– Ты хочешь занять мое место? – спросил Филипп.

Джон беззвучно, одними губами, спросил:

– Ты знаешь его?

Филипп поморщился и покачал головой.

– Для писаря ты слишком талантлив на тренировочной арене, Саттерли, – продолжал мужчина. – Я начал следить за тобой вчера, и сегодня мое терпение было вознаграждено.

– Чем? – спросил Филипп. – Я всего лишь разговаривал со своим первым хозяином.

– Я слышал твои слова. Ты сказал, что лорд Баннастер может отыграться на истинной наследнице, если ему не позволят проникнуть в башню.

Филипп поморщился, и при слабом свете Джон увидел, как его губы произнесли: «Я сожалею». Джон пожал плечами. Сейчас было не время для взаимных упреков.

– Я дожидался удобного момента, чтобы доказать свою верность, – сказал солдат. – Когда я отведу вас к лорду Баннастеру, он узнает о моей изобретательности.

– Неужели больше никто не знает, что мы здесь? – с сомнением спросил Джон.

– Вы мои пленники. Утром, когда лорд Баннастер проснется, я доставлю ему вас в качестве подарка от меня. Скажите мне, кто истинная наследница, и я похлопочу, чтобы вы остались в живых.

Как будто простой солдат может решить такие вопросы! Джон сказал:

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я просто делился своими опасениями в отношении наследницы в башне, если вдруг лорд Баннастер решит причинить ей вред.

– Нет, вы сказали не это, – возразил солдат.

В голосе его послышалась некоторая неуверенность, и у Джона появилась надежда, что он откроет дверь. Однако все оставалось по-прежнему.

– Вы имели в виду, что лорд Баннастер одурачен, – продолжал солдат. – А раз так, то вы тоже не тот, за кого себя выдаете. И мне доставит большое удовольствие выбить из вас правду.

– Хотел бы я увидеть, как ты это сделаешь, – сказал Филипп. – Заходи сюда и проверь мои таланты.

– Ну уж нет, я не дурак! – воскликнул солдат, – Ваше признание может подождать до утра. Спокойной ночи.

– Кто ты? – крикнул ему вдогонку Джон. – Твоя сообразительность производит впечатление.

Но свет за дверью поблек, а затем и вовсе исчез.

– Его завтрашний приз, очевидно, стоит того, чтобы подождать, – сказал Филипп.

– Нас будет двое против него одного, и мы сможем его одолеть, – сказал Джон. – А сейчас давай попытаемся заснуть.

Однако тяжелые мысли не давали Джону покоя. Он привык к этому ощущению ожидания, когда мышцы готовятся к бою. Разве он не рвался в бой, стремясь отделаться от костыля, чтобы показать себя в деле? Но как Джон ни убеждал себя, что они с Филиппом окажутся утром победителями, он ощущал беспокойство и даже тревогу.

И все из-за Элизабет.

Впервые в его жизни кто-то по-настоящему зависел от него. Будучи самым младшим сыном, он привык не отвечать ни за кого, кроме себя. Каждый день готовил ему приключения. Сейчас же на нем лежала ответственность за титул, за два поместья, за прочую собственность, а также за одинокую, уязвимую, пусть и очень сильную женщину.

Что будет с Элизабет, если он погибнет? Вероятно, ее приберет к рукам Баннастер. Правда, не исключено, что она станет настолько отчаянно бороться за право собственного выбора, что король найдет более приемлемого мужчину для ее опеки.

Он был сейчас беспомощным и лишь теперь до конца понял, что чувствовала Элизабет в течение долгого времени, не имея возможности сказать свое слово. Хотя Джон полагал, что ее недоверие объяснялось пренебрежением к нему со стороны его семьи или ложными слухами о нем, он делал все от него зависящее, чтобы Элизабет вновь научилась кому-то доверять. Может быть, не приняв ее предложения разделить с ней ложе, он сделал шаг к тому, чтобы доказать, что он именно тот, кому она может доверять.

Среди ночи Элизабет проснулась и почувствовала, что сна у нее нет ни в одном глазу, хотя и не могла понять почему. Обнаружив, что она в постели одна, Элизабет была разочарована. Конечно, она не могла ожидать, что Джон залезет к ней в кровать, после того как он отказался от ее приглашения. И все же…

Тем не менее она его не винила. Он подарил ей удовольствие, которого она никогда прежде не испытывала. Приподнявшись на локтях, Элизабет огляделась. Огонь в камине догорел, и в темноте видно было очень плохо.

Однако она разглядела, что тюфяк Филиппа был пуст и даже выглядел так, будто на нем вообще никто сегодня не спал.

Элизабет сдвинула покрывало в сторону и ступила на холодный пол. Сколько часов прошло? Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор, но ничего там не обнаружила. Элизабет шепотом позвала Джона, но не услышала никакого ответа.

Джон говорил, что он будет поблизости. Она не могла представить себе, чтобы он оставил ее без охраны.

Элизабет спешно оделась и по освещенным факелами коридорам прошла к большому залу. Спрятавшись за аркой входа, она вгляделась и увидела несколько дюжин спящих на полу, завернувшись в одеяла, людей, но среди них не было никого, кто был бы похож на Джона или Филиппа.