мебель – софу и кресло. Он считался лучшим знатоком антиквариата в Каире, экспертом высшего класса по старинным драгоценностям, и славился добросовестностью и честностью в сделках. И Амира, придя в отчаяние от перспективы сдачи внаем части особняка Рашидов, решила продать фамильные драгоценности, в том числе кольцо античной работы, которое Андреас Скаурас подарил ей в знак своей любви.

– Скоро задует хамсин, – начала беседу Амира.

– Действительно так, саида, – отозвался гость, отпивая глоток сладкого кофе и откусывая кусочек ароматной пахлавы.

– В дом нанесет песку и грязи, – вздохнула она.

– Да, хамсин – бедствие для хозяек дома, – посочувствовал он. Профессиональный оценщик, Набиль эль-Фахед с одного взгляда оценил и сидящую перед ним в богатом парчовом кресле красивую немолодую женщину с величественной осанкой. Одета строго и со вкусом, драгоценные украшения выбраны тщательно и с чувством меры. Фахед признал в Амире женщину из поколения гаремов и покрывал, знатного старинного рода, с чертами благородства, силы и ума. Любитель старины, Фахед в глубине души печалился о том, что это поколение уходит в прошлое.

Он увидел на стене портрет короля Фарука, изображенного рядом с молодым мужчиной, – наверное, сыном хозяйки дома. Фахед догадывался, что его пригласили для оценки драгоценностей, которые хотят продать, и мысленно потирал руки, догадываясь, что в таком доме ему покажут подлинные диковинки – может быть, даже что-то из королевских драгоценностей. Цена на старинные ювелирные изделия за последнее время взлетела до небес, каждый коллекционер стремился приобрести скудные остатки скандального и роскошного прошлого. Скрывая свое нетерпение, Фахед, согласно этикету, продолжал вести с хозяйкой легкую беседу – приступать прямо к делу считалось неприличным. Чистя апельсин, он окинул взглядом фотографии на стене и, увидев портрет Камилии, изумленно воскликнул:

– Аль хамду лилла! Тысяча извинений, саида, эта женщина – ваша родственница?

– Это моя внучка, – с гордостью ответила Амира. Он покачал головой:

– Великое сияние озарило вашу семью, саида. Амира подняла брови:

– Вы видели ее танцы?

– Бог послал мне это счастье, саида. Я восхищаюсь ее танцами. Прекрасен танец солнечных бликов на Ниле, танец птиц в облаках, но танцы Камилии несравненны.

«Он назвал ее Камилией», – недовольно подумала Амира.

– Я слышал, – продолжал Фахед, – что ее муж погиб в Шестидневной войне – он, конечно, в раю. И оставил Камилию с ребенком.

– Да, Зейнаб – хорошее дитя, благодарение Богу, – сдержанно отозвалась Амира. Она была поставлена в тупик неожиданным отклонением гостя от этикетной беседы. Разговор о Камилии нарушал задуманный ход встречи.

– Я очень давно мечтаю встретиться с ней, но никто из моих знакомых не мог представить меня. Я хотел быть представленным по всем правилам, чтобы не оскорбить ее.

Амира удивленно моргнула. Неужели он имеет в виду… Желая проверить свою догадку, она непринужденно улыбнулась и заметила:

– У вашей жены хороший характер, мистер Фахед, если вы восхищаетесь другими женщинами, не опасаясь ее ревности.

– У моей жены прекрасный характер, саида, но она мне уже не жена. Я с ней развелся пять лет назад. У меня восемь детей, и все они живут самостоятельно. Я наслаждаюсь покоем и коллекционирую древности. Здоровье у меня превосходное, я богат и детей своих обеспечил. – Он поставил на блюдце пустую чашку и недоуменно покачал головой. – Я удивляюсь, саида, почему ваша красавица внучка не выходит снова замуж.

Амира поняла, что ее догадка была верной – мистер Фахед завел речь о сватовстве. Она перечисляла в уме все несомненные достоинства неожиданного жениха: не женат, не желает детей от новой жены – у него уже их восемь, здоров, материально обеспечен, даже, наверное, очень богат – и увлечен Камилией. Все же она возразила:

– Мужчины могут восхищаться танцовщицей, мистер Фахед, но немногие захотят жениться на ней.

– Глупая слабость ревнивцев, саида! Клянусь Пророком, да сопутствует ему Божья милость, я не таков! Когда я владею чем-то прекрасным, я счастлив показать это миру!