– В прошлый раз не было. Мне пришлось устроить пожар на собственной кухне, чтобы остановить этого наглеца.

– Ты вела себя просто геройски.

– А как быть с ними? – кивнула Адалия в сторону спутников Элизабет.

– Я попрошу их остаться здесь, – ответила Элизабет. – Ты не против?

– Я могу дать им работу.

– Я не буду тебя за это ругать. – Элизабет подошла к Джону и Филиппу и сообщила им новость, услышанную от Адалии. – Я хочу, чтобы вы побыли здесь.

– Я не оставлю тебя без защиты, – как и ожидалось, заявил Джон.

– А вдруг это имеет отношение к вашему солдату? Что, если он все-таки рассказал Баннастеру о вас?

– Вы не слышали его злорадного ликования, – возразил ей Филипп. – К тому же он исчез.

– И все-таки нужно, чтобы вы подождали здесь. Вы можете наблюдать, спрятавшись, но, пожалуйста, доверьтесь мне; У меня недобрые предчувствия.

Элизабет снова посмотрела на Джона, ожидая его возражений. Но он лишь кивнул, отчего она испытала настоящее облегчение.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – Теперь я не буду так беспокоиться.

– Но я буду, – тихо произнес он. – Ты женщина, которая взваливает на себя слишком много.

Элизабет улыбнулась ему и направилась в большой зал. Баннастер стоял возле очага и разговаривал с Милберном.

Оба одновременно повернулись к Элизабет, и Баннастер жестом подозвал ее к себе. В латах он казался более внушительным, чем в своем изысканном светском костюме. Ножны, пристегнутые к его поясу, выглядели так, словно там находилось весьма грозное оружие.

К удивлению Элизабет, Баннастер сел в одно из мягких кресел перед очагом и знаком велел ей сесть в другое. Элизабет вспомнила, как в этих креслах сидели ее родители, беседовали и улыбались друг другу и ей. Она села и замерла в ожидании.

– Я только что получил послание, – без предисловий сказал Баннастер.

Она вежливо кивнула, притворившись удивленной.

– Некто в замке Родмартон подслушал новость, которая меня заинтересовала.

Элизабет почувствовала, как ее прошиб холодный пот, и вознесла молитву, чтобы это не стало заметно со стороны. В замке Родмартон воспитывались ее сестры.

Баннастер ухмыльнулся.

– Он хочет, чтобы я хорошо заплатил ему, и я это сделаю.

– Милорд, я не понимаю, почему вы мне это рассказываете.

– Мне сказали, что где-то в Олдерли находится переодетый Рассел, который пытается помочь своей нареченной.

Элизабет шепотом вознесла молитву Господу Богу. Пусть Джон останется неузнанным. Неужели ее сестры обсуждали ее бедственное положение там, где кто-то мог их подслушать? И хотя далось ей это непросто, она изобразила недоверие и недоумение:

– Наверняка этот посыльный что-то напутал, милорд.

Баннастер не обратил никакого внимания на ее замечание.

– Мы с Милберном обменялись мнениями, под какой личиной может скрываться Рассел. Милберн считает, что он не может предстать обычным слугой – как-никак этот мужчина рыцарь.

Элизабет страшно хотелось повернуть в сторону кухни, чтобы подать сигнал Джону и Филиппу, что им необходимо бежать.

– Есть только один рыцарь, который не является членом этого дома, – продолжал Баннастер.

Изображать и дальше непонимание было бессмысленно.

– Вы имеете в виду сэра Джона Грейвсенда?

Баннастер внимательно посмотрел на нее и кивнул.

– Но, милорд… Я работаю с ним каждый день. Никогда он не пытался предстать кем-то, кроме бейлифа. Да, когда-то он был рыцарем, но он не мог позволить себе оставаться им.

– Он просто выжидал момент, чтобы с твоей помощью добраться до Элизабет.

Именно это Джон и делал вначале, когда только появился в Олдерли, подумала Элизабет, чувствуя, что она готова истерически расхохотаться.

– Этого не может быть, – твердо заявила она.

– Мы раскрыли его до того, как у него появился шанс. Так что почему бы тебе не сказать, где он находится? Я понимаю, ты провела несколько последних ночей в его компании. – Баннастер прикрыл веки, словно поддразнивая ее.

– Милорд, я не…

– Мы нашли его, милорд! – закричал какой-то мужчина.

Элизабет резко повернулась в кресле и увидела, что два солдата тащат Джона и Филиппа к Баннастеру. Прежде чем она дала волю своему ужасу, Джон швырнул одного солдат на пол и выхватил у него шпагу. Другой солдат оттащил Филиппа в сторону и вынудил его опуститься на колени.

Послышались крики и визг, все попятились в разные стороны от вооруженных людей. Взмахнув шпагой, Джон разрезал повязку, и наложенная на его ногу шина упала на пол.